Комментарий к временному прекращению прений вокруг самонаблюдения: интроспектирующие испытуемые согласованно говорили о "безобразной мысли"7

Среди психологов бытует твердое убеждение, если не сказать предубеждение, в ненадежности и невалидности любого метода⁸, который можно назвать интроспективным. Рискуя головой, мы хотим выступить против этого тенденциозного мнения, потому что считаем его ошибочным несмотря на то, что умудренные читатели, его разделяющие, могут не мешкая забраковать наши данные вместо того, чтобы рассмотреть их непредвзятым и соответствующим образом. Опасность этого предубеждения приобретает для нашего исследования угрожающие размеры, когда мы начинаем приводить факты, говорящие о том, что феномен Несимволизируемого Мышления (Unsymbolized Thinking), который, по нашему мнению, входит в число важнейших результатов, опубликованных в этой книге, совпадает с феноменом, который интроспекционисты называли безобразной мыслью (imageless thought) и тем самым вступаем на поле боя концепции безобразной мысли, на котором прежнее самонаблюдение потерпело полное поражение.

Эта глава будет организована следующим образом: сначала мы продемонстрируем тождественность феноменов Несимволизируемого Мышления и безобразной мысли; затем мы увидим как исторически проблема безобразной мысли привела к ниспровержению методов самонаблюдения, "потому что интроспекционистам не удалось прийти к единому мнению относительно существования безобразной мысли"; далее мы покажем ошибочность этой точки зрения историков — испытуемые, занимавшиеся самонаблюдением, фактически говорили согласованно о феномене безобразной мысли; наконец, мы приходим к заключению, что так называемый феномен безобразной мысли в действительности подтверждается нашими современными наблюдениями, и не служит основанием для того, чтобы забраковать методы самонаблюдения.

Тождество феноменов Несимволизируемого Мышления и безобразной мысли

Рассмотрим два, типичных для начала двадцатого столетия исследования: первое провели Майер⁹ и Орт¹⁰, и второе — Бюлер¹¹.

Майер и Орт просили своих испытуемых (в том числе друг друга) дать свободные ассоциации¹² на произнесенное вслух стимульное слово и отмечать все, что происходит в сознании между предъявлением данного стимула и ответом. Они обнаружили три вида содержаний сознания, из которых для нас важен третий. Авторы описывают два первых вида содержаний сознания (образы восприятия и волевые акты) и затем пишут следующее:

В дополнение к этим двум классам событий сознания мы должны ввести третью группу фактов сознания, на которые психологи вплоть до настоящего времени не обращали должного внимания. С действительным существованием таких фактов мы неоднократно и невольно сталкивались на всем протяжении нашего экспериментального исследования. Испытуемые нередко говорили, что переживали конкретные события, уверенно утверждая при этом, что не могут совершенно четко назвать их определенными образами и даже волевыми актами. Так, испытуемый Майер [один из авторов данной статьи – Р.Х.] провел наблюдение, согласно которому в связи с предъявленным на слух стимульным словом размер произошло какое-то особое событие сознания, охарактеризовать которое более точно он не может, и вслед за которым было произнесено ответное слово хорей¹³. Иногда испытуемым удавалось дать более содержательный отчет об этих фактах психики. Например, Орт [также один из авторов данной статьи – Р.Х.] провел наблюдение, согласно которому после стимульного слова горчица появилось особое событие сознания, которое можно, по его мнению, охарактеризовать как "припоминание обычной фигуры речи". Затем последовала реакция зерно. Во всех подобных случаях, испытуемому не удавалось обнаружить в сознании даже малейшего следа присутствия "представлений", при помощи которых он мог бы определить такой факт психики более содержательно. Все эти события сознания, несмотря на их явно и часто абсолютно разное качество, мы объединяем в один класс состояний сознания под названием Bewusstseinslagen (нем. – положения сознания). Как следует из отчетов наблюдателей, эти состояния сознания порой отмечены чувством, иногда же происходят без какого-либо чувственного тона.¹⁴

Майер и Орт впервые использовали термин Bewusstseinslagen для обозначения состояний сознания, не имеющих сознательного образа и характеристик волевых актов. Позже, другие авторы также применяли этот термин, и со временем им стали обозначать один из нескольких видов опыта, известных под единым названием "безобразной мысли".

В типичном исследовании, проведенном Бюлером, семи испытуемым (среди которых были знаменитые психологи того времени) задавались вопросы, на которые они должны были ответить да или нет. Вопросы были таковы, что приходилось подумать. Например: "Была ли теорема Пифагора известна в Средние века?", или: "Можно ли добраться отсюда до Берлина за семь часов?", или: "Чем меньше женская ножка, тем больше счет за туфельки?". Испытуемый отвечал и затем предельно подробно описывал свое сознание в интервале между вопросом и ответом.

Сами по себе ответы лежали на периферии интересов исследователя. Гораздо важнее были отчеты о сознании испытуемого между вопросом и ответом. Испытуемые часто говорили о словах, сенсорных представлениях (слуховых, зрительных, кинестетических и так далее), а также о чувствах. Но кроме того, они сообщали об умственных процессах, описать которые было трудно:

Самые существенные фрагменты опыта представляют собой не поддающиеся никакому сравнению структуры, которые невозможно определить в терминах известных классов ощущений, образов, чувств и так далее. Главное, здесь нет никакого сенсорного качества, никакой сенсорной интенсивности. С уверенностью можно сказать, что некоторые из них довольно ясные и определенные, и благодаря своей живости (vividness) возбуждают в нас духовный (psychic) интерес; однако, их содержание детерминировано совершенно иначе, чем у чего-то, сводимого в конечном счете к ощущениям; не имело бы никакого смысла стараться определить обладают ли они большей или меньшей интенсивностью и даже то, можно ли их разложить на какие-то сенсорные качества. Эти реалии (entities) испытуемые, используя термин Аха¹⁵, обозначали как осведомленности, иногда как знания или же просто как "сознание что", но чаще и точнее всего как "мысли". ¹⁶

Bewusstseinslagen Майера и Орта и "мысли" Бюлера были в известной степени ясными сознательными осведомленностями, знаниями или состояниями сознания, которые происходили в особые моменты времени (например, между стимульным словом и ответом). Они были достаточно четкими и имели вполне определенное значение, хотя и не могли быть отождествлены с какими либо словами, ощущениями, образами, волевыми актами или другими более простыми событиями сознания.

Но в точности к тому же определению мы пришли в предыдущей главе при описании характеристик внутреннего опыта, названных Несимволизируемым Мышлением: никаких слов или образов; наши испытуемые "просто знают", о чем они думают в момент сигнала и эти мысли вполне определенны и различимы. Мы считаем, что полученные в нашем исследовании описания Несимволизируемого Мышления тождественны тем описаниям безообразной мысли, которые давали Майер, Орт, Бюлер и другие интроспекционисты. Наш вывод состоит в том, что Несимволизируемое Мышление — это то же самое явление, которое интроспекционисты называли безобразной мыслью.