Продуцирующие обрядовые действия

1. Синдиасмические обряды призваны упрочить брачный союз молодых, запечатлеть их эмоциональное единение. В рассматриваемых нами текстах подобных приемов встретилось немного.

Соединение молодых, их рук выступает как акт приобщения одного мира к другому.

Совместная еда и питье жениха и невесты — распространенный свадебный обычай у многих народов — также наблюдается в пинежских обрядах;

Например, совместное кормление соленой кашей: “Невеста пацала (брала) ложечку и подавала жениху. Он схлебывает”.

2. Апохористические или отделяющие магические действия знаменуют разрыв невесты с культом духов-покровителей родительского дома, прощание с прежней жизнью, исключение из половозрастной группы молодых девушек. Подобного рода действиям Е. Г. Кагаров называет сожжение кудели и обряды с печкой¹⁵. В наших текстах мы наблюдаем следующие акты:

Вырывание волос невесты или разрывание ее косы символизирует идею расторжения девушки с прежним статусом ¹⁶. “Котора невеста еще зашьет косу ниткой, так вот и треплют косу-то. Она причитает, а ей тут косу разрывают”.

Разрезание и расшивание свадебного хлеба, байника носит идею дефлорации после брачной ночи. Подобные действия А. ван Геннеп называет символическими обрядами перехода¹⁷.

Битье посуды на следующий день после свадьбы. Как отмечено в словаре “Славянских древностей”, битье также приурочивалось к актам изменения социального статуса невесты и ассоциировалось с дефлорацией¹⁸.

3. Инициационные или посвятительные обряды.

Они направлены на посвящение, приобщение невесты как представительницы “иного” мира к культу предков жениха. Ван Геннеп называет их обрядами включения¹⁹.Сюда входят такие приемы:

Окручивание молодой, когда невесте после венца расплетают одну девичью косу на две бабьи и убирают под повойник. Это акт принятия новобрачной в новую половозрастную группу замужних женщин. Об этом Еремина писала, что “обрядовое пострижение у древних народов, как форма посвящения, было заменено на убирание волос под женский головной убор”²⁰.

Снятие свекром покрывала с невесты рогачем из печи, отмеченное в работе Е. Г. Кагарова²¹, редуцировалось позднее в акт, когда жених лучиной открывал лицо невесте в своем доме таким образом инкорпорируя ее в свою родовую общину: “К жениху-то привезут да уведут в горенку. А вот потом он лучину взял открыл — какова молодка, забрал шаль, унес…”

Возможно, сюда же можно отнести обычай класть ухват и кочергу в постель к новобрачным. Они как печная утварь соотносятся с очагом — местом обитания духов предков по народным представлениям.

4. Карпогонические или оплодотворяющие обряды.

Это ритуально-магические действия, имеющие целью обеспечить поднятие производительных сил природы и человека, урожай хлеба, плодородие скота и плодовитость невесты.

В наших записях мы встретили примеры продуцирующих действий, усиливающих фертильные способности молодых и всех присутствующих. Это достигается такими приемами:

Обрядовое купание невесты накануне венчания в бане. Его также рассмотрим ниже как очистительный обряд. Кагаров видел в этой церемонии бракосочетание невесты с духом бани, что, по его мнению, обеспечивало чадородие²². Нам близка позиция Н. И. Ереминой, усматривающей связь обряда с оплодотворяющей силой воды²³. “Капля дождя сближалась с мужским семенемъ, которым небо оплодотворяет землю”, — писал также А. Афанасьев²⁴. Таким образом, непосредственное соприкосновение с водой (мытье) служило увеличению плодовитости невесты и жениха (совместное мытье).

Осыпание молодых овсом, житом, хмелем и т. п. — один из наиболее распространенных ритуально-магических действий, отмеченных у многих народов. Подобные реалии концентрируют в себе сему “зарождения жизни, роста”. В народном сознании существовала вера, что признаки, которыми обладают эти предметы, перенесутся на тех, кто их касается.

Обряд с куклой, поленом или чучелом ребенка. Провожая молодых на подклеть, им в постель кладут куклу или завернутое полено. Этот акт — сплетение гомеопатической и контагиозной магии, касание с образом ребенка должно было обеспечить зачатие новобрачной. Подобные действия сопровождались приговорами и непристойным смехом:

Сколько в лесу пеньков —

Столько вам сынков;

Сколько в лесу почек —

Столько вам дочек.

Такой обрядовый контекст призван был усилить действие. Как отмечает Еремина, “слово в ранних архаических культурах было предметно, оно обладало магической сущностью”²⁵.

Действия с предметной парадигмой: шерсть, шуба, мех, рукавицы, бисер — имели целью поднять плодородие невесты, способствовать беременности. Например, в Суре невесту на зарученьи одевали “в полушубочек, три плата, в перчатки цветны вязаные, венок на голове из бисеринок”, или ставили на разостланную вверх шерсть шубы. Функция этих предметов — повышать производительность невесты — основана на семе со значением “множественность”, заключенной в них. Прием контагиозной магии: человеку от соприкосновения с предметом передаются его признаки.

Ритуальные действия с сеном, соломой. Например, в утренних обрядах испытания невесты ее заставляли прясть сноп ржаной соломы, а в д. Марьино в послесвадебном цикле было принято купать молодую в сене во время сенокоса. Эти действия носили карпоганический характер, благодаря контагиозной магии, так как касание предметов, содержащих сему “роста, жизни”, способно передать эти свойства невесте. Сюда же можно отнести ритуал передачи новобрачной от свекрови мешочка с житом и шерстью, символизирующей идею продолжения рода.

Сажание и катание на бороне невесты перед баней, и свекра со свекровью, или молодых перед совместным мытьем жениха и невесты . Эти акты направлены на достижение плодородия. Продуцирующая семантика бороны определяется ее употреблением в аграрной практике, ее принадлежностью к земле, олицетворяющей рост и продолжение жизни.

Завивание косы невесты перед обрядовой баней также имеет продуцирующую функцию, так как соотносится с зарождением, ростом, преумножением.

Расчесывание волос невесты и жениху выступает как ритуальное действие, направленное на увеличение жизненных способностей молодых: волосы, по народным представлениям, являются средоточием жизненных сил человека.

В качестве карпогонического средства используется обрядовая еда. Обязательными блюдами на свадьбе были каша, блины, рыба. Применение каши обусловлено ее злаковой основой, которая обладает семой “роста”. Употребление блинов в пищу — явление вторичной ритуализации²⁶, пришедшее из похоронно-поминального обряда. Нам кажется значимым использование в свадебном обряде разорванных блинов, которые символизировали дефлорацию. Игровой элемент обряда — купание рук жениха в масле от блинов, направлен на увеличение богатства, жизненных сил молодого: “Они там блинов напекли и вот стали исть… жениха купают, чтобы пальцы не укупали (в масле)”. Обрядовое употребление хлеба в свадебном ритуале в качестве осыпания, угощения и благословления способствовало по народным понятиям урожайности земли и увеличению фертильных способностей новобрачных: “Тысяцкой взял буханку-то, ковригой по головам обоим делают, вот и поют “жемчуг с жемчугом сокатался…”. Подробно о символике хлеба и злаков писал Н. М. Сумцов²⁷.

Сильным карпогоническим средством были обрядовые действия, сопровождающиеся так называемым “ритуальным смехом”. Как отмечал В. Я. Пропп, “смех поднимает жизненные силы и жизнеспособность... становится магическим средством умножения урожая”²⁸. Непристойный смех в свадебном обряде также имел продуцирующее значение. В связи с этим назовем такие действия:

- бить веником свекровку;

- бить посуду, горшки об порог;

- мести пол молодой;

- мелить сватью на ступе.

Битье посуды осмыслялось как пожелание богатства, счастья, плодородия, ассоциировалось с дефлорацией²⁹. В обряде “пахания” молодой много применялось сору и перьев, обладающих семой “множественность”.

Ряжение гостей. “После бани гости запрягаютъ пройку лошадей и ездят по деревне, смешат людей; сами они одеваются в смешные одежды и притворяютс на разные манеры”.

Мазание друг друга сажей. С одной стороны, это проявление смеховых форм поведения, поднимающее производительные силы природы, с другой — действие апотропеического характера, способ сделать себя неузнаваемыми для сверхъестественных сил.