1. Периодизация истории сравнительного правоведения.

2. Формирование идей сравнительного правоведения в XIX в.

3. Формирование и становление сравнительного правоведения

(1900—1945). Международный конгресс сравнительного права и его значение в становлении сравнительного правоведения.

4. Интенсификация развития сравнительного правоведения после Второй мировой войны.

5. Основные направления развития сравнительного правоведения на современном этапе.

6. Немецкая и французская концепции сравнительного правоведения.

7. Эволюция идей сравнительного правоведения в XX в.

8. Развитие идей сравнительного правоведения на постсоветском пространстве.

9. Тенденции развития юридической компаративистики в ХХI в.

10. Понятие сравнительного правоведения.

11. Объекты и уровни проведения сравнительно-правовых исследований.

12. Предмет сравнительного правоведения.

13. Функции сравнительного правоведения.

14. Место сравнительного правоведения в системе гуманитарных наук.

15. Место сравнительного правоведения в системе юридических наук.

16. Структура сравнительного правоведения.

17. Понятийный аппарат сравнительного правоведения.

18. Сравнительное правоведение как учебная дисциплина.

19. Понятие методологии сравнительно-правовых исследований и ее структура.

20. Концептуальные подходы в методологии сравнительно-правовых исследований: понятие и основные виды.

21. Понятие методологических принципов сравнительно-правовых исследований и их разновидности.

22. Методы сравнительно-правовых исследований.

23. Международные центры сравнительного правоведения.

24. Множественность и различие правовых систем.

25. Правовая система: понятие и компоненты.

26. Основные критерии классификации основных правовых систем.

27. Моноядерные и полиядерные правовые системы современности.

28. Характер правопонимания в разных национальных правовых системах.

29. Сближение правовых систем в свете сравнительного правоведения.

30. Значение доктрины в различных правовых семьях.

31. Правовая аккультурация и ее значение для сближения правовых систем.

32. Закономерности и формы сближения правовых систем.

33. Формирование и эволюция африканского обычного права.

34. Африканское обычное право в колониальный период.

35. Пределы заимствования правовых положений у других правовых систем.

36. Формирование современных правовых систем африканских государств.

37. Понятие и особенности африканского обычного права.

38. Структура африканского обычного права.

39. Источники современного африканского права.

40. Африканское традиционное правосудие.

41. История формирования и развития исламского права.

42. Особенности исламского права.

43. Источники исламского права.

44. Структура исламского права.

45. Роль исламского права в формировании и функционировании правовых систем исламских государств.

46. Особенности исламского судопроизводства.

47. История формирования и развития романо-германского права.

48. Роль рецепции римского права в формировании романо-германского права. Особенности романо-германского права.

49. Романское право и германское право: понятие и соотношение.

50. Источники романо-германского права.

51. Структура романо-германского права.

52. Формирование и развитие английского общего права.

53. Специфика английского общего права.

54. Прецедент и другие источники английского общего права.

55. Структура английского общего права.

56. Доверительная собственность — центральный институт в структуре общего права.

57. Судебная система Англии.

58. История формирования и развития латиноамериканского права.

59. Латиноамериканское право как смешанный тип права.

60. Источники латиноамериканского права.

61. Структура латиноамериканского права.

62. Скандинавское право как разновидность смешанного права.

63. Формирование и становление скандинавского права.

64. Источники скандинавского права.

65. Социалистический модус правовых систем: историческое прошлое и современное состояние.

66. Классификация постсоветских правовых систем.

67. Российская правовая система на юридической карте мира.

68. Значение процессов глобализации для современной юридической географии.

(1) Периодизация истории сравнительного правоведения

Захарова «Сравнительное правоведение: вчера, сегодня, завтра»

В своем докладе, представленном на Первом конгрессе по сравнительному правоведению в 1900 году, известный английский компаративист Ф. Поллок подчеркивал, что «сравнительное правоведение таким, каким оно предстает перед нами, – одна из самых новых наук. Живущие сегодня присутствовали при ее рождении».

Однако «молодость» сравнительного правоведения (droit comparé (фр.), Vergleichende Rechtswissenschaft (нем.), Comparative law (англ), diritto comparato (итал.)) покажется нам весьма релятивным понятием, если мы обратимся к более широкому подходу к его «генеалогии».

В России данный научный модус весьма аргументированно развивает профессор В. И. Лафитский. «Сравнительное правоведение, – пишет он, – имеет столь же давнюю историю, как художественная литература, историческая, географическая и философские науки. Оно рождалось вместе с ними, углубляя познание права, выявляя его достоинства и недо- статки, раскрывая общее и особенное в его развитии».

Во многом вторит ему и классик французской компаративистики Рене Давид, когда подчеркивает, что «сравнение правовых систем, соседствующих на географической карте, – дело столь же давнее, как и сама правовая наука».

По нашему мнению, в истории сравнительного правоведения можно выделить две протяженные эпохи. Первую можно условно назвать «младенческой», вторую «институциональной».

Младенческая эпоха характеризуется проявлением интереса представителей гуманитарной науки к иностранному праву, выходом за рамки собственного юридического бытия, широким использованием сопоставительных приемов в анализе политико-правового материала различных государств.

Исследования указанной эпохальной принадлежности заложили основы для формирования сравнительного правоведения как методологической и мировоззренческой систем и вступления ее в фазу институализации. Однако в точном смысле сравнительное правоведение в данном случае еще не обрело свои очертания.

Именно эпоха институализации смогла, на наш взгляд, дать сравнительному правоведению совершенно новые онтологические начала.

Во-первых, сравнительно-правовые исследования приобрели более или менее системный характер. Партикулизм в их основании отошел на второй план.

Во-вторых, начали формироваться отдельные юридические школы в данной области гуманитарной науки.

В-третьих, сравнительное правоведение приобрело свои печатные источники, исследования в данной области получили апробацию на различных научных форумах.

В-четвертых, юридическая компаративистика перестала быть делом исследователей-одиночек, движимых аутентичными научными помыслами, став отдельным направлением в юриспруденции.

Когда же настала эта эпоха? По данному вопросу в литературе были высказаны многочисленные точки зрения.

Рождение ее связывалось и с основанием во Франции в 1869 году Общества сравнительного законодательства, и с проведением в 1900 году Первого международного конгресса по сравнительному правоведению в Париже, и даже с выходом в свет работы немецкого юриста А. Фейрбаха «Взгляд на немецкую правовую науку» (1810).

По нашему мнению, поиски точных дат рождения сравнительного правоведения носят достаточно условный характер, хотя и каждая из предлагаемых точек отсчета имеет важное значение для развития сравнительного правоведения как такового, играя в его судьбе ту или иную заметную роль. На протяжении всего XІX века сравнительное правоведение приобретало и, если говорить более художественным языком, «вдыхало» свое институциональное звучание.

Младенческая эпоха

Как правило, все без исключения сторонники широкого подхода к историческому прошлому сравнительного правоведения начинают свое повествование о многовековой его бытийственности с эпохи античности, обращаясь к опытам в данном вопросе мыслителей Древней Греции и Рима.

Так, Фукидид сравнивал обычаи персов и фракийцев, Аристотель расширил зону компаративного поиска до 158 стран и полюсов, модельным началом для Платона и Страбона стали законы острова Крит. Стремясь представить универсальные образы социального бытия, мыслители античности, безусловно, выходили за рамки сугубо правовой компартивистики, синтезируя ее с политическим началом.

Платон в своем позднем диалоге «Законы» убедительно доказывал непосредственную связь между государственным устройством различных стран и качественной направленностью их законодательного бытия. При этом так же, как и в «Государстве», он абсолютизировал индивидуальное начало у основ государственности, то есть правителя как такового. Размышляя, в частности, над проблемами изменения законов, Платон восклицал: «…друзья мои, не давайте никому себя убедить, будто государство может легче и скорее изменить свои законы другим каким-то путем, чем под руководством властителей… Им стоит только самим вступить на избранный путь. Собственное их поведение будет служить предписанием, так как одни поступки будут вызывать с его стороны похвалу и почет, другие – порицание…».

Во многом продолжили или, лучше сказать, возродили к жизни античные традиции в сопоставительных экзерсисах и европейские мыслители Нового времени. В 1602 году английский юрист Вильям Фольбек произвел пространственное сравнение английского права с римским.

Великий Лейбниц в своем юношеском труде «Nova methodus decendae discendaeque iurisprudentiae» проектировал составление особого theatrum legale, которое должно было представить хронологическую таблицу всемирного законодательства.

Однако не только западный мир и его цивилизационные предтечи внесли свой вклад в развитие сравнительного правоведения. Вслед за В. И. Лафитским следует обратиться и к опыту мыслителей Востока.

Так, отец китайской историографии Сыма Цян, сопоставляя законы «цивилизованных» царств Китая и варварских народов, нередко высказывался в пользу последних.

Среди работ Нового времени обращают на себя внимание исследования Ибн Халдуна. Сочетая опыт практического служения при дворе у эмиров Туниса, Феса, Кордовы, Тлемсена с высокой гуманитарной подготовленностью, он сумел представить компаративную модель достаточно высокой степени абстракции. Объектом его научного поиска стали цивилизации. Всемирную историю Ибн Халдун рассматривал в общем контексте развития цивилизаций, которые он различал в зависимости от форм общественной жизни. Основными типами цивилизаций были цивилизации пустынь (в частности, бедуинская) и оседлые цивилизации. И каждой из них были присущи свои формы организации общественного хозяйства и государственного устройства, свои формы правления и законы, поскольку все они «стремились к сохранению цивилизации».

Цивилизации, по мнению Ибн Халдуна, развивались в географических поясах с умеренным климатом. За их пределами – в знойных пустынях Африки и холодных пустынях Севера – цивилизации не было. Там обитали народы, которые не знали ни религии, ни законов и чей образ жизни был подобен звериному. Основные различия между народами определялись тем, как они обеспечивали свое существование. В циви- лизациях пустынь не было излишеств в одежде, питании, жилищах и в организации обще- ственной жизни. Там действовали только «необходимые обычаи и законы». Такими были цивилизации не только бедуинов, но и многих других народов – берберов, тюрков, туркменов, славян, не подвергавших себя «городскому игу».

Оседлые цивилизации, убеждал Ибн Халдун, обречены на уничтожение, поскольку в них все подвергается разложению, даже религия. А как только религия утрачивает свое значение, приходится вводить «ограничивающие» законы, которые прино- сят много дурного, так как они уничтожают в людях доблесть. Одной из основных причин падения оседлых цивилизаций была утрата чувства единства.

Столь же широкие компаративные маски компаративного порядка мы можем встретить и у Ш.-Л. Монтескье. Его многотомная работа «De l’ esprit des lois» («О духе законов») стала для гуманитарной мысли блестящим образчиком разновекторных эмпирических моделей политико-правового порядка, систематизированных по географическому критерию.

Одной же из самых практически направленных работ названной эпохальной приналежности, на наш субъективный взгляд, стала коллективная работа теоретиков американской государственности А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея «Федералист». Они не только привлекли внимание читателей к опытам политико-правового бытия государств прошлого и настоящего (в первоначальном варианте данная работа вышла на страницах ряда нью-йоркских газет), включая государства Древней Греции, Рима, Великобритании, Франции, Швейцарии, но и, что особо следует подчеркнуть, генерировали аутентичную модель социального устройства, которая впоследствии нашла свое отражение в Конституции США 1787 года.

Иная периодизация

Если рассматривать все существующие точки зрения по данной проблеме, то можно выйти на две наиболее ярко выраженные.

1. Сравнительное правоведение своими корнями уходит в глубь веков, а точнее в период античности, когда мыслители использовали сравнения как прием в своих исследованиях. Кроме этого, данный прием был востребован и среди законодателей. Примером могут служить древнегреческие законы Солона и Ликурга, разработки в Древнем Риме Законов XII таблиц, образования римского права. По мнению многих исследователей, именно в этот период зарождаются сравнительно-правовые идеи. В средние века, в период формирования и развития национальных правовых систем Франции, Германии и Англии, данные идеи получили дальнейшее развитие.

Значительная роль в развитии сравнительного правоведения отводится также крупным представителям эпох Возрождения и Просвещения, составляли планы общественных реформ на основе естественно-правовой доктрины, их применяли ученые и мыслители прошлых веков, когда сопоставление государственных учреждений и институтов давало яркую картину. Ш. Монтескье, разрабатывая теорию разделения властей, глубоко изучал опыт древних республик и особенно английский парламентаризм.

Сторонники данной точки зрения связывают формирования сравнительного права с использованием сравнения как приема при проведении различных исследований.

2. Сравнительное правоведение начало формироваться во второй половине XIX в., А именно - в 1869 гг. И связанные с образованием французского Общества сравнительного законодательства. По мнению других, оно зародилось в 1900 гг. И связанные с проведением I Международного конгресса сравнительного права.

Дж. Майда выделяет четыре условные стадии развития сравнительного правоведения.

1. (примерно вторая половина XIX - начало XX в.) Получили широкое распространение идеи Э. Ламберта и Р. Салейль, послужившие своеобразным импульсом для международной унификации права.

2. (20-е-40-е pp. XX в.) Характеризуется как стадия развития и довольно широкое распространение среди ученых-компаративистов мысли о том, что сравнительное правоведение - это не отдельная наука, не самостоятельная отрасль знаний, а лишь особый сравнительно -правовой метод исследования.

3. (конец 40-х-50-е pp. XX в.) Делаются усиленные попытки исследования его в практическом плане, как «инструмента» выполнения повседневных практических задач, и одновременно уделяется повышенное внимание сравнительно-правовому образованию, особенно в Европе и Америке.

4. (60-е pp. XX в.) Отличается, прежде всего, тем, что непосредственно ассоциируется с целенаправленным разработкой компаративистами разных стран, и в первую очередь известным французским ученым Р. Давидом, доктрины «больших систем» - правовых семей.

По мнению А.Ф. Скакун, наука сравнительного правоведения прошла три этапа своего непосредственного развития:

1) возникновение как юридической науки, то есть накопления и систематизация юридических знаний о проблемах применения сравнительно-правового метода, изучение общих, особых и единичных рис различных правовых систем мира;

2) становление как самостоятельной отрасли юридических знаний, имеет свой предмет, методы, понятийный аппарат и т. Д.;

3) оформление юридической компаративистики как системы знаний, методов, приемов сравнительно-правовых исследований в целостную систему, то есть в теории правовых систем (теорию компаративистики), рост значимости и признания результатов этих исследований.

Подводя итог вышеизложенным периодизация истории формирования, развития сравнительного правоведения, необходимо отметить, что компаративисты имеют основания для того, чтобы начать историю сравнительно-правовых исследований из трудов античных авторов. Действительно, сравнение как прием изучения права и совершенствования законодательства существует с незапамятных времен. Однако широкое и сознательное применение сравнительно-правового метода и признание сравнительного правоведения как самостоятельного научного направления все же наледи до второй половины XIX в. И на этом основании можно выделить следующие этапы его становления и развития:

• этап формирования идей сравнительного правоведения - сначала как сравнительно-историческое направление исследований, а потом как практико-прикладной направление (1800-1900);

• этап формирования сравнительного правоведения и его становление как признанного научного направления - I Международный конгресс сравнительного права (1900) и дальнейшее его развитие (1900-1945);

• этап интенсификации развития сравнительного правоведения после второй мировой войны (1945 - 80-е годы XX в.);

• современный этап развития сравнительного правоведения.

Саидов

Возникают закономерные вопросы: с какого момента берет свое начало сравнительное правоведение? можно ли считать сравнительным правом все то, что появилось в течение давно прошедших веков при сопоставлении отдельных юридических институтов или целых правовых систем? можно ли отнести все эти ранние понятия к области понятия «сравнительное право» или «сравнительное правоведение»?

В юридической компаративистике ответ на эти вопросы дан в двух вариантах. Сторонники первого варианта настаивают на древнем происхождении сравнительного правоведения. Исходным моментом для них является использование античными и средневековыми философами и законодателями сравнения как метода исследования в целях решения конкретных проблем. В подтверждение этого они, как правило, приводят составленные с использованием сравнительных данных древнегреческие законы Солона и Ликурга, разработку в Древнем Риме Законов XII таблиц, образование римского права с его делением на jus civile и jus gentium, выведение из обычаев различных местностей принципов общего обычного права во Франции в XV в. и принципов немецкого частного права в Германии в XVIII в., сопоставление общего права с каноническим правом в Англии в средние века.

Все это дало основание Р. Давиду писать о том, что «сравнение правовых систем, соседствующих на географической карте, – дело столь же давнее, как и сама правовая наука».

Греческий ученый Г. Маридакис говорил, что Аристотель, чтобы сделать выводы о закономерностях политической организации, собрал, сравнил и проанализировал конституции 158 греческих и варварских городов.

Большая роль в развитии сравнительного правоведения отводится также великим представителям эпох Возрождения и Просвещения, составившим планы общественных реформ на основе естественно-правовой доктрины. При этом французы ведут сравнительное право от Ш. Монтескье, который в своем труде «О духе законов», как известно, прибег к сопоставлению различных правовых систем и строил свое понимание права на предположениях относительно причин различий между этими системами.

В английской компаративистской литературе бытует мнение, что основателем сравнительного правоведения является Ф. Бэкон, который широко пользовался сравнением, разрабатывая собственный индуктивный метод, особенно при составлении своих таблиц сходства, различия и сопутствующих изменений.

По мнению же немецких юристов, первым, кто выдвинул идею о сравнении правовых систем, был Лейбниц.

Представляется, что все-таки и Монтескье, и Бэкона, и Лейбница нельзя считать основателями сравнительного правоведения. Их можно назвать лишь предвестниками сравнительного права.

Сторонники второго варианта (М. Ансель) датируют время рождения сравнительного правоведения второй половиной XIX в., а иногда 1869 г. – годом основания французского Общества сравнительного законодательства, или даже 1900 г. – годом проведения I Международного конгресса сравнительного права.

Как объяснить столь резкое различие в определении времени воз-никновения сравнительного Правоведения? Объясняется это прежде всего различным пониманием самого Предмета сравнительного правоведения. Те, кто в сравнительном правоведении видит простой метод познания и изучения иностранного права, заимствование его в праве другой страны, считают, что истоки сравнительного правоведения находятся в глубокой древности. Те же, кто признает сравнительное правоведение самостоятельной наукой или научно разработанным и систематически применяемым методом, правы в том, что такое сравнительное правоведение сложились значительно позднее, т.е. во второй половине XIX в., с утверждением национальных правовых систем, вобравших в себя исторические особенности развития каждой из западных стран.

Характерна позиция немецкого компаративиста Л.-Ж. Константинеско. Приводя точки зрения представителей двух вышеназванных направлений, он пишет, что можно, пожалуй, найти аргументы в поддержку обоих мнений. Все зависит от того, как определяют право и его место в науке. Если свести его к мыслительной операции, сопоставляющей сходные объекты, то окажется, что корни сравнительного права действительно уходят в далекое прошлое. И наоборот, если под ним понимать деятельность в целях последовательного сближения правовых систем, то придется согласиться со вторым мнением.

Таким образом, исторически произошло так, что в отличие, например, от общей теории права или философии права сравнительное правоведение сложилось как самостоятельная научная дисциплина лишь во второй половине XIX в., точнее, в последней его четверти.

Становление и оформление сравнительного правоведения в самостоятельную ветвь правовой науки неотделимо от всего комплекса социально-политических изменений, которые сопровождали развитие национальных правовых систем. Это относительно позднее возникновение сравнительного правоведения объясняется двумя факторами, достаточно очевидную связь между которыми отдельные компаративисты либо вообще не признают, либо во всяком случае стараются не особенно подчеркивать.

Один из таких факторов носит социальный характер, другой связан с внутренней логикой развития правовой науки. Этот второй фактор особенно часто выдвигается в компаративистской литературе на передний план. В качестве примера укажем, в частности, на позицию Л.-Ж. Константинеско, автора, пожалуй, одного из наиболее детальных очерков истории возникновения и развития сравнительного правоведения. Аналогичной точки зрения придерживаются и такие корифеи юридической компартивистики, как X. Гаттеридж, Р. Давид, М. Рейнстайн и др.

Потребности в сравнительном правоведении в определенной мере вытекали из внутренней логики развития юридических наук. В начале XIX в. национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными. Правовое развитие достигло высокого уровня, образовались национальные правовые системы; на этой почве не мог не усилиться интерес к изучению зарубежного законодательства, и при этом четко обозначаются две тенденции: с одной стороны, подчеркивается общность и сходство национальных законодательств, с другой – все большее внимание уделяется различиям между ними.

Вышедшие в начале XIX в. работы, авторы которых стремились осмыслить" правовые явления в историко-сопоставительном плане, основательно подготовили ту благоприятную почву, на которой позднее взрастет наука сравнительного правоведения.

Новые импульсы получает сравнительное правоведение и от других наук, к этому времени все настойчивее обращающихся к сравнительному анализу. Это касается даже естественных наук: сравнительной анатомии, сравнительной физиологии, а позже – сравнительного языкознания. Все исследования этих наук развиваются одновременно со сравнительным правоведением и содействуют его становлению.

Вместе с тем причины обособления и интенсивного развития сравнительного правоведения в автономную, самостоятельную дисциплину следует искать прежде всего в его практических целях, а не в методологической аргументации. Действительно, первые шаги по пути сравнительного правоведения (как и начало всякого научного знания) были сделаны, как говорил английский ученый Ф. Поллок, с чисто практической целью.

Решающее воздействие на становление сравнительного правоведения оказала сама историческая действительность, т.е. интернационализация экономики, развитие международных отношений, торговых связей, увеличение экспорта капитала и экспансии колониализма, которые привели к тому, что юридическая наука должна была выйти за рамки национального права и национального законодательства.

Именно эти социальные факторы поставили сравнительное правоведение на практическую почву. Произошло совмещение собственно теоретического подхода с практико-прикладным. Поэтому русский ученый Ф.В. Тарановский имел все основания писать о том, что «сравнительное правоведение является важнейшим наследием, которое XIX век оставил юридической науке. Двоякого рода причины возвели зарождение и воздействовали на развитие в XIX столетии этого нового направления юридической мысли – теоретические и практические».

При этом следует отметить институционализацию сравнительно-правовых исследований, все более отчетливое обособление сравнительного правоведения от истории права, теории и философии права. Возникли такие научные учреждения, как Общество сравнительного законодательства во Франции, основанное в практических целях в 1869 г., Английское общество сравнительного законодательства, созданное в 1898 г., Международная ассоциация сравнительного праоведения и науки народного хозяйства, учрежденная в 1899 г. в Берлине, и др.

Институционализация выражалась далее в создании и издании специальных журналов, регулярном созыве международных конгрессов и т.д. Соображения практического характера привели в некоторых странах (во Франции, Германии, Англии, США) к включению в программу юридического образования сравнительного правоведения, основу которого составляли исследования зарубежных правовых систем, и к созданию специальных кафедр компаративистского плана.

(2) Формирование идей сравнительного правоведения в XIX в.

Захарова

Франция и Германия, Австрия и Италия заражались друг от друга юридическими формулами, знаками и символами, приемами и способами ведения систематизационной правотворческой деятельности. Внутреннее сравнение потеряло свою былую популярность, уступая место своему внешнему аналогу. В данном образе сравнения теперь нуждалось не только юридическое сообщество, но и сама государственная машина и ее функциональные механизмы. Однако не только сугубо функциональные причины детерминировали выход сравнительного правоведения на светлую, заметную сторону юриспруденции.

В данном вопросе имелись весьма значимые и доктринальные основы системного характера. Речь идет о двух направлениях гуманитарной мысли – исторической школе права и немецкой классической философии.

Обращаясь к конкретным путям исторического развития права Германии, представители исторической школы сосредоточили свое внимание на рецепции римского права, германском праве и соотношении этих двух систем. Для данного социального течения наиболее распространенным приемом компаративной мысли стало диахронное сравнение. Основатель исторической школы права Фридрих Карл фон Савиньи в опубликованной в 1814 году работе «О признании нашей эпохи в законодательстве и юриспруденции» утверждал, что право должно основываться на изучении истории.

Также важным элементом доктринальной конструкции в рамках исторической школы права следует считать и идею народного духа. Обосновывая данную доктринальную конструкцию, Г. Ф. Пухта отмечал, что «право есть общая воля всех членов правового общества… Все члены народа соединены этим общим юридическим сознанием, как общим языком, общей религией (если она естественная) в один союз, основанный на телесном и духовном родстве, выходящий за пределы семейной жизни, возникшей вследствие разделения человечества… Начало права лежит вне государства, причем имеется в виду не только сверхъестественное его происхождение – путем заповедей Божьих, но также и естественное – путем национальной воли.

Сконцентрировав свой научный поиск на отечественном для себя германском праве, выразители идей исторической школы права по сути атомизировали данную систему от других национальных правопорядков. Любая форма заимствования, таким образом, согласно их методологическому базису могла служить угрозой для «народного духа» реципиента.

Что касается немецкой классической философии, то ее опосредованное влияние на институализацию сравнительного правоведения можно проследить, проанализировав творческое наследие двух пионеров юридической компаративистики – А. Фейербаха и Э. Ганса. Соответственно первый из названных правоведов продолжал кантианский вектор научных изысканий, а второй представлял гегельянское направление в юриспруденции.

А. Фейербах (1775–1833) был одновременно и переходной фигурой, и новатором. Он занимался сравнительным методом как в практическом, так и в теоретическом плане и даже пытался создать науку сравнительного права, которую трактовал как всеобщую историю права. В соответствии с философскими установками Канта Фейербах выступал одновременно и против национализма исторической школы права, и против универсализма естественно-правовой доктрины. Хотя развитие ведет к единству права, тем не менее это не исключает больших различий в праве разных народов.

Фейербах утверждал, что только сравнение различных правовых систем даст возможность превратить юриспруденцию в подлинную науку. Как Монтескье, а некоторым образом и историческая школа права, он подчеркивал индивидуальные, специфическиечерты народов, находящие отражение в их правовых системах. Но он стремился осмыслить право во всех его естественных и социальных связях с окружающей средой, что сближало его с Монтескье и придавало его концепции социологическую основу. В связи с этим следует отметить интерес Фейербаха к юридической антологии.

Что касается Э. Ганса, то его творческий путь в сравнительном правоведении, как уже отмечалось выше, во многом стал продолжением творческого пути его учителя Г. Гегеля.

Отправной пункт концепции Ганса – критика слабых мест исторической школы права: иррационального детерминизма, позитивизма в подходе к истории, ограниченного видения истории.

Для развития сравнительного права вклад Ганса существен в двух отношениях: во-первых, он стремился интегрировать сравнительное право в философско-историческую концепцию, во-вторых, он создал ряд работ прикладного значе-ния, призванных подтвердить общий концептуальный подход.

Для Ганса история – это не только знание прошлого. Она включает и изучение настоящего. С правом прошлых времен следует сопоставить современное право и только так можно понять отдельные этапы развития разума, движущего всеобщим ходом истории. Понятие для Ганса – это основа науки; соответственно этому он различал юридическую информатику, юридическую науку и, наконец, юридическую эрудицию (ученость).

Таким образом, Ганс одним из первых обратился к изучению истории права всех народов, с тем чтобы свести затем полученные в результате сравнения данные воедино. Ганс следовал здесь за своим кумиром Монтескье. В сущности говоря, его концепцию можно назвать сравнительной историей права. Однако у него в отличие от исторической школы настоящее не подчинено прошлому и не является его слепым воспроизведением. Прошлое должно помочь открыть последовательное – от одного этапа к другому – развитие понятия права. Но это отнюдь не закрывает перед настоящим возможность идти своим собственным путем.

Ганс считал, что история права каждой нации – это определенная стадия в общем, универсальном развитии права. Поэтому и история права для Ганса – это наука сравнительная по методу и универсальная по целям.

Безусловно, были и другие имена: представитель южногерманской школы Карл Цехарие (1769–1843), и профессор Гейдельбергского университета К. Миттермайер (1787–1867), их методологическое видение сравнительного правоведения было единым. Вступая в дискуссию с представителями исторической школы права с их националистическим взглядом на существо правового феномена, указанные ученые укореняли в юридической науке идею о необходимости изучения иностранного права с целью совершенствования отечественного правопорядка.

Помимо доктринальных базисов для будущей эволюции девятнадцатый век дал сравнительному правоведению и весьма значимые организационные основания.

Речь идет об учреждении специальных научных, общественных и печатных центров, призванных всецело содействовать развитию данного социального направления. Сделаем некоторые хронологические заметки, актуализирующие поставленный выше тезис:

– 1831 год – в Коллеж де Франс учреждается специальная кафедра Общей истории и философии сравнительного законодательства;

– 1834 год – Журнал зарубежного и французского законодательства и политической экономии начинает свою активную работу;

– 1838 год – на юридическом факультете Сорбонны начинают читаться лекции по сравнительному уголовному праву;

– 1846 год – в Парижском юридическом факультете создается первая кафедра сравни- тельного правоведения. Ее возглавляет профессор Ж.-Л.-Э. Ортолан;

– 1869 год – учреждение Общества сравнительного законодательства во Франции. Первым ее главой становится ученый-публицист Эдуард де Лабулэ;

– 1890 год – в Парижском юридическом факультете открываются кафедра по сравни- тельному гражданскому праву; – 1892 год – Парижский юридический факультет открывает двери для слушателей на кафедре сравнительного торгового и морского права; – 1895 год – во всех университетах Франции учреждены кафедры сравнительного конституционного права, курс которого обязателен для диссертантов в области политических и экономических наук;

– 1898 год – в Великобритании основывается Английское общество сравнительного законодательства;

– 1899 год – в Берлине основана Международная ассоциация сравнительного правоведения и науки народного хозяйства.

Особо следует сказать о журнале международного права и сравнительного законодательства, первый номер которого увидел свет в 1869 году. В объявлении об его учреждении, которое состоялось в конце 1868 года, заранее было обговорено, что его содержание будут составлять, с одной стороны, статьи, посвященные законодательным обзорам стран Европы и Америки, а с другой – сведения и рецензии о научных трудах и самостоятельные исследования по сравнительному правоведению.

Продолжая исторический экскурс, следует отметить, что к середине – концу XІX века возникает определенный интерес к сравнительному правоведению и у отечественных правоведов. В целом исследования в данной области указанного временного отрезка можно условно разделить на два крупных блока.

Первый представлен доктринальными опытами, лежащими в плоскости сравнительной истории права, второй актуализирует скорее обще- теоретические проблемы юридической компаративистики.

Иллюстративными образами к первому из названных блоков исследовательских проектов могут служить работы М. М. Ковалевского («Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права», 1880), С. В. Пахмана («История кодификации гражданского права», 1876), Н. Д. Иванишева («О плате за убийство в древнерусском и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирой», 1840), И. М. Собестианского («Круговая порука у славян по древним памятникам их законодательства», 1888), Ф. Г. Тернера («Сравнительное обозрение акционерного законодательства главнейших европейских стран», 1871), П. Г. Виноградова «Исследования по социальной истории Англии», 1887).

Ко второму – работа Ф. В. Тарановского «Сравнительное правоведение в конце XІX века» (1902) и небольшая статья Н. К. Реннекампфа «О современной обра- ботке сравнительного правоведения» (1869).

(3) Формирование и становление сравнительного правоведения (1900—1945). Международный конгресс сравнительного права и его значение в становлении сравнительного правоведения. + 6 вопрос

Саидов

Как бы подводя итоги предшествующего развития и намечая дальнейшие перспективы сравнительного правоведения, в 1900 г. в Париже состоялся I Международный конгресс сравнительного права. Такое событие имело в истории сравнительного права особое значение, во-первых, потому, что именно на этом конгрессе были поставлены многие фундаментальные проблемы данной отрасли знания, и, во-вторых, потому, что конгресс позволил придать дискуссии о сравнительном праве некоторые общие исходные представления о нем.

В конгрессе приняли участие ведущие компаративисты мира. Один из основных организаторов конгресса – Р. Салейль преследовал две цели.

Первая – сопоставить с помощью национальных докладов решения ряда юридических проблем в различных правовых системах (таких проблем было выбрано девять).

Вторую цель была призвана осуществить особая первая секция конгресса, где рассматривались методологические проблемы сравнительного правоведения. В своем докладе Салейль говорил о необходимости четкой дефиниции предмета сравнительного права и применяемых им способов научного анализа. Он подчеркнул, что «по всем этим вопросам не сделано ничего или сделано очень мало». До сих пор, по мнению Салейля, ученые занимались лишь изучением иностранного права либо этнологическим, социологическим и историческим сравнением. Теперь настала пора,, добавить «сравнение, основанное исключительно на юридической точке зрения, и желаемый результат будет достигнут».

В выступлениях участников I Международного конгресса сравнительного права были сформулированы основные понятия и категории сравнительного правоведения, созданы основные его конструкции, выделены цели, задачи, поставлены вопросы о его предмете и методе, проявлена известная оригинальность теоретической мысли.

Конгресс имел большой резонанс в юридическом мире. Он вызвал широкий обмен мнениями о предмете, функциях и целях сравнительного права. Опубликованные материалы конгресса, и особенно первый том, явились источником ценной и обширной информации. Идеи, высказанные на конгрессе, до сих пор либо воспроизводятся в модернизированных сочетаниях в современных концепциях, либо используются как отправные точки для дальнейших научных изысканий и модификаций.

«Что такое сравнительное правоведение?» – стал одним из центральных вопросов конгресса. Конгресс активно, поддержал точку зрения, согласно которой сравнительное правоведение является самостоятельной отраслью юридической науки. Этот тезис поддерживается главным образом французской школой сравнительного права, представленной такими именами, как Р. Салейль, Э. Ламбер и А. Леви-Ульман.

В противовес французской школе немецкая и английская доктрины утверждали, что сравнительное правоведение не наука, а лишь метод, применяемый в различной степени ко всем отраслям юридической науки. Единственный представитель англосаксонских стран на конгрессе Ф. Поллок заявил, что «сравнительное право является не наукой, а лишь введением в сравнительный метод в праве».

Два приведенных мнения о природе сравнительного правоведения наглядно отражают, каждое по-своему, ориентацию либо на естественное право, либо на юридический позитивизм. Французский универсализм, основывающийся на естественном праве и стремящийся найти с помощью средств сравнительного права «общее право человечества» либо «всемирное право XX века», не сумел возобладать над английским и немецким юридическим позитивизмом, которые рассматривали сравнительное право как метод сравнения различных правовых систем и их соответствующих норм.

До Первой мировой войны сравнительное правоведение, особенно французское, находилось в некоторой степени в состоянии эйфории. Этому способствовали три главных обстоятельства.

Во-первых, сохранялась вера в практическую результативность сравнительного права, позволяющего выйти за ограниченные национальные рамки.

Во-вторых, активное сотрудничество юристов различных стран способствовало принятию ряда Гаагских конвенций (1902–1905 гг.) в целях унификации норм международного частного права по специальным вопросам: о браке; о разводе и судебном разлучении супругов и т.д. Таким образом, до Первой мировой войны был создан «климат Гааги», т.е. климат выработки согласованной юридической политики.

В-третьих, принятие и введение в действие основных кодификационных актов гражданского права Германии (Германское гражданское уложение 1896 г., Торговый кодекс 1897 г.), Швейцарии (Швейцарский гражданский кодекс 1907 г., Швейцарский обязательственный закон 1911 г.) создавали благоприятную почву для проведения сравнительно-правовых исследований в рамках романо-германской правовой системы (семьи).

Видный представитель французской школы Э. Ламбер полагал, что, выполняя ряд практических функций, сравнительное право в то же время призвано способствовать выработке «всеобщего законодательного права». По мнению Э. Ламбера, сравнение законодательств и юридических институтов должно было показать, что, несмотря на различные формулировки, некоторые нормы позитивного права повторяются в различных системах, следовательно, они составляют правила «общего аконодательного права». Отсюда вытекает и основная функция сравнительного права, которая заключается в том, чтобы выделить эти общие правила из разнообразной юридической действительности.

Такова была основная позиция французского сравнительного нрава до Первой мировой войны. Таким образом, во Франции вслед за доктриной «сравнительного законодательства» XIX в. идет концепция «сравнительного права», которая не ограничивается более простым сопоставлением текстов законов, а учитывает также юридическую практику (коммерческую, административную или нотариальную), теоретические воззрения различных авторов и историческое формирование и эволюцию всех рассматриваемых правовых систем.

Развитие сравнительного правоведения в период между двумя мировыми войнами характеризуется рядом своеобразных тенденций.

Одна из них – особая популярность идеи выработки «мирового права» как особой задачи компаративистики. Речь шла уже не только о том, чтобы обнаружить единство права, скрытого под национальными формами, но и о том, чтобы практически выработать единое право, которое было бы залогом мирового сотрудничества.

Усилия сторонников создания «мирового права XX века» поддерживались и крупными международными организациями, в частности Международным институтом по унификации частного права, созданным в 1928 г. в Риме Лигой Наций. В 1924 г. в Гааге была учреждена Международная академия сравнительного права, объединившая крупных компаративистов мира. Ее конгрессы, проводимые один раз и четыре года (до Второй мировой войны было проведено два конгресса), занимают особое место в системе международного научного сотрудничества ученых-юристов мира.

В 1924 г. была основана также Международная ассоциация уголовного права, ставившая своей целью объединить всех специалистов мира по уголовному праву для общего согласования в движении за кодификацию уголовного законодательства. Следует упомянуть и франко-итальянский проект«Обя-зательственного права» 1929 г., который был результатом сотрудничества ведущих юристов двух стран, стремившихся сблизить эти две правовые системы.

Институты сравнительного права были созданы в Париже и Лионе, в них читались курсы лекций по актуальным проблемам сравнительного правоведения. Серийные издания («коллекции») этих институтов заслуживают самой высокой оценки: 42 тома основной серии Лионского института и 67 томов Парижского во многом способствовали повышению интереса к сравнительному праву не только во Франции, но и за границей. Тем более что почти треть авторов серий составляли зарубежные ученые. Многие видные современные компаративисты начинали свою деятельность в этих изданиях.

В Германии в отличие от Франции сравнительное право ни в одном из университетов не преподавалось даже в качестве факультативной или вспомогательной дисциплины. В целом сравнительное право оставалось достоянием относительно ограниченного круга ученых. Поэтому П. Кошакер мог с полным основанием констатировать: «Едва ли найдется другая культурная страна, где сравнительное правоведение играло бы столь мизерную роль в науке и преподавании, как в Германии. Соответственно и знание иностранного права юрисиши нигде не является столь ограниченным, как в этой стране».

Проблемы сравнительного права затрагивались в немецкой юридической литературе преимущественно в аспекте философии права, связывались с понятием «правильное право».

Известный немецкий философ права Г. Радбрух в своей статье «О методе сравнения в праве» утверждал, что, хотя сравнение нуждается в «идеальном типе» как критерии сопоставляемых явлений, сам этот «идеальный тип» не может быть получен путем сравнения, потому что то, что должно быть, никогда не может быть выведено из того, что есть. Следовательно, сравнительное право бесполезно, когда, речь идет о том, каким должно быть «правильное право». В то же время оно способно подсказать решения, необходимые для законодательной политики.

Позицию Г. Радбруха критиковал Ф. Лист, который полагал, что достижение или недостижение цели, стоящей перед отраслью права, кодексом, институтом, нормой, и есть мера «правильного права». Для создания такого права нужно исходить из бытия, но взятого в процессе его исторической эволюции. При этом критерии «правильного права» могут быть найдены лишь во всеобщей истории права и только путем сравнения.

По Биндеру, является предрассудком вера в то, что развитие всегда идет по восходящей и что последнее решение всегда самое правильное. Никак не доказано, что тенденции, лежащие в основе эволюции, обязательно должны при вести к «правильному праву». Значение сравнительного метода представляется Биндеру куда более скромным, чем Листу. Этот метод служит сопоставлению права различных народов, с тем чтобы выявить, как правовые институты реализуют стоящие перед ними эмпирические цели. Сравнение правовых систем подтверждает, что каждый народ индивидуален, стало быть, следует отказаться от слепых заимствований из других систем.

Самой значительной фигурой в немецком сравнительном правоведении первой половины XX в. был Э. Рабель. Его называют «основоположником современного сравнительного права в Германии». Он доказал, что правовой опыт других стран может быть полезен для развития немецкого права. Э. Рабель делил сравнительное правоведение на «этнологическую юриспруденцию», «историческое сравнение» и «систематическо-догматическое сравнительное право». Последнее он понимал как сравнение норм «цивилизованных систем права», изучаемых не в отдельности, а как часть систем, к которым они принадлежат. Рабелю не были чужды и социологические идеи, в частности понимание права как средства социального контроля и организации.

Однако все это не изменило существенным образом ситуацию в стране: обращение к сравнительному праву не выходило за утилитарно-прагматические рамки, и, в сущности, речь шла о развитии информации об иностранном праве. Положение стало еще хуже после 1933 г. Наиболее видные ученые-компаративисты с приходом нацизма к власти покинули страну.

В межвоенный период возникло несколько институтов, деятельность которых была связана со сравнительным правом.

В 1926 г. был создан Институт законодательных исследований во главе с Гальгано и Бонфанте, издававший «Ежегодник сравнительного права и законодательных исследований» («Annuario die diritto coraparato e di studi legislativi»). Во многих университетах появились кафедры сравнительного права, а курс сравнительного публичного права стал обязательным. Это обстоятельство следует отметить особо, ибо традиционно сравнительное право было связано с частным правом.

Из научных учреждений, занимавшихся в Великобритании сравнительным правом, можно выделить Кембриджский институт, который своими успехами обязан руководству Гаттериджа. В США институты сравнительного права были созданы в этот период при Гарвардском, Йельском, Колумбийском, Тулэнском и Чикагском университетах. В юридических журналах этих университетов стали появляться статьи, посвященные иностранному и сравнительному праву. Однако уровень исследований был весьма низким, они носили чаще всего эмпирический характер.

Можно выделить лишь работы Дж. Вигмора, его попытку дать всеобщую панораму различных правовых систем мира. Разработка проблем сравнительного права улучшилась в США лишь после того, как в стране появились видные ученые, эмигрировавшие до и во время Второй мировой войны из Европы.

Развитие юридической компаративистики в Японии в значительной мере было связано с именем Н. Сугиямы, говоря о тесной и неразрывной связи между изучением иностранного права и сравнительным правоведением и указывая на необходимость изучения иностранного права, Сугияма в то же время подчеркивал различие между этими сферами научной деятельности. Благодаря его усилиям японская юридическая наука отошла от слепого подражания иностранному праву и вступила на путь самостоятельного развития.

Если в 1900 г. в континентальной Европе сравнительное право сводилось в основном к сопоставлению французского и германского права, а точнее, Кодекса Наполеона и Германского гражданского уложения, то начиная с 1920 г. компаративисты континентальной Европы открывают для себя существование английского общего права (Common Law). При этом они обнаруживают особый правовой мир, и котором методы, концепции, подходы и решения конкретных правовых проблем радикально отличаются от романо-германской правовой системы: мир, в котором даже нет разделения права на публичное и частное, а наоборот, есть деление на общее право (Common Law) и право справедливости (Equity Law); мир, где имеется масса юридических терминов, непереводимых непосредственно на романские языки, таких как consideration, trust, specific performance, estoppel, trespass.

После Октябрьской революции 1917 г. западные юристы долгое время были неспособны осознать самый факт сосуществования двух противоположных социальных и правовых систем. Правда, из этого общего правила были некоторые исключения. Так, Фрейнд в Германии, Ламбер во Франции обратились к изучению советского права. Были переведены советские кодексы, изданы комментарии и обзоры советского законодательства. Э. Ламбер высоко оценил ГК РСФСР 1922 г. Однако такие голоса звучали редко, и западная правовая наука в целом, по словам М. Анселя, рассматривала советское право как «преходящую диковину» (curiosite passegere), недостойную серьезного исследования.

Годы, предшествовавшие Второй мировой войне, были как никогда неблагоприятными для сравнительного правоведения. «Катаклизм 1939–1945 гг. ознаменовал затмение сравнительного права», – писал М. Ансель.

Вместе с тем необходимо отметить, что в середине XX в. уже не было эйфории, отличавшей отношение ученых-юристов и практиков к сравнительному правоведению в начале столетия. Утрачивалась вера в возможность создания общего права, ушли в прошлое попытки дать всеобъемлющую «сравнительную историю права». Но постоянной оставалась тенденция выйти за пределы национального партикуляризма, чтобы способствовать последовательному сближению национальных правовых систем, в особенности частного права.

Захарова

Вслед за проведением Congrès internationnal de droit comparé в Европе и Америке развернулась широкомасштабная работа по созданию организационной базы для проведения компаративно-правовых исследований:

- 1916 год – Э. Рабель основывает при Мюнхенском университете Институт сравнительного права;

- 1920 год – в Лионе открывается Институт сравнительного права. Данный Институт совмещает в себе функции и учебного, и научного центра. Впоследствии он получает имя своего основателя Эдуарда Ламбэра;

- 1924 год – в Гааге была учреждена Международная академия сравнительного права. Первым ее президентом становится профессор Сорбонны А. Вейс;

- 1925 год – учреждается Американская ассоциация иностранного права;

- 1928 год – в Риме под эгидой Лиги Наций создается Международный институт част- ного права;

- 1932 год – А. Л. Леви-Ульман учреждает Институт сравнительного права при юридическом факультете Сорбонны;

- 1949 год – при Университете Тулейн (США) создается Институт сравнительного права. Вот лишь неполный перечень научных центров, которые стали пионерами компаративно-правового научного поиска начала ХХ века. В их череде особо следует отметить Международный институт по унификации частного права (УНИДРУА), созданный в 1928 году в Риме под эгидой Лиги Наций.

Продолжилась работа по созданию организационной базы для проведения сравнительно-правовых исследований и в последующие периоды развития юридической компаративистики.

Так, в частности, в 1955 году в Париже под эгидой ЮНЕСКО была основана Международная ассоциация юридических наук, «основные функции которой заключались в оказании содействия в развитии юридических наук путем сравнительного изучения существующих правовых систем, в активизации научных контактов и обмена информацией между учеными разных стран, в оказании помощи национальным научным организациям, изучающим иностранное право».

А в 1960 году был создан Международный факультет сравнительного права. Он является самым старым специализированным международным учебным заведением, где систематически читается полный цикл лекций о правовых системах современности.

Среди европейских центров, занимающихся проблемами юридической компаритвистики, также следует выделить и Фонд континентального права. В России также, несмотря на некоторые цензурные ограничения, юридическая компаративистика смогла сохранить себя как юридическое направление. Ее основными центрами стали Всероссийский институт юридических наук, юридический факультет Московского государственного университета, Институт государства и права Российской академии наук.

Возвращаясь к общемировому вектору развития сравнительного правоведения, следует сказать, что наращивание организационной базы droit comparé в ХХ веке велось также и по направлению создания различных международных ассоциаций, групп содействия раз- вития научных исследований в представленной области. Среди универсальных ассоциаций подобного рода следует назвать, в частности, основанную во Франции в 1996 году Groupement de droit comparé (GDC). На сегодняшний момент времени в составе данной организации 19 членов. Они представляют ведущие юридические научные центры и лабо- ратории Франции.

(4) Интенсификация развития сравнительного правоведения после Второй мировой войны.

Саидов

Образование систем социалистического права и правовых систем развивающихся стран потребовало пересмотра устоявшихся концепций юридической компаративистики. Во второй половине XX в. наука сравнительного правоведения уже не могла опираться исключительно на правовые системы западных стран, она оперировала правовым материалом как однотипных, так и разнотипных правовых систем. Юридическая компаративистика в известной степени перешагнула границы западноцентризма, повернулась к «юридической периферии».

Послевоенная активизация сравнительно-правовых исследований выразилась в том, что существенно возросло число монографий, учебников по сравнительному праву, сборников национальных докладов к конгрессам, сборников статей, ежегодников и т.д. Возросло также число периодических изданий. Из монографий наибольшее распространение во Франции получили книги Р. Давида и М. Анселя (Франция), Р. Шлезингера, Дж. Мерримэна (США), К. Цвайгерта и X. Кётца (ФРГ), Р. Сакко, П. Бискаретти ди Руффиа (Италия) и др.

Сравнительное правоведение второй половины XX в., разумеется, характеризуется не только количественным ростом. В нем происходили существенные изменения, не говоря уже о расширении сферы сравнительно-правовых исследований, обращении к изучению правовых систем социалистических и развивающихся стран.

На смену узким концепциям сравнительного права, ограничивавшимся параллельным сопоставлением различных правовых систем, пришло более широкое понимание, одновременно благородное и претенциозное, – сравнительное право, направленное на взаимопонимание народов и их международное сотрудничество.

Во второй половине XX в. в центре внимания юристов-компаративистов мира находилось три комплекса проблем.

Первый – общетеоретические вопросы сравнительного права: предмет, цели, функции, основные аспекты и т.д.

Второй – сравнительное исследование основных правовых систем современности.

Третий комплекс проблем связан со сравнительно-правовыми исследованиями в рамках отраслевых юридических наук.

Этим комплексам проблем соответствуют три вида исследований: работы общетеоретического характера, работы, изучающие основные правовые системы современности, наконец, работы, посвященные отраслевому сравнительному правоведению.

Если ранее сравнительное право развивалось преимущественно в сфере гражданского права (такой путь закономерен, поскольку именно здесь сравнительно-правовые исследования больше всего связаны с практическими потребностями), то ныне юристов-компаративистов интересует и публичное право. Конституционное право стало равно-правным объектом сравнительного права. Такое расширение целей и задач современной юридической компаративистики, естественно, отражается и в известной модернизации ее теоретического арсенала.

Особенность развития послевоенного сравнительного правоведения состоит в сосуществовании более старых, традиционных идей с более новыми теоретическими конструкциями. Наряду с традиционным нормативным (юридико-догматическим) направлением появляется юридико-социологическое направление.

Если первое направление связано с так называемым сравнительным законодательством – сравнением законодательных источников по конкретным проблемам преимущественно на уровне отраслей права и правовых институтов, т.е. с позитивистским подходом, то второе – с широкой областью социально-правовых исследований, т.е. в основном с функциональным сравнением.

Вместе с тем значительная часть работ юристов-компаративистов мира выдержана в духе «сравнительного законодательства» и относится к внутритиповому, или внутрисемейному, сравнению, т.е. к сравнению в рамках англосаксонской и романо-германской правовых семей. Значительно беднее ситуация в сфере функционального сравнения в социологических сравнительно-правовых исследованиях. Характерной чертой современной юридической компаративистики является разрыв между чисто нормативным направлением и исследованием юридико-социологических проблем сравнительного права.

В целом современное сравнительное правоведение представляет собой достаточно сложное переплетение юридико-догматических и социологических подходов. Послевоенная активизация сравнительного правоведения в значительной мере связана с появлением «критической теории компаративизма», которая ставила перед собой задачу положить конец многолетней дискуссии о том, что же такое сравнительное право. Критическая теория сравнительного права представлена работами X. Гат-териджа, Р. Гревсона и А. Хэмсона в Англии, Р. Давида во Франции, Т. Аскарелли в Италии.

Сторонники критической теории констатировали, что попытка выработать приемлемую для всех формулу сравнительного права окончилась неудачей и длительные методологические споры о сущности и функциях сравнительного права и его соотношении с другими науками лишь основательно запутали реальную ситуацию. Основная причина такого положения, по мнению американского компаративиста М. Рейнстайна, состоит в отсутствии ясности в понимании предмета и задачи сравнительного права. А другой американский компаративист – Дж. Мерримен выход из сложившейся ситуации видит в создании «новой концепции сравнительного права».

Представители критической теории рассматривали сравнительное правоведение исключительно как метод, применяемый во всех отраслях юридической науки. Вместе с тем они выдвигали такое множество действительно необходимых для успешного применения сравнительного метода предварительных условий, что это требовало как специализации исследователя, так и специфической направленности самого исследования. Более того, Р. Давид справедливо подчеркивает самостоятельность и независимость основных правовых систем современности, к изучению которых следует подходить под их собственным углом зрения. Это в принципе правильная постановка вопроса, но можно ли ее реализовать путем использования одного частного метода? Скорее это задача целой науки, как справедливо считают сторонники другой позиции: М. Ансель, Л.-Ж. Константинеско, М. Рейнстайн, Дж. Мерримэн, Дж. Холл, Р. Родьер, К. Цвайгерт. Сравнительное право, по мнению американского компаративиста Дж. Холла, от простого указания на норму иностранного кодекса или иностранное судебное решение доходит до развернутых синтезированных конструкций; он убежден, что сравнительное право является общественной наукой в истинном смысле этого слова.

Весьма симптоматична характеристика сравнительного правоведения 60-х годов, данная пуэрториканским юристом Я. Майдой, который, на наш взгляд, выявил и четко определил реальный парадокс юридической компаративистики. Он считает, что среди негативных аспектов сравнительного правоведения наиболее важны следующие:

1) широкое использование неточных и просто ложных концепций;

2) вера в философские доктрины, которые бесполезны для практических целей на эмпирико-научном уровне;

3) увлечение исследованиями, не являющимися компаративистскими в собственном плане;

4) в связи с отсутствием эмпирико-научной методологии наличие (за некоторыми исключениями) у сравнительного права описательной позиции, чрезмерно догматической и преимущественно исторической ориентации.

Эта характеристика во многом справедлива. По признанию некоторых ученых-юристов, рассматриваемая область правоведения превратилась в «исчерпанную научную традицию», истощилась в бесконечных «микросравнениях».

Особо показательно в этом отношении состояние сравнительного правоведения в англосаксонских странах, где компаративисты не проявляют большого интереса к теории сравнительного правоведения. Иногда отказ от обсуждения проблем методологии возводится в принцип. Однако определенная методологическая бедность теории юридической компаративистики не исключает определенной модернизации методологического арсенала сравнительного правоведения. Это проявляется в постепенном отказе от полного противопоставления «нормативного» сравнения и «функционального», сопровождаемом усилением внимания к социологическим аспектам сравнительно-правовых исследований.

В начале 70-х годов вопрос о применении конкретно-социологических методов в сравнительном праве привлек большое внимание компаративистов мира. Отмечалась необходимость внедрения методов и данных социологии права в сравнительно-правовые исследования. Однако и в этом вопросе можно встретиться с большим разнообразием мнений. Так, одни авторы настаивают на сближении сравнительного права с социологией права, связывая с ним успешное развитие этой науки (М. Рейнстайн, У. Дробниг, Д. Мартини). Социологическая ориентация сравнительного права позволит, по их мнению, выйти за рамки чисто «догматического сравнительного законодательства» и вовлечь в сферу сравнительных исследований, наряду с нормами, и иные аспекты права (правоприменения). Другие авторы, наоборот, скептически относятся к юридико-социологической ориентации сравнительного права (М. Ансель, Р. Давид).

Таким образом, сравнительное правоведение к последней четверти XX в. стало широкой, разветвленной, далеко не единой областью правовых исследований, ведущихся в самых разных частях нашей планеты. Современное сравнительное правоведение – одно из значительных и наиболее сложных явлений правовой мысли мира.

(5) Основные направления развития сравнительного правоведения на современном этапе.

Марченко

Вторая стадия развития современного сравнительного правоведения, охватывающая 20—40-е годы нынешнего столетия, характеризуется автором как стадия развития и довольно широкого распространения мнения среди ученых-компаративистов о том, что сравнительное правоведение — это не отдельная наука, не самостоятельная отрасль знаний, а лишь особый сравнительно-правовой метод исследования.

Характерной особенностью третьей стадии развития современ­ного сравнительного правоведения, хронологически ограниченной рамками конца 40—50-х годов, является то, что именно в это вре­мя предпринимаются усиленные попытки исследования его в прак­тическом плане как "инструмента" решения повседневных практи­ческих задач и одновременно уделяется повышенное внимание срав­нительно-правовому образованию, особенно в Европе и Америке.

Наконец, четвертая стадия развития современного сравнитель­ного правоведения, начавшаяся в 60-х гг., отличается прежде все­го тем, что она напрямую ассоциируется с целенаправленной раз­работкой компаративистами разных стран и в первую очередь из­вестным французским ученым Рене Давидом доктрины "великих систем" — правовых семей.

Вполне логичным и естественным является то, что, выделяя и рассматривая какую-либо определенную стадию развития современ­ного сравнительного правоведения, мы сознательно или интуитив­но сопоставляем ее со всеми другими стадиями его развития. Ана­логично дело обстоит и с каждым этапом или периодом развития сравнительного правоведения, включая современный.

При таком сравнении выясняем, что у них общее и что особен­ное, а также — в чем заключается специфичность рассматриваемого этапа. Исследуя под данным углом зрения современный период раз­вития сравнительного правоведения, обратим внимание прежде все­го на следующие его основные особенности и черты.

1. Современный этап развития сравнительного правоведения характеризуется завершением процесса становления сравнитель­ного правоведения и государствоведения как относительно само­стоятельной отрасли знаний и академической дисциплины.

Несмотря на затянувшиеся до настоящего времени нередко весьма острые академические споры, ведущиеся в отечественной и зарубежной литературе относительно места и роли сравнительно­го правоведения в системе других юридических и неюридических наук, а также его реального статуса как отрасли знаний, вполне оче­видным и бесспорным фактом стало то обстоятельство, что за пос­леднее столетие сравнительные исследования в области государст­ва и права, судя по имеющимся материалам, превратились из эпи­зодических в систематические.

Это свидетельствует о том, что сравнительное право, незави­симо от того, рассматривается ли оно как реальная или же пока лишь как потенциальная академическая дисциплина, постепенно на­бирает силу, превращается в относительно самостоятельный акаде­мический феномен.

Разумеется, данный процесс сам по себе не происходит глад­ко и безболезненно, но он непрерывно идет. Описывая его развитие с 1900 г., со времени проведения первого Международного конгресса сравнительного правоведения, К. Цвайгерт и X. Кетц правильно подмечают, что он так же, как и само поступательное движение истории, в настоящее время идет волнообразным путем, "осуществ­ляется волнами, причем гребень последней из них чуть выше пре­дыдущей"¹.

Известно, что во время проведения конгресса в юридическом мире, так же как и на самом конгрессе, царило весьма оптимистич­ное настроение в отношении будущего сравнительного правоведе­ния. Оно, по свидетельству авторов, соответствовало духу того вре­мени, которое "благодаря растущему благосостоянию порождало у всех, включая и ученых, веру в непрерывность прогресса". Челове­чество, уверенное в своих силах и убежденное в успехе, стремилось выйти за национальные границы и "мирным путем покорить окру­жающий его мир"².

Вполне понятно и естественно, что юристы также находились под влиянием этого духа времени. Их больше не устраивали простое толкование и разработка норм национального, права. Поэтому не случайно почти все материалы и публикации конгресса были про­никнуты обезоруживающей верой в победное шествие человеческого прогресса, а некоторые, наиболее оптимистичные, а точнее — сверх­оптимистичные из них (например, предложения Ламбера и Салея) были направлены даже на разработку так называемого "вселенско­го" права, т. е. права, единого для всего человечества.

Однако все последующее развитие человеческого общества, в особенности две разразившиеся мировые войны положили конец многим сверхоптимистичным юридическим грезам. К. Цвайгерт и X. Кетц не без оснований констатируют, что вера в неправильную поступательность человеческого прогресса, столь характерная для начала нынешнего века, несколько десятилетий спустя окончательно угасла³.

Однако несмотря на охвативший мир повсеместный скепсис, несмотря на существенные изменения во взглядах человечества на суть исторического процесса, сравнительное правоведение все же продолжало развиваться и обогащаться новыми идеями.

Юристы, занимавшиеся исследованиями в этой области, по наблюдениям авторов, стали лучше ориентироваться в своем пред­мете, улучшили методы своих исследований и перестали витать в облаках. Их убежденность в полезности и необходимости сравни­тельного права, судя по всему, осталась непоколебимой. Ученые не столь подвержены вирусу пессимизма по сравнению с представите­лями других профессий, ибо их основная задача заключается не в решении сиюминутных, повседневных проблем, а прежде всего в поисках научной истины.

Но даже с утилитарной точки зрения в настоящее время прак­тическая польза сравнительного правоведения остается столь же неоспоримой, как и прежде, особенно если учесть, что с 1900 г. технический прогресс сделал мир еще теснее и еще резче поставил вопрос о необходимости преодоления в различных сферах жизни общества и прежде всего в государственно-правовой сфере нацио­нального изоляционизма.

Более того, не следует упускать из виду то обстоятельство, что благодаря расширению международного сотрудничества в сравни­тельном правоведении наблюдается постепенное сближение различ­ных воззрений, сопровождающееся "отказом от убеждения в непо­грешимости собственных взглядов и более гибким подходом к усто­явшимся догмам"¹.

2. Характерной особенностью современного этапа развития сравнительного правоведения является беспрецедентное за все годы его существования, расширение сферы и географии его распрост­ранения и влияния².

Бели раньше сравнительно-правовые исследования и практи­ка применения сравнительного правоведения ограничивались глав­ным образом сферой коммерческих, торговых и иных по сути сво­ей гражданско-правовых отношений, то на нынешнем этапе его раз­вития сравнительное правоведение в той или иной степени распро­страняет свое влияние фактически на все сферы общественных отношений, опосредуемых нормами права.

Радикально расширилась и география применения сравнитель­ного правоведения. В настоящее время уже невозможно утверждать, как это было раньше, что основным регионом и центром генериро­вания или же научно-практического культивирования идей сравни­тельного права является континентальная Европа или Англия. Что же касается настоящего, то сейчас в мире практически нет такого государства или региона, где бы не развивались или не использо­вались идеи сравнительного правоведения.

Следует заметить, что и в самой Европе в плане развития идей сравнительного правоведения также произошли огромные измене­ния. Так, если в "эру кодификаций законодательства", начало ко­торой было положено во второй половине XVIII в., в силу разных причин (таких как отказ от ранее общего для всех европейских юри­дических школ латинского языка, подготовка и издание кодексов в

каждой стране только на основе своей "национальной индивидуаль­ности" и только на своем национальном языке и др.) между пра­вовыми системами разных европейских государств были установле­ны "новые интеллектуальные барьеры", то по мере развития евро­пейского общества, особенно после второй мировой войны, они были полностью устранены. Одновременно были созданы необходимые условия для объединения всех западноевропейских стран и их пра­вовых систем в единое государственно-правовое сообщество.

В противоположность тому времени, констатирует американ­ский исследователь Р. Шлезинджер в своей работе под названием "Прошлое и будущее сравнительного права"¹, когда практикующие юристы и профессора права одних европейских стран вынуждены были в условиях "сугубо национальной кодификации" рассматри­вать правовые системы других европейских стран как по настояще­му "чужеродные" правовые системы, во второй половине XX в. си­туация стала коренным образом меняться.

За последние два-три десятилетия маятник опять качнулся в другую сторону. Под влиянием огромного, охватившего весь мир транснационального обмена товарами, капиталами, различными тех­ническими, технологическими и иными услугами, а также переме­щений по всему миру огромных масс людей произошла неизбежная в Таких случаях "глобализация" всех видов юридической деятель­ности. Вместо прежнего акцентирования внимания в процессе раз­работки сравнительного правоведения на различиях и особенностях сравниваемых правовых систем в настоящее время юристами-тео­ретиками и практиками все большее значение придается поиску их общих основ и корней, первостепенному выявлению их общностей, нежели особенностей².

3. Важной особенностью современного этапа развития сравни­тельного правоведения является его глобализация, повсеместная институционализация, его институциональное оформление.

Это проявляется, в частности, в том, что именно на современ­ном этапе создаются в ряде стран ассоциации или общества по изу­чению проблем сравнительного правоведения, открываются новые специализированные кафедры и институты. В университетских учебных планах и программах предлагаются многочисленные спец­курсы по сравнительному правоведению. Во многих странах выпус­каются специализированные периодические издания. Регулярно проводятся международные конгрессы, конференции и симпозиумы по сравнительному правоведению.

Было бы неверным утверждать, что элементы институционализации сравнительного правоведения не проявлялись и раньше.

4. Современный этап развития сравнительного правоведения отличается от прежних этапов его эволюции более глубокой и разносторонней разработкой проблем сравнительного правоведения и государствоведения, ярко выраженным стремлением к созданию на основе ранее собранного и обобщенного эмпирического материала цельной концепции сравнительного правоведения.

В настоящее время, в силу ряда объективных обстоятельств и, в частности, глобальных интегративных процессов (Западная Евро­па, Северная Америка и др.), происходящих в мире, как никогда раньше возникла острая потребность в осознании и глубоком пони­мании всего происходящего в современном политическом и государ­ственно-правовом мире, в стремлении не только глубоко и всесто­ронне осмыслить настоящее, но и попытаться предсказать ход раз­вития событий, а главное — их последствия в будущем. Это невоз­можно сделать с помощью прежних эмпирических методов и под­ходов. Нужна четкая, хорошо разработанная теория. Нужны новые, отвечающие запросам и потребностям нового времени идеи.

Трудно не согласиться с Дж. Майдой в том, что отсутствие тща­тельно отработанной применительно к сравнительному праву "тео­ретической структуры" может привести как минимум к двум воз­можным, но весьма нежелательным последствиям. С одной сторо­ны — к подмене рационального, научно обоснованного подхода к оценке сравнительно-правовых явлений, институтов и учреждений, эмоциональным ("импрессионистским"). А с другой — к подмене его механическим, "супертехническим", эмпирическим подходом¹.

Заслуживает также одобрения тезис автора о том, что без все­сторонне разработанной теории сравнительного права,не может быть и эффективной практики ее применения. Если мы согласим­ся с мнением о том, что "практическая значимость любой дисцип­лины зависит от ее научно-теоретического фундамента" и что "нет юриспруденции как теории права национальной, она всегда транс­национальна", то нам следует признать, что в практическом разви­тии современной юриспруденции сравнительному правоведению и его теории должна быть отведена особая, "совершенно новаяроль"².

Исходя из этого в отечественной и зарубежной юридической литературе за последние десятилетия предпринимались многочис­ленные попытки создания "теоретической структуры" сравнитель­ного правоведения, решения проблем определения статуса данной отрасли знаний и дисциплины, создания ее понятийного аппарата, установления выполняемых ею функций и решения стоящих перед сравнительным правоведением академических и практических за­дач, определения его методологии, установления места и роли срав­нительного правоведения среди других юридических и неюридичес­ких наук и др.

Наряду с названными существуют и другие особенности совре­менного этапа развития сравнительного правоведения и государ-ствоведения. В своей совокупности они отражают позитивный ха­рактер развития данной отрасли научных знаний.

(6)Немецкая и французская концепции сравнительного правоведения.

См. 3 вопрос (Саидов)

Германия. СП в 20 в. не отделялось от изучения иностр права. Впервые в мире в Германии (1829-1853) был основан компаративистский журнал «Критический журнал юр науки и законод-ва за рубежом», который рассматривал проблемы сравнения зарубеж законод-ва.

Первоначально идеи СП зародились в сравнительно-правовой плоскости, развивались в историч исследованиях и воспринимались как всеобщ история права. Причина – были сильны позиции истор школы права, которая рассматривала эволюцию разных прав систем путем их сопоставления, и утверждалось, что прав развитие народов идет различными, непохожими друг на друга путями. Это была цель скорее противопоставления, чем сравнения: надо было доказать, что прав развитие, порожденное франц революцией, вовсе не обязат-но для др стран. Обращаясь к конкрет путям истор развития права Германии, представители истор школы, сосредоточили свое внимание на рецепции римск права, германск права и соотношении этих двух систем. В завис-ти от того, как понималось это соотношение, выделились 2 течения: романистов и германистов.

Такое видение истории не способствовало развитию СП, поскольку исследователи, поддерживавшие эти идеи, исходили из понимания истории не только как знания прошлого, а как изучения настоящего. Кроме того, они приступили к изучению истории права всех народов (а не только римского и германского права).

Развитию СП способствовали и др науки, которые стали обращаться к сравнит анализу. Решающ возд-е на становление СП оказывала сама истор действительность, т.е. интернационализац экономики, развитие межд отношений, торг связей.

Становление и развитие СП в Германии было связано с именами ученых, дея-ть которых развивалась одновременно в трех направлениях:

- науч дея-ть на широкой сравнит основе и создание философско-истор концепций сравнит права;

- практич дея-ть по подготовке проектов новых законодат реформ;

- дея-ть, направленная на информирование юристов о состоянии права и реформах за рубежом. В это время интерес к зарубеж праву усиливается, и в нем обознач-ся 2 направления: с 1-ой стороны, подчеркиваются общность и сходство национ прав систем, с другой – все большее внимание удел-ся различиям между ними.

А.Фейербах первым осуществил сравнение современ ему прав систем в целях совершентсвования законодат политики. Он занимался сравнением как в практич, так и в теоретич плане, пытался создать науку сравнит права. Уделял большое внимание изучению на сравнит основе иност прав систем, в частности, исламск угол права, старого русского права, права азиатских народов. Теоретич концепция – утверждал, что только сравнение различ прав систем даст возмож-ть превратить юриспруденцию в подлин науку.

Э. Ганс одним из первых обратился к изучению истории права всех народов, с тем, чтобы получен рез-ты сравнения данные затем свести воедино. Для него история права кажд нации – опр стадия в общем, универсал развитии права. => История права – наука сравнительная по методу и универсал по целям.

Основ его труд – 4-х-томное исследование «Наследствен право во всемирно-историч развитии» - первый и оч важный вклад в сравнит всеобщ историю права.

В 1894 г. в Германии была основана Межд ассоциация СП и науки народ хоз-ва. Действовала до 1926 г., когда она слилась с Институтом иностр и межд частн права (издавал «Журнал иностр и межд част права»).

Франция. Если в 1-ой пол 19 в. центром СП была Германия, то во 2-ой пол 19 в. он переместился во Францию. Меняется направленность СП – с исторической на практико-прикладную с целью совершенствования национ законодат-ва. Причина – того требовала проводившаяся в то время франц кодификация.

У франц компаративистов СП выступало в виде сравнит законодат-ва – изучение иностр з-в и кодексов. В 1834 г. во Франции начал издаваться «Журнал иностр законод-ва».

1869 г. – созд-ся в Париже франц Общ-во сравнит законод-ва – принцип – сравнит исследования должны не только сопоставлять и противопоставлять различ прав институты, но и создать философ права, позволяющую обосновать принципы национал законод-ва. Появление этого общества способствовало осмыслению прав явлений вне рамок нац права и законодат-ва, что обуславливало прав аккультуризацию, т.е. заимствование прав положений у разн прав систем.

Историческая школа права, напротив, препятствовала развитию сравнительного правоведения. право — результат развития народного духа. Савиньи и его школа ограничили сферу своих научных исследований лишь римским и германским правом, отказавшись от изучения права других стран. И именно в резко отрицательном отношении исторической школы права к различным естественно-правовым теориям следует искать объяснение неприятия ею сравнительного правоведения.

(7) Эволюция идей сравнительного правоведения в XX в.

Захарова

Какие же научные проблемы стали предметом актуализации для компаративистов начала ХХ века?

Прежде всего это проблема сущностной оценки компаративно-правового направления в юриспруденции. Одни исследователи видели в нем черты исторической науки, по сути отождествляя сравнительное правоведение и сравнительную историю права. Такова была научная позиция итальянского исследователя Э. Карузи.

Другие пошли по пути дифференциации исследований в подобной области. Так, Н. Сугияма предлагал разделить все существующие течения компаративно-правового научного поиска на четыре основные направления –

1. школа этнографической юриспруденции (подобно сравнительному языкознанию, исследователи этой школы устанавливали историческую общность и связь в развитии права различных народов);

2. школа группового сравнения, близкая первой;

3. школа сравнительной философии права (представители этой школы считали, что установление закономерности развития права и его общих принципов по материалам одной страны если и возможно, то малопродуктивно и малодостоверно);

4. школа, устанавливающая принципы общего права цивилизованных наций.

Третьи настаивали на том, что сравнительное правоведение следует считать автономной научной дисциплиной. В частности, представленной научной позиции придерживался швейцарский исследователь Э. Рогэн.

Следующим немаловажным направлением в научном поиске исследователей начала ХХ века стала проблема конструирования «мирового права». Как подчеркивает в данном случае профессор А. К. Саидов, «речь в данном случае шла уже не только о том, чтобы обнаружить единство права, скрытого под национальными формами, но и в том, чтобы практически выработать единое право, которое было бы залогом мирового сотрудничества».

Адептом данного направления в юридической компаративистике следует считать французского исследователя А. Л. Леви-Ульмана. Организационными базисами для развития данного научного направления стали прежде всего различные юридические начинания, проводимые в рамках Лиги Наций.

Также не следует забывать, что 1900 год стал не только годом проведения Первого международного конгресса по сравнительному правоведению, но и годом вступления в законную силу Германского гражданского уложения. Отныне бесконкурентное существование Французского гражданского кодекса в цивилистическом пространстве Европы стало невозможно. Напротив, базисы двух принципиально отличных гражданско-правовых систем – пандектной и институциональной – предложили европейскому миру свои весомые доводы для оценки, анализа и даже подражания. Таким образом, юридическое сообщество стало свидетелем рождения двух направлений цивилистической мысли. (6 вопрос)

Определенный прогресс был достигнут и в географии компаративно-правовых исследований. Их спектр по сравнению с девятнадцатым столетием существенно расширился. Исследователи все больше акцентировали внимание на синхронном сравнении различных действующих правопорядков, нежели уходили в ретроспективные научные изыскания в отношении отечественных юридических образов.

Эволюционировали и сами объекты сравнительно-правового анализа. Если ранее сопоставление велось прежде всего в отношении законодательного материала той или иной страны или группы стран, то теперь в зону компаративного поиска включалась и юридическая практика, и доктринальные конструкции, и ретроспектива вопроса по той или иной рассматриваемой проблематике.

Таким образом, концепция сравнительного права пришла на смену концепции сравнительного законодательства, доминирующей в предшествующем, девятнадцатом, столетии.

В целом же, как подчеркивает М. Ансель, сравнительное правоведение начала ХХ века развивалось согласно следующим теоретическим модусам:

– зона компаративных исследований должна ограничиваться правом так называемых цивилизованных стран;

– сравнение должно проводиться только в отношении потенциально сравнимых между собой объектов;

– общность права не должна основываться только на формальной идентичности правовых норм.

Указанное прогрессирующее развитие droit comparé было прервано в 1939 году, с началом Второй мировой войны. Ведущие центры Европы и США ограничивали или вообще прекращали свою работу в сложившихся политических условиях. Многие исследователи эмигрировали за границу, оставляя в сохранности в лучшем случае собственную жизнь.

В послевоенное же время для сравнительного правоведения были открыты доселе непознанные грани развития. Внешними детерминантами, вызвавшими к жизни качественный скачок в развитии droit comparé как направления гуманитарных исследований, стали следующие немаловажные события:

– перекраивание геополитической карты мира в условиях развертывания универсальной юрисдикции Организации Объединенных Наций, а также других региональных и отрас- левых международных организаций;

– пошаговая институализация на европейском территориальном поле уникального по своей основе политико-правового образования – Европейского союза;

– распространение социалистического политико-правового модуса на многочисленные группы стран по всему миру;

– падение тотального империального господства европейских держав над территори- ями-доминионами в африканских регионах и Латинской Америке;

– открытие границ для проведения горизонтальной преемственности в отношении стран, некогда ведущих автономный и даже закрытый способ политико-правового хозяй- ствования.

Каким же образом указанные выше события повлияли на становление и развитие сравнительного правоведения?

Прежде всего следует говорить о качественном изменении юридической карты мира:

– окончательная институализация социалистической группы правовых систем, вслед за которым последовало и появление специфического направления в юридической компаративистике – «контрастирующего сравнения». Его идеологи в отличие от своих предшественников начала ХХ века в большей степени были настроены противопоставлять правовые системы, чем искать точки их сближения;

– нанесение на нее все новых и новых групп правовых систем. Сравнительно-правовой научный поиск отныне не ограничивался только анализом национальных правопорядков «цивилизованных стран»;

– перенесение несущих образов различных национальных правовых систем на чужеродную им почву. Так, в частности, Япония после Второй мировой войны в сугубо функциональных целях рецептировала Германское гражданское уложение, тем самым упростив открытие собственного экономического пространства для европейского рынка;

– появление большого числа первоначально смешанных правовых систем. Речь идет прежде всего о правовых системах с молодой национальной государственностью, которые после обретения ими независимости развивались в рамках дуалистического правового модуса.

С одной стороны, пытаясь возродить доколониальные правовые традиции, а с дру- гой – пролонгируя с определенными изъятиями действие «цивилизованного» права страны- колонизатора. Так, в частности к середине – концу ХХ века мы смогли наблюдать становление различных дуалистических правовых систем в территориальных границах африканского континента;

– взаимная конвергенция внутри базовых для западной традиции права правовых сообществ, основанных на континентально-европейском и англосаксонском стилях правового мышления, что объясняется, по мнению профессора М. Н. Марченко, общностью их содержательного базиса и проявляется в следующих основных формах:

1. сближение источников англосаксонского и романо-германского права, расширение сферы кодифицированного законодательства не только в континентальном, но и в общем праве;

2. сближение основных постулатов государственно-правовой идеологии рассматриваемых правовых семей; более широкое использование отраслевой, а вместе с ней публично-правовой и частноправовой классификации нормативного материала в различных правовых системах и правовых семьях и т. д.;

– обратная рецепция между правовыми системами различной групповой направленности. Так, в частности, американская правовая система, некогда являвшаяся прямым следствием английской правовой на соответствующую территориальную почву, к середине – концу ХХ века сама смогла стать страной-донором для европейского права.

Речь идет, в частности, о трансплантации «бизнес-концепций», касающихся «новых договорных форм» в сфере экономических отношений (new contractual concepts in the economy), связанных с лизингом (leasing), договором аренды предприятий (factoring), франчайзингом (franchising), обеспечением банковских вкладов, защите прав собственника и потребителей, «частноправовых деликтах» и др.

Приобрели серьезную практическую платформу для реализации и интегративные тенденции в правовой сфере, связанные с проведением крупномасштабной работы по гармонизации и унификации в юридическом сегменте. И если различные универсальные, региональные и отраслевые международные организации выступали в качестве основных заказчиков и вдохновителей для проведения подобного рода работ, то компаративно-правовые исследования стали для них опорной методологической базой.

Также следует отметить, что в середине – конце двадцатого столетия существенно обогатился категориальный аппарат сравнительного правоведения. Объекты компаративных исследований получили точную терминологическую оценку.

Так, благодаря Р. Давиду юридическое сообщество получило неоценимые знания о правовых семьях, благодаря К. Цвайгерту и Х. Кетцу – о правовых кругах.

Наиболее распространенным термином для обозначения групповых сообществ в англо-американском юридическом мире стала категория «правовая традиция». Однако, несмотря на столь существенный эволюционный скачок, отдельные вопросы компаративно-правового научного поиска так и остались неразрешенными. Так, в частности, как и на заре ХХ века, представители англо-американского юридического мира на вопрос о том, что собой представляет сравнительное правоведение, не задумываясь, ответят «метод», а континентально-европейские юристы – «система».

Не следует также забывать, что богатство выбора для подражания, которое предоставила мировому юридическому сообществу послевоенная эпоха всеобщей интеграции, привело сравнительное правоведение к определенным тупикам в развитии.

Забыв простые и очевидные истины, которые, казалось, не нуждаются в дополнительных пояснениях, компаративисты начали сравнивать несравниваемые правовые объекты, рецептировать нерецептируемые правовые институты. Последствия вполне очевидные и плачевные – несбалансированная работа самих национальных правовых систем и отторжение правового феномена от его социальных основ.

Определенные преобразования как онтологических, так и гносеологических начал внутри droit comparé как мировоззренческой системы мы можем наблюдать и на современном этапе развития социальной истории.

Какие же внешние и внутренние детерминанты вызвали их жизни? Прежде всего следует говорить о последовательном и во многом беспощадном распространении феномена глобализации на фактические почвы различных правовых систем.

Именно он заставил совершенно по-новому взглянуть на проблемы аутентичной целостности национальных правовых систем, на возможности микстовых парадигмальных основ для их настоящего и будущего; вызвал к жизни немыслимый для компаративистов начала – середины ХХ века вопрос о пассионарности так называемых транэкономических правовых образов на юридической карте мира.

Изменилась и геополитическая ситуация в мире. Крах Советского Союза внес свои коррективы в несущие образы некогда незыблемого двухполярного мира политических и правовых ценностей и империй. Как следствие, все мы стали свидетелями падения авторитета социалистических юридических образов на юридической карте. Одна за другой страны социалистического лагеря отказывались от продолжения строительства своих правопорядков по указанным правовым модусам, некогда классическая конструкция «трихотомии» Рене Давида с неуклонной быстротой теряла свою актуальность.

Также уходило на второй план и «контрастирующее сравнение» в рамках парадигмы «буржуазное право – социалистическое право», все больше государств на формальных и отчасти на реальных основах объявляли себя приверженцами идей юридического либерализма западноевропейского типа.

Оказало свое влияние на гносеологические основы сравнительного правоведения и поступательное эволюционное развитие так называемого информационного общества, цивилизации третьей волны, как называл его американский социолог Элвин Тоффлер.

Сравнение – ключевое действо юридической компаративистики в сложившихся условиях отныне представлялось вводить в социальную практику на совершенно ином техническом уровне; обмен информацией также приобрел качественно и количественно новые площадки для реализации. Сегодня сравнительное правоведение – это зрелая мировоззренческая система, прочно закрепившаяся в исторических образах мировой юриспруденции. Ее прошлое – это мозаичное полотно из доктринальных опытов юристов разных эпох, судеб, гуманитарных направлений и школ. Давнее или совсем ближнее, оно осталось за поворотом истории, изменить его невозможно. Однако в наших силах sine ira et studio («без гнева и пристрастия») продолжить работать над совершенствованием данной системы, вскрывая непознанное, укореняя постигнутое и, как завещал нам великий А. Теннисон: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

(8) Развитие идей сравнительного правоведения на постсоветском пространстве (?)

Марченко

Изменения на политической карте мира в конце 80-х гг., кон­статировал в связи с этим Ю. А. Тихомиров, повлекли за собой пе­ремены в сравнительном правоведении. Политическое и экономичес­кое сближение постсоциалистических стран с иностранными госу­дарствами дало мощный толчок к открытости правовых систем и их широкому взаимовлиянию. Правда, оно не стало все же взаимным, поскольку "модели западного права" в постсоветской России стали иногда неоправданно рассматривать в качестве образцовых, непре­рекаемых и универсальных. Распространение общих правовых идей, концепций сравнительного правоведения и правового государства сопровождалось "копированием и механическим заимствованием юридических конструкций и правовых решений".

К тому же, как не без оснований замечает Ю. А. Тихомиров, многим из современных российских юристов не всегда хватает кор­ректности сопоставления, точности оценок возможного "заимствова­ния". Пассивная информативность подчас довлеет над подлинной аналитичностью. Отдельные сравнения проводятся вне общего со­циального, государственного контекста и правовых систем в целом.

К сказанному следует добавить, что в настоящее время в Рос­сии в области сравнительного правоведения продолжает оставать­ся такая же своеобразная ситуация, какая была в довоенный период и в первые годы после окончания второй мировой войны. А имен­но — в практическом плане сравнительное правоведение в силу су­губо прагматических причин (расширение торговли между Россией и другими странами, широкое использование иностранных инвести­ций и кредитов и др.) не только интенсивно изучается, но и все шире применяется. В теоретическом же плане в области сравнительного правоведения наблюдается все более углубляющийся спад, затишье.

Это не означает, однако, что в настоящее время не ведутся никакие теоретические разработки в сфере сравнительно-правовых исследований или не издаются специальные монографии, учебники, учебные пособия или научные статьи.

За последние годы по сравнительному правоведению были опубликованы содержательные работы Ф. М. Решетникова "Право­вые системы стран мира" (М., 1993), А. X. Саидова "Введение в срав­нительное правоведение" (М., 1988), Ю. А. Тихомирова "Курс срав­нительного правоведения" (М., 1996), А. X. Саидова "Сравнительное правоведение и юридическая география мира" (М., 1993) и другие. Наряду с новым изданием работы Р. Давида "Основные правовые системы современности" на русский язык была переведена и выпу­щена в свет книга К. Цвайгерта и X. Кетца "Введение в сравнитель­ное правоведение в сфере частного права". Т. 1, 2 (М., 1995).

Речь идет, однако, не о количестве написанных и опубликован­ных за последние годы книг или статей по проблемам сравнитель­ного правоведения, а об их направленности. За исключением лишь некоторых, все они или механически копируют сложившиеся на Западе сравнительно-правовые стереотипы, или же носят сугубо прикладной характер. Последнее в особенности касается сравни­тельно-правовых разработок, проводящихся на уровне отдельных отраслей права и институтов.

Разумеется, подобного рода работы, аккумулирующие в себе обширный эмпирический сравнительно-правовой материал, имеют важное значение для дальнейшего развития и совершенствования законодательства, правотворческой и правоприменительной прак­тики. Однако их роль в плане развития сравнительного правоведе­ния в нашей стране не следует преувеличивать. Они представляют собой лишь первый шаг на пути становления и развития в совре­менной России этой научной и учебной, теоретически и практически значимой дисциплины.

В Советском Союзе, первым, кто использовал термин «правовая карта мира» был известный советский и российский учёный-компаративист В. А. Туманов, под общей редакцией которого был произведён перевод и издана книга Рене Давида на русском языке (в 1967, 1988, 1996 и 1999 годах). Именно в предисловии к данной работе Рене Давида на русском языке и используется В. А. Тумановым этот термин. Несмотря на это, утверждение, что юридическая география мира является самостоятельным научным направлением и дисциплиной впервые в российской правовой науке было высказано известным узбекским компаративистом Акмалем Саидовым сначала в его докторской диссертации: «Буржуазное сравнительное правоведение: история и современность», в дальнейшем в изданном несколькими годами позже учебнике «Сравнительное правоведение и юридическая география мира». В данных работах после глав посвящённых сравнительному правоведению, включены отдельные главы «Современная юридическая география мира» с подробным описанием как правовых семей, так и географических регионов их действия.

В последние десятилетия выходят работы юристов-компаративистов, которые включают в себя не только понятийный инструментарий сравнительного правоведения, но и обширный материал по юридической географии мира, подробно описывая и указывая географические регионы где действует та или иная правовая семья. В самом начале 2009 года в издательстве «Волтерс Клувер» вышла на русском языке книга известного французского учёного Раймона Леже, посвящённая великим правовым системам современности, где детально рассмотрен вопрос современной правовой карты мира.

Следует отметить, что основной центр «тяжести» по исследованию и развитию данной комплексной науки находится в Европе и в бывшем Советском Союзе. Так, например, с 1993 по 2003 годы было осуществлено трижды переиздание уникального справочника «Правовые системы стран мира» (под редакцией профессоров Решетникова и Сухарева), который является прекрасным и новым исследованием в данную науку. В данных справочниках проанализированы все страны мира, история и эволюция национальных правовых систем, а также их место на правовой карте мира.

На сегодняшний день ведутся дискуссии о необходимости выпуска специального юридического атласа (атласа правовых систем), который бы на картах показывал сферу распространения той или иной правовой семьи, а также её историческую эволюцию и распространение.

Поскольку компаративисты используют разные критерии сопоставлений и отличий правовых систем государств и регионов мира, то и составленные ими правовые карты мира нередко отличаются, совпадая в выделении основных мировых правовых семей. Данная проблематика связана с тем, что в отличие от естественных наук, где возможна чёткая классификация, в гуманитарных науках, какой является юридическая география мира, из-за плюрализма всевозможных точек зрения различных исследователей единообразной классификации добиться затруднительно.

(9) Тенденции развития юридической компаративистики в ХХI в. (?) см. 7

На пороге XXI столетия во всех странах мира значительное развитие получают сравнительные правовые исследования. Они имеют целью выяснение закономерностей развития правовых систем современности, совершенствование национального законодательства. Значение этих исследований состоит в том, что они позволяют не только подойти под более широким углом зрения к решению многих традиционных вопросов правоведения, но и поставить ряд новых проблем.

В целом на базе сравнительного изучения правовых систем сформировалось и завоевывает все большее признание такое научное направление и такая учебная дисциплина, как сравнительное правоведение. Речь идет о важном направлении развития юридического образования и правовой науки, роль которого в современный период возрастает.

Объективными факторами, обусловливающими и подчеркивающими важную роль и необходимость развития сравнительного правоведения, являются: — многообразие правовых систем современности;

— развитие правовых взаимосвязей и расширение международных, экономических, политических, культурных и иных связей между государствами;

— появление на правовой карте мира правовых систем новых не зависимых государств; — деятельность международных организаций на сравнительной основе. Развитие сравнительного правоведения определяется настоятельной необходимостью улучшить преподавание и качество подготовки

(10) Понятие сравнительного правоведения.

Марченко

Название "сравнительное право", укоренившееся в западной юриспруденции, воспринимается далеко не однозначно в отечественной и зарубежной литературе.

Одни из авторов считают его вполне приемлемым и адекватно отражающим охватываемую им сравнительно-правовую реальность. Другие — наоборот, стараются избегать его употребления, считая его неточным.

Среди сторонников использования термина "сравнительное право" следует назвать известного западного компаративиста Пи­тера Дэ Круза, который хотя и выделяет его в системе других юри­дических терминов в качестве "уникального по сценарию правовых исследований и учебных программ", тем не менее считает его вполне приемлемым для обозначения сравнительно-правовой материи. Дан­ный термин приемлем, по мнению автора, во всех смыслах, в том числе "содержательном" и "описательном". Если рассматривать тер­мин "сравнительное право" как неотъемлемую часть действующе­го права, пишет П. Круз, то он окажется пригодным прежде всего в содержательном смысле, "в смысле охвата и отражания всех пра­вовых систем", а также — в "описательном" смысле, как "описание метода проведения научных исследований и реализации учебных программ"¹.

При этом в процессе использования термина "сравнительное право" П. Круза, в отличие от других авторов, вовсе не смущает то обстоятельство, что по природе своей это право не является обыч­ным правом — системой правил поведения или системой норм, составляющих институт или отрасль права, наподобие — семейно­го, гражданского права или права собственности¹.

Аналогичного мнения относительно "сравнительного права" придерживаются и другие авторы. М. Богдан, например, считает, несмотря на то, что термин "сравнительное право" является в не­которой степени двусмысленным и вводящим в заблуждение, по­скольку не отражает собой "никакой самостоятельной части право­вой системы"/тем не менее имеет полное право на существование уже в силу неких исторических причин, а именно в силу того, что был воспринят юристами разных стран и широко использовался в течение очень длительного времени².

Термином "сравнительное право" для обозначения сравнитель­но-правовой материи широко пользуются также К. Цвайгерт, X. Кетц, Ф. Лаусон, О. Кан-Фрейнд и другие западные компаративисты. Ха­рактерно, что для многих из них он считается как нечто само собой разумеющееся. Основное внимание при этом фокусируется не на самом термине или названии, а на его содержании. В качестве при­мера можно сослаться на рассуждение К. Цвайгерта и X. Кетца о том, что прежде чем попытаться раскрыть суть, функции и цели сравнительного права, следует прежде всего уяснить значение са­мого словосочетания "сравнительное право". Под этим термином, по мнению авторов, понимается "применение сравнительного метода при изучении права как объекта интеллектуальной деятельности"³.

Среди ученых-компаративистов, сомневающихся в целесооб­разности и обоснованности использования термина "сравнительное право" или выступающих против него, следует назвать американ­ского юриста, бывшего президента Международной академии срав­нительного права Р. Паунда.

"Сравнительное правоведение", пишет в связи с этим Ю. А. Ти­хомиров, является теорией или научной дисциплиной в ряде отраслей юридической науки. Ее цель — изучать и сопоставлять различ­ные правовые массивы и системы между собой и с нормами меж­дународного права, выявлять сходство и различия, определять тен­денции общепринятого развития.

По мнению данного автора, термин и понятие "сравнительное правоведение" является более предпочтительным чем термин "срав­нительное право". К тому же их нельзя отождествлять. Первое го­раздо богаче и объемнее по содержанию и обладает комплексным характером. Второе же понятие "вообще вызывает сомнения, по­скольку трудно представить подобную новую разновидность права". Исходя из триединого представления о праве национальном, меж­дународном и надгосударственном, нелегко находить место "срав­нительному праву". Сравнительное правоведение в нашем понима­нии и предназначено для сопоставления вышеуказанных разновид­ностей права, не претендуя на новый вид права¹.

Ю. А. Тихомиров считает, что "в научном отношении" к терми­ну и понятию "сравнительное правоведение" ближе других стоит "компаративистика"². С последним трудно спорить, поскольку дан­ным термином, происходящим от английского слова "compare" — сравнение, обозначается слишком широкий круг вопросов, в том числе не относящихся к юриспруденции. Однако в отечественном на­учном обиходе термин "компаративистика" довольно регулярно и активно используется для обозначения сравнительно-правовой ма­терии и, несомненно, имеет все основания для своего существова­ния. Аналогично дело обстоит и с укоренившимся в сознании пра­воведов термином "компаративист", применяющимся к лицам, за­нимающимся сравнительным правоведением.

Наряду с названными терминами и понятиями для обозначе­ния сравнительно-правовой материи используются также и другие термины и понятия, как "сравнительная юриспруденция", "сравни­тельное изучение права", "сравнительный анализ правовых актов и систем", "сравнительное исследование законодательства" и др. Каждый из них, несомненно, отражает определенные стороны срав­нительно-правовой материи и происходящих в ней процессов, и в этом смысле без претензий не всеобъемлемость имеет право на су­ществование.

Гуттеридж в своей кни­ге "Сравнительное право", вышедшей в 1946 г., писал, что термин "сравнительное право" широко признан на Западе, хотя в нем и содержится элемент двусмысленности¹.

Относительно термина "сравнительное правоведение" следует заметить, что хотя он периодически использовался в "западной" литературе, но наибольшее распространение и закрепление он по­лучил все же в "восточной", социалистической и постсоциалистичес­кой литературе.

В силу исторически сложившихся обстоятельств представля­ется, что в настоящее время нет никакой необходимости заменять одни термины и названия на другие, спорить об адекватности или неадекватности того или иного термина. Целесообразным будет ис­пользовать как равнозначные оба термина и названия "сравнитель­ное право" и "сравнительное правоведение".

К тому же, и это самое главное, дело заключается не в самом термине или названии, а в опосредуемом им содержании. А имен­но — в том, какой смысл вкладывается в тот или иной термин, ка­ково его непосредственное содержание и назначение, наконец, ка­ков статус обозначаемой им дисциплины.

В отношении статуса и содержания сравнительного правоведе­ния так же, как и в отношении его названия, в отечественной и за­рубежной литературе нет единого мнения.

Среди множества высказываемых мнений наиболее четко вы­деляются следующие три точки зрения.

Суть первой из них, появившейся на свет почти одновремен­но с процессом развития сравнительного правоведения, заключается в том, что сравнительное правоведение отождествляется со срав­нительным методом, целиком и полностью сводится к сравнитель­ному методу. Подобный, традиционный для ранней отечественной и зарубежной компаративистики, подход разделялся и отчасти раз­деляется в настоящее время целым рядом известных в данной об­ласти исследователей, таких как Э. Паттерсон, рассматривавший сравнительное правоведение скорее как "метод исследования", чем как юридический институт, Поллок, Давид, Гуттеридж и др².

При этом сравнительный метод, нередко отождествляясь с те­орией сравнительного метода, анализируется под разными углами зрения. Он рассматривается, например, как "универсальный способ интерпретации юридических актов", принадлежащих к различным правовым системам; как один из методов адаптации одних право­вых и социальных систем к другим; как одно из наиболее важных средств конструктивного решения теоретически и практически важ­ных для развития сравнительного правоведения проблем³.

Споры о том, отождествляется ли сравнительное правоведение со сравнительным методом или не отождествляется, сводится ли оно к нему и к теории сравнительного метода или не сводится, нашли довольно широкое отражение не только в западной, но и в отече­ственной литературе. Обращая внимание на этот факт, А. А. Тилле и Г. В. Швеков писали в 70-е гг., что "основной спор в вопросе о природе сравнительного правоведения в настоящее время ведется вокруг того, есть ли сравнительное правоведение наука или это — специфический метод, присущий всем юридическим наукам". "По­давляющее большинство в Советском Союзе и за рубежом отрица­ют наличие науки сравнительного правоведения." Некоторые же юристы считают сравнительное правоведение особой юридической наукой, но ведут спор по поводу того, что же составляет ее предмет¹.

Суть второй точки зрения заключается в том, что авторами-компаративистами отрицается правомерность сведения сравнитель­ного правоведения к сравнительному методу. Сравнительное пра­воведение рассматривается при этом как относительно самостоя­тельная отрасль знаний, как самостоятельная научная и учебная дисциплина.

Данная точка зрения, разделявшаяся раньше лишь немногими авторами, в настоящее время доминируют в научной литературе. Рассмотрение сравнительного правоведения в качестве отдельной социальной науки, инициированное такими известными компарати­вистами, как Салей, Рабэль, Райнштайн и Холл, привело к опреде­ленному оживлению сравнительно-правовых исследований, к фор­мированию взгляда на сравнительное правоведение не как на метод или составную часть сравнительного метода, а как на отдельную отрасль научных знаний².

Однако в данном подходе к определению статуса сравнитель­ного правоведения есть довольно значительные нюансы. Дело зак­лючается в том, что не все авторы, разделяющие взгляд на сравни­тельное правоведение как на отдельную отрасль знаний, придают ему статус самостоятельной дисциплины. Сравнительное правове­дение при этом нередко рассматривается лишь как "самостоятель­ное направление правовых исследований", как "формирование но­вых направлений научного поиска" и др³. Что же касается полной самостоятельности сравнительного правоведения как научной и учебной дисциплины, то в отношении ее в отечественной и зарубеж­ной литературе проявляется скептицизм.

В результате своих научных поисков и рассуждений автор при­ходит к выводу о том, что сравнительное правоведение с "общетео­ретической и методологической точек зрения" следует рассматри­вать как самостоятельную дисциплину под более точным названием "сравнительная юриспруденция". Однако, тем не менее, некоторые сомнения, судя по высказываниям автора, все же сохраняются³.

Остаются они и у некоторых отечественных авторов, занима­ющихся проблемами сравнительного правоведения. Это следует из их общих выводов и отдельных рассуждений. В качестве примера можно сослаться на суждение А. X. Саидова о том, что при опреде­лении статуса сравнительного правоведения речь, по-видимому, должна идти не об "институционном признании некой новой науч­ной дисциплины, а об осознании ряда относительно новых проблем, которые возникли перед правовой наукой"⁴. Такого же мнения при­держиваются и другие авторы, рассматривающие сравнительное правоведение как "особое направление научных исследований"⁵.

Суть третьего подхода к определению статуса сравнительного правоведения — своеобразного компромиссного варианта заключа­ется в том, что оно рассматривается и "как научная дисциплина со своими собственными правами, и как метод"⁶.

Решая проблему определения природы и статуса сравнитель­ного правоведения на современном этапе, можно с полной уверен­ностью сказать, что в структурном и функциональном плане она выступает как вполне сложившаяся, относительно самостоятель­ная и обособленная от всех других гуманитарных наук юридичес­кая научная и учебная дисциплина, имеющая свой собственный предмет, метод, сферу применения, выполняющая свою собствен­ную роль в системе юридических знаний и юридического образо­вания и имеющая свое особое социальное назначение.

Независимо от того, как понимается и как воспринимается сравнительное правоведение применительно к его природе, стату­су, происхождению, выполняемым им функциям и пр., во всех ва­риантах его понимания и толкования у него есть общеродовые при­знаки и черты.

Среди них следует указать, прежде всего, на те, которые свя­заны методологически и этимологически с понятием и термином "сравнение". "Сравнение" является той исходной основой, базой, на которой и строится весь сравнительно-правовой анализ.

Раскрывая содержание и назначение данного термина и поня­тия, философ A.B. Савинов писал: "В своем общем значении срав­нение есть действие, которым мы устанавливаем тождество (сход ство) и различие в предметах и явлениях действительности, в их (этих предметов и явлений) отражении в нашем уме. Сравнить — значит отличить нечто как равное себе от другого, а также, с дру­гой стороны, — найти в другом то же самое, что нам известно, или сходное с ним"¹.

Среди других общеродовых признаков и черт сравнительного правоведения следует указать на его комплексный характер. Суть комплексности заключается в том, что сравнительное правоведение, по общему признанию, не сводится только к сравнению "чисто" пра­вовых норм, отраслей и институтов, принадлежащих к разным пра­вовым системам, а охватывает собой и окружающую их историчес­кую, национальную, культурную и иную среду.

Сравнительное правоведение, рассуждает в связи с этим П. Круз, имеет своеобразный "эклектический характер"³ в том смысле, что черпает свои основные черты и особенности в целом ряде юридичес­ких и неюридических дисциплин. Оно признает важность взаимоот­ношений между правом и составляющими его нормами, с одной сто­роны, и историей, философией и культурой — с другой. Исследо­ватели сравнительного правоведения исходят из того, что каждая сопоставляемая правовая система представляет собой "особое вы­ражение (отражение) породившего ее духа народа и вместе с тем ре­зультат влияния на него многочисленных исторических событий, формирующих национальный характер, амбиции и менталитет"⁴.

В связи с комплексным характером сравнительного правоведе­ния в научной литературе вполне резонно отмечается, что теорети­чески и практически невозможно глубоко и всесторонне познать сравниваемые правовые нормы, отрасли или институты, возникшие и развившиеся в различных исторических, национальных, культур­ных, политических и идеологических условиях, без глубокого пони­мания и учета особенностей данной окружающей их среды.

В более поздний период — в конце XIX — первой половине XX в. — исторический подход к проведению сравнительно-право­вых исследований был расширен и дополнен социологическим, куль­турологическим и другими подходами.

Важной особенностью сравнительного правоведения является то, что оно носит не внутринациональный, а межнациональный харак­тер, оно сориентировано на изучение не только и даже не столько внутрисистемных (внутри каждой национальной системы права) проблем, сколько на анализ межнациональных проблем, лежащих в плоскости сравнительного анализа различных систем права.

На сегодняшний день опыт юридической жизни показывает, что сравнительное правоведение выросло в целое движение и сформировалось как самостоятельное научное направление юридических исследований. В мировой компаративистике существуют три различных представления о природе данной дисциплины:

• это научный метод познания, лишенный самостоятельного предмета;

• это чистая наука, т.е. самостоятельная дисциплина со своим определенным предметом;

• вспомогательная дисциплина в рамках теории государства и права (часть теории государства и права).

Компаративисты до сегодняшнего дня продолжают спорить о природе феномена, который мы называем «сравнительное правоведение» или «сравнительное право». Эти названия, по мнению некоторых компаративистов, создают «ложное» впечатление о том, что данная дисциплина является независимой отраслью права наряду с гражданским, коммерческим и семейным правом. Во Франции и Германии эта дисциплина, - как утверждает американский компаративист Кристофер Осакве, - называется более правильно – «сравнение права», а не «сравнительное право». Так как и Франция, и Германия считаются родиной сравнительного правоведения, это название более правильно раскрывает природу данной дисциплины», - утверждает автор.

Анализируя эти два названия, профессор Ю.А. Тихомиров считает, что «сравнительное правоведение» и «сравнительное право» - вещи разные, т.к. сравнительное правоведение является наукой, а сравнительное право – методологией данной науки. Он утверждает, что такого права, «как сравнительное право» нет, нет такой отрасли позитивного права.

Известно, что неоднозначное понимание права, правовой системы, а вместе с тем, и правовой семьи значительно отражается на различных сторонах процесса их сравнительного познания, а также на названии рассматривающей их в сравнительном плане дисциплины.

Термин «сравнительное право», - замечает по этому поводу Рене Давид, - критиковался множество раз. Без сомнения, - писал автор, - более предпочтительно говорить просто, «как это делают русские (сравнительное правоведение), о сравнении правовых систем или о их сравнительном изучении. Тем не менее, - заключает ученый, - термин «сравнительное право» прочно укоренился в «большинстве языков», и его уже нельзя просто так отбросить или игнорировать.

В современной отечественной литературе в процессе рассмотрения сравнительно-правовой материи термины «сравнительное право» и «сравнительное правоведение» часто употребляются как синонимы.

(11) Объекты и уровни проведения сравнительно-правовых исследований.

Юдина

Учеными-компаративистами в зависимости от тех или иных критериев проводятся различные классификации сравнительно-правовых исследований. Одной из них является классификация исследований по объекту сравнения.

В зависимости от данного критерия в науке сравнительного правоведения выде- ляются микро- и макросравнение.

Объектами сравнения могут выступать различные элементы правовой культуры. Так, Ю.А. Тихомиров выделяет одиннадцать объектов сравнительно-правовых исследований:

1. собственно правовую действительность,

2. правовые семьи,

3. правовые учения,

4. правовые системы,

5. правовые массивы межгосударственных объединений,

6. национальное законодательство,

7. отрасли и подотрасли,

8. правовые институты,

9. законы и иные нормативно-правовые акты,

10. правовые нормы, юридическую технику.

А.Х. Саидов также обращает внимание на многообразие объектов сравнительно-правовых исследований. В качестве объектов микросравнения он называет правовые нормы, а к объектам макросравнения относит правовые семьи и правовые системы. Однако помимо макро- и микросравнения автор выделяет промежуточный вид сравнения, а именно сравнение правовых институтов. При этом А.Х. Саидов отмечает, что в рамках исследования на микро- уровне исследование может проводиться как на уровне одного государства, так и на уровне нескольких правовых систем.

В обоих случаях объектами сравнения выступают правовые нормы или ин- ституты. Когда же речь идет о макросравнении, объекты всегда выходят за рам- ки одного государства и одной правовой системы.

В.И. Лафитский к объектам макросравнения относит общее правовое про- странство, семьи, группы и сообщества правовых систем. В качестве объектов микросравнения автор относит отдельные компоненты или элементы правовых систем, а именно отрасли, институты, нормы права, а также конституции, кодексы, иные нормативно-правовые акты, регулирующие круг сходных общественных отношений, материалы судебной практики, правовые доктрины и так далее.

Еще одним критерием классификации сравнительно-правовых исследований является цель проводимого исследования. В зависимости от данного критерия вы- деляют функциональное (практическое) и научное (теоретическое) сравнение. Постановка цели сравнительно-правовых исследований чрезвычайно важна, так как, по словам Ю.А. Тихомирова, правильно выбранный «угол зрения» обеспечивает методологически корректное поведение и действия лиц или учреждений, проводящих сравнительно-правовой анализ. В зависимости от цели, которую ставит перед собой компаративист, следует различать функциональное и научное сравнение. На это обращали внимание многие авторы, в том числе К. Цвайгерт, Х. Кетц, Э. Ламбеp [8, К. Осакве, М.В. Захаровa, Ю.А. Тихомиров, В.И. Лафитский и другие.

Определяя цели сравнительно-правовых исследований как «основные и устойчивые целевые и функциональные установки, которые обеспечивают стабильное и постоянное развитие сравнительного правоведения», Ю.А. Тихомиров выделяет шесть основных целей сравнительно-правовых исследований:

1. познавательную,

2. информационную,

3. аналитическую,

4. интеграционную,

5. критическую

6. пропагандистскую.

Первые три из них достигаются посредством проведения научного сравнения, а остальные — в рамках функционального сравнения. Таким образом, в зависимости от различных целей проводимых сравнительных исследований последние можно разделить на две большие группы: научные (теоретические) сравнительно-правовые исследования и практические (функциональные) исследования.

В основе следующей классификации сравнительно-правовых исследований лежит такой критерий, как уровень проводимого исследования. Как уже было отмечено выше, объектами сравнительно-правовых исследований могут выступать разнообразные правовые явления — от конкретной социальной проблемы, требующей разрешения посредством права, до всеобщего правового пространства.

С объектами тесно связаны уровни сравнительно- правовых исследований, или «линии разлома правового пространства мира», которые выделяются в зависимости от масштаба выбранного объекта сравнения.

Следует отметить, что количество уровней не совпадает с количеством возможных объектов. Так, в зависимости от сравниваемых объектов выделяются межсистемный, внутрисистемный, внутринациональный и межотраслевой уровни сравнения. На межсистемном уровне проводятся сопоставления правовых систем, относящихся к двум или более правовым семьям. Единой классификации правовых семей в научной литературе не существует ввиду многообразия критериев. Например, К. Цвайгерт и Х. Кетц, рассматривая в качестве критерия «правовой стиль», выделяют следующие «правовые круги»: романский, скандинавский, англо-американский, социалистический, дальневосточный, а также индуистское и исламское право. А.Х. Саидов выделяет семьи общего, континентального, скандинавского, латиноамериканского, социалистического права, а также права развивающихся стран.

Современные сравнительно-правовые исследования имеют ярко выраженную практическую направленность и предполагают изучение правовых явлений сквозь призму смены состояний правовой культуры в определенном масштабе времени, внимание к строению, структуре правовой культуры, ее элементам и их роли в едином целом, акцент на динамических аспектах правовой культуры, позволяющих исследовать право «в действии».

Объект сравнительного правоведения – это любые сопоставляемые друг с другом государственно-правовые явления. Они возникают не эпизодически, спонтанно. Объекты находятся в непрерывном процессе движения, возникновения, изменения. Исходя из правовых потребностей, исследователь, специалист ставит перед собой те или иные цели сравнительного изучения. Постановка целей и выбор средств их достижения предопределяются умелым выбором объектов сравнительного правоведения.

Общие черты объектов сравнительного правоведения:

1) Есть объекты которые всегда и при любых условиях требуют внимания, наблюдения, изучения, анализа.

2) Ряд объектов периодически может попадать в поле зрения компаративиста в зависимости от целей, которые перед ним стоят,

3) Некоторые объекты сравнительного правоведения требуют серьёзных усилий по их обнаружению и выявлению тех или иных свойств, тенденций и характеристик, которые позволяют их « описывать».

4) Объекты сравнительно-правовых исследований, которые так или иначе связанны между собой. И даже занимаясь одним объектом, нельзя не учитывать его связь и соотношения – скрытые, обнаруживаемые, очевидные – с другим объектом.

По мнения Ю.А. Тихомирова, «объекты сравнительного правоведения – не умозрительные задачи кабинетных ученых, а реальные общеправовые явления и процессы, требующие анализа, оценки и принятия адекватных государственно-правовых мер и осуществления необходимых действий».

Виды объектов сравнительного правоведения.

Среди различных объектов сравнительного правоведения, прежде всего, называется такой наиболее обширный по масштабам и наиболее подвижный объект, как сама «правовая действительность».

1. Правовая действительность, правовая реальность – состояние и изменения в государственно-правовой сфере. Сюда относятся:

• процессы развития иностранных государств, их политики, особенно в правовой сфере, государственных институтов, политический режим (отношение к праву как к явлению общественной жизни, законотворчеству и роли закона, к эволюции системы законодательства и его отраслей), состояние юстиции, судов, прокуратуры, органов внутренних дел и др. – правоприменение, также само государство через призму права.

При таком широком подходе в орбиту изучения включается и такой феномен, как государство. Но для сравнительного правоведения нет надобности изучать и сопоставлять этот феномен в полном объёме, поскольку политология и теория государства заняты им во всех гранях и прявлениях, Хотя, разумеется, грани тут проводить довольно сложно.

2. Вопросы принадлежности правовых явлений и институтов в той или иной «правовой семье»:

Категория «правовая семья» служит для обозначения группы правовых систем, имеющих сходные юридические признаки, позволяющие говорить об относительном единстве этих систем. При изучении иностранного права и использования сравнительного метода понятие «правовая семья» дает возможность сконцентрировать внимание на определенных «моделях», представляющих определенные типы права, в которые входит более или менее значительное количество этих систем. Терминологическое обозначение этих групп различно. Например, французский ученый Р. Давид использует термин «семья правовых систем»; К. Цвайгерт, К.Г. Эберт – «правовые круги»; С.С. Алексеев – «структурная общность». Термин «правовая семья» наиболее распространен в отечественной и зарубежной литературе.

Под правовой семьей в научной и учебной литературе понимается совокупность национальных правовых систем, объединенных общностью исторического формирования, структуры, источников, ведущих отраслей и правовых институтов, правоприменения, понятийно-категориального аппарата и юридической науки.

Распространенные в компаративистике словосочетания «правовая семья», «семья систем права», «правовая система» - это не понятия, а всего лишь условные названия для обозначения соответствующих групп правовых феноменов. Еще Р. Давид в своем труде «Основные системы современности» указывал, что «понятию «правовая семья» не соответствует какая-либо биологическая реальность; оно используется лишь в дидактических целях, чтобы выявить сходство и различия систем действующего права».

Романо-германская (континентальная), англосаксонская, религиозно-нравственная и иные правовые семьи обогащают правовую картину мира.

Признаки правовых семей, которые существенным образом влияют на национальные мировоззренческие истоки и идеологические представления, взгляды:

• природа и удельный вес источников права;

• отношение граждан к праву;

• роль институтов государства и общества в поддержании правовых режимов.

Отсюда выявляются сходства законов, юридической формы, структуры конституций, институтов договоров, ответственности и др.

Без подобных первопричин компаративисту трудно понять похожие юридические формы и внешне наблюдаемое сходство законов, структуры конституций, институтов договоров, ответственности и др. Влияние правовых семей всегда нужно учитывать, хотя бы и как самое отдалённое.

3. Правовые учения, концепции и правовые взгляды. При сопоставлении обнаруживаются различия в уровне национального правового сознания, правовой культуры.

Так, для Англии, Германии характерно законопослушное население; в Азии, Африки, Индии – отдается предпочтение религиозно-нравственным постулатам; в России население, не усвоившее глубоко идею верховенства закона, приучено к административно-распорядительным актам и действиям и т.д.

Большую возможность для сопоставления дают правовые учения и концепции государства, власти, права (верховенство закона, права, разделения властей, презумпция невиновности). Более специфичны научные концепции ученых-юристов (правовые школы).

4. Правовые системы государств.

В отечественной литературе, начиная с середины ХХ в. категория «правовая система» в значении «национальной правовой системы» интенсивно разрабатывается, и в настоящее время она прочно вошла в научный оборот, а также закрепилась в юридической практике и в законодательных актах. Так, в ст. 15 Конституции Российской Федерации использовано нормативное понятие «правовая система».

Однако диапазон применения категории «правовая система» в теоретических исследованиях является достаточно широким. Это вызвано рядом обстоятельств. Главными причинами разнообразия в понимании и определении правовой системы являются нечеткость рамок содержательной стороны объекта исследования. Так, А.Х. Саидов полагает, что для понимания правовой системы ключевыми являются категории «правопонимание», «правотворчество» и «правоприменение».

В свою очередь Ю.А. Тихомиров в своей книге «Курс сравнительного правоведения» определяет содержание этой категории следующим образом: «Правовая система государства есть структурно организованный нормативный массив, ориентированный, формируемый и действующий на основе общих принципов». По мнению Ю.А. Тихомирова, элементами, составляющими правовую систему, являются: 1) цели права; 2) принципы построения; 3) порядок правотворчества; 4) законы; 5) подзаконные акты; 6) акты местного самоуправления; 7) одобренные международно-правовые связи и соотношения.

Такое узкое нормативное содержание правовой системы, на наш взгляд, не дает полного представления об этом феномене.

Более широкое понимание правовой системы встречаем у С.С. Алексеева. Автор выделяет следующие ее элементы: 1) собственно объективное (позитивное) право; 2) юридическая практика; 3) правовая идеология. Той же позиции придерживается профессор Г.И. Муромцев. Правовую систему он определяет как «научную категорию, дающую многомерное отражение правовой действительности конкретного государства на ее идеологическом, нормативном, институциональном и социологическом уровнях». По мнению Г.И. Муромцева, правовая система включает в себя следующие разнородные элементы: 1) доктринально-философский (правопонимание, понятия, категории права и т.д.); 2) нормативный, т.е. совокупность действующих в обществе правовых норм; 3) институционный, т.е. юридические учреждения – правотворческие и правоприменительные и 4) социологический, т.е. правоотношения, применение права, юридическая практика.

Как видим, иногда категория «система» применяется авторами к явлениям правовой реальности в плане целостного, системного рассмотрения права или родственных ему интегративных образований, что дает исследователям возможность называть правовой системой ту или иную целостность правовых явлений (система позитивного права, система нормативных актов, система источников права и т.д.).

Иными словами, правовая система – это структурно-организованный нормативный массив, ориентированный, формируемый и действующий на основе общих принципов. В ней можно выделить:

• цели права;

• принципы построения;

• порядок правотворчества;

• законы;

• подзаконные акты;

• акты местного самоуправления;

• международные правовые акты и нормы одобренные;

• внутрисистемные правовые связи и соотношения.

5. Правовые массивы и комплексы, складывающиеся в межгосударственных объединениях.

6. Национальное законодательство (общие характеристики законодательных систем, совпадающие тенденции развития и особенности). Часто совпадают:

• истоки законодательств;

• критерии классификации ее отраслей;

• предметы и объем регулирования в рамках отраслей;

• соотношение различных отраслей и т.д.

Данный объект сравнительного правоведения чаще привлекает внимание компаративистов, поскольку позволяет им найти как общие характеристики законодательных систем, совпадающие тенденции их развития, так и немалые особенности. Речь идёт о сопоставимости истоков законодательств, критериев классификации её отраслей, о соотношении различных отраслей, предметов и объёмов регулирования, о межсистемных правовых связях. Устанавливается реальная роль закона и пределы собственно законодательного регулирования. А отсюда сходным или несходным будет соотношение закона и подзаконного акта. Ведь удельный вес источников права весьма неодинаков в разных странах.

7. Отрасли, подотрасли законодательств и нормативные массивы.

В рамках правовых семей отраслевая классификация в основном может совпадать, хотя внутреннее наполнение их отличается своеобразием .Предмет, объём и методы регулирования, соотношение кодексов и иных отраслевых правовых институтов различаются весьма существенным образом. Необходимо умело определять то, как оформляется, как структурно распределяется разный нормативный материал. К нему относятся преимущественно законы, а в России и ряде других постсоветских государств ещё и нормативные указы президентов и постановления правительств.

8. Правовые институты – комплексы правовых актов, регулирующие сходные общественные отношения . Их сопоставление часто служит предметом сопоставления и анализа. Причём отраслевые и межотраслевые институты по- разному рассматриваются, они не всегда легко обнаруживаются. Приходится знакомится не с одним, а с несколькими или многими правовыми актами, входят ли они в состав одной или нескольких отраслей. Институты договоров, правосубъектности, ответственности, избирательные системы- это лишь некоторые примеры из данной области.

К.Цвайгерт, Х Кетц , например, выделяют такие своеобразные правовые институты общего права, как представительство, право отвода, возмещение ущерба, доверительная собственность, право доказательств.(1)

9. Законы и правовые акты – самый распространенный объект сравнительного правоведения. Потребности законотворчества часто побуждают черпать из них ту аналогию, которая облегчает поиски своего предмета законодательного регулирования, его форм и методов. Доступность иностранных законов делает их наиболее пригодным нормативным источником для сравнения и использования. Как верно указывает Ю.А.Тихомиров, эта доступность таит в себе соблазн быстрого подражания и даже копирования. В дальнейшем может возникнуть эффект отторжения чужеродного акта из ткани нормативного массива.

Поэтому необходимо иметь в виду при изучении законов и иных актов иностранных государств следующее:

-правильно оценить пределы совпадения и несовпадения предметов регулирования сравниваемых законов;

- точно выяснить место данного акта в системе отраслевого или межотраслевого регулирования и его соотношение с другими актами;

- изучить информацию о практике применения сравниваемого закона во избежание формальных аналогий.

10. Правовые нормы – сопутствующий, нередко и самостоятельный объект сравнительного правоведения. Далеко не всегда совпадают классификации правовых норм, которыми пользуются в разных национальных правовых системах. Их разновидности могут быть весьма своеобразными, например нормы-принципы, нормы-дефиниции, нормы-санкции и т.д. Не менее важно правильно оценить структуру сравниваемых правовых норм, поскольку оформление правовых норм, их формулирование и словесная форма выражения требуют серьёзных интеллектуальных усилий и специальных знаний. К тому же традиционная триада элементов рассыпается в структуре закона.

11. Юридическая техника – совокупность приемов и правил структурирования и выражения правовых норм, построения правовых актов (здесь отражаются особенности языка, культуры, традиций законодательного процесса).

Например, по структуре Конституция России делится на преамбулу (без названия), разделы первый и второй, главы и статьи. Конституция Франции имеет преамбулу (именно так и названа), разделы и статьи, Конституция Италии - «Основные принципы», или введение, далее части, главы (иногда есть внутри и разделы), статьи. Конституция Японии содержит вводную часть , главы, статьи. В Конституции США есть введение, статьи, подразделяемые на разделы.

Таким образом, объединение и структурирование нормативного материала производятся и сходным, и своеобразным путём. По этой причине далеко не всегда сопоставимы отдельные структурные части конституций, законов и иных правовых актов. Можно заметить и отличия в способах отсылок к другим актам - к конкретным актам, к актам определенного вида и содержания, в порядке введения норм законов в действие- путем указания в тексте закона условий и сроков введения в действие отдельных статей (Англия), принятия постановления или закона о порядке введения в действие норм закона в России.

(12) Предмет сравнительного правоведения.

Саидов

Что следует понимать под сравнительным правоведением и каковы функции и методы этой дисциплины?

В юридической науке уже предприняты определенные усилия, направленные на прояснение самого предмета сравнительного правоведения и более четкое, чем раньше, определение круга научных и практических проблем. Многие авторы отмечают, что сравнительное правоведение нельзя понимать только как определенный метод исследования. Накопленный сравнительно-правовой материал, наличие ряда проблем, где сравнительный метод играет особо важную роль, значительное внимание к теоретическим проблемам сравнительного правоведения позволяют говорить о нем и как о самостоятельном направлении правовых исследований. Однако в достаточной мере определившегося единства мнений в понимании самого содержания понятия «сравнительное правоведение» пока еще нет.

Следует обратить внимание на известную неуясненность соотношения определений «сравнительный метод» и «сравнительное правоведение». Вряд ли правомерно их отождествлять и употреблять в качестве синонимов, как это иногда делается. Сравнительный метод нельзя обозначить термином «сравнительное правоведение». Понятие «сравнительный метод», т.е. способ познания государственно-правовых явлений, не может быть равнозначно понятию «сравнительное правоведение» – научному направлению, изучающему основные правовые системы современности. Действительно, если бы оба эти понятия совпадали, то сравнительное правоведение не могло бы стать относительно самостоятельной научной дисциплиной.

Сравнительное правоведение основано на сознательном, теоретически и методически основанном применении сравнительного метода в качестве основного и ведущего частнонаучного метода в исследовании, цель которого – прийти к сравнительно-сопоставимым выводам. А это далеко не то же самое, что сравнение в процессе исследований, основанных на других частнонаучных методах. Такое терминологическое разграничение оправдано не только с содержательной стороны. Оно дозволяет терминологически зафиксировать различия в применении сравнительно-правового метода в отраслях юридической науки.

К содержанию сравнительного правоведения, следует признать, что оно нечто большее, чем метод, что налицо целое направление правовых исследований.

Сложность и многоаспектность предмета иногда приводят к тому, что исследователи абсолютизируют какую-либо его сторону. Между тем сравнительно-правовой метод и сравнительное правоведение представляют собой две стороны одного вопроса. Они тесно взаимосвязаны, хотя между ними есть и определенное различие. Еще известный русский цивилист Г.Ф. Шершеневич отмечал, что не следует смешивать сравнительное изучение законодательства в целях его совершенствования со сравнительным правоведением, задача которого – выявление общих законов развития права.

Все вышеизложенное показывает необходимость четкого «узаконения» границ сравнительного правоведения как научного направлениия, уточнения его узловых общетеоретических проблем и концепций.

Таким образом, сравнительное правоведение – это наука. Оно является таковой в двух аспектах, с двух хотя и различных, но дополняющих друг друга точек зрения.

Первый аспект связан с использованием сравнительного метода при изучении правовых институтов и конкретных юридических проблем страны, к которой принадлежит исследователь. В этом случае на более или менее широкой сравнительно-правовой основе изучается конкретная правовая проблема. Этот аспект обычно охватывает сравнение на микроуровне, в рамках отдельных отраслей права.

Второй аспект выступает как автономное изучение зарубежного (иностранного) права на уровне правовых систем в целом, на уровне отдельных отраслей права и основных правовых институтов. Здесь речь идет о том, чтобы создать «юридическую географию», подобно тому как в прошлом стремились воспроизвести на основе сравнения всеобщую историю права. Цель такого макросравнения – дать ответ на вопросы о том, что происходит на правовой карте мира, как развиваются основные правовые системы современности, как отразились изменяющиеся условия на национальных правовых системах различных государств. При изучении существующих правовых систем географическая сравнительная перспектива не менее важна и сложна, чем историческая. И географические масштабы сравнительно-правовых исследований свидетельствуют о том, что речь идет именно о самостоятельной науке.

При этом возникает вопрос о соотношении изучения иностранного права со сравнительным правоведением. Разграничение сравнительного правоведения, с одной стороны, и изучения иностранного права – с другой, давно стало классической традицией юридической компаративистики. Однако возникает вопрос: в какой мере возможно строгое разграничение этих двух понятий и что оно дает? Следует подчеркнуть, что это разграничение, на наш взгляд, вообще трудноосуществимо, ибо указанные понятия теснейшим образом переплетены, а в чем-то они неизбежно перекрещиваются. Исторически сравнительное правоведение как раз и выросло из потребностей изучения иностранного права.

Разумеется, не всякое исследование иностранного права может быть отнесено к сравнительному правоведению. Возможны сугубо страноведческие исследования, не преследующие сравнительно-правовых целей. Но и такие исследования всегда будут иметь компаративистскую окраску, содержать значительный эмпирический и фактологический материал для дальнейших сравнительно-правовых исследований, прежде всего для сравнения с правовой системой страны компаративиста. Таким образом, никто не может стать компаративистом, не получив предварительно достаточно знаний об иностранном праве.

Естественно, что при таком подходе не отрицаются такие аспекты сравнительного правоведения, как традиционное сравнительное изучение законодательств субъектов федеративного государства, историко-правовое сравнение, не выходящее за пределы одной страны.

Сравнительное правоведение помогает преодолевать узконациональный угол зрения при изучении права, позволяет взглянуть на него под более широким углом зрения. Соотнесение национальной правовой системы с зарубежными создает условия для более четкого выявления ее своеобразия.

Значение сравнительного правоведения для развития юридической науки состоит не только в приобретении новых теоретических знаний о правовой действительности, но и в том, что и чисто эмпирическое знание тем или иным образом будет учитываться при изучении национального права.

Непременное условие признания сравнительного правоведения – наличие специфического подхода к предмету исследования. В рамках сравнительного подхода к правовой карте мира формируется предмет сравнительного правоведения. Предмет науки в свою очередь определяет методы исследования и способ их применения к данной науке, т.е. те самые методы, которые в совокупности и составляют подход науки к объекту. По мере роста наших знаний об объекте меняются и представления о том, что понимать под предметом определенной науки (в данном случае – сравнительного правоведения).

Методология компаративистики не сводится к одному лишь сравнению, наука сравнительного права обладает целым комплексом средств и способов, составляющих в целом ее методологию. Сравнительное правоведение использует отнюдь не один сравнительный метод, а весь методологический арсенал, инструментарий правовой науки. Правовая теория, обособляющая правовые дисципнины по предмету, требует сосредоточивать вокруг соответствующего предмета, все методы, с помощью которых он может быть всесторонне изучен. Другими словами, сравнительное право отличается скорее специфическим предметом, чем специфическим методом.

Таким образом, можно попытаться определить круг вопросов, составляющих предмет сравнительного правоведения. К ним относятся:

— методологические проблемы сравнения в праве («теория срав нительно-правового метода»);

— сопоставительное изучение основных правовых систем совре менности (при этом весьма велико значение вопроса о классифика ции этих систем);

— традиционное «сравнительное законодательство», т.е. сравне ние нормативных источников по конкретным правовым проблемам, преимущественно на уровне и в рамках отраслей права;

— так называемое функциональное сравнение и некоторые дру гие социологически ориентированные виды сравнительно-правовых исследований;

— историко-сравнительное изучение права.

Приведенный перечень проблем, составляющий предмет современного сравнительного правоведения, не является исчерпывающим, он может быть дополнен и расширен, отдельные проблемы могут ныть сформулированы несколько иначе. Вряд ли нуждается в особой аргументации необходимость разрабатывать, например, такие проблемы, как сравнительное исследование правового статуса личности.

Для сравнительного правоведения весьма значимы международно-правовая проблематика, сравнительно-правовые исследования на стыке двух наук. В связи с этим унификация права является одной из ведущих проблем сравнительного правоведения. Следует сказать и об изучаемой обычно в рамках международного частного права проблеме использования сравнительного права судом при применении им иностранной нормы. Речь идет о довольно давно сложившейся традиции взаимодействия международного частного права и сравни-тельного правоведения.

К предмету сравнительного правоведения относится большой и сложный вопрос о рецепции иностранного права. Рецепция права – это заимствование и приспособление к условиям какой-либо страны права выработанного в другом государстве

Для сравнительного правоведения весьма значим вопрос о юридической терминологии, так как законодательство и юридическая литература в разных странах используют различный понятийный аппарат. Многие термины, присущие одной правовой системе, могут иметь иное содержание или вообще не иметь эквивалента в другой правовой системе. Это особенно верно применительно к праву стран, относящихся к различным правовым семьям.

Разнообразие юридической терминологии –не только источник затруднений для компаративистов. Оно составляет проблему большой практической важности. Известно немало ошибок, совершаемых при переводе законодательных текстов, при подготовке международно-правовых актов.

Итак, сравнительное правоведение многоаспектно и многофункционально, призвано и может давать как собственно научные (теоретико-познавательные), так и практико-прикладные результаты. Оно представляет собой и применение сравнительного метода как особого частнонаучного способа исследования, и направление правовых исследований в целом. Подчеркнем, что в последнем случае предметом сравнительного правоведения являются:

1) методологические проблемы сравнительно-правового исследования (при этом значительное место занимает теория сравнительно- правового метода);

2) сопоставительное изучение основных правовых систем современности, другими словами, систематизированное изучение зарубежного (иностранного) права;

3) обобщение и систематизация результатов конкретных сравнительно-правовых исследований;

4) разработка конкретных методических правил и процессов сравнительно-правовых исследований;

5) исследование историко-сравнительных правовых проблем;

6) сравнительное изучение международно-правовых вопросов современности.

Предмет сравнительного правоведения – общее и особенное в различных правовых массивах и системах

(13) Функции сравнительного правоведения.

Как и иные юридические науки, сравнительное правоведение выполняет ряд традиционных функций, но модифицированных относительно особенностей уже его собственного предмета Функции сравнительного правоведения как юридической науки - это основные направления его теоретического и практического назначения, выполняемые в обществе в целях прогрессивного преобразования данного общества.

К этим функциям относятся:

1. Познавательная или онтологическая (онтология - понятие сущего). Она выражается в познании и объяснении явлений и процессов жизнедеятельности сообществ жителей различных стран, находящихся под нластью тех или иных государств, господствующих над жизнедеятельностью этих сообществ в тот или иной период времени

2. Эвристическая (эвристика - искусство нахождения истины). Она выражается как в глубинном познании основных закономерностей шеударственно-правовой жизни различных человеческих сообществ (в том числе возникновения, функционирование и развития у этих сообществ разных правовых систем), так и в выяснении тенденций развития этих систем, открытии новых закономерностей, обогащении новыми знаниями о развитии государства и права как в каждом из этих сообществ, так и в человеческом обществе в целом,

3. Прогностическая. Она выражается в предвидении («взгляд в будущее») дальнейшего развития права и государства сообществ жителей той или иной страны на основе адекватного отображения объективных закономерностей развития самой их жизнедеятельности,

4. Методологическая. Эта функция выражается в формировании понятийного аппарата, создании универсального юридического языка обеспечивающего единообразие в классификации и оценке явлений специалистами различных отраслей юридической науки.

5. Идеологическая - состоит в выработке фундаментальных идей о путях дальнейшего развития права и различных типов государств, воздействующих на правовое сознание как отдельных граждан (подданных властвующего над ними государства) так и всего сообщества жителей данной страны.

6. Политическая. Данная функция выражается во влиянии на формирование политического курса конкретного государства, властвующего над населением данной страны, а также в целом на всю политическую систему общества и в обеспечении их так называемой «научности» (как правило, на период власти именно этого государства) или доказательства их «ненаучности» (но уже, как правило, лишь после свержения этого государства и изменения установленного им политического режима).

7. Научно-прикладная. Данная функция состоит в выработке рекомендаций для практического решения задач государственно-правового строительства (то есть укрепления мощи данного государства) на основе сравнения с аналогичной деятельностью иных государств. Эта функция выражается в подготовке законопроектов и проектов других нормативно-правовых актов, решений, которые выносятся правоприменительными органами данного государства.

По мнению Ю.А. Тихомирова, сравнительное правоведение включает в себя выполнение таких функций как: информационная, аналитическая, критическая, интегративная и доминантная. Оно служит законотворческой и правоприменительной практике, правильному освоению зарубежных доктрин и практики, а также юридическому образованию.

Функции сравнительного правоведения можно условно разделить на две большие группы:

1. Теоретические функции, обеспечивающие качественный рост в развитии не только сравнительно-правового, но и всего юридического знания в целом. Данные функции обеспечивают теоретическое осмысление закономерностей происхождения и эволюции правовых систем, что способствует изучению не только национального права, но и определению его места в системе правовых семей (систем). Реализация теоретических функций способствуют развитию теоретических основ сравнительного правоведения, что является вкладом в развитие юридической науки в целом.

2. Практические функции сравнительного правоведения направлены как на решение конкретных задач правовой практики, возникающих перед различными правовыми системами в отдельности, так и перед целыми правовыми семьями. Реализация этих функций способствуют гармонизации и унификации правовых норм национальных правовых систем, разработке нормативноправовых актов с учетом зарубежного опыта, т.д.

Основными функциями сравнительного правоведения, входящими в вышеуказанные группы, являются следующие.

Гносеологическая функция выражается в том, что любая юридическая наука направлена на познание окружающего мира. Она познает государство, право и другие государственно-правовые явления, получает о них необходимые знания, объясняет их с научных позиций. Этого можно достичь путем их изучения в связи с другими явлениями, формирующими социальную жизнь. Сравнительное правоведение изучает правовые системы, связывая его с такими цивилизационными явлениями, как культура, религия, политика, идеология, традиции и др.

Методологическая функция сравнительного правоведения выражается в том, что в рамках данной науки нарабатывается большой методологический потенциал, необходимый для проведения сравнительно-правовых исследований. Поскольку осуществление сравнительно-правовых исследований является необходимым условием при изучении объектов и предметов различных наук, то выработанный методологический арсенал в рамках сравнительного правоведения играет важную роль в этом процессе.

Интеграционная функция сравнительного правоведения, т.е. функция оптимизации развития национальных правовых систем, предопределена курсом государства или государств, межгосударственных объединений на сближение правовых систем с помощью гармонизации национальных законодательств и унификации правовых норм. В этих случаях критериями сравнения и оценки национальных законодательств служат признание общих интересов государств в согласованном правовом регулировании, поиск и определение объектов такого регулирования, выявление различий в национальных законодательствах и возможных средств их преодоления.

Функция деидеологизации правовых доктрин и теорий, направленных на изучение правовых систем, предполагает объективный научный подход к изучению основных государственноправовых явлений в рамках сравнительного правоведения и не предвзятое отношение к ним в зависимости от политических и идеологических взглядов и интересов. При рассмотрении этих явлении необходимо освобождаться от идеологических, религиозных и культурологических предубеждений. Реализация данной функции обеспечивает объектовое изучение правовой панорамы мира.

Воспитательная функция приводит к развитию правосознания и правовой культуры, в результате чего правовое мышление воспринимается как важный рычаг переключения общественного сознания на общецивилизационные ориентиры. Реализация данной функции способствует уважительному отношению к «чужому» праву, восприятию его наравне с национальным правом как составляющей правовой панорамы мира.

Образовательная функция реализуется через преподавание сравнительного правоведения как необходимого компонента подготовки современных специалистов в разных областях правовой практики. Широкое распространение сравнительного правоведения и введение его в учебную программу юридических вузов на сегодняшний день отражает, с одной стороны, уровень его развития как самостоятельной юридической науки, а с другой — насущную необходимость практического применения результатов его достижений.

По мнению К. Осакве, «использование сравнительного правоведения в научной сфере, во-первых, способствует изучению национального права; во-вторых, облегчает понимание зарубежных правовых систем; в-третьих, разрушает правовую ксенофобию; в-четвертых, повышает культурный уровень студента; и, наконец, подкрепляет фундаментальность юридического образования обучающихся. Как научная дисциплина, сравнительное правоведение исходит из того, что истина познается в сравнении, транснациональной юридической практике и в прикладной научно-исследовательской работе».

Таким образом, функциональное назначение сравнительного правоведения как юридической науки является многогранным и многосторонним.

(14) Место сравнительного правоведения в системе гуманитарных наук

Сравнительное правоведение по своей природе является гуманитарной наукой, следовательно, оно активно взаимодействует с другими гуманитарными науками. Кроме того, сравнительно-правовые исследования имеют выход на большой спектр проблем, имеющих огромное общественное и гуманитарное значение. Таким образом, сравнительное правоведение взаимодействует с отраслями знаний гуманитарного профиля, которые в целом обеспечивают теоретические основы функционирования гражданского общества.

Соотношение сравнительного правоведения с отраслями знаний гуманитарного профиля можно охарактеризовать как соотношение частного и общего.

Все вышеперечисленные отрасли знаний гуманитарного характера по отношению к сравнительному правоведению выступают как науки общие, поскольку они изучают общие вопросы, и предметы этих наук значительно шире, чем предмет сравнительного правоведения. Оно по отношению к этим наукам является наукой частной, так как его предмет, как правило, не выходит за пределы государственно-правовых явлений.

Все вышеуказанные науки в той или иной степени, в зависимости от своего предмета, изучают вопросы, связанные с формированием и функционированием правовых систем. Однако они не замыкаются только на этих вопросах и охватывают более широкий спектр проблем, выходящих за их рамки.

Сравнительное правоведение взаимодействует практически со всеми гуманитарными науками, однако уровень этих взаимодействий не одинаков. Необходимо обратить внимание на взаимоотношение сравнительного правоведения только с теми гуманитарными науками, которые достаточно успешно, плодотворно и постоянно взаимодействуют, в частности, с философией, политологией, социологией и культурологией.

Прежде всего, рассмотрим взаимодействие сравнительного правоведения с философией, изучающей всеобщие законы развития природы, общества и человеческого мышления. Она естественным образом затрагивает вопросы формирования и развития правовой системы. В свою очередь, сравнительное правоведение при изучении правовой панорамы мира широко использует общие закономерности их развития и формирования, выработанные философией.

Методология сравнительно-правовых исследований прямым образом обеспечивается философской методологией. Использование достижений философии при разработке проблематики сравнительного правоведения обеспечивает правильную постановку новых проблем и позволяет прослеживать перспективы развития правовых систем.

В свою очередь, сравнительное правоведение, являясь по сравнению с философией наукой частной, вырабатывает положения и выводы о правовых системах, которые могут использоваться философией. Ведь последняя специально не занимается исследованием государственно-правовых вопросов, а необходимую информацию по этим проблемам философия черпает у юридических наук, в частности, у сравнительного правоведения.

Политология как отрасль гуманитарных знаний изучает государство, право и правовую систему как элементы, тесно связанные с политической системой, и исследует характер взаимоотношений этих элементов с другими субъектами политической жизни общества, т.е. политологию интересует прежде всего структура власти и ее взаимоотношения с правом. Проблема взаимоотношения власти и права занимала и занимает одно из центральных мест и в сравнительном правоведении.

Политическая система как основной предмет изучения политологии и правовая система как основная категория сравнительного правоведения являются относительно самостоятельными элементами структуры общества, которые активно взаимно обогащают друг друга и успешно сотрудничают с другими элементами этой структуры. Например, политология изучает политическую" жизнь в целом, закономерности развития политической системы общества, ее структуру и т.д. Но поскольку правовая система государства теснейшим образом взаимодействует с политической системой общества, она не может остаться вне поля зрения такой гуманитарной науки, как политология.

Нельзя не упомянуть о взаимоотношении и взаимозависимости сравнительного правоведения и социологии. Социология изучает право и правовую систему, прежде всего, с точки зрения их роли в общественной жизни, обеспечении взаимоотношений различных социальных, профессиональных и других групп населения.

Опираясь на достижения социологии вообще, и на конкретные социологические исследования в частности, сравнительное правоведение прослеживает эффективность функционирования и перспективы развития правовых систем современности.

Сравнительное правоведение тесно связано с культурологией, поскольку та изучает такой независимый уровень функционирования общества, как культура, назначение которой — исследование образцов социального поведения, а в контексте сравнительного правоведения — образцов, взятых из различных правовых культур.

Таким образом, сравнительное правоведение обобщает ценные специфические качества правовых систем, добытые традиционным эмпирическим правоведением, философией, политологией, социологией, культурологией и другими науками, что обусловлено междисциплинарным статусом сравнительного правоведения, о чем упоминалось выше.

(15) Место сравнительного правоведения в системе юридических наук

Юриспруденция представляет собой систему взаимосвязанных юридических наук, которая по сферам проявления может быть дифференцирована на циклы наук:

-теоретико-исторические (теория государства и права, история государства и права);

-государствоведческие (государственное право, административное право и др.);

-цивилистические (гражданское право, гражданский процесс, арбитражный процесс, семейное право и др.);

-криминалистические (уголовное право, уголовный процесс, исправительно-трудовое право и др.).

По мнению B.C. Нерсесянца, место сравнительного правоведения в системе юридических наук определяется единством предмета и метода всех юридических наук и включает в себя два момента: «...Во-первых, это единство предполагает, что все юридические дисциплины (в том числе и сравнительное правоведение) представляют собой различные формы конкретизации (различные аспекты преломления и выражения) понятия права. Только поэтому различные юридические дисциплины в познавательном плане имеют понятийно-правовой статус и характер и, следовательно, являются формами юридического познания, формами выражения юридико-теоретического знания. Во-вторых, рассматриваемое единство предполагает, что все юридические дисциплины являются различными формами (аспектами) конкретизации и преломления одного и того же понятия права (и соответствующего правового понятия государства). А это означает концептуальное единство соответствующей юридической науки в целом и всех ее структурных частей — отдельных юридических наук».

Каждая юридическая наука выступает в качестве составляющего элемента общей структуры юридической науки как относительно самостоятельное научное формирование.

Чтобы выяснить, как взаимодействует сравнительное правоведение с другими юридическими науками, необходимо выяснить, как выглядит система юридических наук. Ее можно представить в виде пирамиды, разделенной на следующие уровни. Традиционно выделяют:

1. теоретико-исторические дисциплины — теорию государства и права, историю государства и права, историю политических и правовых учений, сравнительное правоведение и др.;

2. отраслевые — уголовное право, гражданское право, конституционное право и др.; дисциплины, изучающие международное право (международное публичное право, международное частное право, космическое право, международное гуманитарное право и др.); специальные юридические науки, изучающие деятельность соответствующих государственных органов (правоохранительные органы и др.),

3. прикладные, использующие данные других наук (криминалистика, судебная медицина, судебная психология и др.).

Наиболее близко к сравнительному правоведению находится теория государства и права, с которой оно взаимодействует на разных уровнях. Одни правоведы считают возможным полностью охватить рамками теории государства и права предмет сравнительного правоведения. Другие правоведы, с которыми необходимо согласиться, считают, что для общей теории государства и права важен иной, более высокий уровень абстракции, нормативной концентрации, когда в соотношении общего и особенного доминирующим является первый элемент. Все правовое разнообразие трудно охватить подобным образом.

По мнению О.Ф. Скакун, задачей сравнительного правоведения служит детализация основных семей правовых систем, их групп, правовых средств регулирования общественных отношений в сравнительно-правовом аспекте. То есть эти две науки обращаются к одним и тем же юридическим категориям и понятиям, акцентируют внимание на кодификации, правотворчестве, применении права, толковании права, правоотношении и т.д. Только в науке теории государства и права указанные категории являются основными объектами изучения в обобщеннЬм виде при опоре, как правило, на национальный материал. А в науке сравнительного правоведения главным является раскрытие в обобщенном и цельном виде специфичности правовых систем мира, их типов (семей); здесь материал, как правило, иностранный, хотя при использовании одних и тех же категорий привлекается и нацио- нальный материал.

На современном этапе большинство правоведов, рассматривая общую теорию права, в качестве самостоятельной правовой дисциплины, выделяют в ее рамках относительно обособившиеся группы проблем. При этом структура общей теории права рассматривается с точки зрения основных направлений анализа ее предмета. Она складывается из таких научных направлений, как философия права, социология права, сравнительное правоведение, теория права (теория позитивного права), психология права, юридическая техника и т.д.

Рассматривая соотношение сравнительного правоведения и философии права Р. Давид отмечал: «Философия требует универсализма; нет нужды говорить об убожестве и узости философии права, базирующейся лишь на изучении своего национального права. Сравнительное право совершенно очевидно, способствует тому, чтобы преодолевать подобного рода барьеры».

Следует разграничивать сравнительное правоведение от изучения зарубежного права. Сравнительное правоведение подразумевает анализ двух или более правовых систем путем сопоставления различных аспектов с целью выявления общих и отличительных свойств. Зарубежное же право изучает только одну зарубежную правовую систему, не сравнивая ее с другими системами.

Исследования зарубежного права являются основой проведения сравнительно-правовых исследований. Нельзя принять утверждение о том, что любое описание зарубежного права есть уже сравнительное, так как все описания зарубежного права, по меньшей мере, пытаются сопоставить право различных систем.

Заслуживает особого внимания соотношение сравнительного правоведения и истории государства и права. Сравнительное правоведение и история государства и права — общетеоретические, обобщающие науки, имеющие один объект исследования в целом, но сравнительное правоведение не в такой степени уделяет внимание хронологии и детализации событий, как история государства и права. Сравнительное правоведение не ограничивается изучением национальной правовой системы. Оно устанавливает закономерности функционирования и развития правовых систем. Результат же исследований истории государства и права — выявление ряда событий и фактов, причин и их анализ.

История государства и права представляет многообразный историко-правовой материал для сравнительного правоведения. Без познания исторического развития права невозможно исследовать правовые системы, которые в значительной мере являются продуктом исторических условий, заимствований и взаимовлияний правовых систем в прошлом. Следовательно, сравнительное правоведение постоянно оперирует историко-правовым материалом. Широкое использование сравнительного метода, как основы методологии сравнительно-правовых исследований превращает историю государства и права из науки об отдельных странах во всеобщую историю об общих закономерностях и специфических особенностях развития государства и права.

Сравнительный метод в историко-правовых исследованиях применяется в двух видах. Первый вид — это одновременное (синхронное) сравнение объектов исследования в прошлом. Например, сравнение римского права с правом других античных государств. Второй вид — сравнение одного или нескольких объектов исследования в разное время (диахронное сравнение).

Характеризуя соотношение сравнительного правоведения с международным частным правом (МЧП), необходимо отметить, что сравнительно-правовые исследования занимают важное место в изучении вопросов, входящих в сферу интересов международного частного права, например, все системы разрешения коллизий законом предусматривают применение в ряде случаев иностранного законодательства. Естественно/ нормы национального права сопоставляются с правовыми нормами других государств.

Особую роль в применении достижений сравнительного правоведения играют подготовка и принятие законодательных актов по МЧП. В таких случаях открываются возможности проведения развернутых сравнительно-правовых исследований по проблемам МЧП, которые должны быть кодифицированы.

Характер соотношений сравнительного правоведения и МЧП объясняется К. Цвайгертом и X. Кётцем следующим образом: «МЧП, или коллизионное право — часть действующего национального права, в то время, как сравнительное право само по себе — чистая наука. МЧП указывает, какая из различных правовых систем должна применяться в данном конкретном случае с иностранным элементом... Поэтому можно сказать, что МЧП в большей степени селективно, нежели сравнительное право. Сравнительное право, в свою очередь, имеет дело с правопорядками разных стран одновременно, не преследуя при этом какой-либо определенной сугубо практической конкретной цели... При нынешнем высоком уровне развития международных отношений применение методов МЧП возможно в наши дни лишь с учетом выводов сравнительного права».

Ю.А. Тихомиров, сравнительное правоведение пока еще в меньшей степени используется в публичном праве с его подвижными властными институтами, и в большей мере — в частном праве, с его диспозитивностью, равенством сторон и устойчивым сходством институтов.

Сравнительное правоведение тесно связано и с отраслевыми юридическими науками. Если последние значительно расширяют проблематику сравнительного правоведения, то оно, в свою очередь, поставляет материал отраслевым юридическим наукам для теоретических обобщений на более высоком уровне.

Об этом свидетельствует существование таких научных направлении, как сравнительное конституционное право, сравнительное гражданское право, сравнительное трудовое право и др., которые являются результатом взаимообогащения, взаимовлияния сравнительного правоведения и отраслевых юридических наук. Большая половина всех исследований, касающихся проблематики сравнительного правоведения, затрагивают и основы отраслевых наук.

Говоря о связи сравнительного правоведения с другими юридическими науками, нужно исходить из того, что взаимодействие между ними носит двусторонний характер, имеет, так сказать, прямую и обратную связь. Таким образом, сравнительное правоведение как юридическая наука занимает самостоятельное место в системе юридических наук, активно взаимодействуя с ними.

(16) Структура сравнительного правоведения

Поскольку структурная целостность сравнительного правоведения имеет принципиальное значение для его признания в качестве самостоятельной юридической науки, вопрос о структуре сравнительного правоведения остается так же актуальным, в связи с определением его статуса.

В юридической литературе, посвященной сравнительному правоведению, встречается мнение об отнесении разных его частей (Общей и Особенной) к разным правовым наукам. Так, М.Н. Марченко Общую часть сравнительного правоведения называет теорией сравнительного метода и относит ее к общей теории права. К. Осакве, как уже отмечалось, сравнительное правоведение понимает как своеобразный научный метод, не имеющий самостоятельного предмета, так как он (предмет) определяется сравниваемой отраслью права. Так, например, предметом сравнительного гражданского права является гражданское право. Иными словами, он не видит единой структуры сравнительного правоведения.

К. Цвайгерт и X. Кётц в структуре сравнительного правоведения выделяют вертикальное сравнительное право и горизонтальное сравнительное право. В качестве вертикального сравнительного права они рассматривают историю права, а горизонтального сравнительного права — сравнение современных правовых систем».

Развивая эту тему, в зависимости от цели, направления и предмета исследования О.И. Харитонова и Е.О. Харитонов предлагают следующую структуру сравнительного правоведения:

1. «вертикальное» и «горизонтальное» сравнительное правоведение или «историческая» и «догматическая» компаративистика;

2. «общая» (общетеоретическая) и «специальная» компаративистика;

3. сравнительное правоведение в сфере частного и сравнительного правоведения в сфере публичного права.

Большинство авторов выделяют структуру сравнительного правоведения, состоящую из Общей и Особенной частей. Например, Ю.А. Тихомиров считает, что «нужно развить Общую часть и Особенную часть сравнительного правоведения применительно к отдельным отраслям права, избегая пассивно-информационного изложения материала. При этом императив сравнения и «выбора» норм — добровольные самообязательства сторон

иностранных государств».

По мнению B.C. Нерсесянца, двумя основными структурными частями сравнительного правоведения, как и остальных юридических дисциплин, являются Общая и Особенная части. Общая часть включает в себя решение проблем истории, теории, предмета методологии сравнительного правоведения, места, роли сравнительного правоведения в системе юридических наук и высшего образования, актуальные научные задачи и основные направления сравнительно-правовых исследований национальной системы права с учетом ее места на правовой карте мира, опыт достижений и тенденций развития зарубежной юридической компаративистики. К Особенной части он относит всю тематику конкретных сравнительно-правовых исследований различных правовых (государственно-правовых) явлений — от сравнительного (синхронного или диахронного) анализа отдельных норм различных правовых систем, до сравнительно-правовых исследований всех основных прошлых и современных систем национального права, сравнительно-правового изучения отдельных отраслей права (например, сравнительно-правового исследования конституционного права, трудового права, частного права) и т.д.

О.Ф.Скакун в структурном плане рассматривает сравнительное правоведение как систему знаний, и, исходя из принципа соотношения общего, особенного и единичного, предлагает следующую его структуру.

1. Общее сравнительное правоведение (теория правовых систем) предметом сравнения являются правовые системы в целом, общие и специфические закономерности возникновения, развития и функционирования правовых явлений (законодательства, системы права, соотношения права и закона, правоотношения, толкования, законодательной техники и др.), т.е. все то, что входит в общетеоретическое знание правовой реальности в рамках государства. Важной особенностью является исследование стыковых проблем, лежащих в плоскости сравнительного анализа различных правовых систем мира.

2. Особенное (отраслевое и внутриотраслевое) сравнительное правоведение — предметом сравнения являются отдельные компоненты (элементы) системы права — отрасли: гражданское, уголовное, административное право и другие; институты права, их конкретные нормы, т.е. все то, что входит в знание отраслевой юридической науки. Сравнение может производиться по подсистемам (общностям) публичного и частного права, по материальным и процессуальным отраслям права и др.

3. Специальное (предметное) сравнительное правоведение — предметом сравнения являются специальные вопросы проблемного характера — образование юриста, состояние подготовки работника полиции (милиции), конституционный контроль, правовой статус омбудсмана и др.

Итак, признавая статус сравнительного правоведения как самостоятельной юридической науки, целесообразно исходит из того, что его структура состоит из неразрывно связанных частей — Общей и Особенной. Диалектическое взаимодействия его составляющих обеспечивает его целостность как науки. Иными словами, современный статус сравнительного правоведения предполагает целостность его структуры, т.е. единство его Общей и Особенной частей.

Общая часть включает теоретические основы сравнительного правоведения, а именно: историю его формирования и эволюцию, его статус, предмет и объект, а также методологию правовых исследований, определение места и роли сравнительного правоведения в системе юридических наук и высшего образования, классификацию правовых систем и некоторые др.

Его Особенная часть состоит из конкретных сравнительно-правовых исследований различных правовых явлений — от сравнительного (синхронного или диахронного) анализа отдельных норм, относящихся к разным правовым системам, до проблем сравнительно-правовых исследований всех ранее существовавших и современных правовых систем, а также сравнительно-правового изучения отдельных отраслей права (например, сравнительно-правовых исследований конституционного права, гражданского права, трудового права, уголовного права, экологического права и т.д.).

(17) Понятийный аппарат сравнительного правоведения.

Как и любая другая юридическая наука, сравнительное правоведение также разрабатывает свой понятийный аппарат, представляющий собой систему компаративно-правовых понятий, терминов и категорий общеправового, отраслевого и специального характера.

Формирование собственного понятийно-категориального аппарата является одной из важнейших проблем современного сравнительного правоведения. Одна из центральных проблем состоит в том, что сравнительному правоведению, как и другим правовым наукам, приходится пользоваться понятиями, заимствованными из других дисциплин. Качество каждого понятия проверяется эмпирическим путем. В итоге остаются лишь те понятия, которые доказали свою способность обеспечить более или менее достоверный прогноз дальнейших процессов развития.

Систему понятий и терминов, составляющих понятийный аппарат сравнительного правоведения, условно мокно разделить на несколько групп.

Первая группа состоит из понятий, выработанных в рамках самого сравнительного правоведения.

Компаративистика, отождествляемая с понятием сравнительного правоведения, определяется как отрасль юридической науки, изучающая правовую панораму мира, складывающуюся из правовых систем различных государств, путем сопоставительного анализа различных государственно-правовых явлений.

Геоправовое пространство — система устойчивых правовых реалий и представлений, формирующихся на определенной территории в результате сосуществования, взаимодействия и столкновения различных правовых культур, традиций и норм, ценностных установок.

В связи с этим, сравнительное правоведение активно разрабатывает понятия «правовая аккультурация» и «правовая рецепция».

Правовая аккультурация — это усвоение и использование правовых ценностей, норм, институтов, процедур, решений, форм и видов юридической деятельности, заимствованных у других правовых культур, правовых систем, правовых семей.

Правовая рецепция рассматривается как разновидность правовой аккультурации (глобальная правовая аккультурация), выраженная в заимствовании компонентов чужого правового наследия, при котором происходит принципиальное изменение своей правовой культуры.

Под понятием «правовая панорама мира» имеются в виду все существующие на земном шаре национальные правовые системы. Для обозначения данной совокупности в компаративистской литературе используются различные термины: «правовая картина мира» (Ю.А. Тихомиров); «правовая карта мира» (В.А. Туманов); «юридическая география мира» (В. Кнапп); «сообщество правовых систем» (Ж. Сталев) и т.д. Некоторые компаративисты представляют правовую панораму мира как наднациональное мировое право.

Вторую группу формируют те понятия, термины и категории, которые разрабатываются в рамках общей теории государства и права и других теоретических наук.

Под понятием «правовые традиции» подразумевается идея непрерывной связи между прошлым и будущим в правовой сфере, исторической непрерывности и развития, т.е. не простое повторение прошлого, не формальная приверженность ему, а использование прошлого опыта для решения проблем настоящего. Правовые традиции — это совокупность глубоко укоренившихся в сознании людей и исторически обусловленных отношений к роли права в обществе, природе права и политической идеологии, а также к организации и функционированию правовой системы.

Сравнительное правоведение широко использует другие общетеоретические понятия, в частности, в отношении характеристики системы источников права, которые не одинаковы для разных правовых семей.

Кодекс — сводный законодательный акт, в котором объединяются и систематизируются правовые нормы, регулирующие сходные между собой однородные общественные отношения. По общему правилу кодекс относится к определенной отрасли права (напр., гражданский, уголовный, семейный, трудовой и др.).

Кодификация — это деятельность правотворческих органов государства по созданию нового, систематизированного норма- тивно-правового акта, осуществляемая путем глубокой и всесторонней переработки действующего законодательства. В процессе кодификации отбрасывается устаревший нормативно-правовой материал, формируется структура кодифицированного акта со своим специфическим содержанием. Кодификация всегда носит официальный характер.

Судебный прецедент — это вынесенное судом по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов той же или низшей инстанции при разбирательстве аналогичных дел. В некоторых государствах (в Англии, США, Канаде, Австралии и др.) судебный прецедент признается основным источником права и лежит в основе всей правовой системы.

К этой же группе понятийного аппарата сравнительного правоведения можно отнести те понятия и термины, которые разрабатываются в рамках философии права.

Правовая аксиология — это учение о ценности права и правовых ценностях, их иерархии и видах.

Собственная ценность права находит свое выражение в том, что право ценно само по себе как антипод произвола и синоним свободы, как альтернатива несправедливости.

Социальная ценность права — это элемент социальной системы, наделяемый в индивидуальном или общественном сознании особым значением и служащий регулятором поведения людей. Социальные ценности, служащие мерой оценок тех или иных предметов (явлений), обретают качество социальных норм.

В третью группу понятийного аппарата сравнительного правоведения входят понятия, заимствованные сравнительным правоведением у отраслевых юридических наук. Количество этих понятий огромно.

Доверительная собственность (траст) — в англо-американском праве особая форма собственности, сущность которой заключается в том, что одно лицо (доверительный собственник) управляет имуществом, переданным ему другим лицом (учредителем траста). При этом происходит как бы «расщепление» правомочий, заключенных в праве собственности.

Договор доверительного управления имуществом — это договор, по которому одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, при этом другая сторона обязуется управлять этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя).

Административная юстиция — система специальных судебных и квазисудебных органов, осуществляющих контроль за соблюдением законности в сфере государственного управления, а также (в более узком смысле) — особый процессуальный порядок рассмотрения административных дел и разрешения административно-правовых споров между гражданином или юридическим лицом, с одной стороны, и органом государственного управления — с другой.

Понятийный аппарат сравнительного правоведения обогащается и за счет тех понятий, терминов и категорий, которые разрабатываются в рамках международного права. Они составляют четвертую группу понятийного аппарата сравнительного правоведения.

Гармонизация законодательства представляет собой деятельность по согласованию национальных законодательств различных государств с нормами международного права, являющиеся весьма сложной и трудоемкой. При осуществлении процесса гармонизации используются такие приемы, как рецепция позитивная и негативная. Это означает либо включение в национальное законодательство норм международного права без изменений, либо исключение норм, не соответствующих международным актам. Отказ от специфики национальных традиций права, отражающих разнообразие и уникальность организации жизни в разных государствах, не является целью гармонизации законодательства.

Унификация правовых норм означает либо единообразное регулирование общественных отношений взамен несовпадающих национальных законодательств, либо создание основы для их единого регулирования. Унификация права может проводиться путем заключения международных договоров, путем применения примерных договоров международных организаций и использования международных обычаев.

Таким образом, все понятия, термины и категории, входящие в вышеназванные группы, разработанные как в рамках сравнительного правоведения, так и заимствованные у других юридических наук, формируют общую систему, именуемую понятийным аппаратом сравнительного правоведения.

«правовые системы различных национальных государств» (узкое понимание правовой системы) и «система(ы) права определенного типа» («правовая семья» — широкое понимание правовой системы).

Ценность понятия правовой системы заключается в том, что оно дает немалые дополнительные возможности для комплексного анализа правовой сферы жизни общества. Концепция правовой системы дает возможность: а) раскрыть единство различных сторон правовой действительности; б) теснее связать теорию права и юридическую практику.

По мнению С.С. Алексеева, правовая система — это все позитивное право, рассмотренное в единстве с правовой идеологией и юридической практикой. Правовая культура представляет собой своего рода юридическое богатство, выраженное в регулятивных качествах права, накопленных правовых ценностях, включающее такие элементы, как состояние правосознания в обществе, состояние законности, состояние законодательства, совершенство его содержания и формы, состояние практической работы в области права.

Компонентами правовой системы называют: систему права; систему законодательства; правовые институты и правовые учреждения (правотворческие и правоприменительные); правовые понятия, принципы, символику; правовую политику, идеологию, культуру; юридическую практику.

Ю.А. Тихомиров в структуру правовой системы включает четыре группы элементов:

1) правопонимание, правовые взгляды, правосознание, правовую культуру, правовые теории и концепции, а также правовой нигилизм;

2) правотворчество как познавательный и процессуально оформленный способ подготовки и принятия законов и других правовых актов;

3) правовой массив, включающий в себя структурно оформленную совокупность официально принятых и взаимосвязанных актов;

4) правоприменение, которое представляет собой способы реализации правовых актов и обеспечения законности.

Таким образом, в структуру правовой системы, наряду с системой права как совокупностью норм, включается и ряд других компонентов правовой жизни общества. Их анализ позволяет увидеть такие стороны и аспекты правового развития, которые не могут быть раскрыты путем анализа одной лишь системы норм права. Здесь необходимо сведение разнообразных компонентов правовой действительности к трем категориям: правопониманию, правотворчеству и правоприменению.

Итак, под правовой системой в узком смысле понимается структурно согласованная, исторически сложившаяся совокупность правовых норм, оформленных в специфических правовых источниках, система законодательства, правовые традиции и концепции и связанные с ними типы правопонимания, а также правовая идеология, правовое сознание, правовая культура и правовая практика, различающиеся степенью представленности, соотношением и доминированием правовых элементов в том или ином целостном формировании. Так, например, базовый элемент правовой системы — норма права в континентальной и общей системах права отличается тем, что норма права в общем праве имеет значительно менее абстрактный, обобщенный характер и, как следствие, отсутствует различие между императивными и дополнительными нормами, что снижает возможность кодификации и иерархизаций правовых норм.

Второе значение правовой системы, т.е. ее понимание в широком смысле связано со сравнительным правоведением. Терминология для ее обозначения разнообразна. Например, Р. Давид использует термин «семья правовых систем», К.-Г. Эберт и М. Рейнстайн «правовые круги», И. Сабо — «форма правовых систем», С.С. Алексеев — «структурная общность». Все же наиболее распространен термин «правовая семья». По мнению Р. Давида, в любом случае понятию «правовая семья» не соответствует какая- то биологическая реальность, оно используется лишь в дидактических целях, чтобы выявить сходства и различия систем действующего права.

Таким образом, понятие «правовая семья», предложенное участниками I Международного конгресса сравнительного права в 1900 г., является синтетическим понятием сравнительного правоведения. До этого времени предельно обобщенным элементом компаративистских исследований считалась правовая система.

Правовые системы определенного типа по сходству и единству их элементов объединяются в группы — правовые семьи. Иными словами, правовая семья — это совокупность национальных правовых систем, объеденных на основе определенных критериев, в частности: общности источников, структуры права и исторического пути формирования. Современная правовая панорама мира формировалась на протяжении долгого времени как следствие становления и эволюции национальных правовых систем. Несмотря на многообразие правовых систем, в рамках цивилизационного сосуществования они вместе взаимодействуют друг с другом, в результате чего их потенциал направляется на разрешение проблем, волнующих все человечество.

1. Сравнительное правоведение – это отрасль юридических знаний, целью которой является изучение и сопоставление различных правовых массивов и систем между собой и с нормами международного права выявлять сходства и различия определять тенденции общеправового развития.

2. Предмет сравнительного правоведения – общее и особенное в различных правовых массивах и системах

3. Метод сравнительного правоведения - различные методы сравнения и оценки

4. Объект сравнительного правоведения – правовая карта мира те основные правовые системы современности, а также любые сопоставляемые друг с другом государственно-правовые явления

5. Диахронное сравнение – это историческое сравнение, когда сравниваются правовые системы и их компоненты существовавшие в прошлом

6. Синхронное сравнение – это сравнение действующих правовых систем

7. Внутреннее сравнение – это сравнение внутри одного государства чаще всего федеративного либо унитарного со смешанной правовой системой

8. Микросравнение – это сравнение на уровне правовых норм и институтов

9. Макросравнение – это сравнение на уровне правовых систем в целом

10. Глобальное сравнение - это сравнение в мировом масштабе

11. Нормативное сравнение (формально-юридическое) – это такой способ сравнения при котором сравниваются правовые нормы институты законодательные акты

12. Функциональное сравнение - это сравнение в большей степени практики применения правовых норм и юридической доктрины

13. Национальная правовая система- это структурно организованный нормативный массив ориентированный и действующий на основе общих принципов

14. Правовая система (семья) – это совокупность национальных правовых систем объединенных общностью исторического формирования структуры источников ведущих отраслей и правовых институтов правоприменения понятийно-категориального аппарата и юридической науки

15. Правовая культура – это совокупность материальных и духовных ценностей в правовой сфере

16. Юридическая техника – это совокупность приемов и правил структурирования и выражения правовых норм построения правовых актов

17. Романо-германская правовая семья – это правовая системы возникшие в континентальной Европе на основе римских канонических и местных правовых традиций

18. Англо-саксонская правовая семья-это правовая система прецедентного права в которой исторически главенствующая роль принадлежит судебной практике или прецеденту

19. Общее право – это составная часть правовой семьи англо-саксонского права исторически сложившаяся в Великобритании из решений королевских вестминстерских судов

20. Правовые системы традиционного типа – это право традиционных сообществ находящихся на предклассовой стадии когда классовые институты еще сочетаются с институтами доклассовыми (род, племя, община, каста, тейп) и являются продуктом религиозных сообществ

21. Правовой плюрализм - это существование в рамках одного государства наряду с государственной системой позитивного права культурно-правовых норм сосуществующих групп населения

22. Сближение законодательства – это понятие означающее общий курс государства на определение общих направлении согласованного развития национальных законодательств на преодоление правовых различий и выработку общих правовых решений

23. Рецепция права –это заимствован ие и приспособление к условиям какой-либо страны права выработанного в другом государств

24. Глобализация-это макромасштабный процесс объектом, которого является форсированная интернационализац ия финансово-хозяйственных процессов протекающая в планетарном масштабе на базе новых информационных технологий

25. Модельный закон – это законодательный акт рекомендательного характера содержащий типовые нормы и дающий нормативную ориентацию для законодательства

(18) Сравнительное правоведение как учебная дисциплина

Сравнительное правоведение является не только самостоятельной наукой, но выступает и как учебная дисциплина, базирующаяся на науке сравнительного правоведения. Сравнительное правоведение как учебная дисциплина предоставляет сведения о состоянии науки сравнительного правоведения, ее прошлом и настоящем, а также будущем.

Изучение сравнительного правоведения в рамках учебной дисциплины является важным условием развития юридического образования. В учебной программе юридического учебного заведения сравнительное правоведение должно занимает важное место, поскольку современные юристы работают в рамках национальных правовых систем, принадлежащих разным правовым семьям.

Как отмечает К. Осакве, сравнительное правоведение разрушает правовую ксенофобию у студентов, облегчает понимание зарубежных правовых систем, способствует изучению и использованию собственного национального права, повышает культурный уровень обучающихся и, в конечном счете, подкрепляет фундаментальность юридического образования. Сравнительное правоведение способствует рассмотрению правовой системы как явления, непосредственно зависящего от особенностей различных обществ. Это позволяет подчеркнуть связь правовых явлений, отражающихся в правовой системе, с такими составляющими социальную структуру общества, как религия, культура, мораль, политика, идеология и т.д. В свою очередь это способствует тому, что изучая сравнительное правоведение в рамках учебной дисциплины можно рассмотреть не только эволюцию правовых систем, но и объективно определить правовую панораму современного мира.

Главная задача сравнительного правоведения как учебной дисциплины состоит в том, чтобы выявить инновационные процессы в содержании и преподавании сравнительного правоведения, в определении наиболее эффективных путей их оптимизации. Иными словами, дальнейшее укрепление сравнительного правоведения как учебной дисциплины реализуемо на основе новых разработок в отношении методики его преподавания.

Как отмечает А.Х. Саидов, сравнительное правоведение как учебная дисциплина дополняет и конкретизирует общую теорию права, историю права, философию права, а также общетеоретические части отраслевых юридических наук.

К. Осакве предлагает в структуре учебной дисциплины сравнительного правоведения, аналогично структуре сравнительного правоведения как науки, выделить Общую и Особенную части.

1. В Общую часть (теоретическую компаративистику) он включает: историю развития науки сравнительного правоведения, природу сравнительного правоведения и проблемы классификации правовых систем, историю развития основных правовых систем современности, сравнение инфраструктуры национальных правовых систем современности, основные компоненты правового стиля разных правовых традиций, сравнительную правовую культуру, сравнение подходов правовых систем к реализации идеи правового государства, симбиоз национального права и права международных организаций, т.е. механизм унификации и гармонизации национальных правовых систем.

2. Особенная часть (отраслевая компаративистика) предлагаемой учебной программы охватывает либо сравнительное частное право (например, сравнительное гражданское право или сравнительное семейное право), либо сравнительное публичное право (например, сравнительное конституционное право или сравнительное уголовное право), либо сравнительное процессуальное право (например, сравнительный гражданский или уголовный процесс)».

В большинстве работ, посвященных сравнительному правоведению, изучаемых в рамках учебной дисциплины, традиционно излагается теория сравнительного правоведения как Общая часть, включающая изучение статуса сравнительного правоведения, его предмет, методы, историю его формирования, его функции и место в системе юридических наук, а также классификацию основных правовых систем; и Особенная часть, включающая конкретные правовые семьи: романо-германскую правовую семью, семью общего права, традиционно-религиозные правовые семьи.

Объективное изучение правовых систем, их прошлого и современного состояния, а также перспективы их развития, обуславливают изменения в структуре сравнительного правоведения как науки, что требует и структурного изменения в изложении учебного курса.

Целесообразно построить структуру сравнительного правоведения как учебной дисциплины таким образом, чтобы, с одной стороны, обеспечивалась целостность его составных частей, а с другой — соблюдалась пропорциональность объема материала, освещающего разные правовые семьи, столь необходимого для рассмотрения и изучения правовой панорамы мира. Необходимо отметить, что в настоящее время в учебной литературе основное внимание уделяется романо-германскому и общему праву, что же касается остальных правовых семей, то необходимо констатировать отсутствие должного внимания к ним.

Таким образом, в рамках учебной дисциплины сравнительного правоведения излагается целостное представление о правовой панораме карты мира, взаимоотношении между правовыми семьями (системами), правовыми культурами в рамках диалога правовых систем, обусловленного правовой аккультурацией. Тем самым повышается уровень подготовки студентов, расширяется их эрудиция, поднимается уровень их правового сознания и правовой культуры.

(19) Понятие методологии сравнительно-правовых исследований и ее структура.

Методология (греч. «methodos» — путь к чему-либо, прослеживание, исследование) понимается как учение о способах организации и построения теоретической и практической деятельности человека.

A.B. Сурилов по этому поводу отмечал: «В юридическом познании методология необходима, поскольку она обеспечивает совершенствование, а следовательно, и плодотворность методов этого познания. ...Ничто не может быть усовершенствовано без его познавательного освоения, качество которого определяется, прежде всего, тем, на какой методологической основе оно совершается».

Сравнительное правоведение, как уже отмечалось, является относительно молодой юридической наукой. Однако это не означает, как справедливо отмечают JI.B. Бойцова и В.В. Бойцова, что сравнительное правоведение не может игнорировать проблемы методологии, и что оно должно превратиться в исчерпанную научную традицию, удовлетвориться историческими древностями, истощиться в бесконечных микросравнениях.

Как самостоятельное научное направление сравнительное правоведение обладает своим предметом, а также разработанными и заимствованными методами, обусловленными этим же предметом, направленные на решение проблем, с которыми сравнительное правоведение сталкивается. Эти проблемы могут быть не только традиционными, сопутствующими развитию науки всегда, но и проблемами, связанными с каждым последующим этапом сложного процесса общественного развития. Так, среди основных проблем, которые на сегодняшний день считаются приоритетными для сравнительного правоведения, необходимо выделить проблему правовой интеграции и формирования не только локальных, но и общих правовых пространств. Современные процессы общественного развития обусловлены эпохой глобализации, ставящей перед всей юриспруденцией вообще, и перед сравнительным правоведением в частности, задачу использования потенциала различных правовых семей (систем) в решении масштабных задач, стоящих перед человечеством.

В контексте общеправовой проблематики важнейшей задачей, стоящей перед сравнительным правоведением как наукой, является дальнейшая разработка и обогащение его методологии. Этот процесс проходит в следующих направлениях. Первое направление связано с обоснованием и развитием его методологических основ, второе — с привлечением новых методов и подходов, разработанных в рамках других юридических наук, т.е. «юри- дизацией» новых методов, сформированных другими неюридическими науками.

В рамках методологии сравнительно-правовых исследований разработан целый ряд требований, позволяющих охарактеризовать правовую панораму мира и определить место правовых систем современности.

Они сводятся к следующему.

1. Во-первых, отказ от методологического монизма, базирующегося на европоцентризме, господствовавшем долгое время в теоретико-исторических исследованиях общественных (в т.ч. государственно-правовых) явлений, что предполагает использование принципа плюрализма при выборе методологических подходов и приемов.

2. Во-вторых, изучение правовых систем в рамках правовой панорамы мира требует отказа от идеологизации нашего научного познания (его деологизации), что обеспечивает объективное, беспристрастное отношение ко всем без исключения правовым системам. Соблюдение этого требования методологического характера предполагает смещение акцента в пользу общецивилизационных (согласно Н.Я. Данилевскому — всечеловеческих) ценностей.

3. В-третьих, необходимость признания неотдифференцированных и дифференцированных правовых систе м как равноценных составляющих правовой панорамы мира.

4. В-четвертых, необходимо подчеркнуть, что применение методологического инструментария сравнительного правоведения не исключает использования других методов познания, что является общепринятым подходом в рамках исследований общетеоретической юриспруденции. Комплексное использование концептуальных подходов, методологических принципов и методов в сравнительном правоведении является необходимым условием для продуктивного изучения правовых систем.

Например, использование цивилизационного подхода предопределяет применение других концептуальных подходов, таких как герменевтический, аксиологический и антропологический. Комплексное использование данных подходов способствует не только обеспечению глубокого и всестороннего исследования предмета сравнительного правоведения, но получению ожидаемых результатов сравнительно-правовых исследований.

Необходимо отметить, что в современной методологии сравнительно-правовых исследований отсутствует единство и универсальность правовой концепции, что вызвано наличием множества отдельных концепций и научных школ, различающихся по своим философским истокам, содержанию, аргументации. В связи с этим актуализируются поиск и разработка нового методологического инструментария сравнительно-правовых исследований, основанного на принципиально новых подходах.

На этом фоне возникает острая необходимость сопоставительного изучения различных цивилизаций, порожденных разными правовыми культурами, правовыми традициями, правовым сознанием и правовым менталитетом. Следовательно, совершенствование методологии сравнительно-правовых исследований позволит выявить возможности и потенциал сотрудничества различных правовых систем и создания общеправового пространства с сохранением правовой самобытности и правовой ментальности, что является необходимым компонентом для существования объективного правового многообразия.

Таким образом, развитие сравнительного правоведения как науки немыслимо без дальнейшей разработки ее методологических основ. Несмотря на то, что в методологию сравнительно-правовых исследований все больше и больше вовлекается концептуальных подходов, принципов и методов, разработанных в рамках других наук, их содержание получает новую смысловую нагрузку, обусловленную спецификой предмета сравнительного правоведения.

По поводу элементного состава структуры методологии сравнительно-правовых исследований в юридической литературе существуют разные точки зрения.

По мнению М.А. Дамирли, структура методологии сравнительного правоведения, как и любой научной дисциплины, представляет собой иерархию уровней (вертикальный срез) и своеобразное структурирование (сочетание) ее элементов (горизонтальный срез).

В этом ключе методология сравнительного правоведения может быть представлена как «ансамбль» взаимосвязанных элементов. Она строится на сочетании, с одной стороны, сравнительно-правового подхода, который является доминирующим в ее структуре, и с другой стороны — остальных подходов и методов познания. При этом следует учесть, что в рамках самого сравнительно-правового подхода может быть использована целая совокупность, определенная система методов и принципов.

В некоторых случаях посредством переплетения сравнительного метода с иными методами образуются его разновидности, например, сравнительно-логический, сравнительно-исторический и т.д. Кроме того, с учетом обновления методологии сравнительного правоведения, можно утверждать, что в обозримой перспективе его структура будет усложняться.

Согласно другой точке зрения, в структуре методологии сравнительного правоведения выделяются несколько компонентов: 1) сравнительно-типологический подход; 2) теория сравни- тельно-правового метода; 3) методы и способы сравнительноправового исследования; 4) методика сравнительно-правового анализа.

В отношении развития методологии сравнительно-правовых исследований наблюдается двоякий процесс: с одной стороны, растет специализация в разработке методов и методик, а с другой — характерным становится процесс построения нормативных теорий с развитым формальным аппаратом и практически универсальной областью применения. Причем, как отмечает Д.А. Керимов, данный процесс носит объективный характер, поскольку, с точки зрения получения нового знания, любая общая содержательная теория выступает в качестве методологии.

Точно так же, как в методологии теории права выделяют несколько блоков (уровней) элементов: блок логики, концептуальных идей и концептов (подходов); блок принципов и блок методов познания, также можно выделить нескольких блоков (уровней) элементов и в структуре методологии сравнительно-правовых исследований.

1. Элементы первого блока (уровня) связаны с определением горизонтов познания предмета сравнительного правоведения с помощью определенных концептуальных подходов (идей).

2. Элементы второго блока (уровня) связаны с организацией конкретного познавательного процесса на основе выбранных методологических принципов.

3. И, наконец, элементы третьего блока (уровня) т.е. конкретные методы, раскрывают и отражают содержание предмета исследования.

Принцип комплексного использования совокупности универсальных концептуальных подходов, общенаучных и специальноюридических принципов и методов, как уже отмечалось, является необходимым условием продуктивного изучения предмета сравнительного правоведения.

Систематическое применение одних концептуальных подходов, методологических принципов, конкретных методов и методики не исключает использования других в рамках методологии сравнительно-правовых исследований. Это применение обусловлено природой и спецификой самой изучаемой реальности и задачей воссоздания ее более или менее целостной картины.

Таким образом, методология сравнительно-правовых исследований представляет собой сложную структуру, состоящую из общих концептуальных подходов (идей), методологических принципов и конкретных методов и методики сравнительно-правовых исследований, разработанных как в рамках сравнительного правоведения, так и заимствованных и адаптированных, в зависимости от предмета сравнительного правоведения, у других юридических и неюридических наук.

(20) Концептуальные подходы в методологии сравнительно-правовых исследований: понятие и основные виды

Концептуальные подходы (идеи), как отмечает В.П. Малахов, являются исходными суждениями о предмете, его программными предположениями. Они выступают в качестве узловых моментов в организации интеллектуального процесса познавательной деятельности и заключают в себе всевозможные богатства содержания предмета исследования. Концептуальные подходы (идеи) относятся к конкретному предмету, хотя они рождаются вне теории данного предмета.

Концептуальные подходы (идеи) отражают методологические основы познания, которые выполняют роль прожекторов, освещающих путь исследователя к постижению объекта исследования. В рамках концептуальных подходов может быть использована определенная система методологических принципов, методов.

В структуре методологии сравнительно-правовых исследований целесообразно выделить целый ряд концептуальних подходов, в частности — цивилизационный, герменевтический, аксиологический и антропологический.