Статьи 475–488

Статьи посвящены преступлениям и проступкам чиновников полиции. Роль, которую играла полиция в царской России, хорошо известна. Она была раскрыта В. И. Лениным, который неоднократно подчеркивал, что «царское самодержавие есть самодержавие полиции»³²¹ [Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 5, с. 30], что «царское самодержавие есть крепостная зависимость народа от чиновников и больше всего от полиции»³²² [Там же]. Положением полиции в государственном аппарате, в политической системе общества определялись и принципы привлечения к ответственности ее сотрудников. В. И. Ленин указывал, что в России господствовало «полицейское бесчинство, от которого почти совершенно беззащитны те, кто имеет несчастье попадать в полицейские лапы (а несчастье это случается регулярно и постоянно с сотнями тысяч «простого» народа), – но суд думает только о применении статьи такой-то, а вовсе не об этой, беззащитности»³²³ [Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 415]. И это несмотря на обилие законов, скорее даже благодаря такому обилию, когда на все есть закон. Казалось бы, о каком самовластии или тем более зверствах полиции в царской России могла идти речь, если по ст. 482 насилие в отношении содержавшихся под стражей было запрещено под угрозой отрешения от должности даже для предупреждения побегов, а по ст. 478 такое же наказание грозило полицейскому за непредставление начальству бумаг, поданных арестантом. Но, как известно, ни обилие, ни строгость законов не являются гарантией законности. Доказательство тому – статьи Уложения, посвященные ответственности полицейских чиновников.

Внимания ученых-криминалистов комментируемые статьи не привлекали, кассационная практика по ним минимальна. Лишь в связи с подготовкой Уголовного уложения внимание Редакционной комиссии привлекла ст. 475 (в Уложении о наказаниях 1885 года – ст. 446). Она заинтересовала комиссию в связи с проблемой разграничения общего и служебного попустительства. В рассуждениях комиссии отмечалось, что нельзя противопоставлять попустительство по умыслу попустительству по нерадению, что имело место в ст. 475. «Неосторожного попустительства, подобно тому как и соучастия, нет и быть не может, ибо что-нибудь одно: или подсудимый сознавал, что наступил момент исполнения его обязанностей, или он не сознавал этого, хотя бы и по недостатку внимания к делу службы. В первом случае он может и должен нести ответственность как попуститель, в последнем – он может быть точно так же привлечен к ответственности, но не за попустительство по нерадению, а за то, что, зазевавшись или заболтавшись с другими, не видел, благодаря этому, совершающегося на его глазах преступления, то есть за нерадивое отношение к своим обязанностям»³²⁴ [Проект Уголовного уложения, с. 189–191].

В третьем отделении главы XI несколько особняком стоят статьи 486–487, которые предусматривают ответственность за смягчение или, наоборот, усиление наказания вопреки приговору суда. Они свидетельствуют о зависимости исполнения судебного приговора от усмотрения полицейского чиновника. В наибольшей мере это относилось к телесным наказаниям.