Статья 388

Служебная растрата или присвоение и побег или подлог документов с целью сокрытия причиненного ущерба хотя и тесно связаны, но представляют собой два различных преступления²²⁸ [УКДС, 1882, №50]. Поэтому в подобных случаях действия виновного квалифицировались по совокупности преступлений. Согласно толкованию Сената, к числу подложных документов, упоминаемых в данной статье, относились расписки, квитанции и т. п. акты, подтверждающие использование вверенного имущества. За подделку же приходно-расходных книг виновный подлежал ответственности по ст. 391 – за подлог²²⁹ [УКДС, 1882, №50].

Следует заметить, что наказание за побег, связанный с растратой, объясняется не только сравнительной распространенностью этого деяния, но и отсутствием в Уложении общего наказания за побег подследственного. Даже побег арестанта, находящегося под следствием, не являлся преступлением, караемым уголовным наказанием. По Уставу о содержании под стражей, беглец в случае поимки подвергался лишь более строгой мере пресечения. Поэтому в данном случае не имело значения, идет ли речь о побеге до возбуждения уголовного дела или после этого.

Статья 389

Норма данной статьи была одним из отступлений от общего правила о возмещении причиненного ущерба – она распространяла ответственность не только на виновного, но и на его начальника или на общество, избравшее его на должность. Таким образом, будучи законом специальным, статья не подлежала расширительному толкованию и могла применяться только при осуждении должностных лиц за растрату или присвоение, но не за небрежное хранение вверенного имущества²³⁰ [ОС, 1900, № 16].

Под непосредственным надзором здесь следовало понимать надзор непосредственного начальника виновного, но не прокурорский надзор. Начальник нес материальную ответственность за действия подчиненного лишь в случае недостаточного за ним надзора, если таковой возлагался на него законом или основанным на законе распоряжением. В отличие от начальников, общества, избравшие виновных на соответствующую должность, обязаны были возместить ущерб в любом случае²³¹ [См.: Неклюдов Н. А. Указ. соч., с. 99].

Глава четвертая Статья 390

Под подлогом в теории русского уголовного права понималось «заведомо ложное удостоверение какого-либо юридического действия, отношения или права посредством фальшивого документа»²³² [Там же]. Кроме этого, так называемого материального, подлога русские юристы выделяли еще и подлог интеллектуальный, т. е. «сокрытие фактов в официальной бумаге, долженствующей служить удостоверением действительности сих фактов»²³³ [Там же]. Уложение подразделяет интеллектуальный подлог на общий, упомянутый в ст. 391, и особенный – выдача заведомо ложных свидетельств (ст. 392) и заведомо лживое изложение законов и других правовых актов (ст. 390).

Русское законодательство давно знакомо с этим преступлением. Еще в Соборном уложении 1649 года ст. 2 главы четвертой гласила: «Будет кто учнет какие письма воровством наряжати и приказные письма переправляти мимо государева указа, и того казнити смертию»²³⁴ [Российское законодательство X – XX веков, т. 3. с. 91]. Не менее строгое наказание было установлено Петром I в Генеральном регламенте коллегиям 1720 года тем, «кто под каким-нибудь предлогом неправдиво учинит рапорт (или доношение)... или кто протоколы или другие документы переправит фальшиво и прочее в таких причинах подобное учинит»²³⁵ [ПСЗ, т. VI, № 3534]. В дальнейшем, в XVIII – первой половине XIX века, имела место тенденция к облегчению наказания за подлог. В ряде сенатских указов 40–80-х годов XVI11 века по конкретным делам о подлогах чиновников, опубликованных в Полном собрании законов, мы встречаем новые наказания: шельмование, исключение из службы, разжалование в солдаты, ссылка в Сибирь, каторга. Но ни в одном из них смертная казнь уже не присутствует²³⁶ [ПСЗ, т. XII, № 9388; т. XVII, № 12 714; т. XIX, № 14 033; т. XXI, № 15 336].

Свод законов установил ответственность не только за подчистки и исправления, но и за хищение документов и искажения в отчетности. В качестве меры наказания как за материальный, так и за интеллектуальный подлог использовались ссылка и разжалование в солдаты.

Статья 390, по сути, дублирует нормы ст. ст. 319–322 раздела IV Уложения, лишь устанавливая повышенную ответственность за такие преступления для должностных лиц.