Статьи 199–204

Привилегии правительствующей церкви в дореволюционной России были велики даже по сравнению с другими христианскими религиями. Это наглядно подтверждает сравнение ст. 199 со ст. ст. 200–204, в которых идет речь о добровольной перемене веры. Если в случае добровольного перехода в православие подвергался суровому наказанию любой препятствующий такому присоединению, то при добровольном переходе православного в другую веру наказывались, напротив, те, кто должен был, но не старался всячески препятствовать такой измене, – близкие родственники ренегата и священнослужители тех христианских церквей, которые приняли его в свое лоно. Причем священнослужители иностранных христианских исповеданий несли ответственность за деяния, предусмотренные ст. ст. 201–202, и по статьям о должностных преступлениях. В 1865 году в соответствии с мнением Государственного совета была исключена из Уложения ст. 203. Сохранение ст. ст. 201–202 в Уложении редакции 1866 года вызвало «одну из статей папского протеста 1866 года»⁶⁹ [Лохвицкий А. Указ. соч., с. 308].

Исповедь (покаяние) – одно из семи христианских таинств. Оно совершается в католических и православных церквах и состоит в том, что верующий исповедуется в своих грехах священнику, после чего тот отпускает (прощает) ему их от имени бога.

Причащение (евхаристия) – христианское таинство, при совершении которого верующие под видом вина и хлеба вкушают якобы «тело и кровь Христа».

Елеосвящение (соборование) – христианское таинство, совершаемое у постели тяжелобольного, – благословение умирающего.

Крещение – христианское таинство, выражающее принятие человека в лоно церкви, совершается посредством погружения в воду, окропления водой и т. д.

Миропомазание – христианское таинство, состоящее из молитвы о ниспослании на человека духа святого и крестообразного смазывания различных частей тела особым веществом (миро).

Духовные требы – богослужения, производимые по требованию верующих (например, крестины, панихида).

Катихизис (катехизис) – церковное учебное пособие, сокращенно излагающее в форме вопросов и ответов догматы, начала морали протестантской, католической или православной веры (первый катехизис был написан М. Лютером в 1528 году). Данная статья запрещает преподавание только для малолетних и только катехизиса, а не для всех и не вообще католического или протестантского вероучения. Уложением не предусматривается ответственность мусульманского или иного нехристианского духовенства за пропаганду своего лжеучения малолетним, как, впрочем, и взрослым, она наступала только в случае совращения христиан.

Статья 205

Статья исключена из Уложения в редакции 1866 года в связи с изданием Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, в который была введена ст. 38, установившая ответственность за ссоры, драки и иные нарушения общественной тишины независимо от мотивов проступка.

Достаточно неопределенный термин общенародное собрание не получил разъяснения и в судебной практике

Статья 206

Объект этого преступления – охраняемое законом единство и строгий централизм русской православной церкви. Уложение наказывает любые попытки подрыва единства православной церкви и поэтому не придает значения определению и разграничению их форм – раскола, ересей и сектантства.

Раскол в русской православной церкви произошел в 50-х годах XVII века, когда патриарх Никон провел реформу церковной службы. Против нее, за сохранение старых обрядов выступила часть фанатически настроенного духовенства во главе с протопопом Аввакумом, опиравшаяся на значительную часть широких слоев верующих, в основном крестьянского и городского сословий. Последователи Аввакума стали именовать себя старообрядцами или староверами, в государственных учреждениях и в официальной церкви они назывались раскольниками. «Вопрос об оценке религиозной сущности старообрядчества не решен окончательно и в настоящее время. Как известно, В. Д. Бонч-Бруевич полагал, что старообрядчество следует решительно отмежевать от сектантства и что с религиозной точки зрения старообрядцы согласны с православием по всем основным вопросам вероучения, догматики, по взглядам на священное предание и священное писание, расходясь с ним только в некоторых обрядовых подробностях и тонкостях. Н. М. Никольский считал возможным некоторые старообрядческие течения относить к сектантству. Некоторые современные исследователи склонны все старообрядчество включать в сектантство»⁷⁰ [Миловидов В. Ф. Современное старообрядчество. М., 1979, с. 19]. А. И. Клибанов полагает, что во многом это движение носило характер патриархальных ересей⁷¹ [См.: Клибанов А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973, с. 49]. Раскол делится на два течения – поповщину (Белокриницкую иерархию) и беспоповщину. Беспоповцы отрицали любую церковную иерархию. Из христианских таинств они признавали только крещение и исповедь. Отдельные течения (толки) беспоповцев вплотную смыкались с сектантством. В них проповедовались идеи самоуничтожения, отрицались все христианские таинства.

Взаимоотношения господствующей церкви и государства с раскольниками имели тенденцию к улучшению. От преследований и гонений раскола в конце XVII – начале XVIII века правительство и православная иерархия в конце XVIII – начале XIX века перешли к официальному признанию старообрядческой веры. Но были и периоды усиления конфронтации. Один из них начался с приходом к власти Николая I. Несмотря на то, что в Своде законов было провозглашено, что «раскольники не преследуются за их мнение о вере»⁷² [Устав о предупреждении и пресечении преступлений, ст. 46. Свод законов, т. XIV], на практике они подвергались откровенной дискриминации: они не пользовались свободой публичного богослужения и других коллективных религиозных обрядов, были ограничены в свободе передвижения и торговли, им запрещалось занимать выборные общественные должности. В некоторых губерниях раскольникам запрещалось владеть землей, служить в государственных учреждениях. В 1841 году беспоповцам даже запретили воспитывать собственных детей – они должны были креститься и воспитываться православной церковью.

По подсчетам П. И. Мельникова, в середине XIX века в России было около 12 млн. раскольников⁷³ [См.: Мельников П. И. Раскольники и сектанты в России. – Исторический вестник, 1885, кн. VII, с. 60]. По переписи 1897 года население России составляло 126 млн. человек. Из них православных насчитывалось 87 млн., раскольников – 2 млн.⁷⁴ [См.: Грекулов Е. Ф. Православная инквизиция в России. М., 1964, с. 129]. А по подсчетам В. Д. Бонч-Бруевича, в начале XX века в России было более 20 млн. раскольников и 6–7 млн. сектантов⁷⁵ [См.: Бонч-Бруевич В. Д. О религии, религиозном сектантстве и церкви. М., 1959, т. 1 с. 175]. Правовое положение раскольников и сектантов регулировалось не столько Сводом законов, сколько специальными, долгие годы не публиковавшимися постановлениями. Не известное широкому кругу «Собрание постановлений по части раскола», впервые опубликованное в 1875 году, насчитывало более 750 актов, не вошедших ни в Свод, ни в Полное собрание законов.

Данная статья и последующие применялись только к распространителям ересей и раскола среди православных. Совращение неправославных в раскол не наказывалось. Ответственность неправославных наступала только за оскопление или участие в иных изуверских сектах⁷⁶ [УКДС, 1869, № 877]. Таким образом, распространение раскола среди иноверцев не преследовалось. Характерно, что ссылка на Кавказ применялась в Уложении только за религиозные преступления и за бродяжничество (до 1867 года). Это объясняется тем, что ссылка вожаков и пропагандистов раскола в Сибирь привела к его распространению среди местного православного населения, а на Кавказе поселенные среди иноверцев старообрядцы не стремились распространять свое учение.

Наказание по данной статье – бессрочное, т. е. до возвращения в православие или пожизненно. По ч. 11 статьи, раскольники и сектанты за оскорбление православной церкви также подлежат пожизненной ссылке, в то время как лица иностранных исповеданий фактически за те же действия подвергаются, по ст. 229, лишь тюремному заключению сроком до одного года.

Выражение распространение раскола вызывало в теории и практике уголовного права различное толкование. По сути и общему смыслу раздела 11 Уложения, распространение должно рассматриваться как совращение в раскол или секту. Но такому естественному и логичному объяснению противоречит содержание ст. 207, где говорится, что сектанты несут ответственность за распространение своей ереси и совращение в оную других. Поэтому Сенат в решении по делу Селютиной и делу Гончарова пришел к выводу, что применительно к ст. ст. 206–207 только распространение предполагает обращение потерпевшего в ересь, а под совращением следует понимать только попытку такого обращения, которая наказуема лишь в отношении особо вредных сект по ст. 207⁷⁷ [УКДС, 1872, № 1673, 1879, №29]. Другое толкование понятия распространение дает А. Лохвицкий. Он полагает, что под распространением следует понимать «несколько совращений одновременных или разновременных»⁷⁸ [Лохвицкий А. Указ. соч., с. 312]. При этом он ссылается на текст ст. 212, где говорится об ответственности раскольников, не изобличенных в совращении православных. А. Лохвицкий считает, что, поскольку православные упоминаются во множественном числе, это должно означать совращение двух и более лиц. Кассационная практика не пошла по такому пути. Сенат, признавая, что для понятия распространения раскола необходим факт обращения кого-либо из православия в ересь или раскол и именно под воздействием со стороны виновного, считал достаточным один случай совращения. Заметим, что для характеристики практически одного и того же деяния законодатель использует в Уложении три различных термина: отвлечение в ст. 190, совращение в ст. 195 и, наконец, распространение. Это можно объяснить желанием законодателя подчеркнуть различную степень опасности одного деяния в зависимости от вероисповедания субъекта преступления.