22 Мая 1939 г. Германия и Италия подписали союзный договор («Стальной пакт») с обязательством прийти на помощь друг другу в случае войны с третьим государством или группой государств.

Итало-германский блок порвал все соглашения, при помощи которых западные страны рассчитывали гарантировать свою собственную безопасность. Угроза войны в Европе стала реальной.

21 марта 1939 г. начались англо-франко-советские консультации о заключении Тройственного пакта о взаимной помощи, которые переросли в переговоры. Это был последний шанс на сохранение мира в Европе. Переговоры проходили в Москве с апреля по июль 1939 г. Со стороны Англии и Франции они велись на уровне послов, а не глав правительств или дипломатических ведомств.

Советское правительство приложило максимум усилий к тому, чтобы добиться соглашения с правительствами Англии и Франции на основах взаимности и равноправия сторон. Оно предлагало заключить Тройственный пакт о взаимной помощи, дополнив его военной конвенцией. В Москве считали необходимым, чтобы три державы взяли на себя обязательство оказать помощь против неспровоцированной агрессии как тем странам, которым уже были предоставлены англо-французские гарантии (Польше, Румынии, Турции, Греции и Бельгии), так и странам Прибалтики[18,19,35]. Впрочем, сами прибалтийские государства стремились остаться вне коалиций, направленных против Германии, и, как сообщал посол США в Литве, «относились крайне неодобрительно к предложению советского Комиссара по иностранным делам, чтобы Великобритания гарантировала границы этих Балтийских государств с Советским Союзом».

Наряду с англо-франко-советскими переговорами велись переговоры Англии и Франции с Польшей, польско-германские переговоры.

Почти параллельно шли также германо-советские переговоры по комплексу экономических и политических вопросов

12 августа 1939 г. в Москве начались переговоры военных миссий. Однако в самом начале переговоров обнаружилось, что англичане не имеют полномочий для их ведения и подписания соглашения. Несерьезное отношение правительств Великобритании и Франции к переговорам выразилось и в том, что глава английской делегации престарелый адмирал Дракс и руководитель французской делегации генерал Думенк не принадлежали к числу ведущих военных деятелей обеих стран. Советскую делегацию возглавлял нарком обороны К.Е.Ворошилов. Направляя свою делегацию в Москву, британское правительство дало ей директиву, согласно которой предоставлялось «затягивать переговоры до октября» (хотя война стремительно приближалась) и «нежелательным брать на себя какие-либо определенное обязательство» и «ограничиться в военном соглашении возможно более общими формулировками». Советская делегация предложила конкретный план, в соответствии с которым СССР был готов выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, до 10 тыс. танков, более 5 тыс. боевых самолетов. План предусматривал три варианта совместных действий Вооруженных Сил трех держав. Однако ни Лондон, на Париж не были настроены на установление равноправных союзнических отношений с СССР.

Советский Союз не имел общей границы с Германией. Поэтому он мог принять активное участие в отражении германской агрессии только в том случае, если союзники Англии и Франции – Польша и Румыния – пропустят советские войска через свою территорию. Однако ни англичане, на французы практически ничего не сделали для того, чтобы побудить польское и румынское правительства дать согласие на проход советских войск. Затягивалось и решение поставленного советской стороной вопроса о гарантиях западных держав Латвии и Эстонии, граничащим с СССР. А именно здесь для агрессора был наиболее легкий и доступный проход к советской границе.

21 августа состоялась последняя встреча военных делегаций СССР, Англии и Франции. Проведение новых заседаний советская сторона обусловила получением положительных ответов на вопросы, составлявшие предмет переговоров. Но таких ответов она не услышала. Никаких новых идей сотрудничества с СССР без участия поляков, например, в плане немедленного открытия против агрессора двух фронтов – на Западе и на Востоке – со стороны Англии и Франции выдвинуто не было.

При таких обстоятельствах вечером 21 августа И.В.Сталин дал согласие на приезд Риббентропа в Москву.

К исходу дня 23 августа 1939 г. в Москве В.М.Молотовым и И. Риббентропом был подписан советско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет. Обе стороны обязались воздерживаться от нападения в отношении друг друга и не поддерживать ни одну их третьих стран в случае нападения ее на участника пакта. Все конфликты стороны обязывались решать мирным путем в ходе переговоров и консультаций. В секретном дополнительном протоколе разграничивались сферы интересов двух государств в Восточной Европе. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств(Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы), линия раздела этих сфер интересов должна была пройти по северной границе Литвы (при этом признавались интересы Литвы по отношению к Виленской области). В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польши, граница сфер интересов Германии и СССР должна была проходить по линии рек Нарев, Висла и Сан. В протоколе подчеркивался «интерес к Бессарабии» со стороны СССР. Тот же протокол устанавливал, что вопрос о том, «является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития». 28 августа Молотов и Риббентроп уточнили линию разграничения сфер интересов в Польше. Эта линия должна была проходить порекам Писса, Нарев, Висла, Сан[2,5,35].

Подписание пакта «Молотова - Риббентропа» означало крутой поворот во внешней политике СССР.

Само содержание договора о ненападении не расходилось ни с нормами международного права, ни с договорной практикой других государств (достаточно вспомнить англо-германскую и франко-германскую декларации 1938 г. о ненападении). Но разграничение «сфер интересов» Советского Союза и Германии находилось с юридической точки зрения в противоречии с принципами суверенитета и независимости ряда третьих стран. Съезд народных депутатов СССР 24 декабря 1989 г. признал секретные протоколы «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания». В дипломатической практике, тем не менее, подписание секретных протоколов было обычным делом, и советская дипломатия использовала их, исходя из национально-государственных интересов. К советской сфере интересов были отнесены только те регионы, которые традиционно входили в состав России. Это признавали даже в Англии. Выступая в палате лордов, британский министр иностранных дел Галифакс отметил, что «действия советского правительства заключались в перенесении границы по существу до той линии, которая была рекомендована во время Версальской конференции лордом Керзоном. Я привожу исторические факты и полагаю, что они неоспоримы».

Заключение договора о ненападении с СССР, конечно, облегчало Гитлеру проведение военной кампании против Польши («плана Вайс»), хотя срок нападения на эту страну не зависел от заключения пакта: он был определен еще в апреле 1939 г. В случае отказа от подписания пакта Советским Союзом главные силы вермахта вышли бы на границу, неблагоприятную для обороны СССР, – на подступы к Минску и Киеву, тем более, что «план Вайс» предусматривал, что одновременно или вслед за Польшей вермахт возьмет под контроль Литву и Латвию «до границ старой Курляндии».

СССР, пойдя на заключение пакта, получал определенный военно-стратегический выигрыш: во-первых, договор давал ему отсрочку от участия в надвигавшейся большой войне; во-вторых, за счет ограничения продвижения немецких войск на восток и отказа Германии от использования прибалтийских государств в антисоветских целях.

Договор не приблизил развязывание войны. После Мюнхена она была почти неизбежна. Договор поменял ее течение. 23 августа, еще до переговоров Риббентропа и Молотова в Москве, Г. Россией и Англией Геринг на заседании кабинета министров заявил: «Война с Польшей – дело решенное». 23 августа англичане предложили созвать конференцию четырех держав – Англии, Франции, Германии и Италии - на высшем уровне. На ней в отсутствие СССР и Польши предполагалось обсудить и решить все спорные вопросы. Британский премьер-министр просил Гитлера «не совершать непоправимого». Пакт Риббентропа-Молотова означал провал британской стратегии, и не только в конце 30-х годов, но и в ХХ веке в целом. После расправы с Польшей Германия должна была двинуться на запад.

Следует отметить также, что подписание советско-германского договора протекало под гул боев на Халхин-Голе, продолжавшихся до первой половины сентября 1939 г.. С заключением договора между СССР и Германией Советский Союз уменьшалась угроза войны на два фронта, снижалась напряженность на Дальнем Востоке. Деформировалась вся «антикоминтерновская» конструкция. Япония не была своевременно оповещена германским партнером по Антикоминтерновскому пакту 1936 года о предстоящих сдвигах в германо-советских отношениях. Для японского руководства, рассчитывавшего на военную солидарность рейха, это было потрясением и воспринято как вероломство. Правительство К.Хиранумы ушло в отставку, как и руководство Квантунской армии. Реализация программы широкомасштабной агрессии против СССР новым правительством отодвигалась на неопределенное время.