Богатая Л.Н. На пути к многомерному мышлению, Печатный дом, 2010. – 372 с

461

Гносеологический подход к постижению многомерности связан с реализацией многомерных практик познания. Результаты различных гносеологических опытов познания многомерности являются отражением разнообразных познавательных стратегий, исследование которых, в рамках того или иного предметного ракурса, способствует прояснению тех когнитивных приемов, которые могут войти в корпус многомерной методологии.

В первой главе монографии и были представлены два различных подхода к осмыслению многомерности: онтологический –

метатеория сознания М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорского и

гносеологический – интервальная концепция Ф.В. Лазарева.

Понятно, что разделение онтологического и гносеологического ракурсов осмысления многомерности является некоторым упрощением, определенной идеализацией, за которой обнаруживается реально существующее тесное взаимопроникновение двух обозначенных начал.

Осмысления многомерных методологий становятся основанием для понимания того, что формирующаяся многомерная парадигма никак не может быть сводима ни к принципам «открытой рациональности»

(К. Поппер, С. Тулмен, В.Н. Порус), ни к различным модификациям

голографического принципа (Д. Бом, К. Прибрам, К. Уилбер).

Обозначенные подходы лишь обнаруживают различные варианты частных путей осмысления многомерности.

4. О возможных иллюзиях, возникающих на пути постижения

многомерности

В. Шмаков неоднократно подчеркивал, что многочисленные ошибки в мышлении возникают по причине того, что, размышляя о значительно более сложных объектах, мы пытаемся пояснить их языком, сформированным и пригодным для работы в меньшей мерности. Познающего субъекта, пытающегося начать мыслить многомерно, подстерегает целый ряд иллюзий.

Иллюзия «локальности» – связана с представлениями о том, что

многомерность может быть осмыслена только в рамках философии

или науки, в то время как приобщение к многомерности требует практической интеграции результатов, обнаруженных в различных сферах человеческой деятельности. Человек, практикующий в сферах

462

науки, религии, философии, техники, эзотерики, политики и пр.

должен пройти преображение эпохой глобализации. Это преображение сопряжено с пониманием недопустимости исключения,

пренебрежения одной или нескольких из перечисленных сфер.

Отторжение чего бы то ни было основано на все еще не изжитом стремлении к доминированию. И потому только в результате интеграции различных способов познавательных практик, имеющихся в распоряжении человека, возможен качественный когнитивный прорыв. Идеи философии всеединства, сформулированные в начале ХХ века В. Соловьевым и подхваченные П. Флоренским, К.Г. Юнгом,

И. Пригожиным, Э. Ласло и многими другими деятелями культуры,

сегодня выбираются в качестве идеологического ориентира даже представителями католической церкви.

В настоящее время в католических кругах рассматриваются различные программы обновления теологии. Развитие католической мысли во второй половине XX века происходило под лозунгом aggiornamento, означающего обновление и приспособление к

современной действительности. «Обновление», с точки зрения современных католических теологов и религиозных философов,

означает, в первую очередь, расширение культурного диалога, в

который должны включиться не только представители различных христианских конфессий, но и атеисты или люди, исповедующие другие религии. Католическое aggiornamento метафорически можно назвать «прорывом к другим» – иноверцам, инакомыслящим,

атеистам. Одним из глашатаев нового мышления в современном католицизме стал Бернард Лонерган, связавший кризис Запада с

кризисом, происходящим внутри самого католицизма [3].

По Лонергану, для преодоления кризисных тенденций современный неотомизм должен начать диалог с наукой по направлениям,

предполагающим переход:

–от логики к методу;

–от аристотелевского понимания науки к современному ее пониманию;

–от человеческой природы к человеческой истории;

–от первых принципов к трансцендентальному методу.

463

В контексте проводимого исследования наиболее интересным кажется первый из выдвинутых Лонерганом пунктов, а именно – требование перехода от логики к методу, означающее нарастание понимания того, что возможности логики, фиксирующей только

правила мышления, в гносеологическом плане значительно более скромны, нежели возможности методологии. Изучение метода (в

широком смысле этого слова) по сравнению с логикой является задачей значительно более сложной и интересной, результатом разрешения которой может оказаться обнаружение и прояснение многомерных интеллектуальных практик, существенно расширяющих гносеологические горизонты человека.

Еще один представитель современного католицизма – Г. Кюнг,

основатель критической экуменической теологии, в своей книге

«Великие христианские мыслители» по поводу новой теологии писал:

это теология, «видящая в любой другой богословской системе не противника, а партнера и ориентирующаяся не на размежевание, а на взаимопонимание, причем в двух направлениях – ad intra, в рамках межцерковного внутрихристианского сообщества, и ad extra, в

пределах внецерковного, внехристианского мира с его различными регионами, с его многообразными религиями, идеологиями и науками» [2]. Размышления по поводу представленной цитаты приводят к мысли об удивительной схожести позиции Г. Кюнга и основателя интервальной концепции Ф.В. Лазарева. Теолог и философ обращают внимание на необходимость формирования широких интеллектуальных контекстов, в рамках которых только и возможно обнаружение новых прорывов в познании и понимании окружающего мира.

Отмеченное позволяет заключить, что иллюзия «локальности»,

иллюзия «закрытости» должны и могут быть преодолены.

Иллюзия постепенности

Следующую иллюзию можно назвать иллюзией постепенности или

иллюзией непрерывности.

Относительная стабильность внешнего социокультурного контекста, даже несмотря на сотрясающие мир кризисы, создает ощущение того, что в новую онтологическую реальность можно войти

постепенно, без каких либо фундаментальных разрывов. Но внешняя

464

относительная стабильность может поддерживаться только в результате фундаментальных внутренних трансформаций,

переживаемых в отдельности каждым человеком. Психологи настойчиво твердят, что внешние кризисы требуют только одного – глубинных внутренних перестроек. Как только люди смогут посмотреть на окружающий мир иначе и начать иначе действовать, то сама реальность изменится. И именно в этой ситуации особой оказывается роль и философии, и науки, и религии, ибо именно они задают те идейные ориентиры, которые помогают каждому конкретному человеку выдержать натиск раздирающей неопределенности. Обнадеживающим в этом плане оказывается то,

что в фазу глобальных трансформаций философия и наука подошли с идеями ценности методологического плюрализма (П. Фейерабенд),

личностной ответственности (М. Полани, М. Бахтин), смены

принципа борьбы на принцип компромисса и принятия ценности каждой «ответственной» точки зрения (Ф.В. Лазарев). Третья волна Возрождения, о которой писали О. Тоффлер, И. Пригожин, В.

Налимов, скорее стала напоминать перерождение, при котором во внешних привычных формах начинает обнаруживаться нечто принципиально новое. И вот тогда человека познающего подстерегает еще одна иллюзия.

Иллюзия понятности возникает по причине того, что в происходящих трансформационных процессах привычные формы сохраняют относительную стабильность. Отмеченное касается, в

первую очередь, слов естественного языка. Человек продолжает говорить с помощью тех же вербальных структур, которые существуют уже много столетий. Но только отмеченная неизменность

– обманчива, ибо слова обретают такие значения, которые на прежних этапах словообращения сложно было даже предположить. Что означают, к примеру, слова – мир, план, уровень, человек? Казалось,

что все давно осмыслено и понято, но обнаруживается, что за привычным скрывается нечто принципиально новое. Вспоминается интересная мысль Э. Кассирера по поводу сознания: «Понятие сознания подобно некоему Протею философии. Оно всплывает в различных проблемных ее областях, но ни в одной из них не сохраняет тот же самый облик, все время меняясь в своем значении.

465

На него притязают и метафизика, и теория познания, и эмпирическая психология, и чистая феноменология. Из многообразных его привязанностей растут и раздуваются пограничные конфликты между различными областями философской мысли» [1, с. 48]. В современной культурной ситуации многоликость Протея обретает не только

понятие сознания, но и многие другие понятия. Определенным выходом из сложившейся ситуации оказывается переход от мышления с помощью понятий к оперированию концептами, которые по своей природе допускают смысловую многомерность. Понятно, что подобный переход не является простым. Возможны многочисленные недопонимания, коммуникативные осложнения, которые, на наш взгляд, могут быть преодолены, если удастся избежать еще одной иллюзии.

Иллюзия открытости или беззакония

Открытость концепта, открытость множеству различных смысловых наполнений, соответствующих одному и тому же термину,

не означает беззакония и вседозволенности. Лозунг П. Фейерабенда

«Аnything goes» – не более, чем средство эпатажа, направленное на то,

чтобы встряхнуть окостеневающую в старых догмах публику.

«Аnything goes» – это не вакханалия в предчувствии конца, а

неустанный, напряженный поиск в возникающем разнообразии мнений того, как должно: поиск Нового закона, в котором

дионисическое и аполлоническое начала не разведены, разум и вера,

научный и теологический методы не взаимоисключаются и не сводятся друг к другу, а существуют во взаимодополняющем единстве. «Все дозволено» Фейерабенда это лишь спонтанная реакция на предчувствие Закона настолько более широкого, что создается ощущение того, что можно все.

В современной культурной ситуации по поводу предчувствуемого

Нового закона возможны только вероятностные суждения в стиле

«посибилити». Подобные суждения могут раздражать своей неконкретностью, недосказанностью, иногда, едва прикрытой противоречивостью, но только они пока и возможны. В столь своеобразной ситуации сверхнеустойчивого равновесия или, скорее, в

ситуации все еще необретенной устойчивости ощущение стабильности может придать обдумывание принципов, в контексте

466

которых происходит переход в новую онтологическую реальность. По мнению автора, к таким принципам следует отнести:

принцип примата термина – устанавливающий первостепенную роль термина в осуществлении практик многомерного мышления,

термина, задающего границы мыслимого и обеспечивающего чистоту

иясность проводимых многомерных мыслительных процедур;

принцип симметрии – утверждающий необходимость

возвращения к исходному термину в результате обнаружения все новых и новых смысловых оттенков, на него проецируемых. Каждый новый смысл можно рассматривать как новую группу (подгруппу)

симметрии, выявленную у соответствующего термина;

принцип иерархии, позволяющий ориентироваться в складывающемся смысловом многообразии. С помощью этого принципа и осуществляется обретение сути многомерно мыслимого;

принцип спонтанности, отчасти противостоящий принципу

историчности и принципу причинности, характерных для линейного мышления. Отмеченный принцип состоит в том, что извлечение новых смыслов при соотнесении случайным образом сформированных контекстов принципиально спонтанно и непредсказуемо.

Заключение заключения

Всего сказанного в монографии достаточно, для того чтобы поставить точку. И, тем не менее, внутренне ощущается необходимость в еще большей компактификации, позволяющей, быть может, более точно передать основные гносеологические акценты,

под влиянием которых проводилось исследование. Эти акценты можно обозначить так.

1.Переход к осознанию многомерности есть величайший результат более чем двухтысячелетнего развития человека разумного.

2.Освоение многомерности – это гигантский проект, с которым человечество вошло в третье тысячелетие.

3.Изучение многомерного мышления всего лишь одно из множества направлений предстоящих исследований многомерности.

467

4. Осознание многомерности требует готовности к непрерывным самотрансформациям как на уровне отдельного человека, так и всего человеческого сообщества.

Определенный «градус пафоса» предыдущих строчек хочется снизить, ибо понятно, что фундаментальные культурные подвижки осуществляются благодаря бесконечному множеству локальных исследовательских касаний. Каждый автор, в число которых входит и автор данного текста, в чем-то уверен, что-то готов доказать, а что-то позволяет себе едва лишь наметить.

Любое исследование – это генерирование бесконечных вопросов и поиск ответов. Автор, прежде всего, человек вопрошающий.

Поставленный вопрос предполагает внимательное вслушивание в ответ, сонастройку с новым состоянием Мира, изменяющимся в результате действия прозвучавшего вопроса. Обращая вопрос к Миру,

человек стремится извлечь из его глубин новые сокровища,

стимулирующие возникновение новых вопросов. Вопрос есть неразрывное единство речи и языка, онтологического и гносеологического, сливающихся в единстве Человека, творящего Слово. Творение слова оказывается бессмысленным, если не вслушиваться в отклик мира. Услышать ответ – это значит оказаться готовым совершить сдвиг сознания. Слово, возвращенное Миром, –

это уже другое слово, слово обращенное. Великое пахтанье слова творится говорением и вслушиванием. Практику вслушивания П.Абеляр описывал так: «И всегда душа слушателя приподнята, пока речь находится в состоянии произнесения, потому что к ней, верит эта душа, может присоединиться еще нечто такое, что будет способно изменить что-либо в ее понимании. И пусть душа слушателя не успокоится, пока не умолкнет язык говорящего. Ведь речь не завершена, пока что-то можно присоединить к ней, а это и приводит к некоему другому понятию» [4, с. 139].

Написание книги переводит автора в новое состояние – состояние внимательного вслушивания в ответ, в отклики Мира, именно так формируется глубинная связь с животворящим Целым.

468

Литература

1.Кассирер Э. Философия символических форм. В 3-х тт. Т.3. / Пер. с нем. С.А. Ромашко. – М.,СПб.: Университетская книга, 2002. – 398 с.

2.Кюнг Г. Великие христианские мыслители / Пер. с нем. О.Ю. Бойцовой. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 397.

3.Лонерган Б. Теология в ее новом контексте // Религиоведение. – 2002. – №2. – С. 87-95.

4.Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра. – М.: Гнозис; 1994. – 216 с.

5.Фейерабенд П. Против метода. Очерк анархистской теории познания / Пер. с англ. А.Л. Никифорова. – М.:АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. – 413 с. – (Phylosophy).

469

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс. – СПб.: Издательство ДНК, 2000. – 528 с. – (Новые идеи в психологии).

Антология средневековой мысли. Теология и философия европейского Средневековья. В 2-х томах. Том 1. – СПб: Амфора, Издательство Русской христианской гуманитарной академии (СанктПетербург), 2008. – 544 с.

Апресян Ю. Д. Коннотации как часть прагматики слова // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. – 766 с.

Арлычев А.Н. Сознание: информационно-деятельностный подход. – М.: КомКнига, 2005. – 136 с.

Аршинов В.И. Об иерархии // Некоторые проблемы диалектики. – Вып. VII. Программно-методические материалы в помощь философским семинарам АН СССР. – М.: ИФРАН, 1973. – 234 с.

Аршинов В.И. Когнитивные стратегии синергетики // Онтология и эпистемология синергетики. – М.: ИФРАН, 1997. – 159 с.

Аршинов В.И. Событие и смысл в синергетическом измерении // Событие и смысл (Синергетический опыт языка). – М.: 1999. – С. 1138.

Аршинов В.И. Синергетика и методология постнеклассической науки // Синергетика. Т. 4. – М.: МГУ, 2001. – 452 с.

Аршинов В.И., Свирский Я.И. От смыслопрочтения к смыслопорождению // Вопросы Философии. – 1992. – №2. – С.145152.

Аршинов В.И., Данилов Ю.А., Тарасенко В.В. Методология сетевого мышления: феномен самоорганизации // Онтология и эпистемология синергетики. – М.: ИФРАН, 1997. – 159 с.

Аршинов В.И, Свирский Я.Б. Проблема языка в постнеклассической науке / Физика в системе культуры. – М.: 1996. – 231 с.

Бадью А. Делез. Шум бытия / Пер. с франц. Д.Скопина. – М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», издательство «ЛогосАльтера» / «Esse homo», 2004. – 184 с.

470

Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основами гуманитарных наук. – СПб.: Азбука, 2000. – 336 с.

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1979.

– 424 с.

Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. – М.: Худож. лит., 1975. – 504 с.

Бацевич Ф.С. Філософія мови: Історія лінгвофілософських учень: Підручник. – К.: ВЦ «Академія», 2008. – 240 с. - (Альма-матер).

Бергсон А. Творческая эволюция / Пер. с франц. В.А. Флеровой. – М.: Кучково поле, 2006. – 384 с.

Библер В.С. От наукоучения – к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. – М.: Политиздат., 1991. – 412 с.

Блинов А.К., Ладов В.А., Лебедев М.В. Аналитическая философия. – М.: РУДН, 2006. – 716 с.

Богатая Л.Н. Символ в функционировании социального организма. Дис.канд. филос. наук: 09.00.03. – Одесса, 2001. – 194 с.

Богатая Л.Н. Гештальт сознания. – Одесса: Альянс-Юг, 2004. – 221 с.

Бодріяр Ж. Симулякри і симуляція / Пер. з франц. В. Ховхун. – К.: Вид-во Соломії Павличко „Основи”, 2004. – 230 с.

Больцано Б. Учение о науке / Пер. с нем. Б.И. Федоров Б.И. – Спб.: Наука, 2003. – 518 с.

Брикмон Ж., Сокал А. Интеллектуальные уловки. Критика философии постмодерна / Пер. с англ. А. Костиковой и Д. Кралечкина. – М.: «Дом интеллектуальной книги», 2002. – 248 с.

Буданов В.Г. Делокализация как обретение смысла, к опыту междисциплинарных технологий // Онтология и эпистемология синергетики. – М.: ИФРАН, 1997. – 159 с.

Буданов В.Г. Синергетика коммуникативных сценариев / Синергетическая парадигма. – М.: Прогресс-традиция, 2004.

Буданов В.Г. Синергетическая методология // Вопросы философии. – 2006. – №5. – С. 79-94.

Бычков В. 2000 лет христианской культуры sub specie aesthetica. В 2-х тт. Том 1. Раннее христианство. Византия. – СПб.: Университетская книга, 1999. – 575 с. – (Российские Пропилеи).