Глава 6

ОРАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР: БРОШЕННЫЙ РЕБЕНОК И СОЦИАЛЬНОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ

Нет такого испытания для маленького ребенка, которое с боль­шей вероятностью вызывало бы <> нем интенсивную и внезапную нена­висть к матери, как сепарация.

John Bowfby (I960, x. 24).

Я иногда чувствую себя ре­бенком, лишенным матери... вдали от дома.

Odetla, A. Motherless Child (Ребенок без матери).

Этиология

Вслед за правом на существование выделяются следующие потребности маленького ребенка: он требует обеспечения всеми средствами, необходимыми для жизни, заботы и тактильного кон­такта. Если эти потребности не будут полностью удовлетворены, то сформируется группа других серьезных жизненных проблем, обуславливающих характерологическую адаптацию, традиционно называемую оральной.

Не все дети, которых осознанно желали их родители, по­лучают соответствующую заботу, и даже те, которые могут ей пользоваться, не всегда располагают неизменным доступом к од­ному, эмоционально открытому по отношению к ним опекуну, ко­торый был бы способен создать и поддерживать определенную и здоровую привязанность. Оральная личность формируется при ус­ловии, что ребенок является принципиально желанным и если от­ношения привязанности слабо развиты, тогда как забота о нем яв­ляется несоответствующей и вызывает многократное переживание эмоциональной покинутости, а также в случае утраты главного

111

объекта привязанности и он никогда не замещается адекватным образом кем-то другим. Симбиоз здесь имел свое начало, но так и не был дополнен, а тем самым никогда не был разрешен. Заяко-ренность в материнском образе недостаточно доступна и поэтому так и не сформировалось безопасное «доверчивое ожидание». В то время, как структура шизоидного характера складывалась вокруг центральной проблемы экзистенции, жизнь орального характера сосредотачивается на ключевой проблеме потребности. В его по­ведении, взглядах и видимых чувствах будет проявляться поляр­ность в отношении к данной проблеме — тенденция к самозабвен­ному прилипанию к другим людям, страх одиночества и покину­тости, а также весьма скромные навыки заботы о себе при одно­временном нежелании выражать свои потребности и просить о помощи, чрезмерной заботливости по отношению к другим людям и ничем не ограниченного самовозвеличивания в периоды «взле­та» или мании.

В историях людей, проявляющих сильные черты орально­го характера часто имеют место такие события, как брошенность матерью или серьезная болезнь человека, осуществляющего роди­тельскую опеку. Согласно современному состоянию знаний, утра­та персоны хорошей матери глубже всего влияет на ребенка на седьмом месяце жизни, когда уже начат процесс различения, но, пожалуй, самые тяжелые случаи следует связывать со слабыми или искаженными симбиотическими отношениями, вызывающими хроническую неспособность матери удовлетворять потребности ребенка. В отличие от шизоидного характера, в этой структуре личности происходит как бы испытание «потери рая». Прежде, чем опекун будет утрачен или многократно окажется, что он не способен поддерживать связь и поддерживать ребенка, он имеет возможность испытать какую-нибудь форму адекватного контакта и по крайней мере первичной привязанности. Хронически боль­ные, страдающие депрессией или пребывающие в алкогольной за­висимости опекуны, лишенные одновременно поддержки извне, являются наиболее частыми и главными виновниками развития орального характера. Чтобы понять это, давайте представим себя в качестве главного или одинокого опекуна одного или нескольких детей в ситуации, когда мы одновременно должны справляться с какой-то серьезной, хотя еще и не требующей госпитализации бо­лезнью. Как бы искренне ни любили мы своих детей и не хотели дать им все, что нужно, все же сами мы еле находим энергию, что­бы противостоять болезни и наверняка будем не способны в ши­роком смысле удовлетворить все их потребности. В таких ситуа­циях, когда хроническая депрессия, алкоголизм или болезнь не слишком очевидны, родители оральной личности чаще всего сами являются носителями этой структуры характера. Как люди с хро-

112

нически низким уровнем энергии, они снова и снова оказываются неспособными к адекватному удовлетворению потребностей ре­бенка.

Подобно этиологии шизоидной проблемы, внешние усло­вия, в которых жил бы родитель, могут влиять на качество его за­боты о маленьком ребенке. Мать, которая при наличии помощи мужа или близких, могла бы обладать достаточной энергией для того, чтобы быть хорошей матерью для одного ребенка, может оказаться совершенно беспомощной с двумя или тремя детьми, как одинокая мать или же в ситуации изоляции от остальных чле­нов семьи. В сущности, как мне кажется, причины доминирования шизоидных и оральных проблем среди клиентов психотерапии в нашей исключительно мобильной и индустриальной культуре, следовало бы искать в нестабильности, остающейся в центре па­шей общности семьи.

Маленький ребенок, естественно, не осознает эту социаль­ную зависимость. Он только знает, что страдает эмоционально и физически, и что не может избавиться от этого страдания. Bowlby (1973, с. 23) пишет в связи с этим: «Независимо от того, пережива­ет ли ребенок или взрослый состояние недостатка безопасности, страха или какой-то ощутимой неприятности, в большой степени их переживания детерминируются доступностью и реактивностью главного лица привязанности». Осуществляя наблюдения за деть­ми, разлученными со своими матерями, Bowlby отметил трехсту­пенчатый процесс реакции, в котором ребенок вначале активно протестует, затем впадает в глубокое отчаяние и наконец подчиня­ется, внешне приспосабливаясь, но фактически отдаляясь от дру­гого человека. На третьем этапе этого процесса ребенок реагирует на возвращение своей матери неузнаванием или бегством от нее. После восстановления связи в течение некоторого времени в реак­циях ребенка заметна ощутимая амбивалентность по отношению к матери.

На основании этих наблюдений мы можем выдвинуть ги­потезу о том, что неоднократно предоставляемый самому себе и разочарованный младенец сделает все, что в его силах, чтобы адаптироваться к ситуации разочарования и брошенности. Жизнь в хроническом сожалении, протесте и отчаянии слишком болез­ненна. Ребенок будет искать компромиссный выход, который по­зволил бы ему справиться с болью и расколом в связи с покинуто­стью и постоянным неудовлетворением его потребностей. Также, как и в других структурах характера, процесс самоотрицания на­чинается тогда, когда естественную реакцию на хроническую фрустрацию становится слишком тяжело переносить. В этот мо­мент, чтобы сдержать боль, ребенок начинает искать способы за­блокировать свою естественную органическую аутоэкспрессию. В

113

оральном случае этот шаг логически основывается на убежденно­сти, что: «Если я не буду ничего хотеть, то не буду переживать и фрустрацию». Эта стоическая позиция, хотя в некоторой степени и уменьшает непосредственную боль, не является однако реальной для целиком зависимого существа. Чтобы дополнить этот компро­мисс, будет необходимо найти другие дополнительные маневры.

Исследования антропологами периода младенчества при­несли полезные наблюдения, помогающие понять разные формы защиты, выступающие на разных этапах развития. Обобщая эти работы, Blanck и Blanck (1974) представили формы защиты и функции, доступные детям между шестым и девятым годом жизни — в период, когда разлука с матерью, кажется, должна приводить .к появлению полной, описываемой здесь, реакции на утрату. Дет­ская первичная реакция страха изменяется в этот период от страха перед аннигиляцией на страх перед утратой объекта, которым яв­ляется опекун. К прежде доступным защитным механизмам про­екции, интроекции и вытеснения прибавляются дополнительные страхующие функции: идентификация, перенесение, инверсия и обращение против самого себя. Имея в распоряжении все эти — сформированные на примитивном уровне способности, оральный ребенок начинает защищаться от боли неудовлетворенных по­требностей. Напомним, что первый шаг — это вытеснение по­требностей. Это центральный элемент процесса самоотрицания формирующегося орального характера. Человек действительно обращается против собственных потребностей. «Если я вынужден страдать из-за моих потребностей, то я вообще перестану требо­вать». Благодаря ограничениям в дыхании, активности и отдаче энергии оральный ребенок требует все меньших затрат со стороны внешних факторов. Это решение, основанное на выборе депрессии ценой экспрессии приводит к легкой, но упорной депрессии, кото­рую мы часто можем принять за характерную черту орального ха­рактера. Тем не менее надо по-прежнему что-то делать, так как проблемы ведь продолжают оставаться. Более развитые механиз­мы защиты дают возможность добиться частичного поощрения, при одновременном скрывании его, а также служат контролирова­нию естественной злости, являющейся следствием хронической фрустрации.

Кратко охарактеризуем эти защитные функции.

Идентификация: Процесс стирания или удаления разли­чий между собой и другими путем приписывания другим людям собственной идентичности, заимствование идентичности у других или слияния идентичности собственной и чужой.

Перенесение: Процесс, при котором направление чувств переносится с одного объекта на другой. Объект, являющийся це-

114

лью чувств, становится тогда суррогатом (заменителем) первона­чального объекта.

Инверсия: В классической теории анализа это инстинк­тивный механизм обращения энергетической агрессии в ее проти­воположность. Так ненависть может превратиться в любовь, са­дизм в мазохизм, тоска по какому-то объекту в его отрицание и т.д. На этом процессе основан механизм защиты, заключающийся в формировании реакций создавания видимости.

Обращение против самого себя: Другой инстинктивный механизм защиты, описанный Фрейдом (1915), служащий объяс­нению часто выступающего в неврозах навязчивости явления, ко­гда личность направляет свою ненависть против себя самой, внутрь. Жажда мести принимает вид склонности к самоистязанию. Легко заметить, что эти четыре защитные функции осно­ваны на личностном умении замещать один объект другим (иден­тификация, перенесение, обращение против себя) или на замеще­нии или замене одного чувства другим (инверсия). Способностью к замене объектов или к обращению влечений объясняются мно­гие оральные маневры, которые были замечены теоретиками ха­рактера (напр. Lowen, 1958). Уяснив себе принцип действия этих защитных механизмов мы значительно ближе поймем взрослую оральную личность, которую вскоре будем описывать.

Независимо от того, какие формы когнитивной защиты ре­бенок выберет для разрешения своих конфликтов, не имея воз­можности удовлетворения в симбиотической привязанности, он слишком рано начинает стремиться к индивидуации. Типичный оральный ребенок рано начинает ходить и говорить и усваивает ту активность, которая позволяет ему добиться внимания других лю-дей и одновременно достичь независимости от тех, кто не спосо­бен предложить то, что нужно. Вторая фаза процесса индивидуа­ции — фаза упражнения, охватывает чудесное время, когда ребе­нок делает много прекрасных открытий. Он может выполнять много новых вещей и исследовать мир своим свежим разумом. Это время мании и время естественного самовозвеличивания и нарциссизма. «Это ничего, что мамы здесь нет, посмотри, что я могу делать. Мне она не нужна. Пусть продолжается прекрасное время. Отчаяние исчезает в порыве индивидуализации и бегстве в мир. Именно таковы начала защитного механизма мании, самовоз­величивания и нарциссизма, присущие многим оральным характе­рам.

В неопубликованной до сих пор работе Alan Levy предста­вил наиболее яркое описание развития орального характера. Поль­зуясь текстами песен, он выделил и проиллюстрировал отдельные следствия развития этой структуры характера, развивая классиче­ские понятия анализа характера, представленные в разделе1: про-

115

цесс самоутверждения, негативный ответ окружения, процесс са­моотрицания, процесс адаптации — все по отношению к оральной личности. С его согласия я воспроизвожу здесь примеры, позво­ляющие лучше понять дилеммы оральной личности. Ты можешь проверить, сколько защитных механизмов ты различишь в опи­санном доктором Levy адаптационном процессе. Музыкально ил­люстрированная история развития орального характера, представ­лена Аланом Леви 15 сентября 1975 года для California Bioener-getics Society Basic Training Group. Больше музыкальных примеров можно найти в оригинале работы.

ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЬ ОРАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА

С чего мне начать [...]. чтоб описать историю, которая старше, чем море? [. .] обычную ис­торию о любви, которой она меня одарила /.../.

Love Story