{31} Г. Лапкина, а. Чепуров Спектакль как предмет научного изучения

В 1990 году на Театроведческом факультете Санкт-Петербургского института театра, музыки и кинематографии имени Н. К. Черкасова (ныне — СПбАТИ) была создана научно-методическая лаборатория, призванная сосредоточить внимание театроведов на фундаментальных и перспективных направлениях науки.

Тематика исследований лаборатории сконцентрировалась вокруг проблем комплексного изучения театрального произведения (спектакля) во всех его образных и функциональных ипостасях.

Выработка научного понятийного аппарата, методик научной реконструкция спектакля, овладение всей полнотой фактологического материала, попытка моделирования процесса создания и бытования спектакля в контексте театральной жизни, а шире — в социокультурной ситуации эпохи, вот магистральное направление деятельности лаборатории. В его русле возникла и другая принципиально важная тема — история театральной жизни Петербурга. Именно изучение всей полноты петербургской театральной культуры позволяет не только проследить эволюцию русского театра в его главнейших и значительнейших проявлениях, но и исследовать поэтику российского спектакля в историческом развитии, понять спектакль как эстетическую данность, как феномен культуры в разнообразии художественных и социальных связей, воочию представить себе подвижные и живые взаимодействия отечественной сцены с явлениями европейского театра, представители которого выступали на петербургских подмостках на протяжении двух веков.

В круг изучаемых явлений попадают и драматическая сцена, и опера, и балет, и представления петербургских кукольников. Сотрудники лаборатории обращаются и к различным формам социальной организации театра: к любительскому, публичному, придворному, студийному.

В лаборатории ведется разработка программ, позволяющих систематизировать архивный, библиографический, музейный материал по истории петербургского спектакля за три столетия его функционирования, что позволит создать полный свод материалов по истории русского театра.

Сотрудники лаборатории впервые занялись систематизацией и росписью афиш всех трупп петербургских театров (в том числе французских, немецких, итальянских), материалов о деятельности иностранных гастролеров в Петербурге, изучением монтировочных ведомостей и архивных {32} дел, позволяющих реконструировать технологию создания сценических постановок. Важным аспектом изучения истории спектакля является также систематизация документов по истории театрального дела в России.

Одним из принципиальных направлений работы лаборатории является создание прикладных компьютерных программ, позволяющих сформировать банк данных по истории российского спектакля. Такая разработка интенсивно ведется инженерами-программистами лаборатории под руководством ученых-театроведов.

Полагая необходимым регулярный научный обмен мнениями, осмысление подходов и методик, обсуждение результатов проделанной работы, руководство и сотрудники лаборатории приняли участие в организации и проведении всероссийских научно-практических конференций и дискуссионных семинаров, посвященных проблемам истории и теории сценического искусства.

Так этим задачам отвечала проведенная в Петербурге конференция «Спектакль как предмет научного изучения». Трехдневная программа заседаний оказалась достаточно представительной. С докладами и сообщениями выступили ведущие театроведы и критики Петербурга и Москвы, а также их коллеги из других городов России, Украины и Белоруссии.

Формулируя задачи и проблемы конференции, научный руководитель лаборатории Г. А. Лапкина отмечала, что концепция конференции теснейшим образом связана с задачами системного изучения спектакля. Речь шла о сути самих понятий «системность» и «комплексность». Организаторы конференции воспринимали проблему научного изучения спектакля как основную и магистральную в современном театроведении, вбирающую разные его направления и отрасли.

Изучение закономерно начинать с определения объекта научного анализа, с прояснения векторов исследовательской работы. Спектакль — воплощение самой сущности театра (спектакль одного актера, многофигурная композиция, опера, балет, пантомима, — все спектакль). Он является динамичной художественной системой. Он представляет собой основу театрального процесса, реальную единицу репертуара и его проката. Он являет собой и результат некоей организационной работы. Спектакль выступает и как существенный элемент общекультурного движения во всей многоаспектности его социально-эстетических функций.

Конференция задумывалась с учетом всех этих вопросов, естественно, не замыкаясь в них, но намечая возможные пути изучения спектакля. В крут обсуждения входили как проблемы, возникающие в поле широкого обзора, так и более частные, но не менее важные темы, связанные с изучением конкретных спектаклей и театральных форм.

{33} В своем докладе «О направлениях искусствоведческого анализа спектакля» Ю. М. Барбой подчеркнул важность изучения исторической типологии спектакля. Театр и спектакль — две стороны целого — предметы научного знания. Однако сегодня ситуация в науке, но мнению докладчика, складывается таким образом, что более мобильным, существенным для развития театральной теории оказывается именно анализ спектакля. Использование новых типологий и критериев может дать методологический толчок историко-теоретическим концепциям.

С. А. Исаев в докладе «Семиологический анализ спектакля» высказал мнение, что обращение театроведения к семиологическому методу сегодня имеет большое значение, ибо помогает внести научность в знание о театре. Семиологический анализ спектакля означает отказ от попыток интерпретации некоего априорно заданного в сценическом тексте смысла. Речь идет о сотворении этого смысла в процессе интерпретации, в процессе живых театральных взаимодействий. Сегодня, подчеркнул докладчик, значима сама попытка построить новый театр, который, по его мнению, лучше всего было бы назвать «игровым театром», имея в виду не только игру актеров, но и участие в этой игре драматурга, художника, режиссера, и, что принципиально, театроведа, который пишет о спектакле.

Классификаций традиционных методов театроведения в свете теории интерпретации был посвящен доклад А. Я. Альтшуллера «Герменевтика и проблемы изучения спектакля». Отмечая, что герменевтика (как теория интерпретации) давно уже была связана с теологией, философией, юриспруденцией, психологией, филологией, социологией и эстетикой, докладчик указал, что с театроведением ее по-настоящему еще не пытались сопрягать никогда. Между тем принципы герменевтики, по его мнению, могут быть использованы в театроведении.

В современной герменевтике сложилось несколько направлений, которые применительно к театроведению и изучению спектакля могут быть сформулированы так: 1) репродуктивное; 2) историко-общественное; 3) философско-содержательное; 4) биографическое. Эти направления пересекаются, выступают вместе, обогащают друг друга. И речь идет, по существу, о бесконечности и неисчерпаемости толкований в искусстве, о его принципиальной смысловой незавершенности.

Ю. А. Дмитриев в докладе «Спектакль и наука о театре» подчеркнул, что важной особенностью театроведения всегда было стремление к детальному отображению спектакля. В этой связи докладчик указал на принципиальность того обстоятельства, что театровед должен быть не только оценщиком, но и фиксатором сценического произведения, стремящимся утвердить его в истории.

{34} Об опасности произвольных оценок в театральной критике и о поисках объективных критериев сценической реальности говорила в своем выступлении В. В. Иванова. В докладе «Критика и объективная реальность спектакля» она указывала, что внимание критики зачастую сосредоточено не на спектакле, а на сложных ассоциативных связях, поисках некоего внеположенного спектаклю духовного смысла, что смещает точки отсчета. Неразрывность анализа и описания можно считать нормой критического высказывания.

С другой стороны, Л. В. Попов отметил содержательность взаимоотношений субъекта и объекта рецензирования (критика и спектакля). Эта диалогическая связь, как представлялось докладчику, имеет самоценный смысл, привносящий существенный значимый слой в театральный текст.

Т. К. Шах-Азизова, говоря о «Контексте спектакля», указала, что в эту систему входят соотношения «вертикального» (исторического) и «горизонтального» плана (театральная и общественная ситуация в момент появления спектакля), В первом случае спектакль рассматривается в цепи различных исторических прецедентов в сравнении с предшествующими трактовками той же пьесы на сцене, в науке и в критике. Во втором случае «горизонтальность» вбирает в себя множество внешних связей спектакля с культурой в настоящем его времени, с «афишей» эпохи. Плодотворным представляется рассмотрение всей этой разветвленной системы координат предметно, на примере одного спектакля.

О значении историко-функционального метода в театроведении говорил В. П. Якобсон. К. Л. Мелик-Пашаева обратила внимание на национальный аспект проблемы. Н. Б. Владимирова остановилась на продуктивности исследования спектакля в контексте театрального сезона, что продемонстрировала на примере изучения театрального спектакля XIX века.

А. А. Чепуров в своем выступлении «Сверхсюжет спектакля» предложил обратиться к исследованию театральных сверхсюжетов, образующихся сложной системой образных связей и психологических взаимодействий, теми социальными, историческими, художественными контекстами, в которых развертывается театральное действие. Очевидно, что этому сверхсюжету присуща своя драматургия, свой собственный драматизм, вольно или невольно привносимый в самое действие театральных представлений. Поэтому необходимо изучение и поэтики театральных сверхсюжетов, меняющихся и развивающихся во времени.

Проблемам типологии современного спектакля, рассмотренной сквозь систему связей «сцена — зал», было посвящено сообщение М. М. Смирновой. Отвергая универсальные возможности так называемого «пандиалогизма», докладчик предлагает иной типологический принцип — системы диалога, полилога и монолога. Первый тип общения основан на {35} реальности жизненных взаимосвязей, второй — полилогический тип — предполагает расщепление реальных связей и предметных образов. Третий — монологический принцип общения — граничит с отрицанием театра как такового, предлагая восхождение в область сакрального, где достигается духовное единение, восстановление нарушенных связей личности и мира.

Т. С. Злотникова в сообщении «Принципы анализа спектакля как психологического инварианта судьбы режиссера» обратила внимание на психологические аспекты ситуации, которая приводит режиссера к созданию спектакля. Определяя соотношение судьбы и творчества некоторых современных режиссеров, экстраполируя в театральную сферу психологические методики В. Бехтерева, З. Фрейда, Э. Фромма, П. Симонова и др., можно сделать следующий шаг в исследованиях. Едва ли не любой спектакль подлинного художника можно проанализировать как спонтанное и интуитивно угаданное проявление режиссерской личности в ее имманентном самой жизни движении.

Доклад А. В. Бартошевича «Методы реконструкции старинного спектакля» поставил проблемы реконструкции старинного спектакля, которой студенты ГИТИСа занимаются уже несколько лет. Подчеркивая, что драма понимается как театральный текст, докладчик выделил как существенный вопрос о том, в какой степени можно истолковывать великое произведение лишь в границах и системе общепринятых понятий той эпохи, в которой это произведение возникло.

М. М. Молодцова, говоря о «Формировании профессионального драматического спектакля в Италии XV – XVI веков», обратила внимание на опыт современного итальянского театроведения в изучении ренессансного спектакля. Доминантой этого метода, развивавшегося с 1960‑х годов профессором Дж. Маккиа (1960 – 1982) и его последователями, является не иллюзионистская реконструкция, а свобода гипотез, предлагаемых по принципу исторической вероятности. Этот опыт «релятивной» реконструкции следует иметь в виду, восстанавливая облик российских спектаклей пропитых веков, несущих отпечаток итальянского влияния.

А. И. Чепалов, говоря о работах американского исследователя Мэла Гордона по реконструкции музыкальных спектаклей 1920 – 30‑х годов в контексте их эпохи, обратился к его спектаклям Школы искусств Нью-йоркского университета, где была сделана попытка восстановить некоторые театральные тексты Вс. Мейерхольда, Н. Фореггера, Л. Мясина. Докладчик подчеркивал, что эти опыты не просто вносят наглядность в научную и учебную работу, но расширяют представления о месте театра в разные исторические эпохи, помогают пополнить и освежить арсенал его выразительных средств.

{36} Формулярному анализу пьесы как методу реконструкции театрального спектакля было посвящено сообщение Н. Г. Афанасьева. В исследовании печатных текстов театрализованных агитационных судов 1920‑х годов плодотворным оказывается именно «формулярный анализ», разработанный одной из вспомогательных исторических наук применительно к описанию древних письменных актов.

Сообщением А. Шалимовой посвящалось принципам анализа и реконструкции современного спектакля в работах П. А. Маркова. Н. Г. Ваняшова проанализировала, как советский трагедийный спектакль 1920 – 30‑х годов был интерпретирован в театральной критике.

О несостоявшемся замысле А. Я. Таирова, связанном с постановкой спектакля «Евгений Онегин» (1937) в Камерном театре, рассказала Н. Г. Литвиненко. В ее выступлении был продемонстрирован опыт театроведческой реконструкции режиссерского замысла во всех его компонентах (сценарий, музыка, сценография)

В последний день конференции состоялся «Круглый стол», где наряду с основными докладчиками своими соображениями о предмете и проблемах, затронутых в ходе заседаний, поделились Л. И. Гительман, Б. В. Любимов, Н. Б. Кузякина, И. Н. Соловьева, А. М. Смелянский, И. В. Ступников и др. Было отмечено большое значение состоявшегося обмена мнений, важность методологических проблем современного театроведения. Подчеркивалась актуальность рассмотрения комплекса разнообразных аспектов, методов, подходов в исследований спектакля как сложной и динамической художественной системы, важность осмысления традиций и поисков различных научных школ.