Глава 19. О странном господине и полячке-демонице, а так же о вариантах существования в пустоте.

Я по дну бы морскому навстречу пошла,

Только в компасе старом сломалась игла.

Парус стёрся до дыр от палящих светил,

Да и ветер попутный меня невзлюбил.*

***

Мерзкая итальянская тварь!!!

За что, за что ей это… Если бы я мог. Хоть как-то. Хоть чем-то. Помочь ей.

Я не… Что за… Не могу…

-А ты настырный мальчик, - услышал я (интересно чем) насмешливое ироническое замечание.

Снова ты здесь, пАни.

-Не надоело?

Я начинаю привыкать к тому, что здесь всё странно. Но у меня ещё остались вопросы. Я сам… Я… Я не понимаю ничего! Блядь, как меня это бесит!

Я совсем запутался. Я вроде есть? Или уже нет… Я вроде бы там, а вдруг уже тут.

Заебись, ничего внятного даже подумать не могу! Ни сказать, мать вашу, ни подумать!

-Вижу, ты по-прежнему. Ну, бывай! Я ещё приду.

Я не заметил, как она ушла. Меня больше интересовало, как именно она ушла. Разве из этого места можно уйти?

Бля, я теперь… Хотя как теперь… Уже месяц с копейками… Являюсь неизвестно какой хренью. Я застрял. Намертво, блядь.

Но я ещё жив. Жив, мать твою, итальянская ты тварь! Надеюсь, твоя пани чертовка так тебе и передаст!

Я не знаю, чем я стал. И в словах того, с которым пару недель назад сталкивался, я тоже не уверен.

В этой пустоте, в этом ничто я ухитрился встретиться с товарищем по несчастью. Его имени я, к сожалению, не запомнил, хотя он и не рекомендовал. Мой, так сказать, случайный прохожий, когда-то давно застрял так же, как и я. Он сказал, что нет ничего странного в том, что мы встретились, такое бывает. Он лично блуждал тут двадцать пять лет. Печально вздохнув, он рассказал, что застрял с товарищем. Но товарища с ним не было. Его товарищ сошёл с ума, душа растворилась, стала пылью в воздухе. А мой случайный прохожий вытерпел. Каким-то невероятным образом он всё это вытерпел и дождался… Как же он объяснял-то… Мудрёно так, я едва его понял… Физической смерти своего тела, чтобы душа могла отлететь туда, куда положено, а не застрять тут, на Границе. Я тогда проводил его в последний путь.

Странно, чего это я вдруг вспомнил о своём случайном прохожем? А, точняк! Он давал советы, что делать, чтобы не стать, как его товарищ.

Держаться. Всеми силами держаться.

Вначале я недоумевал. Как держаться? За что держаться в пустоте, когда у тебя нет тела, а сознание пребывает в амёбном состоянии? Понял я это только тогда, когда закончился первый визит ко мне этой пани, этого тёмного создания дьявола.

Держаться за воспоминания. За то, что тебе дороже всего. Случайный прохожий был в скорби по товарищу, но он выплыл, дождался. Его грела обычная мысль о свободе.

А я? Что помогает держаться мне? Старший… Намного старший… Брат? Но я ж его никогда не видел. Я не знаю, как он выглядит, как его зовут и в каком департаменте он работает. Ну кто ж, ёпть, будет спорить, что я хочу с ним встретиться. Да, я хочу, но с ним же всё хорошо. Держаться мне помогает младшая сестра. Плохо, что она меня забыла. Хотя я и сам хорош, тоже забыл…

Я забыл почти всё. Кажется, в случае удачного исхода мне собирались дать наставника? Я не уверен в этом факте. Я не помню его имени. Моей сестре тоже собирались дать наставницу? Вот это точно пиздёжь! Хотя в этой пустоте я уже ни в чём не уверен.

Я забыл, есть у меня другая родня или нет. Я забыл имя сестры и своё тоже. Я всё забыл.

Я помню только изумрудно-карие глаза сестры, полускрытые за русыми с красными проблесками волосами до плеч...

Сестра…

Я должен это помнить! Должен, чтобы выбраться и помочь тебе! Или не дать им запихнуть тебя сюда!

У них ничего не получится!

***

Пф, а этот недостажёр, как обычно, допоздна в её палате.

-Привеет, - протянула я со своим любимым польским акцентом.

Недостажёр подскочил на полметра, уронил свои грабельки с моторчиком, а, приземляясь, наступил на них же и получил по лбу. Своей же косой смерти. Ой, я не могу!

-Ты что здесь делаешь?! – зашипел он, судорожно оглянувшись по сторонам коридора.

-Стою, - меня откровенно веселило его выражение лица.

-Какого чёрта ты явилась ПРЯМО СЮДА?!

-А куда мне надо было явиться? На Эверест? В следующий раз я так и поступлю, - я чуть склонилась, пряча смех в правой ладони.

-Это же ЦЕНТРАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ! Это же МОСКВА!!! Ты соображаешь, СКОЛЬКО здесь жнецов?! А ну живо метнулась в мир смертных и жди меня у памятника!!!

-Да, господин, - я склонилась ещё раз и исчезла из управления, не оставив даже следа своей ауры.

Вообще-то приказ, отданный в ярости – это больно, рука плавиться начинает. Но мне так весело каждый раз его доводить, что я просто не могу устоять! Да и если бы он хотел, чтобы я прекратила, он бы просто приказал, а так… Молчит. Ему же тоже нравится.

Лёгкий хлопок возвестил о его прибытии.

-Элигия, не делай больше так. Не появляйся в Поднебесье, это большой риск для контракта. И убери, пожалуйста, свой польский акцент, раздражает безумно, - приказал (или попросил?) он.

-Как скажешь, Алвиз, - я пожала плечами, - контракт есть контракт.

Не хочет – больше не приду в управление. Но мне же ничто не помешает доводить его в мире людей?

-Что улыбаешься? – спросил Алвиз, закутывая шею от пронизывающего ночного ветра.

-Настроение хорошее, - отговорилась я.

-Ну ладно. Ты уже была на Границе?

-Была. Паренёк до сих пор там.

-Ну разумеется он будет там, куда он из пустоты денется за такой короткий срок… Меня интересует – как его состояние? Надеюсь, он не начал сходить с ума? – с большим беспокойством спросил Алвиз.

-Нет, - ответила я, - в этом плане с ним всё просто прекрасно.

-Ещё одна хорошая новость! Да сегодня прямо праздник для меня! – Алвиз довольно потёр ладони.

-А какая первая? – полюбопытствовала я.

-Аню зачислили в Академию!

-Действительно хорошая новость. Девчонка в Академии, парень в пустоте – полконтракта сделано, - ехидно сказала я.

-Успокойся, а? Я всё прекрасно помню, - чуть устало сказал Алвиз, - ну а вообще… Я безумно рад тебя видеть! – с широкой искренней улыбкой закончил он.

Ну вот. Опять. Начинается…

Алвиз… Господин что-то ещё говорил, но я практически не слушала, лишь изредка вставляя пару слов, чтобы он не подумал ничего такого.

Ситуация вся в общем довольно-таки странная. По своей природе мы с ним – враги. Он души скашивает, а я их ем. Мы должны сражаться насмерть при встрече – а мы мирно беседуем, как сейчас. Хотя Алвиз совсем отвратительно себя чувствовал, когда его брата уничтожил один из подобных мне. Горечь и отчаяние – великие вещи, двигатели контрактов, так сказать. Благодаря этим двум чувствам демоны кормятся в подавляющем большинстве случаев. Человек обычно так наивен. Ладно человек, но господин ведь жнец! Мы враги по природе, по самой сути мироздания! А он заключил со мной контракт.

Хотя если принимать во внимание всё, то это ещё ерунда. Я привыкла к тому, что мой очередной хозяин является моим кровным врагом. К тому же его душа пахнет так, что слюнки удержать не возможно! Я привыкла (хотя к этому я очень долго привыкала), что печать, символизирующая наш контракт, находится у него на левой пятке. Это было безумием и дикостью, но с этим итальянским жнецом к чему только не привыкнешь.

Но. Хотя он просил называть его по имени, мне гораздо проще называть его тем, кем он является на данный момент, то есть моим господином. Так мне проще отгородиться от всего того непонятного, что в последнее время всё чаще от него исходит.

Его действия вгоняют меня в ступор. Он улыбается мне. Каждый раз при встрече у него улыбка от уха до уха. Искренняя. Я это вижу.

Сначала я думала, что он хотел… Язык не поворачивается… Каким-то образом подружиться со мной и после контракта сбежать. Или же надавить на жалость. Или ещё что-нибудь. Но впоследствии я убедилась – ни одной подобной мысли в его голове даже мимоходом не возникало.

Тогда зачем, зачем, зачем он так искренне мне улыбается? С ним мне не приходится притворяться. Меня ненавидели, проклинали, призывали, когда выбора больше не было. Я была горничной и госпожой, убийцей и поэтессой… Сотни масок, сотни ролей, сотни лет… Никогда, никогда мне ещё искренне не были рады. Никогда я не была просто собой.

-Эля, ты меня слушаешь?

-Да, конечно, - встрепенулась я.

-Ну-ну, - снова от уха до уха улыбнулся Алвиз, - я говорю, что пойду, уже слишком поздно. Моё длительное отсутствие нежелательно. А ты впредь даже близко не подходи к департаменту, тебя же заметят, - в его глазах блеснула сталь.

-Не подойду, - я поклонилась в удаляющуюся спину.

Вы странный господин. Но зато мой. Никто не получит Вашу душу.

***

Третий год я зову – только эхо в ответ,

Обманул меня ветер, запутал твой след.

Только сталь твоих глаз не забыть никогда,

А в груди ледяная морская вода…*

***

*Мельница – Лента в волосах.