Картина 8

Главная площадь в Усолье. Собралась гигантская толпа крестьян, чтобы идти бурлачить. Среди них стоят Пила, Сысойко, Иван, Матрена и Авдотья.

ПИЛА. Матрена, все же баб бурлачить не берут.

МАТРЕНА. Брехать — не цепом мотать.

АВДОТЬЯ. Матрена, это правда. Мы же пигалицы! Зачем нам бурлачить?

МАТРЕНА. Ничего, - Бог шельму метит.

ИВАН. Мамка, кажись, я тоже слыхал, что бабам тяжко бурлачить.

МАТРЕНА. Бесенок маленький, - весь в отца. Отец дьявол, и сын бес.

ПИЛА. Пошла ты к лешему, Матрена!

Пила отворачивается от них и собирается уходить, но его останавливает Авдотья.

АВДОТЬЯ. Пила, смилуйся над ней, - она умом повредилась.

ПИЛА. Я уже сыт по горло ее трепом.

АВДОТЬЯ. Бог терпел, и нам велел. Надо вам по-людски попрощаться. Пойдем.

Авдотья ведет Пилу обратно к семье.

ПИЛА. Матрена, ты уж прости меня за все.

СЫСОЙКО. Да, Матрена, и меня ты тоже прости.

МАТРЕНА. Ишь, как заговорили. Авось смерть свою почуяли, черти. Лучше бы я с Морошко жизнь связала. Мы бы с ним нашли, как животы набить и одежду баскую раздобыть.

СЫСОЙКО. Эх, баба, как тебя занесло шибко.

ПИЛА. Что же с тобой случилось, Матрена? Как я тебя одну-то оставлю?

МАТРЕНА. Надо же, - заблеял, как старый козел. Проживу уж и без тебя как-нибудь. Баба с возу, - кобыле легче, - так говорят, как я слыхивала. Вот ты кобыла, - тебе легче без меня.

ПИЛА. Девку мы погребли, и я тебя бросаю теперь. Что же с тобой будет, жена?

АВДОТЬЯ. Пила, не бойся! Я за Матреной прослежу. Где два, там не один.

ПИЛА. Спасибо, Авдотья. Добрая ты. Твоя родня поди радуется, что ты такая.

АВДОТЬЯ. Вы держитесь друг за друга, ребя, а моя родня в земле уже давно лежит.

СЫСОЙКО. Пила, ты мне брат. Вместе – мы сила.

ПИЛА. Правду говоришь, Сысойко.

Подходят другие бурлаки.

ПЕРВЫЙ БУРЛАК. Ребя, идем бурлачить!

ВТОРОЙ БУРЛАК. Баско, что нам документы с птичкой выдали!

ПИЛА. Баско. Теперь мы люди, а не звери какие-то. У нас птичка в кармане есть. Ты смотри, как много нашего брата бурлачить идут.

Прячут паспорта в карманы.

ПЕРВЫЙ БУРЛАК. Тут тебе и зыряне, пермяки, вологодцы и другие крестьяне.

МАТРЕНА. Все на смерть верную идут, а вы и радуетесь, цуцѐлы!

АВДОТЬЯ. Матрена, прекрати про смерть баять.

МАТРЕНА. Пусть катятся. Черти.

ИВАН. Тятька, мамка говорит, что мы, кажись, помрем. Неужели правда?

ПИЛА. Брешет все мамка. Ты, Ванька, будешь хорошо жить. Точно тебе говорю.

МАТРЕНА. А ты верь ему больше, Ванечка. Дьявол мягко стелит.

ПИЛА. Все, Матрена, мы уходим.

Толпа крестьян начинает двигаться куда-то.

СЫСОЙКО. Пока, Матрена. Прости еще раз.

Пила обнимает Матрену, но она вырывается.

МАТРЕНА. Иди уже, - не хочу больше тебя видеть, чертила.

Иван обнимает Матрену.

ИВАН. Пока, мамка.

МАТРЕНА. Прощай, сыночек.

АВДОТЬЯ. Ребя, возвращайтесь в Усолье, - мы вас хлебом с солью угостим.

Остаются стоять женщины на площади. Машут платками мужьям, братьям, сыновьям. Плачут. Уходят бурлаки, скрываются в тумане; им предстоит долгая дорога. Идет толпа крестьян куда-то далеко-далеко. Идут Пила, Сысойко и Иван, который все время оборачивается на мать; глядит на нее, пока совсем не скрывается ее фигура в толпе.