1915 Году. Титульный лист ее признает совместное авторство, но Вуд

(совершенно справедливо) был обижен тем, что его имени не было на переплете.

Он обратился за объяснениями, и Даблдэй и Пэйдж прислали пространное

извинение. Они рассказали в нем бедному профессору просто детскую сказочку

-- как они писали, его имя была пропущено в результате технической ошибки.

Вскоре после этого, однако, несмотря на кое-какие неполадки, Вуд и Трэн

взялись за второй роман -- "Создатель лун" [Имеется русский перевод под

названием "Две луны". Ред .], который стали печатать в Cosmopolitan . Комета

сталкивается с астероидом, выбивает его из орбиты; он летит в пространстве и

должен упасть на штат Техас и уничтожить жизнь на земле. Кто же теперь может

спасти мир, кроме молодого талантливого физика (Хукера из предыдущей книги)

с помощью отчаянного пилота Берка, ибо в предыдущем томе они научились

управлять "летающим кольцом" и лучами? "Кольцо" -- сверхракета, движимая

атомной энергией и вооруженная лучами, которыми можно взорвать астероид или

так толкнуть его, что он начнет "петлять" в пространстве. Авторы имели все

возможное -- кроме героини. Если бы дело происходило только в межпланетной

пустоте, она, может быть, и не понадобилась бы им, но так как с событиями

имел дело Cosmoроlitaп Херста, то героиня была весьма существенной деталью.

Трэн изобрел очаровательную молодую леди по имени Рода Гиббс. Она начинает

достаточно скромно как скороспелый ассистент-математик, но потом становится

"штатным фотографом" и улетает на "Кольце" -- и, чтобы заварить кашу еще

гуще, в нее влюбляется профессор Хукер.

Хукер, Берк, еще один ученый, добавленный "для ровного счета", и

прекрасная Рода взлетают и делают остановку на луне, где Рода получает

превосходные снимки лунных ландшафтов. Затем они встречают астероид и

сражаются с ним. Они частично взрывают его и заставляют мирно вращаться па

орбите вокруг Земли, спасши нас от гибели и дав нам добавочную новую луну.

Все было в порядке: героиня, развязка, чек от Cosmopolitan и все

остальное, и вы, вероятно, предполагаете, что здесь наш ученый вернулся и

засел в лаборатории у Джона Гопкинса. Но Вуд не из таких!

Пока Трэн окончательно полировал Роду, доктору Вуду пришла в голову

фантастическая идея-- иллюстрировать роман в стиле Жюль Верна, изготовив

серию "настоящих" фотографий, будто бы снятых прекрасной героиней. Трэн и

редакция Cosmopolitan пришли в восторг, и Вуд принялся за работу в своем

хэмптонском сарае. Он изготовлял пластилиновые модели, чудодействовал с

рисунками углем и светом, украл крокетный шар у своих детей и раскрасил его,

чтобы он изображал удаляющуюся землю, видимую сквозь объектив летящей Роды.

Он фотографировал его, как это бы сделала Рода,, сквозь инфракрасный фильтр

на панхроматических пластинках. Он делал и фотографировал лунные ландшафты,

освещенные косыми лучами солнца, с круглыми кратерами и вулканическими

пиками, бросающими длинные тени. Когда он хотел изобразить на переднем плане

Берка или Роду, в шлемах, с кислородными баллонами и т.д., он применял

снимки водолазов в скафандрах, вырезанные из журналов. Один, действительно

прекрасный, снимок изображает "кольцо" высоко над лунным ландшафтом, с его

сияющим "ракетным" хвостом. Небо на этих снимках совершенно черное и усеяно

яркими звездами. На луне нет атмосферы, поэтому нет и голубого неба. Ему

удались замечательные снимки атаки и частичного разрушения астероида лучами,

"сделанные через окно летающего кольца", а также снимки столкновения

астероида с кометой, будто бы произведенные через большой телескоп на

Маунт-Вильсон -- совершенные, красивые и научно-точные "подделки".

Но, увы! Когда готовые фотографии показали главному редактору

Cosmopolitan , он поднял руки в отчаянии и сказал: "Я верю, что они прекрасны

в своем роде, но они слишком прекрасны и совершенно не по нашей линии. Они

сделают Cosmopolitan похожим на номер Popular Mechanics! "

Доктор Вуд хочет, чтобы я не только восхищался, но и сочувствовал его

борьбе, триумфам и поражениям на поле литературы. Я могу восхищаться им и

даже завидовать ему, но совершенно не вижу, почему он нуждается в

сочувствии. "Птицы и цветы" говорят сами за себя. Все знают, что написал их

он, и книга прекрасно расходится. Его имя не было выгравировано золотыми

буквами на переплете "Человека, который колебал Землю". Он получил всего

лишь 300 долларов за свое соавторство и Cosmopolitan отказался поместить его

снимки... Разве вот это?

Я, честно говоря, не верю, что уму когда-нибудь приходило в голову, что

он не только создатель, но и (слегка загримированный) герой обоих романов,

и, если люди доживут до межпланетных сообщений, он посмертно соберет плоды

своих предсказаний (как это было с Жюль Верном много лет после его смерти),

несмотря на то, что имя его не было напечатано золотыми буквами на

переплете, по "технической ошибке".

Достаточно грустно, когда читаешь, что подобные случае раздражали

Сэмуэля Джонсона или Оливера Гольдсмита. Когда это случается с Вудом,

который невинно "забрел" в область поэзии и литературы, мне кажется, я

должен бы был заплакать, но я этого не сделаю. Будь я проклят, если я стану

сочувствовать автору-любителю, стихи которого выдержали девятнадцать

изданий, а псевдонаучные сенсации были опубликованы в крупнейших журналах

Америки.