5.2.2. Теория тоталитаризма Эрнста Юнгера

Едва ли у кого с большей силой и определенностью, чем у Эрн-

ста Юнгера, проявляется критика всех базисных принципов,

которыми структурируется буржуазное капиталистическое об-

щество. Мало кто с такой определенностью и полнотой отстаи-

вает тезис о национальной специфике немецкого народа: <Нет,

немец не был добрым бюргером... Повсюду, где мысль была

наиболее глубокой и смелой, чувство наиболее живым, битва -

наиболее беспощадной, нельзя не заметить бунта против цен-

ностей, которые поднимал на своем щите Разум, громко зая-

вивший о своей независимости. ... Никогда не была более

скудной пища для свободного развития героя. ...Немец не знал,

какое применение найти той свободе, которую всеми способами -

как мечом, так и уговорами - пытались ему навязать и кото-

рая была учреждена провозглашением всеобщих прав человека:

эта свобода была для него орудием, не имевшим связи с наибо-

лее глубинными его органами>^.

Немцам, по мнению Юнгера, присуще свое, отличное от ли-

берального, понимание свободы: <То качество, которое прежде

всех остальных считают присущим немцу, а именно порядок, -

всегда будут ценить слишком низко, если не смогут усмотреть

в нем отражение свободы в зеркале стали... как свобода, так и

порядок соотносятся не с обществом, а с государством, и об-

разцом всякой организации является организация войска, а не

общественный договор... Эпоха третьего сословия никогда не

понимала удивительной власти этого единства^.

Юнгер подвергает критике буржуазный индивидуализм,

^Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт. - Санкт-Петербург. С. 61 -

62.

Там же. С. 64.

168

буржуазное государство как государство, основой которого яв-

ляется общественный договор; общество, состоящее из классов

и, в особенности, <третье сословие> и его деятельность. По его

мнению, должно быть создано <новое общество>, новая <про-

никнутая отвагой жизнь> и необходимо найти в себе смелость и

отвагу, чтобы к ней подготовиться. Главным средством этой

подготовки должна стать тотальная критика и отрицание цен-

ностей и идеалов духа Просвещения и разрушение того типа

человека, который был создан <бюргерской эпохой>. Нигилизм

по отношению к капиталистическому миру и буржуазной куль-

туре есть кредо и основа позиции Э. Юнгера.

Буржуазная эпоха, по мнению Юнгера, уже почти ушла в

прошлое. На смену ей пришел новый мир - мир труда, мир ма-

шин, мир рабочих. Суть новой эпохи, по мнению Юнгера, в

том, что к власти приходит новое - четвертое сословие, ото-

ждествляемое с рабочими. Рабочее сословие начинает атаку на

общество как сферу <общественного договора> с целью изме-

нения последнего, что должно вылиться в захват власти. Но

прежде следует подвергнуть резкой критике и пересмотреть

весь комплекс бюргерских представлений об обществе, госу-

дарстве, индивиде, свободе, системе закономерностей, наблю-

даемых в обществе, следует пересмотреть весь бюргерский

идеальный образ социального мира. Он начинает с того, что

подвергает самой резкой критике <экономическую утопию>

либерального сознания, объясняющую все общественные про-

цессы и взаимодействия экономическими причинами.

Бюргерский <разумно-добродетельный идеальный образ ми-

ра>, пишет Юнгер, совпадает с экономической мировой утопи-

ей, в которой постановка любого вопроса отсылает к экономи-

ческим притязаниям, а результатом является господство ловко-

го дельца, чье искусство состоит в ведении переговоров и по-

средничестве. В рамках этого <мира эксплуататоров и эксплуа-

тируемых невозможна никакая величина, которая не определя-

лась бы экономической инстанцией>^. Этой экономической

утопией создан образец, в соответствии с которым притязания и

^Там же. С. 81.

169

единичного человека, и массы на свободу трактуются как <эко-

номические притязания в экономическом мире>. Также чисто

экономически трактуется и прогресс, на который ссылаются

участники экономической борьбы, выставляя именно себя но-

сителями процветания.

По мнению Юнгера, господство экономической утопии

должно быть отброшено, экономика - это не та власть, которая

может предоставить свободу, а <экономическое чутье> не мо-

жет пробиться к <элементам свободы>. Но дело не в экономи-

ческом нейтралитете, не в том, чтобы <отвратить дух> от какой

бы то ни было экономической борьбы, а напротив, в том, чтобы

сообщить этой борьбе предельную остроту. Однако это проис-

ходит не в силу того, что экономика определяет правила борь-

бы, а благодаря тому, что <высший закон борьбы> главенствует

и над экономикой. Необходимо покончить с легендой об <эко-

номическом качестве как основном качестве рабочего>, он

должен провозгласить свою независимость от экономического

мира. Сутью восстания рабочего должна стать не экономиче-

ская свобода и не экономическая власть, а власть вообще.

Для этого недостаточно одной только борьбы за свободу, ко-

торая вырастает из фактической эксплуатации. Рабочий должен

осознать свое абсолютное превосходство и благодаря этому по-

стичь себя в своей собственной форме, которая уже не является

отражением бюргерского сознания, а опирается на его собст-

венное самосознание.

Резкой критике и пересмотру следует также подвергнуть

<бюргерское> представление об обществе, поскольку в бюргер-

скую эпоху само слово <общество> приобрело особое значение,

смысл которого состоит в отрицании государства как высшего

орудия власти. Утратившее свою сущность государство - это и

есть общество. Государство утрачивает свою сущность, по-

скольку общество подгоняет его под свои мерки и становится

на его место, замещает его. Этот процесс обусловлен <бюргер-

ским> понятием свободы, превращающим все социальные от-

ношения взаимозависимости и взаимной ответственности в до-

говорные отношения, в которые можно изначально не вступать

или произвольно расторгнуть.

170

В самом тесном отношении с <договорным> обществом на-

ходится, в конечном счете, индивид, <эта чарующая и абст-

рактная фигура, драгоценнейшее открытие бюргерской чувст-

вительности и в то же время неисчерпаемый предмет ее худо-

жественного воображения>^. Юнгер фиксирует <закат индиви-

да>, <исчезновение индивида>. Это <исчезновение индивида>

является <железным законом>, хотя и воспринимается всеми

как трагедия. На место буржуазного индивида приходит чело-

век массы, с его <бесхарактерностью>, <самоотрицанием>, <не-

определенностью характера>, <мнимыми нападками на себя>.

Масса и единичный человек составляют единство, которое по-

рождает <ошеломляющую> двойственность образа общества:

зрелище самой пестрой и запутанной анархии в сочетании с

трезво регламентированным демократическим порядком. Еди-

ничный человек уже не обличен достоинством личности, он

уже не является и индивидом, равно как масса не есть сумма

индивидов, их исчислимое множество. В массу <начинает про-

никать иная структура. Масса предстает в виде каких-то пото-

ков... напоминает движение муравьиных колонн, подчиненное

... автоматической дисциплине>^.

Сегодня, как указывает Юнгер, задача нации, так же как и

единичного человека, состоит в том, чтобы отказаться от инди-

видуального образца и постичь себя как представителя геш-

тальта рабочего. Этот императив предполагает <уничтожение

поверхностного либерального слоя>, которое, по сути, лишь

ускоряет его самоуничтожение, а также превращение нацио-

нальной сферы в стихийное пространство, в котором обретается

<новое сознание власти и свободы> и в котором говорят на

ином языке, нежели язык XIX века.

Рабочий, как подчеркивает Э. Юнгер, способен на совер-

шенно иную свободу, нежели свобода бюргерская, и притяза-

ния, которые он готов заявить, намного более обширны, более

значительны, более ужасающи, чем притязания какого бы то ни

было сословия. Высшее притязание, какое только способен вы-

^Там же. С. 74.

^Там же. С. 166.

171

двинуть рабочий, состоит не в том, чтобы стать опорой нового

общества, а в том, чтобы стать опорой нового государства. И в

этом отношении <восход рабочего равнозначен новому восходу

Германии>^.

Концепция массового общества Э. Юнгера

Юнгер разрабатывает концепцию <нового порядка>, полагая в

качестве его основы онтологию труда: <не может быть ничего,

что не было бы постигнуто как работа. Темп работы - это удар

кулака, биение мыслей и сердца, работа - это жизнь днем и но-

чью, наука, любовь, искусство, вера, культ, война; работа - это

колебания атома и сила, которая движет звездами и солнечны-

ми системами>^. Общество, социальная тотальность, которая

возникает на основе тотального характера работы, носит не

конструктивный, а органический характер. Мы принадлежим,

пишет Э. Юнгер, к той или иной органической конструкции не

в силу индивидуального волевого решения, то есть не через

осуществление акта бюргерской свободы, а благодаря фактиче-

ской вовлеченности в нее, которая определяется специальным

характером работы.

Тотальность труда, или тотальность работы означает, что

труд, трудовая функция человека становится главным и единст-

венным основанием включения человека в социальное целое, в

тотальность, в общество. Уходят в прошлое все системы соци-

альной дифференциации - и классовые, и сословные. Старое

разделение индивидов по классам, кастам или даже по профес-

сиям стало затруднительным, пишет Юнгер. Весь этот порядок

ушел в прошлое: <Всюду, где мы стремимся обрести порядок

сообразно этической, социальной или политической классифи-

кации и найти свое место в нем, мы находимся не на решающих

фронтовых позициях, а пребываем в одной из провинций XIX

века, ... выхолощенной за десятилетия деятельности либера-

лизма с его всеобщим избирательным правом, всеобщей воин-

ской повинностью, всеобщим образованием ... и другими

^Там же. С. 79.

^Там же. С. 128.

172

принципами...>^. В XX в. возникает новая система социальной

дифференциации, основанная на трудовой функции человека.

Посредством этой своей трудовой функции человек входит в

тотальность общества и становится его функциональной ча-

стью, а система социальной дифференциации принимает харак-

тер функциональной дифференциации.

Следует особо подчеркнуть, что когда Юнгер говорит о том,

что тотальный характер работы ликвидирует все классы и все

прежние сословия, то под этими классами и сословиями он по-

нимает социальные образования буржуазной эпохи, которые

обладали совершенно определенным социальным, культурным,

психологическим, поведенческим и т. п. портретом. Именно эта

спецификация, культурная и психологическая определенность

уходят в прошлое, вытесняются новыми однородными и типич-

ными образованиями.

Фактически речь идет о формировании нового типа общест-

ва - массового общества, основу которого составляют люди

труда, <рабочие> и <солдаты>, являющие миру новый тип чело-

веческого существования. Юнгер создает понятие типа, типи-

ческого, которое призвано вытеснить и заменить собою буржу-

азный индивидуализм. Отказ от индивидуальности, пишет Юн-

гер, представляется как процесс обеднения только буржуазному

индивиду, который <узнает в нем свою смерть>. <Вообще,

ошибочно думать, что типичное по своему рангу ниже, чем ин-

дивидуальное. Тот, кому захотелось бы во что бы то ни стало

сравнить их между собой, всюду найдет лишь подтверждение

обратному>^. Тип, по его мнению, вполне может быть носите-

лем творческого свершения. Совершенно новое качество этого

свершения состоит в том, что оно не имеет ничего общего с ин-

дивидуальными ценностями. При этом Юнгер подчеркивает,

что речь идет не о противопоставлении единичного человека и

общности - народной, трудовой, культурной, социальной, - а

только о противопоставлении буржуазного индивида и типа.

Рабочий, или человек труда - это принципиально иной соци-

^Там же. С. 168.

^Там же. С. 328.

173

альный тип, отличный от всех социальных типов прежнего

времени. Новый социальный тип, массовый по своей распро-

страненности в обществе, является новым и массовым во всех

отношениях. Рабочий, по Юнгеру, - наследник пруссачества, а

не пролетариата, а работа - это функция, тотально включенная

в систему отношений, это функция в рамках целого и она ли-

шена всех индивидуальных характеристик. Она обретает со-

вершенно новый характер - характер типа. Тип репрезентирует

иной человеческий род, означающий замену мира, в котором

господствуют <общие понятия>, миром <гештальта> (образца).

Основу типа составляет <гештальт> рабочего. Тип является но-

сителем гештальта.

Тип, являющийся носителем гештальта рабочего, формирует

массовое трудовое функционалистски-дифференцированное

общество. Но это однородное, массовое общество обладает не-

которыми весьма специфическими чертами. Оно имеет выра-

женный милитаристский характер в том смысле, что принципы

его организации, социального взаимодействия на основе дис-

циплины и подчинения, униформности психологического,

культурного, поведенческого облика и даже внешности и одеж-

ды почерпнуты из армейских, военных принципов и норм. Все

это обусловлено прежде всего тем, что, как считает Юнгер,

<характер работы и характер боя тождественны>. Рабочий, че-

ловек труда - это солдат, наследник пруссачества.

Примеры, которые постоянно приводит Юнгер, черпаются

им из военного опыта, он постоянно сравнивает общество с

войной. Так, например, Юнгер пишет, что к концу войны ста-

новится все труднее отличить среди солдат офицера. Тоталь-

ность процесса труда размывает классовые и сословные разли-

чия, а полет на самолете, например, и, в частности, боевой вы-

лет имеет отношение не к сословию, а к <расе>. Военные при-

меры призваны вскрыть суть происходящих изменений: закат

буржуазной эпохи и выход на историческую сцену нового типа

людей, решительных, активно участвующих в процессе работы,

волевых, способных составить элиту, <которой можно присво-

ить имя ордена>, продемонстрировать их типичность, равенст-

во, их новую основу - расу.

174

Милитаристский характер новой социальной реальности и

милитаризм как таковой - это только принцип ее социальной

организации, это характер порядка. Природа этого порядка

укоренена в другом - в расе. Раса - это главное и фундамен-

тальное, это последнее основание формирующегося социально-

го порядка. Юнгер пишет: <... начинает оживать воля к форми-

рованию расы - к порождению определенного типа, чьи свой-

ства обладают большим единством и соразмерны задачам,

встающим в рамках того порядка, который определяется то-

тальным характером работы. Это связано с тем, что возможно-

сти жизни вообще сокращаются с каждым днем в пользу одной

единственной возможности, которая как бы пожирает все ос-

тальные и движется навстречу состоянию, характеризующемуся

стальным порядком. Это будущее творит для себя расу, которая

ему нужна>^. Расовый принцип противопоставляется принципу

буржуазного индивидуализма. Тип, гештальт также противо-

поставляется индивидуализму, уникальный и индивидуальный

опыт заменяется типическим. Преобладание и господство типа

и расы - это и есть черты современности. Таково массовое об-

щество у Юнгера.

Концепция <рабочего государства> у Э. Юнгера

Новая действительность во всех областях жизни стремится об-

рести свое однозначное выражение в борьбе, заявить о себе как

о воле к власти. Это уже не мир буржуазного индивида, это мир

<рабочих> и их воли к власти; мир, в котором либеральные

ценности вытеснены стремлением к господству. Это стремле-

ние к господству может быть реализовано только через соот-

ветствующий тип тотального порядка и тотального государства.

По убеждению Юнгера, 20 - 30 годы XX в. - это эпоха пере-

хода от либеральной демократии к рабочему государству. Мно-

гие признаки уже свидетельствуют о приходе новой эпохи, ко-

гда вновь становится возможно вести речь <о действительном

господстве, о порядке и подчинении, о приказе и послушании.

Ни один из этих признаков не говорит более красноречиво, чем

^Там же. С. 173.

175

добровольная дисциплина, к которой начинает приучаться

юношество, его презрение к удовольствиям, его воинственный

настрой и пробуждающееся понимание безусловных мужских

ценностей>^.

Этот переход сопровождается бесконечными политическими

дискуссиями, в которых, с одной стороны, высказываются ста-

рые либерально-бюргерские позиции, а с другой - программы

революционного национализма или революционного социализ-

ма. Результатом этого перехода, по мнению Юнгера, будет са-

моуничтожение демократии и торжество социализма (являю-

щееся предпосылкой авторитаризма) и национализма (являю-

щееся предпосылкой постановки задач имперского ранга). Но и

национализм, и социализм являются принципами, лишь подго-

тавливающими переход к новому состоянию.

И национализм, и социализм - это лишь подготовка к замене

либеральной, или общественной, демократии на рабочую, или

государственную, демократию. При этом Юнгер считает, что

рабочую демократию нельзя смешивать с диктатурой. В каче-

стве носителя диктаторского насилия можно представить какую

угодно власть, тогда как рабочая демократия может быть осу-

ществлена только типом. Государству, которому предстоит

справиться с новыми задачами, <соответствует человечество, у

которого начинают формироваться расовые признаки и которое

в большей мере способно к беспрекословному, однозначному и

решительному служению... ...Гештальт рабочего, начинающий

вырисовываться в рабочем государстве, обладает планетарным

значением и ... имперский поворот происходит одновременно

во многих частях мира>^.

Рабочему государству в качестве поля его деятельности

предлежат государственные структуры XIX века, которые ему

следует <ликвидировать> на основе четкого плана. Рабочая де-

мократия должна также уклониться от правил игры либераль-

ной политики - от свободной торговли, от решений съездовско-

го большинства, от интернационального, покоящегося на уста-

^Там же. С. 348.

^Там же. С. 344.

176

ревших ценностных масштабах определения курса страны, от

гуманистической аргументации, а также и от полученного от

либеральной демократии наследства, состоящего из договоров

и обязательств.

Юнгер указывает на появление новых ценностей и новых

стремлений, несовместимых с либеральным мышлением -

стремления государств к автаркии, строгому надзору за людь-

ми, материальными благами, контролю за информацией, пла-

тежами, паспортному режиму. Все это на первый взгляд несо-

вместимо с планетарными амбициями государства рабочей де-

мократии. Тем не менее - это кажущееся противоречие, это та-

кое <попятное движение, которое обычно предшествует разбе-

гу>. Его цель - создание <осадной экономики>, не подчиняю-

щейся принципам рентабельности - нерентабельное строитель-

ство воздушного и морского флота, производство товаров, из-

готовление которых обходится дороже, чем их закупка и т. п.

Создание подобной <осадной экономики> осуществляется на

основе рабочего плана, который радикально меняет общество и

использует специфические средства. Например, <в мире рабо-

ты> речь идет не о том, является ли факт частной собственно-

сти нравственным или безнравственным, а лишь о том, найдет-

ся ли ей место в <рабочем плане>. Степень достигнутого <рабо-

чим> господства узнается не по тому, что <больше нет никакой

собственности>, а по тому, что и сама собственность раскрыва-

ется как одна из специальных характеристик работы>^. Таким

образом в рамках государства рабочей демократии частная соб-

ственность перестает существовать в качестве фундаментально-

го социального и экономического института. Меняется отно-

шение и к частной инициативе: частная инициатива перестает

вызывать сомнение тогда, когда она получает <ранг специаль-

ного характера работы>, т. е. ставится под контроль в рамках

более широкого рабочего плана.

Это касается всех либеральных порядков и ценностей, в том

числе и национального государства, поскольку <пространство,

отведенное гештальту рабочего, обладает планетарным разма-

^Там же. С. 398.

177

хом>^. Возникает новое представление о счастье, которое ви-

дится только в коллективном, а не в индивидуальном сущест-

вовании. Человек является естественным источником богатства,

он высший и ценнейший капитал, в силу чего любой государст-

венный план должен включать этот источник, он не может ока-

заться лишним - при государственном плане не может сущест-

вовать безработица, жилищный кризис, развал промышленно-

сти и экономики в целом. Рабочее государство берет на себя

задачи <цельного и планомерного регулирования> жилищным и

городским строительством, энергетикой и транспортом, пище-

вой промышленностью и даже вопросы воспитания подрас-

тающего поколения и стиля жизни всего населения.

Рабочее государство вводит всеобщую воинскую повин-

ность, а также всеобщую трудовую повинность. Юнгер обра-

щает внимание на тот факт, что воля к образованию полувоен-

ных порядков распространяется на целые народы. Армия и во-

енный арсенал выступают как особые выражения высшего ха-

рактера власти, а воинская повинность - как частный случай

всеобъемлющего отношения к службе. Естественным продол-

жением всеобщей воинской повинности становится всеобщая

трудовая повинность.

И, наконец, главное. Цель, на которую направлены все уси-

лия рабочего государства, состоит в достижении планетарного

господства как высшего символа гештальта рабочего. <Естест-

венное пространство, с которым соотнесены господство рабо-

чего и его гештальт, обладает планетарным размахом.

...Техника обладает всемирно-революционным значением как

средство, которым гештальт рабочего мобилизует мир; такое же

значение имеет и тип, из которого этот гештальт создает для

себя расу господ. Скрытое устройство всевозможных средств,

вооружений и наук нацелено на овладение пространством от

одного полюса до другого, и столкновения между обширными

жизненными единствами все более приобретают характер ми-

ровой войны>^.

^Там же. С. 402.

^Там же. С. 325.

178

***

Проанализированная концепция Юнгера представляет собой не

апологетическую рефлексию реальной практики, а классиче-

ский образец тоталитарного проекта переустройства общества.

Этим и объясняется историко-социологический интерес к ней, а

также выбор ее для целей теоретического анализа, поставлен-

ных в этой книге. Социальный проект Юнгера, представлен-

ный в форме теоретического анализа, демонстрирует очень су-

щественное качество социальной практики в обществах XX в. -

ее рефлексивность, проективность и конструированность. Это

качество социальной жизни, зафиксированное нами уже при

рассмотрении социальных проектов Тейлора и Форда, находит

самое яркое выражение в проектах тоталитарного общества.