{589} Ноябрь 28

В связи с полученной телефонограммой о запрещении Главреперткомом пьесы «Унтиловск» С. пишет:

«Советую поступить так: несомненно, что вопрос об “Унтиловске” затяжной. Придется повозиться и с переделкой, и с Реперткомом. Толкать всячески это дело. Не отступать. Тем временем немедленно решить, что к работе над “Унтиловском” можно приступить только тогда, когда в руках будут все гарантии на его полное разрешение. Сейчас не сидеть у моря и не ждать погоды, а приступать к другой пьесе. К какой? Думаю, что “Лес” или “Плоды” — вернее, чем “Тарелкин” (для кассы и публики)».

Запись С. на протоколе заседания Репертуарно-художественной коллегии МХАТ Архив К. С., № 4271.

Ноябрь 29

Проводит репетицию «Царской невесты» со вторым составом исполнителей (С. И. Мигай в роли Грязного).

Ноябрь 30

Постановлением Президиума коллегии Наркомпроса С. утвержден в должности директора Художественного театра³⁹².

Просмотр Высшим советом и Репертуарно-художественной коллегией МХАТ репетиции спектакля «Прометей». На обсуждении С. подвергает резкой критике показанную работу.

«Меньше всего понимаю режиссера в том, что он сделал. … Страшное, курьезное недоразумение; это не искусство — детская игра. … Слушать Эсхила, не понимая текста. Совершенно невероятные ударения, пять ударений в фразе. … Я не могу рассказать содержание речей хора». Исполнители, говорит С., по вине режиссера попали в ложное положение.

Сверхзадача показанного спектакля не может удовлетворить современного зрителя, который теперь умеет оценивать произведение и «с политической-точки зрения». Современному зрителю надо показать как «в Греции люди мечтали о культуре. Среди них явился револ[юционер] — Прометей, захотел принести им искру» божественного огня знаний. В спектакле нет народа; разряженные в шелка, танцующие хоры океанид и титанов не нужны Эсхилу; они не помогают, а мешают понять — значение подвига Прометея. Исполнитель роли Прометея — Качалов — «бунтарство понимает элементарно. Его роль [надо] расцветить; она не играет, однообразна». Актеров пугает и сбивает с верного тона то, что они играют богов.

{590} «У всех крик, все орут. Ни одной мысли я не воспринял. Голоса не поставлены, не могут бороться с оркестром… Музыки не понимаю абсолютно. Не музыкальны сочетания ползущих терций, скучно слушать». Музыка написана «на страдания Прометея», а надо было писать «на его бунтарство». Музыку давать в определенных необходимых местах, а не во время произнесения текста Эсхила. В спектакле «полное отсутствие ритма. Передвижение принималась за действие, цветистость за краски». Мизансцены не раскрывают существа трагедии Эсхила.

Запись С. Н. Баклановокого высказываний О Архив С. Н. Баклановского, № 7207.

«Загроможденная станками сцена, толпы актрис, изображавших нимф, и актеров, изображавших уродливых гигантов с наклеенными горами бутафорских мускулов, мерная ритмизация движений и мертвенное скандирование стиха привели на генеральной репетиции Станиславского и все руководство театра в смятение и ужас. Попытка “обновления” МХАТ через античную трагедию, с помощью чужого режиссера оказалась явно порочной».

П. Марков, Правда театра. Статьи, стр. 96 – 97.