Октябрь 21

Прослушивает певцов, поступающих в Оперную студию.

Записная книжка В. С. Алексеева. Архив В. С. Алексеева.

Из воспоминаний С. Я. Лемешева:

«Как сейчас помню, в зале с колоннами в Леонтьевском переулке царила торжественная тишина. Мы же собрались в соседней комнате, откуда выходили прямо к роялю. Наступила и моя очередь. Я вышел, поклонился и прямо перед собой увидел белую голову Станиславского, смотревшего на меня строгим, проницательным и вместе с тем доброжелательным, подбадривающим взглядом. Я прислонился к белой мраморной колонне и приготовился петь романс “Вертера”».

Сб. «Путь к искусству», стр. 59.

«Мальчик бледный, голодный, два раза пробовался», — записывает С. о Лемешеве и ставит ему высшую оценку — 5.

Архив К. С., № 11349/1.

Октябрь 24

Играет роль Ивана Петровича Шуйского.

Октябрь 27

Празднование столетия Малого театра.

{441} «Представь себе наше шествие — впереди оркестр, на некотором расстоянии, во главе МХАТ, МХАТ 2‑го, Студии и Музыкальной студии — Константин Сергеевич, Владимир Иванович и за ними все старики. Устанавливаемся во дворе колонной по 6 человек в ряд, музыка еще ждет, знамя Художественного театра — Чайка тихо колышется над головами (первого ряда)».

Письмо Н. С. Ануриной к Ф. Н. Михальскому. Архив Ф. Н. Михальского.

На торжественном заседании в Малом театре возглавляет делегацию от МХАТ.

«Здесь ковалось подлинное русское искусство, искусство сердца и художественной правды. Здесь великий Щепкин писал скрижали своего завета и давал нам свои заповеди.

И не только дорогие воспоминания связывают нас с милым Малым театром — нас тесно сближают еще и общие основы нашего искусства, унаследованные от Щепкина и его великих соратников…»

Собр. соч., т. 6, стр. 210.

Октябрь 28

Спектакль «Ревизор», посвященный столетию Малого театра.

Октябрь 30

Записывает в Дневнике спектаклей Студии МХАТ после репетиции «Битвы жизни»:

«За неимением костюмов — театру пришлось набрать то, что есть. Набранные костюмы не пригнаны к исполнителям. Одним длинны брюки, другим — фраки, третьим нужны толщинки, дамам — юбки и т. д. Не по вине многих исполнителей гости на балу получаются далеко не светские. Отдает, благодаря этому, халтурой районного театра.

Для Художественного театра это не хорошо. Мое дело довести до сведения Правления об этом».

Октябрь 31

Сдает спектакль «Битва жизни». (Режиссер Н. М. Горчаков, художник Б. Шухмин).

«Говорят, что он сделал пьесу неузнаваемой». Из прежних исполнителей С. «оставил только троих, остальных назначил новых».

Письмо О. С. Бокшанской к Ф. Н. Михальскому от 1/XI. Архив Ф. Н. Михальского.

Октябрь — ноябрь

Работает над книгой «Моя жизнь в искусстве».

Записывает то, о чем надо еще сказать в книге:

«Мы с Вл. Ив. открывали Общедоступный театр, так как нельзя было народный (ограничение репертуара). Тем не менее думали дать народные цены».

{442} «В главе о Революции сказать, что конструкция — хорошая вещь, но ее даже не использовали и бросили».

«Предсказать, что актерское искусство падает. В главе о Революции подтвердить, что вышло из всех ломаний». «Отречься от всех своих учеников, которые сделали математику из системы».

Записная книжка, № 3325.

Встречается с Ю. А. Бахрушиным²⁷⁶ и излагает ему свои взгляды на состояние современного постановочного искусства. С. требует возвращения в театр художника-живописца. «Художник-живописец забыл театр, разлюбил его, а театр без художника-живописца существовать не может. Сейчас все увлеклись конструктивизмом, условностью, забывая, что это совсем не такая новая штука, — Художественный театр уже через это давно прошел. “Гамлет”, андреевские постановки — все это было в части оформления никому не нужной условностью. … Декорация должна помогать зрителю, помогать актеру, режиссеру, а не мешать им. Смотрите, что сейчас получается: открывается занавес — вместо двери — щепочки, вместо окна — веревки, вместо стен — пустые подрамники. Что все это изображает, в конце концов можно догадаться, и зритель догадывается, но когда он все, наконец, понял, то акт уже кончился, а он за разгадыванием загадок не успел посмотреть и послушать, что делали и говорили актеры».

Коснувшись оформления «Евгения Онегина» в Оперной студии, С. отметил, что его единая установка — особняк с колоннами — «это — квинтэссенция стиля эпохи, это-то и отличает оформление “Онегина” от других конструкций. Есть еще одна такая постановка, которую я знаю, — это “Лизистрата” Рабиновича в театре Немировича-Данченко. Классические греческие порталы и колоннады на фоне синего неба — это квинтэссенция древней Греции, как мы ее понимаем».

Юр. Бахрушин, К. С. Станиславский и оформление спектакля. — Журн. «Искусство», 1938, № 6, стр. 17 – 18.