Октябрь 6

Выступает с воспоминаниями на вечере памяти Н. Е. Эфроса в Художественном театре²⁷³.

«Когда вспоминаешь этого добрейшего, этого милейшего, этого нежнейшего человека, просто нельзя себе представить, что у меня были, правда, секунды, может быть, одна минута, — мне стыдно признаться в этом, — когда я брал пистолет, чтобы идти с ним объясняться. Театральные взаимоотношения могут изменять людей. До чего они могут делать человека несправедливым, какие очки, какое кривое зеркало они создают, когда вопрос касается маленького актерского самолюбия!

{439} Прошло много лет. Я стал умнее. Многое из того, что говорил Николай Ефимович, я уже познал на практике. Я должен был прислушиваться к нему, — он заставил меня прислушиваться, — потому что актер, конечно, инстинктивно ищет то лицо, которое может отражать его искусство.

… Я понял, что те критики, которые он писал, писались не жестким пером. Напротив, эти критики были переполнены настоящей нежной любовью, желанием удержать человека или целое учреждение от опасного шага. И вот в таком состоянии моего отношения к нему мы подружились».

Собр. соч., т. 6, стр. 206 – 208.

Октябрь 7 – 19

С. болен.

Октябрь 10 и 13

Обновляет состав в Оперной студии. Прослушивает певцов, вновь поступающих в студию.

На заседании Художественного совета отчисляет 27 человек, не отвечающих требованиям студии, а также недовольных порядками, установленными помощниками С. в его отсутствие, в первую очередь работой З. С. Соколовой²⁷⁴.

См. записи П. И. Румянцева. Музей МХАТ. Архив П. И. Румянцева.

Октябрь 12

Отвечает Н. В. Волконской²⁷⁵.

«Есть вечное и модное в искусстве. Вечное никогда не умирает — модное проходит, оставляя небольшой след. То, что мы видим кругом, есть временное, модное. Оно небесполезно, потому что из него образуется маленький кристалл, вероятно, очень небольшой, который вольется своими маленькими достижениями в вечное искусство и подтолкнет его. Остальное погибнет безвозвратно.

Все переживаемое несомненно создаст новую литературу, которая будет передавать новую жизнь человеческого духа. Новые актеры будут передавать ее на основании вечных, никогда не изменяемых общечеловеческих законов творчества, которые с давних времен изучаются актерской техникой, которая до известной степени обогатится тем, что будет внесено искусством, последними изысканиями серьезных новаторов нашего дела».

Собр. соч., т. 8, стр. 95.

{440} Октябрь 19

«Дома я уже могу заниматься и вызываю к себе участвующих в “Битве жизни”, чтоб скорее пропустить ее. В театр не еду еще потому, что есть маленькая температура и я боюсь, как бы преждевременным выходом не вернуть болезнь с начала».

Письмо к Вл. И. Немировичу-Данченко. Собр. соч., т. 8, стр. 99.

Получает приветствия в связи с 500‑м представлением «Синей птицы».

«Сегодня в день пятисотого представления “Синей птицы” — одного из замечательнейших созданий Вашего прекрасного творчества — все участники спектакля и члены МХАТ шлют Вам самые сердечные поздравления, горячие пожелания сил и здоровья, и искренно сожалеют, что Вас нет в театре на этом празднике Вашего необыкновенного таланта».

Письмо к С. за 87‑ю подписями. Архив К. С.

«Московский Художественный Академический театр 2‑й, бывшая 1‑я Студия МХАТ — Ваша Студия, Ваши ученики, шлют горячий привет своему славному учителю в день пятисотого представления “Синей птицы”, с которой связано у нас столько прекрасного».

Письмо подписано М. А. Чеховым. Архив К. С.