Октябрь 4

Смотрит в студии «Битву жизни». Не принимает спектакля. «Говорят, что длине антрактов способствовали задержки и паузы уже после постановки рабочими декораций и что в этой задержке виновны исполнители пьесы. Вот это для учеников совершенно непозволительно. Раз что мы, старики, приходим на первый звонок и ждем начала, то от учеников следует требовать еще большей дисциплины.

… Спектакль милый, но затянутый лишними паузами. Он кончился в 12.10, а надо, чтобы он начинался ровно в 8 и кончался в 10 ¹/₄ часов. Тогда это будет хорошо».

Там же.

«Самим спектаклем К. С. более чем недоволен, требует снятия пьесы с репертуара до тех пор, пока он его не прорепетирует и сам не выпустит. По поводу затяжки антрактов собирается Правление, вызываются заведующие отдельными частями, словом, неприятностей — масса»²⁷¹.

Письмо О. С. Бокшанской к Ф. Н. Михальскому от 11/Х. Архив Ф. Н. Михальского.

Октябрь, после 4‑го

Проводит репетиции «Битвы жизни».

Вводит новых исполнителей — С. Н. Гаррель на роль Грэсс (вместо М. Н. Маныкиной), М. М. Яншина на роль Бритна (вместо Н. Ф. Титушина), Б. С. Малолеткова на роль Альфреда Гитфильда (вместо Г. Ю. Геррец); ряд других исполнителей с одних ролей переводит на другие. Добивается, чтобы актеры не только рассказали со сцены про идею самопожертвования, заложенную в пьесе, а вскрыли на глазах зрителя «внутренний процесс становления идеи», приблизили бы ее к зрителю, заставили бы зрителя «волноваться жизнью человеческой души», данной автором.

По-новому расставляет и подчеркивает акценты в спектакле, в его сквозном действии, которые, как говорил С., были лишь «намечены и никак не укреплены». Перестраивает мизансцены, делая их внутренне более насыщенными и выразительными. Изгоняет лирически-идиллический тон в исполнении ряда сцен, по возможности выявляя их драматизм, психологическую глубину. Укрупняет характеры действующих лиц. Меняет задачи ролей, стремясь к их яркости, остроте и действенности. Устраняет мелкие {438} детали, внешние эффекты ради создания внутренней напряженности и целеустремленности спектакля.

См.: Н. Горчаков, Режиссерские уроки К. С. Станиславского, стр. 47 – 140.

Октябрь 5

Вечером смотрит «Даму-невидимку».

«Очень приятный и хороший спектакль. Хорошая режиссерская фантазия, чувствуется работа над внешностью и телами актеров. До известной степени ложный пафос заменен живой речью. Не хватает хороших голосов и красивого рисунка речи, и музыкальных красок в ней. Ритм спектакля — бодрый и в большинстве случаев — пережитой. Кое‑что в этом отношении надо еще доработать. Гротеск и шутки тоже во многом оправданы, кое-что требует еще дооправдания.

Недостатки — и крупные — в неясности произношения и договаривания слов, фраз и мыслей. Отчего многое из текста пропадает. Не будь этого, спектакль еще выиграл бы в веселии и легкости, не заставлял зрителя излишне напрягать внимание.

Сегодня повторился тот же беспорядок, недопустимый в МХАТ. Спектакль начался в 8 ч. 35 м., т. е. еще позднее, чем вчера. Винят в этом меня, т. к. я затянул репетицию?! Вот эта постоянная детская отговорка и сваливание вины на чужую голову меня смущает, т. к. я чувствую в этом несерьезное отношение к строю всего спектакля и дела. В МХАТ ко мне подошли бы вовремя и потребовали окончания репетиции. Здесь этого не сделали и оправдываются, сваливая вину на других. Я не могу знать, сколько времени надо для установки декораций.

Подумаем, как поставить дело на серьезную, а не дилетантскую ногу.

Некоторые артисты как, напр. Азарин²⁷², играют очень хорошо. Некоторые должны еще поработать над ролью».

Запись С. в Дневнике спектаклей Студии МХАТ.