Октябрь, конец

«… Наши прощальные дни в Париже были невероятны по количеству работы и по той нервозности, при которой работа эта шла. О том, что материально нам было страшно трудно, я Вам писала и раньше, писала, как нам не хватило денег для оплаты полной ведомости жалованья, как решили не платить пайщикам, какие неприятности все это вызвало».

Письмо О. С. Бокшанской к Вл. И. Немировичу-Данченко от 12/XII. Архив Н.‑Д., № 3367.

«В Париже успех, но все-таки мы начали, в силу обстоятельств, еще вне сезона, когда Париж не весь в съезде и потому наши сборы не могли окупить наши громадные расходы по постановкам».

Письмо А. Л. Вишневского к Ф. Н. Михальскому. Архив Ф. Н. Михальского.

«Из‑за политических событий в Германии и, в связи с этим, вздорожания цен, фактические расходы превысили сметные предположения на 450 – 500 %. Были также расходы, не входившие в план наших трат, — например, отправка 3‑й Студии в Москву²⁴⁰, стоившая приблизительно 1800 дол.; приобретение взамен украденного летом 1923 г. ценного сценического имущества…» Спешность отъезда из Германии, «срочность вывоза театрального имущества, при громадном повышении пассажирского и товарного тарифов, обошлись театру чрезвычайно дорого, настолько дорого, что наличность кассы не могла покрыть расходов и нам пришлось прибегнуть к займу. Содержание труппы и окончание монтировочных работ в Париже не могли окупиться сборами и театру пришлось снова брать заимообразно деньги.

В результате, мы явились в Америку с долгом, превышающим 25.000 дол.».

Письмо С. к М. Гесту от 7/XII. Архив К. С., № 2148/2.

{392} «Успех, отъезд без денег, — ищем их, закладываем ценности»²⁴¹.

Письмо С. к З. С. Соколовой и В. С. Алексееву. Собр. соч., т. 8, стр. 87.

Октябрь 31

Вместе с труппой выезжает из Парижа в Шербур и оттуда на пароходе «Олимпик» в Америку²⁴².

«Погода была совсем тихая и теплая. Лишь моросил дождь. Очень эффектно подъезжать к этой освещенной громаде. “Олимпик” показался нам еще больше, чем “Мажестик”, но на него мы смотрели, косясь, за ним дурная репутация, что с ним постоянно несчастье. Это пароходный Епиходов».

Письмо С. к К. К. Алексеевой. Собр. соч., т. 8, стр. 69.

ОКТЯБРЬ

Р. Болеславский начинает публиковать в нью-йоркском журнале «Theatre Arts Monthly» «Шесть первых уроков актера»²⁴³. Уроки излагают «систему» Станиславского на том этапе ее развития и в том виде, в каком Болеславский слышал и воспринял ее на занятиях в Первой студии, проводимых самим С., Л. А. Сулержицким, Е. Б. Вахтанговым. Имя Станиславского в работе не упоминается.

НОЯБРЬ, начало

На пароходе «Олимпик».

«Я все время почти писал. … В первом классе был концерт; мы, конечно, по заведенному порядку читали с Качаловым “Цезаря”, Книппер пела. Фешенебельное общество. Оказались знакомые по Нью-Йорку».

Письмо С. к К. К. Алексеевой. Собр. соч., т. 8, стр. 69 – 70.

НОЯБРЬ 2

Из письма С. к А. В. Богдановичу:

«Все слухи о том, что я покупаю дом (на какие деньги?!), остаюсь в Америке, — сплошной и глупый вымысел, у меня одна мечта: “В Москву, в Москву”.

… Никакие посулы долларов, никакое благополучие не заставят меня променять милую Америку на мучительницу Россию. Если я не приехал домой в этом году, то только из-за больного Игоря».

Собр. соч., т. 8, стр. 67.

НОЯБРЬ 5

В Большом зале консерватории вечер, посвященный 25‑летию Московского Художественного театра.

{393} «Яркая по вдохновению речь Луначарского» о значении Художественного театра в русской культуре «захватила аудиторию». «Блестящую характеристику МХТ» дал в своем выступлении А. И. Южин.

«Зала особенно насторожилась», когда речь о театре произносил его старый противник А. Р. Кугель.

Кугель говорит «о достоинствах Художественного театра, вытекающих из его недостатков». «И когда я, его непримиримый противник, оглядываясь назад, на 25 лет, прожитых нами, когда я вижу всю эту громадную колоссальную эпоху, которую мы вынесли на своих плечах и которая оставила неизгладимые следы в наших сердцах, то я вижу, что главнейшее достоинство Художественного театра было в том, что он был глубоко современен, что он был, — может быть, нечувствительно для себя, бессознательно, или, выражаясь психологическим термином, подсознательно — совершенно адекватен эпохе и созвучен ей.

… Я думаю, что Х[удожественный] Т[еатр] будет еще оценен впоследствии и именно оценен под тем углом зрения, который я особенно хотел отметить в моих словах. Он будет рассмотрен не вразброс, не отдельно, a en bloc, вместе со всей эпохой, неразрывно с общими художественно-политическими социальными течениями, со всей литературой и всем искусством; и тогда увидим, что, может быть, кому-нибудь он и не нравился, и мне не нравился, но ведь против рожна не попрешь, ведь эпоха идет вместе с Х. Т., ведь, признавая эпоху, нельзя не признать Х. Т., а она ведь существует, и в этом историческое значение Х[удожественного] Т[еатра]».

«Вечер в честь МХТ». — «Театр и музыка», 27/XI, № 37, стр. 1180 – 1182.