36,1, В 1957-77, 2, стр. 4). Бернар считал себя наученный опытом. Его учителя, как говорил он, были вокруг него в природе: "Лес и камни научит вас тому,

что вы не можете услышать от мастеров [школ] "(Письмо 106, там же . 7, стр. 266).

Бернард, тем не менее, умело преподавал в средневековой школе грамматике, риторике и логике. Он знал , как многие утверждают , как сделать свой аргумент привлекательным. Жильсон (1940, стр. 6-12) когда - то утверждал , что Бернард имитировал цицероновскую риторику, в то время как Кристин Мохраман, эксперт по Латинскому стилю, утверждал , что Огастин был его моделью (1957-77, 2, стр. XII). В любом случае, современники признали Бернарда с его умениями со словами и аргументами. Один из его врагов, Беренгар Пуатье, ученик

Абеляра, однажды напал на Бернарда , что однажды он сделал все возможное , чтобы выиграть по сравнению с другими в интеллектуальными конкурсами и в умных проявлений остроумного изобретения (acutaeque

Inventionis versutia, pl 178: 1857). Такой переход указывает на то, что Бернард имел репутацию не только литературного мастера , философа с аргументацией , прежде чем он вошел в монастырь.

Бернард , возможно, решил в его начале двадцатых годов  отказаться от многообещающей карьеры  ведущего

в школах в пользу аскетической жизни монаха. При этом, он не чувствовал себя обязанным уйти за превосходное обучение на языке и рассуждения , что он получил. По словам Жильсона (1940, стр. 8), "в отказе от мира , чтобы войти в Сито, Сен – Бернар отказался от этой латинской культуры вместе с остальными - слишком поздно , без сомнения, в некотором смысле, так как он уже обладал этим. "Бернарда, на самом деле, сделал лучшее из этого фона , когда он проповедовал и писал о значении монастырской жизни. Он говорил о трансформации само по образу и подобию Бога через стремление к Христу. В этом процессе интериоризации, не было никакой необходимости , что пустынные отцы Египта и Сирии в поздней античности требовали:

apatheia, удаление всех вложений к другим, для достижения христианской жизни. Для Бернарда чувство (affectus) происходит от близости к Христу, и служит основой для облигаций с другими людьми, без какой - либо опасности эмоциональность или антиинтеллектуализмом. Напротив,

эмоциональность из цистерцианского духовности , как описано Bernard является основой для нового понимание мира (McGuire 1988, стр. 286-7).

Всегда на страже, столкнувшись с философским языком, Бернард может показаться очернять философии как таковой, но его враг был скорее мысль о тех , кто использовал свои знания для неправильных целей. Он учил своих монахов , что "все знание само по себе хорошо, до тех пор , как это

основана на истине "(SC 36.2, в 1957-77, 2, стр. 5). Проблема заключается в том, что существует мало время, поэтому он призвал своих монахов сосредоточиться на видах обучения , которые будут способствовать

для их спасения. Такое отношение не может быть описано как анти-философским. Бернар, как и его коллеги цистерцианских игуменов, хотел новобранцев , которые получили хорошее образование

и знал , что они хотели. Поэтому он будет принимать только взрослых мужчин в монастырь и отказался взять детей в качестве Облатов (Леклерк 1979, стр. 9-16). Многие из новых монахов, как Бернар, пришли из школы. Таких людей  он с готовностью принял, но он предупредил их от поиска знаний из любопытства, тщеславия, или надежды на финансовое

награда. Знание должно быть использовано в служении другим или для собственного внутреннего развития

(SC 36,3, в 1957-77, 2, стр. 5). Бернард часто связывают философов с еретиками, и он считал Абеляр Философские различия быть отправной точкой для ереси, особенно когда Абеляр начал

использовать свои логические различия в объяснении учения о Троице. Полемика Бернарда против интеллектуальных категорий для Божества не означает подобного отказа от философского

рассуждения и рассуждения. Но он требовал , чтобы философы и интеллектуалы вносили общий вклад в нужды Церкви. Он отметил, что он был осведомлен о "выгодах" ученых при условии , что Церковь, "как опровергая своих противников и инструктаж для необразованных "(SC 36,2, в 1957-77, 2, стр. 4).

Таким образом , Бернард с подозрением относился к любой философии , которая существует ради самого себя. Он принял

вид, в подавляющем большинстве случаев присутствует в средневековой культуре, что все обучение является служанкой

богословие и должно способствовать богословского понимания. Как мастер инвективы, Бернард мог высмеивать философов и еретиков , которые украшали себя словами (SC 41.2, в

1957-77, 2, стр. 29) и никогда не выходили за рамки пустых разговоров о безразличных делах.  Для Бернард такой разговор был "ветреной болтовнёй" (Ventosa loquacitas, SC 58.7, там же . 2, стр. 131) или "многословием" (verbositate Philosophorum, SC 79.4, там же . 2, стр. 274). Возможно Абеляр и его последователи, Бернард описал философов как "бродя, не в силах осесть в несомненности истины, всегда учатся и никогда не приходит к знанию истины "(SC 33.8, там же 1, р 239. см 2 Тим . 3:.. 7). Как ведущий ученый Бернард указал, этот отрывок очень близок к одному в Правило святого Бенедикта, Бернарда модель для монашеской жизни (Casey 1988, стр. 37). Даже не используя выражение, Бернар верил в "христианской философии" в знание которых может обеспечить отправную точку для духовного прозрения. Он разделяет отношение Ансельма Кентерберийского (д. 1109), первоначально взят из самого Августина, что вера является отправной точкой для понимания преследования (Fides quaerens intellectum; Южный 1995, стр. 226). Именно эта вера , которая должна быть проповедано невежд и даже еретиков, хотя они не должны быть вынуждены принять его: "Вера есть дело убеждения, а не навязывание"

(SC 66.12, в 1957-77, 2, стр. 187). Бернард добавил здесь , что он был пессимистично полезность разговора с еретиками, которые, как он утверждал, "не убеждены логичным рассуждения, потому что они не понимают ". Бернард тем не менее , имел достаточную уверенность в полезности логических рассуждений , чтобы принять

приглашение проповедовать против дуалистических еретиками Миди, так как на юге Франции было то известно, и он , по- видимому, по крайней мере , ограниченный успех (Wakefield 1974, стр. 24-5). Здесь, как и в других ситуациях, Бернард был готов и способен использовать риторики и логики

для того , чтобы убедить других в своей точке зрения.

Примером способности Бернарда сделать тщательные различия и утверждать в логическом манера его маленький Трактат о благодати и свободной воли (1957-77, 3, стр. 165-203). Это одна

из лучших частей в пределах того, что можно назвать литературой ранней схоластики. Богословская проблема обсуждается не только на основе библейских или святоотеческих власти , но и с точки зрения тезисов и контртезисах. По этой причине, Петр Абеляр нельзя считать чтобы быть единственным учредителем "схоластической метода" , а просто кто - то обострил форма аргументации уже присутствует в конце одиннадцатого века, используемый Ансельмом Кентерберийский и Ансельма Ланского, и перешла в следующем поколении таких мыслителей Бернар (Southern , 1995).

Шедевр Бернарда дебатов и дискуссий является письмо к главному Hugh Парижской ул. триумфатор о необходимости крещения для спасения. Бернар утверждал , на основе властей , но и используются рациональные аргументы (Письмо 77, 1957-77, 7, стр. 184-200). Как один

Монашеский ученый показал в основополагающей статье, Бернард как "великим чемпионом монашеская богословие - медитативная и созерцательная, опытное, символическое, трансцендентного. , , шоу

Сам в этой одной работы , по крайней мере опытный практик богословия школ - логично, спекулятивная, безличный и аргументированный "(Feiss 1992, стр. 359). Бернард никогда не выражал сожаление по поводу обучения , он привез с собой в Сито. Он запоминается подметать вниз на школах Парижа в поисках новых рекрутов, но

те , кого он впоследствии привез с собой из Парижа, таких , как его будущий секретарь и биограф, Джеффри Осер, приветствовались , чтобы использовать свои таланты в Клерво. После смерти Бернарда, цистерцианцам продолжали находиться в контакте с интеллектуальными течениями в светских школах, особенно в зарождающейся университете в Париже, а также обсудили преимущества постоянного соединения с городом. К 1240 они решили учредить учреждение , там, так что наиболее перспективные молодые Цистерцианские монахи могли быть обучены философской и богословской дискурс. Не случайно , что имя , данное этой школе не было

Колледж де Сен - Бернар (Lekai 1977, стр. 80-2).

Одна сторона философского вклада Бернарда, который только недавно получил признание он заслуживает, его интерес к описывая дружбу в монашеском и человеческой жизни

в целом (McGuire 1988 и 1991). В рамках его подготовки в классическом обучении, Бернард бы встретить тексты в Цицерона и других писателей , празднующих важность дружба в качестве основы для общественной жизни. Риторика Бернарда дружбы в своих письмах показан глубокое знание этой литературы, но можно задаться вопросом, если Бернард просто сделал использование риторики дружбы, чтобы получить то , что он хотел. Таким образом, письма , которыми обмениваются Бернард и Петр Достопочтенный, аббат Клюни, можно рассматривать либо как охраняемый выражения вежливого расстояния или как проявление духовной связи.

Какими бы ни были реальные чувства , вовлеченные, Бернард был в состоянии коснуться Петр Достопочтенный и многие другие необходимости описания человеческого чувства и важность эмоционального

близость. Прямо в двенадцатом веке, христианские интеллектуалы обсуждали полезность или уместность дружбы в аскетической жизни. Бернард проигнорировал эту дискуссию и принял

это нечто само собой разумеющееся , что его монахи были его друзьями. Его язык дружбы вдохновил учеников как Аелред, игумена Рьевалкс, чтобы написать первый трактат о дружбе начиная с Цицерона (McGuire 1994).

Петр Достопочтенный , кажется, известны и хорошо изучены Бернарда. Он охарактеризовал его , как это было дополнено человек , у которого мирское обучения (Eruditio saecularium) его знанием священных вопросов (Scientia divinarum Litterarum, в письме 28, в Констебла

1967, 1, стр. 53). Вторая фраза намекает на репутацию Бернарда за знание и использование Библии. Почти каждая линия в его проповедях на Песнь Песней благоухает библейского языка, а порой читатель не знает , где голос Бернарда начинается и библейский опорные концы. Этот эффект является именно то , что предназначено Бернард. По его мнению , он интегрирован его школа знание классических текстов с его монашеской Lectio Divina или медитации на "Божественные письма," язык Евангелия, Псалтири, Пророков, и прежде всего святого Павла.

Ключ к пониманию Бернарда является языком Павла. Оба скептически относились к философскому учению они видели вокруг них , и все же имели довольно хорошее знание философии.

Приверженность Бернарда к монашеству и христианство можно рассматривать с точки зрения предупреждение Павла: "Смотрите , чтобы никто не увлек вас философией и пустым обманом, по преданию человеческому… а не по Христу »(Кол 2: 8). Проходы

таких , как это показывают , что Павел также предусмотрели христианскую философию в качестве альтернативы для философия мира.

Бернар утверждал, что найти такую философию "более чем через чудо через экспертизу"

(Квази admirans, не являющиеся квази scrutans, SC 62,4, в 1957-77, 2, стр. 158). Но восхищение тварного мира как проявление Бога не исключает рассмотрения по богатства , которые были взяты из языческих философов. Для того, чтобы вернуться к Петру описание почтенный в

Бернарда, аббат Клюни сказал , что аббат Клерво в ближайшие к

Монастырь имел, как и евреев, покинули Египет. Как и они, Бернард взял добычи с он и был в состоянии извлечь из них выгоду (констебль 1967, 1, стр. 53). Это изображение опустошая Египтяне, которые оправдывали использование светских знаний, пришли из Августина о христианской доктрине (Б.К. III, гл. 40/60), и это прекрасное описание августинцев-бернардинцев отношение: использовать лучшее , чтобы найти в нехристианином обучения и интегрировать его в христианский образ жизни. Бернард таким образом , может рассматриваться как мастер светского обучения, который он впитал через традиционное образование в тривиума грамматики, риторики и логики, последний из

который был , вероятно , на основе комментариев Боэция на Аристотеля (Gilson 1955, стр. 97-8, 106). Бернард, однако, это обучение трансформируют новой риторикой религиозности и стремление к непосредственному переживанию Бога. Для Бернарда не может быть никаких границ

или расстояние между христианской философии и христианского богословия, для всех и обучения понимание выражает присутствие Бога в человеческой личности. Интеграция Бернарда обучения и духовности упал на обочину с большей техническая направленность схоластической философии и теологии в тринадцатом веке. Растущая озабоченность в связи с примирением с аристотелевской философии и христианского откровения

означало , что схоластический аргументация стала гораздо более утонченным и аналитический , чем это было во времени Бернарда. Помимо Трактат о благодати и свободной воли, письма Бернарда

в значительной степени игнорировались в «золотой век» схоластики (Elm 1994). К концу четырнадцатого века, однако, растущая неудовлетворенность абстрактной и эрудированный схоластические рассуждения о природе Бога или ограниченности знания принесла новая ориентация. Ученые , такие как Жан Жерсон (б 1363;.. D 1429) призвал к схоластиком обучения , которые сосредоточены на вопросах , представляющих интерес для христианской жизни. Новый пастырской и этические проблемы парижской теологии вдохновили таких учителей , чтобы вернуться к тому , что монашеская ученый Жан Леклерк (1982) назвал «монашеская богословие двенадцатого века." Бернард Клервосский снова стал центральной фигурой, и его Проповеди на Песнь Песней читались в качестве руководства к жизни души (McGuire , 1998). В наше время Бернард Клервосский остается важным в многолетних спорах между интеллектуальное обучение и аффективные духовность. Сторонники первой глубоко подозрительно

все формы эмоциональность и "слепой веры" , тогда как те , кто ищет последние жалуются о засушливости абстрактной философии. Для Бернарда из Клерво не было никаких сомнений , что его "внутренняя философия" распятого Христа должно было быть основано на понимании

тексты, перемещаемые основу для того, что впоследствии может стать религиозным опытом. Для Бернарда надо было искать как вера и понимание.

В модели Бернарда хорошо обученный ученый поступает в монастырь и использует свои таланты углубить внутреннюю жизнь и обогатить жизнь других людей внутри и вне сообщества. Для преемников Бернарда, для которых монастырь не может быть вариант, красота и глубина его языка до сих пор показывают его преимущество, которые будут получены, когда вера и знания будут интегрированы.

21