Сапожникова Евгения

Факультет романо-германских языков

Группа 22ф1

19

Авиценна

Есть много Авиценнцев. Но Абу Али аль-Хасан был известен на западе: человек , успешно адаптировавший Аристотеля, воспитанный на логике, справедливо отмеченный исламской (арабской транслитерации «философии») и был соответствующим образом наделен сомнительным отличием кафира(неверующего) Аль-Газаль. А так же автор аллегории, намеревался вести пытливый интеллект к самому источнику мудрости в нетварном единстве. Мы видим, что аль-Газаль получил еще больше от философии своего предшественника, чем отверг, но приходиться увидеть, что двойственность, Которую мы проводим между «логичным» и «мистическим» является больше навязыванием наших оседлых пониманий философии, тогда как согласно концепции Авиценна , соответствующей оригинальной задумке Сократа: «приверженец и искатель мудрости».

Мы будем следовать тем же путем, каким этот мыслитель стал общепризнанным, с целью признания его пытливого ума в наших западных традициях философского исследования, поскольку фигура Авиценна несколько преувеличена, нежели его жизнь.

Авиценна родился в имении персидской династии аманидов недалеко от города Бухара, расположенном в большем оазисе, где ныне находится Узбекистан. Саманиды были мусульмане-суниты, так что они больше симпатизировали Багдадскому халифату, нежели подавляющему большинству симитского населения Персии. В 892году они создали свою столицу в Бухаре, и к тому времени Авиценны контролировали прилегающие территории Хорсана( известного как Трансоксания, или что мене правдиво, выше реки Окс до мусульманских завоевателей конца 8-го века).

Его отец служил Нух ибн Мануру, оному из последних семанидских правителей, который даст молодому Авиценну доступ к библиотеке, питающей его ненасытные читательские привычки. В своей биографии, которую он продиктовал своему ученику аль-Джуджане, Авиценна рассказал о своем интеллектуальном развитии до их встречи.

Его начали обучать арабской литературе и Корану когда он был еще мальчиком, к 10 годам он уже знал весь Коран, после чего зеленщик поручил ему выучить арифметику, которую мы называем арабской, хотя возникла она в Индии. Ханафитский правовед Исмаил аль-Захид познакомил его с исламским правом, так Авиценна приобрел талант в искусстве спора, что способствует превосходно усваивать философские доказательства.

Так начался его путь под руководством аль-Натили, который «претендовал на то, чтобы стать философ» ( по словам Авиценны) , но чей наставнический путь ограничил стиль молодого человека:

« какие бы вопросы он не задавал, я бы понял их лучше него, он предупредил моего отца, чтобы тот не занимал меня ничем другим кроме обучения. Я шел с ним пока не закончил поверхностное толкование логики[из Исагогика Порфрия], но он не имел ни малейшего представлении о тончайших деталях этой темы» (Golham,1974,стр22).

В действительности он продолжал изучать комментарии на оставшуюся часть логических работ Аристотеля. И опережал своего наставника, как он отмечает : «Я прочитал с ним первые пять или шесть цифр, а поттом принял решение изучить остальную часть сам» (Life 22). Затем он продолжил осваивать Альмагест Птолемея, средневековый источник космологии и астрономии. После того , как аль-Натили покинул Бухара, Авиценна с некоторым облегчением приступил к самостоятельному изучению физики и метафизики Аристотеля. В своей последней работе он моментально зашел в тупик и ему понадобилось время на изучение искусства и медицины по работам греческого врача Марка Аврелия. Чьи 129 работ были переведены группой несториан под руководством Нуинуина ибн Исхака в прошлом веке. Это были те самые медицинские знания, которые дали ему доступ к обширной библиотеке Нух ибн Манура, после чег через несеольо лет он обнаружил не выявленную болезнь у принца.

В 18 лет Авиценна начал подводить итоги того, что он узнал о философии, пытаясь организовать знания, достигнутые силлогистическим путем. Полтора года он редко спал и пришел к выводу, что ему удалось постичь все философии, которые были ему представлены, но метафизика казалась ему вне его досягаемости. Он прочитал труд Аристотеля на эту тему сорок раз. Как он говорит нам, но ее суть все еще ускользала от него. Случайная встреча Авиценна с книготорговцем принесла ему в руки трактат аль-Фараби «О целях метафизики», который позволил ему постичь суть загадки Аристотеля: универсальный режим, который стремится определить, что принадлежит чему-либо вообще в силу своего существования как нечто особенного. Вскоре после этого открытия он получил доступ к библиотеке правителя, так что он смог завершить свое образование, в благодарность за что, он посвятил ему свою первую работу «Справочник души». Тогда он говорит нам: « я изучил все науки. На этом этапе я мог помнить вещи лучше, но сегодня знание является более зрелым, оно то же, не реконструированное или возрожденное в малейшей степени.» (Gohlman 1974, стр. 36-8). Ленн Гудман замалчивает это поразительное заявление: «То, что он имел в виду, что в рамках его понимания было твердым и его центральные убеждения не изменятся коренным образом, когда он повзрослел. Там нет диалектика конфликта и противоречия, характерного для гегелевской интеллектуальной биографии, но множества центральных тем постепенно раскрываются и углубляются по мере того как знание Авиценны распространяется на новые области, но не меняют свой курс». (1992, стр. 17). Ему было поручено в ближайшее время составить книгу, объединяющую все знания под названием «Философия для аради», после того как тот поддержал ее состав. Будучи ученым исламского права и Корана, названный Абу Бакр аль-Баруки, он обязался подвести итог философских путей в двадцати томах, также как и компендиум этики. Ни один из них до нас не дошли, но первая книга явнв легла в основу его последующего аль-Шифа .Политические волнения вынуждали Авиценна двигаться дальше в поисках покровителей, и через несколько лет (в 32) он нашел убежище в Джурджан с с Абу Мухаммад аль-Ширази, где он также встретился со своим спутником и учеником аль-Джурджани, который придумал этот стих (услышав рассказ о его жизни до этого момента:

Я возвышался, и ни один город не мог содержать меня;

Когда моя цена пошла вверх, не осталось никого, кто бы могкупить меня.

Работа с аль-Джурджани, хотя он был способен и сам написать текст, стала средневековой классикой на Западе, так же как и «Канон по медицине». Его медицинские навыки привлекали правителей, которые страдали от болезни. Как только волнения переместились вглубь персидской территории, он остался в Рея (близ Исфахана) для лечения правителя Бийид Мадж аль-Даула от депрессии, а так же чтобы составить свою Ситуацию Человеческой Души, его зрелой философской антропологии. В этом трактате он приводил доводы в пользу бессмертия разумной души посредством доступа к предложенной им вневременной реальности. Несколько лет спустя, он мигрировал в Хадмахан служить брату Маджа, в Шамс ад-Даула и осел, чтобы написать его обширный философский Трактат (аль-Шифа) в 1015-23-е годы. После смерти Шамса, Авиценна искал новогопокровителя в Ала аль-Даула вИсфахане, что повлекло за собой обвинения в измене режиму Хадмахан. Его друзья прятали его , что позволило ему завершить аль-Шифа. Спустя 4 месяца, проведенных в тюрьме он написал аллегорию человеческого интеллекта «Hayy ibn Yaqzan». Спасенный силами Ала аль-Даула он остался в Исафхане и с 1024 и вплоть до его смерти продолжает толкование свой философии на персидском «the Danesh Nameh». известный на Западе, благодаря его арабскому пересказу , созданному Альгазали, как «the Intentions of the Philosophers» ( о намерениях философов). Он посвятил некоторое время своей монументальной работе «Беспристрастный суд», где рассматривает некие 28,000 впросов, связанных с философскими мыслителями от Хорсана до Богдада. И чтобы якобы различать эти школы, он в то же время пишет работу под названием «Восточная философия», которая не дошла до наших дней, но которая породила споры, которые нам предстоит решить. Когда текст «Беспристрастного суда» был захвачен в грабежах Исфахана, Авиценна отказался воссоздать этот текст, но написал книгу подсказок и указателей (Аль-Ишарат ваял-Танбихат), которая воплощала его взгляды на написание философии, направляя своих учеников к способу освоения дисциплины, а не имитации других. Гражданские беспорядки стали угрозой для его жизни. Авиценна заболел коликами , отступая со своим покровителем Ала аль-Даула, до того как войска Мансуда в очередной раз разграбили сокровища в Ифсхане. Когда врач отказал в применении собственного лечения Авиценна, Авиценну стало понятно, что « тот, кто распоряжается моим телом, слишком слаб, чтобы распоряжаться им дальше». Таким образом, насыщенная и энергичная жизнь Авиценна была оборвана на 56-ом году жизни.