32. «Слово о житии и приставлении великого князя Дмитрия Ивановича». Воплощение в нем особенностей житийного жанра и воинской повести конца XIV - начала XV вв.

Житие тематически примыкает к повестям о Мамаевом побоище и ведет свою генеалогию от жанра княжеских житий. Для него характерен экспрессивно-эмоциональный стиль, который возник к концу XIV века и особенно обнаружился в житийных произведениях Епифания Премудрого (Жития Сергия Радонежского и Стефана Пермского). Обычные агиографические шаблоны похвального слова осложнены здесь элементами стиля воинской повести, восходящими к прототипу, к житию Александра Невского, к летописной повести о Мамаевом побоище.

Начинается с сообщения том, что князь Дмитрий родился от «именитых и высокочтимых родителей». Далее упоминаются великие предки, так же, как это потом делается в «Степенной книге». Традиционное для жития описание детства героя: «еще юн был годами, но придавался духовным делам». С женой Авдотьей жил в чистоте. Сравнивается слава земли русской с Израильской.

Мамай решает «веру христианскую на свою переменить». Дмитрий молится, просит Богородицу о помощи. Самая битва изображается здесь в знакомых уже стилистических формулах воинской повести: «И сошлись полки, как сильные тучи, и заблистало оружие, как молния в дождливый день. И вода Дона-реки с кровью смешалась». На этом и заканчиваются элементы воинской повести, и к чему тогда был про нее вопрос, не понятно. J Но и в битве появляется религиозная окраска. Многие видели ангелов, помогающих на поле боя. Бог, Борис и Глеб помогли победить Дмитрию.

Вслед за этим идет витиеватое (в экспрессивно-эмоциональном стиле) прославление благочестия Дмитрия. Умирает он также благочестиво, по-христиански, как и жил. Перед смертью он дает ряд наставлений княгине, сыновьям, боярам. Затем идет рассказ о плаче жены, в котором элементы книжной риторики совмещаются с характерными стилистическими особенностями устных народных причитаний. Автор подыскивает такие образы из библейской истории, с которыми он мог бы сопоставить Дмитрия, и не находит равного ему.

Заканчивается «Слово о житии» обычной в древнерусских житиях просьбой к Дмитрию молиться на небесах о Русской земле , а также просьбой автора извинить его грубость и неразумие. Мы видим, как здесь повествование о светском человеке превращается по существу в житие святого. Автор даже прямо называет Дмитрия святым: «Молись же, святой, непрестанно о роде своем и за всех людей», хотя Дмитрий не тогда, на впоследствии не был канонизирован.

Элементы жития:

самоуничижение автора,

благочестивые родители,

рисуется образ идеального христианина,

элементы чудесного (в бою),

длинный, витиеватый плач по смерти героя с рядами эпитетов и однородных членов предложения,

речь героев скорее всего выдумана автором, потому что никак не отличается от стиля его повествования,

изобилие цитатами и соотнесениями из Библии.

Элементы воинской повести:

единственное фактическое событие, описанное в «Слове о житии» - бой на Дону,

используются устойчивые формулы для описания военных действий,

прославление его силы.