Действие третье

Снова деревенская комната, матушка стоит перед образами со свечкой.

Глаша. Матушка!

Матушка. Глашенька!

Глаша. Прости меня!

Матушка. Вернулась, горе мое луковое... Я уж думала, что не увижу тебя больше на этом свете. (Смахивает горючую слезу.)

Глаша. Ты еще плачешь?

Матушка. От радости.

Глаша. Я теперь никогда не обижу тебя и уже не позволю про­ронить ни одной слезинки.

Матушка. Что? Я не узнаю дочь мою... Ты ли это?

Глаша. Я, конечно я. (Стук в дверь.) Ой! Не открывай, Матуш­ка, вдруг там этот негодный князь со своей свитой.

Матушка. Не бойся, бери ухват, а я сковороду возьму. Так и одолеем. Не сидеть же нам век взаперти! (Стук.)

Хором. Входи.

Старушка. Подайте бедной старухе...

Глаша. Бабушка...

Старушка. Я смотрю, вы тут вооружились?

Глаша. Да мы...

Старушка. Перепугались?

Глаша. Правда ваша.

Матушка. Что же это вы в дверях-то стоите?

Глаша. И то, проходите, садитесь вот на скамеечку.

Старушка. Что ты, что ты, я снега нанесу!

Глаша. Тряпка найдется, подотрем пол — дел на ми­нуту.

Старушка. Вот спасибо, красавица. Дай Бог тебе жениха добро­го.

Глаша. Был такой бабушка, да пропал. Обидела я его.

Старушка. А ты прощенья попроси, да хорошенько. Этим всю обиду из доброго сердца изгладишь.

Глаша. Попрошу, как увижу.

Старушка. Зачем откладывать доброе дело? (Кричит.) Ванюша! (Входит Ваня.)

Глаша. Ой... (Смутилась.)

Ваня. Здравствуйте!

Глаша. Прости меня, Ваня, за гордость мою.

Ваня. Да что уж там, я забыл все.

Глаша. Глупая я была, искала слитки золотые, самоцветы ледя­ные. А надо было мне одно — сердце любящее и горячее...

Ваня. А теперь, Глашенька, пойдешь ли за меня?

Глаша. Если матушка благословит...

Матушка. С радостью! Совет вам да любовь!

Старушка: Да по Рождестве – за свадебку!

Гаснет свет, звучит колыбельная песня, Глаша выходит со свечой подходит к колыбельке, берет дитя и идет обратно, а за ней детишки, мал-мала меньше.

6