Глава 3. Доктрины права и правосудия в советской и современной российской юридической науке
В XX в. ведущие позиции в России занимало легистское понимание права.
М.И. Байтин - российский учёный-юрист, профессор кафедры теории государства и права ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», доктор юридических наук, почетный работник высшего профессионального образования РФ, заслуженный деятель науки РФ, действительный член Российской академии естественных наук, отмечал, что развитие советской правовой мысли после Октябрьской революции складывалось на основе марксистского учения о государстве и праве.
Усилиями многих видных ученых-юристов, в числе которых были М.А. Аржанов (российский советский юрист, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук СССР), М.М. Агарков (профессор, доктор юридических наук, исследователь проблем гражданского, торгового и банковского права), Д.М. Генкин (советский учёный-правовед, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР), А.Е. Пашерстник (доктор юридических наук, профессор), Н.Н. Полянский (российский и советский учёный-юрист, криминолог, крупный специалист в области уголовного процесса, доктор юридических наук, профессор), М.С. Строгович (советский правовед, член-корреспондент Академии наук СССР), С.Н. Братусь (советский и российский юрист, учёный-правовед, специалист по гражданскому праву, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР) и другие, в конце 1930 - 1940-х годов было выработано нормативное понимание и определение права как системы действующих в государстве юридических норм в их материалистической трактовке1.
Базисным положением марксистской теории права исследователи традиционно считали тесную связь с государством. Например, М.И. Байтин отмечал, что советские юристы и философы, придерживающиеся нормативного понимания права, на протяжении многих десятилетий неизменно исходили из марксистской трактовки права, важнейший, определяющий признак которого видели в его классово-волевом характере1.
Против такого традиционного и одностороннего материалистического правопонимания справедливо возражал В.М. Сырых - советский и российский учёный-юрист, специалист по теории права и государства, социологии права, правовым проблемам образования, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ. Он утверждал, что сведение права к позитивному праву не в полной мере соответствует общей концепции материалистического правопонимания, поскольку данным понятием охватывается не только действительное право, но и возведенный на всеобщий уровень законодательный произвол, обусловленный частными интересами политически и экономически господствующего класса. Термином «право» К. Маркс и Ф. Энгельс обозначали право, которое соответствует экономическим отношениям, т.е. объективное право. К. Маркс и Ф. Энгельс неизменно и постоянно противопоставляли позитивное право как закон действительному, подлинному праву, которое, по их мнению, должно непременно соответствовать существующим экономическим отношениям»2.
Однако право не было самостоятельным, специальным предметом изучения К. Маркса. По словам Ф. Энгельса, «в теоретических исследованиях Маркса юридическое право, являющееся всегда только отражением экономических условий определенного общества, играет лишь самую второстепенную роль»1.
Во многом поэтому с 1917 г. и, по существу, по настоящее время в России преобладает легизм, который практически все право сводит к закону (законодательству), важнейший, определяющий признак которого не соответствие экономическим отношениям (объективность), а все-таки классово-волевой характер. Как представляется, данный вывод убедительно подтверждается понятием права, сформулированным в докладе А.Я. Вышинского (советский государственный деятель, юрист, дипломат, доктор юридических наук, профессор, ректор Московского государственного университета. Академик АН СССР) и принятым на первом совещании научных работников права в 1938 г.: право - это «совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу»2.
Иоффе О.С. – советский юрист, автор многочисленных исследований по гражданскому праву, профессор юридического факультета ЛГУ, а также иные представители легистского подхода к праву сводили все право только к системе норм, установленных или санкционированных государством, выражающих волю государства и обеспеченных государством. В качестве примера можно привести следующее определение: «Право есть государственная воля господствующего класса, выраженная в совокупности норм, которые охраняются государством, как классический регулятор общественных отношений»3.
М.И. Байтин попытался дать современную нормативную дефиницию права: «Право - это система общеобязательных, формально определенных норм, которые выражают государственную волю общества, ее общечеловеческий и классовый характер; издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений»1. Однако и в данном легистском понимании права, во-первых, все право сводится к системе норм, издающихся или санкционирующихся государством; во-вторых, отсутствуют принципы права и иные формы российского права. Наконец, М.И. Байтин не включает в понимание права принципы и нормы международного права.
Вторым основным направлением национального правопонимания является «широкое» понимание права, которое развивалось во многом в русле общемировых тенденций в общей теории права. По справедливому замечанию М.И. Байтина, «широкий» подход к пониманию права был предложен в советской юридической литературе с начала 20-х годов (практически одновременно с нормативным), в частности, в известной книге
советского учёного-юриста, разработчика нового советского права - Е.Б. Пашуканиса «Общая теория права и марксизм: опыт критики основных юридических понятий»2.
В целом представители широкого понимания права исходят из того, что право включает в себя не только нормы права, но и другие правовые явления. Так, А.К. Стальгевич (доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РСФСР), С.Ф. Кечекьян (выдающийся советский правовед, специалист в области истории и теории государства и права, истории политических и правовых учений, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР), А.А. Пионтковский (советский учёный-юрист; специалист в области уголовного права, общей теории права, философии и методологии юридической науки, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, почётный доктор Варшавского университета) и их многочисленные последователи считают, что право включает в себя не только нормы права, но и правоотношения1.
Я.Ф. Миколенко (советский учёный-юрист) и его сторонники считают, что право включает в себя нормы права, правоотношения и правосознание2.
Существует ряд и других точек зрения, в соответствии с которыми право рассматривается: как нормы права и субъективные права3, нормы права и их применение4; нормы права и правопорядок5; нормы права, принципы права, правотворчество, основные права (и обязанности) граждан, которые предполагают правовой статус гражданина, правопорядок6; принципы права, нормы права, конкретизирующие положения, вырабатываемые судебной, арбитражной и административной практикой в процессе толкования и применения юридических норм, акты применения права и правоотношения7; юридическая надстройка определенной общественно-экономической формации8; сама общественная жизнь9 и т.д.
В 80-х гг. XX в. «широкое» понимание права рассматривалось многими как «новое слово в праве», «откровение в правовой науке», «долгожданный исход от легизма к подлинному праву». Критикуя представителей широкого понимания права, В.С. Нерсесянц (советский и российский учёный-юрист, специалист в области философии права, политических и правовых учений) обоснованно заметил: «Они в своих теоретических построениях, говоря о праве, остаются в рамках законодательства: те элементы, которые наряду с нормой права они предлагают включить в понятие права являются результатом реализации, производными от самой «нормы права», под которой имеется в виду норма законодательства; поэтому, например, под «правоотношением» на деле в их концепции имеется в виду «законоотношение»1.
В настоящее время возможно констатировать: во-первых, в основе широкого понимания права прежде всего находится легизм; во-вторых, широкое понимание права является недопустимо широким, включающим в себя как собственно право в форме нормативных правовых актов, так и неправо, т.е. разнородные правовые и иные элементы, например, правосознание, правоотношения, правоприменение, правопорядок и даже всю юридическую надстройку определенной общественно-экономической формации и саму общественную жизнь. Такое понимание права является по меньшей мере теоретически дискуссионным. Правоприменительной практикой широкое понимание права также не было воспринято.
Основной довод практически всех сторонников широкого понимания права состоит в различении права и закона. Наиболее детально данная позиция была описана В.С. Нерсесянцем. «Исходный смысл проблемы взаимоотношения права и закона, - писал он, - можно сформулировать в самом общем виде так: различаются или не различаются право и закон (законодательство) как разные феномены и понятия? Положительный или отрицательный ответ по сути дела, и проводит принципиальную грань между концепциями двух противоположных типов правопонимания. Поскольку концепции первого типа развивают ту или иную версию приоритета права перед законом, а концепции второго типа в качестве права признают лишь закон (законодательство), эти противоположные концепции можно, соответственно, обозначить условно как «юридические» и «легистские»2. Исходя из юридико-либертарного правопонимания, В.С. Нерсесянц пришел к выводу о том, что «право - это формальное равенство, всеобщая и необходимая форма свободы в общественных отношениях людей, всеобщая справедливость»1.
Вместе с тем с позиции интегративного понимания права, во-первых, право и закон не различаются и не соотносятся как «разные феномены и понятия»; право является родовым понятием, включающим в себя только его собственные формы, а не разнородные элементы (как право, так и неправо, например - всеобщую справедливость). «Законодательство», «закон», а точнее - нормативные правовые акты, - одна из внешних форм российского права. Соотноситься между собой могут только однородные правовые явления, в частности различные формы международного и внутригосударственного права, например международные договоры и федеральные законы.
Во-вторых, при таком подходе представляется по меньшей мере дискуссионным вывод о приоритете права перед законом. Полагаем, что действительный приоритет имеют лишь одни формы права перед другими, например, основополагающие принципы российского права перед нормативными правовыми актами.
В-третьих, право необходимо рассматривать не только как «законодательство», «закон», авви-де системы форм международного и внутригосударственного права, реализуемых в России.
В-четвертых, с позиции интегративного понимания права спорным представляется не только различение и соотношение права и закона, но также и само понятие «правовой закон», поскольку «закон» - один из видов нормативных правовых актов, которые, в свою очередь, являются одной из форм российского права, т.е. соотносятся как частное и общее, а не как разные феномены и понятия.
Следовательно, можно сделать вывод: право с позиции интегративного правопонимания возможно относить к разновидности широкого (не легистского) правопонимания. Вместе с тем необходимо подчеркнуть и принципиальное различие в подходах: представители «широкого» понимания права различают и соотносят право и закон, а также относят к нему как право («законодательство», «закон»), так и неправо (например, всеобщую справедливость). В соответствии же с интегративным пониманием права, во-первых, право и «законодательство», «закон» не различаются как «разные феномены и понятия», а лишь соотносятся, но только как однородные правовые явления. Во-вторых, к праву относятся лишь его собственные формы международного и внутригосударственного права, в том числе нормативные правовые акты («законодательство», «закон»). В-третьих, интегративное (интегральное) понимание права основывается на восприятии и реализации не всех положений и выводов, содержащихся в различных типах правопонимания, а лишь тех, которые объективно проверены правореализационной и правотворческой практикой1.
Как справедливо заметила М.В. Немытина (доктор юридических наук, профессор), «приверженцы различных научных концепций постепенно приходят к общей идее о необходимости некоего интегрального правопонимания, в рамках которого «право рассматривается как системная ценность». Их взгляды сходятся в том, что не стоит противопоставлять типы правопонимания, а следует искать точки их соприкосновения. Концепции, родившиеся в рамках одного типа понимания права, должны воспринять идеи, разработанные в рамках других, и, в свою очередь, обогатить своими идеями иные типы правопонимания. Именно интегративное (или интегральное) правопонимание позволяет сформулировать целостное представление о праве, рассматривать право во множестве проявлений и одновременно в его единстве»1.
Правосудие, как и любое иное правовое явление, ранее активно исследовалось российскими и зарубежными специалистами прежде всего с позиций легизма и широкого понимания права. В справочной литературе правосудие традиционно определяется как форма (вид) государственной деятельности по рассмотрению и разрешению дел судами2.
Авторы Большой юридической энциклопедии, рассматривающие правосудие как вид государственной деятельности, дополнительно выделяют ряд признаков, присущих правосудию3.
Поскольку судебная власть относится к органам государственной власти, постольку В.М. Лебедев (судья, председатель Верховного Суда РСФСР, а затем Верховного Суда РФ) справедливо подчеркивает, что правосудие должно рассматриваться как особый вид государственной деятельности, содержанием которой является рассмотрение и разрешение судами различных социальных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права4.
Анализируя проблемы рассмотрения гражданских дел, Г.А. Жилин (российский юрист, судья Конституционного Суда РФ) предложил следующее понятие правосудия: «Это деятельность судов общей и арбитражной юрисдикции по рассмотрению и разрешению отнесенных к их ведению гражданских дел, осуществляемая в соответствии с порядком, установленным нормами гражданского и арбитражного процессуального права, и обеспечивающая защиту прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота»5.
К сожалению, в данном легистском определении правосудия делается акцент на деятельности, осуществляемой в соответствии с порядком, установленным нормами гражданского и арбитражного процессуального права, и ничего не говорится о применяемых в процессе правосудия формах международного и внутригосударственного материального права.
Российский юрист, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, проректор Российской академии адвокатуры и нотариата, один из разработчиков проектов законов «Об адвокатуре Российской Федерации», «О судоустройстве в Российской Федерации», УПК РФ, Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик и др. - А.Д. Бойков также с позиции легизма определяет правосудие, как осуществляемую судом в специальной процессуальной форме деятельность путем рассмотрения в судебных заседаниях уголовных дел с вынесением общеобязательного, обеспеченного государственным принуждением решения (акта правосудия)1.
По существу, аналогичную позицию разделяют и многие другие авторы. Например, по мнению Н.Л. Гранат (доктор юридических наук, профессор. Заслуженный юрист РФ), «содержание правосудия образуют деятельность суда по рассмотрению споров о праве, разбирательство дел с использованием особой процессуальной формы»2.
А.Т. Боннер (российский юрист, доктор юридических наук) считает, что правосудием является «рассмотрение и разрешение судами в установленном законом процессуальном порядке конкретных судебных дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых судебных постановлений»3.
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой гражданского процесса - М.К. Треушников пишет: «Правосудие - специальный вид государственной деятельности и осуществляется только судьями, наделенными полномочиями в установленном законом порядке, и в строго процессуальной форме, установленной процессуальным законом»1.
Ряд авторов связывают и даже отождествляют правосудие со справедливостью. Так, И.М. Байкину представляется правильным «мнение А.В. Титовой о том, что правосудие в его подлинном смысле имеет место тогда, когда суд правильно выяснил все существенные для данного дела обстоятельства и безошибочно применил закон, приняв на этой основе справедливое решение»2.
М.А. Фокина (доцент, автор более 70 научных работ, занимается проблемами гражданской процессуальной политики, принципов гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, системы гражданского процессуального и арбитражного процессуального права) выработала еще более категоричное и потому спорное мнение: «Справедливость и правосудие - слова-синонимы. Справедливость в области гражданского судопроизводства является составной частью социальной справедливости. Она является целью, принципом, движущей силой гражданско-процессуальной деятельности»3.
И.М. Байкин, ссылаясь на мнения известных римских юристов Цельса («Право есть искусство добра и справедливости») и Ульпиана («изучающему право надо прежде всего узнать, откуда происходит слово «jus»; оно получило свое название от justitia (правда, справедливость)»)4, пришел, к дискуссионному выводу: «Если рассмотреть этимологию слов «право» и «судие», то, получается, судить по праву, а значит, по справедливости»5.
При подобном подходе право в конечном счете отождествляется (не разграничивается) с неправом, справедливостью. Кроме того, с точки зрения этимологии понятий «правосудие», «право» и «судие» все-таки означает судить не по справедливости, а по праву. Характерно, что в результате И.М. Байкин пришел к противоречивому выводу: «Под правосудием понимается осуществляемая на основании закона, принципах права (правовых аксиомах) судами деятельность по установлению справедливости»1.
Ершов В.В. – российский юрист, ректор Российского государственного университета правосудия, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, заслуженный деятель науки Российской Федерации, академик РАЕН, судья в отставке приходит к выводу, во-первых, с позиции интегративного правопонимания право, реализуемое в России, не ограничивается только законом. Во-вторых, принципы права спорно отождествлять с правовыми аксиомами даже с этимологической точки зрения. В-третьих, принципы права и правовые аксиомы имеют различную юридическую природу и не могут рассматриваться как правовые явления, совпадающие полностью или частично2.
С позиции легизма, ограничивающего «все» право только законодательством, законом, авторы учебника для вузов «Основы российского права» Т.В. Кашанина и А.В. Кашанин утверждают, что «правосудие - это осуществляемая в установленном законом особом процессуальном порядке деятельность суда по разбирательству в судебных заседаниях при участии сторон гражданских и уголовных дел и их справедливому разрешению на основе закона, направленная на защиту личности, ее прав и свобод, интересов общества от правонарушителей, укрепление законности и правопорядка»3.
Термин «правосудие» весьма активно используется в российских нормативных правовых актах. Например, ч. 1 ст. 118 Конституции РФ гласит: «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом», ст. 1 АПК РФ «Осуществление правосудия арбитражными судами» и ст. 5 ГПК РФ «Осуществление правосудия только судами». Однако, к сожалению, в данных нормах права содержание и сущность правосудия не раскрыты. Статья 18 Конституции РФ определила только цель правосудия - защита прав и свобод человека и гражданина. В то же время указанная и другие статьи Конституции РФ не дают необходимого и полноценного ответа на вопрос о том, как использовать все формы международного и внутригосударственного права для ее достижения.
В связи с изложенными теоретическими и правовыми аргументами, учитывая этимологию понятий «правосудие», «право» и «судие», возможно определить правосудие как особый вид государственной деятельности, сущность которой состоит в рассмотрении и разрешении судами дел в соответствии с формами международного и внутригосударственного права, реализуемыми в России, в целях защиты нарушенных или оспоренных прав, свобод либо правовых интересов лиц, участвующих в деле. Как представляется, такое понимание правосудия позволяет сделать вывод о недостаточности анализа только собственных вопросов правосудия с позиций легизма или широкого понимания права и необходимости комплексного исследования проблем правосудия, правопонимания и правотворчества с позиции интегративного понимания права.