Доклад на тему: «30-е годы. Индустриализация и коллективизация при Сталине» Содержание
Введение 3
1. Социалистическая индустриализация в 30-е гг. ХХ века 4
2. Коллективизация 10
3. Конституция 1936 г. 13
Заключение 16
Список использованных источников 17
Введение
В 30-е гг. ХХ века Советский Союз вступил в новый этап своего развития - этап завершения строительства социалистического общества и постепенного перехода к коммунизму. Перед советским народом встали новые хозяйственные и политические задачи, главная из которых была сформулирована так: «Догнать и перегнать капиталистические страны в мировом отношении».
Решению этой задачи были подчинены не только общественно-политическое развитие, но и развитие промышленности и сельского хозяйства.
Социалистическая индустриализация в 30-е гг. Хх века
В апреле 1929 г. состоялась XVI партконференция. Из двух вариантов пятилетнего плана (на 1928/29-1932/33 гг.), разработанных Госпланом СССР, оптимального и отправного, она одобрила первый; задания по нему были на 20% выше. «Нет таких крепостей, которые бы большевики не взяли», - заявил И.В. Сталин и под гипнозом этих слов плановые задания с ноября 1929 г. и вплоть до середины 1932 г. неоднократно повышались.
Характерной чертой второго этапа индустриализации (после 1926 - середины 1928 г.) был упор на новое строительство - преимущественно объектов группы «А» (производство средств производства), на что выделялось до 84% всех капиталовложений в промышленность.
Источники средств для индустриализации изыскивались исключительно внутри страны. Они в основном складывались из:
доходов легкой промышленности и главным образом сельского хозяйства, перераспределяемых в пользу индустриальных отраслей;
доходов от монополии внешней торговли колхозным и совхозным зерном, золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами. На вырученную валюту в страну ввозилось новейшее технологическое оборудование для строящихся заводов;
значительно выросшего прогрессивного налога на нэпманов. Прямым следствием этого, по сути, конфискационного налогообложения, дополненного прямым административным нажимом, стало полное свертывание к 1933 г. частного сектора в промышленности и торговле;
средств, полученных за счет ограничения потребления городского и сельского населения (через увеличение подоходного налога и розничных цен на товары, существовавшую с 1928 по 1934 г. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриализации» и т.п.). В итоге жизненный уровень рабочих и служащих упал почти в два раза.
На этом фоне удивительным и непостижимым для нас смотрится еще один источник ресурсов для проведения индустриализации - духовная энергия трудящихся. Но остается фактом: большевики сумели вызвать и в течение многих лет поддерживать волну трудового энтузиазма, что нашло отражение в массовом «социалистическом соревновании»: в ударничестве (с 1929 г.) и стахановском движении (с 1935 г.). «Как видно из воспоминаний о тех годах, - писал итальянский историк Д. Боффа, - мощным стимулом для множества людей служила мысль о том, что за короткий срок, ценой изнурительно тяжелых усилий можно создать лучшее, то есть социалистическое общество».
За это время создаются:
вторая (после Криворожско-Донбасской) угольно-металлургическая база на востоке. Ее основой стали домны Магнитогорского и Кузнецкого комбинатов, шахты Кузнецкого и Карагандинского угольных бассейнов. Кроме того, началась добыча каменного угля в районах Воркуты и Печоры;
вторая нефтяная база в Башкирии при одновременной коренной реконструкции первой - Бакинской;
мощные объекты электроэнергетики: Днепрогэс, другие гидро- и тепловые электростанции в Челябинске, Кемерово, Новосибирске, в Закавказье и Средней Азии;
отсутствующие в дореволюционной России отрасли промышленности: качественной и цветной металлургии (Азовсталь, Запорожсталь, медеплавильные заводы в Карсакпае, Балхаше, Красноуральске, свинцовые заводы в Чимкенте и Лениногорске, Челябинский завод ферросплавов, Днепровский алюминиевый н Уфалейский никелевый заводы и др.); подшипниковый (завод в Москве); трубопрокатный (Первоуральский завод); тяжелого машиностроения (Уралмащ, Новокраматорский); тракторостроения и производства сельхозмашин (в Сталинграде, Харькове, Челябинске, Ростове, Запорожье); авиационной и автомобильной (в Москве, Горьком, Куйбышеве и др.); химической и шинной (Бсрезниковский и Новомосковский комбинаты, Воронежский завод синтетического каучука, Горловский азотнотуковый комбинат, Ярославский шинный завод и др.);
новые линии железных дорог (Турксиб, Новосибирск - Ленинск, Караганда - Балхаш, Курган - Свердловск и др.);
предприятия легкой и пищевой промышленности (Ивановский и Барнаульский меланжевые комбинаты, Ташкентский хлопчатобумажный комбинат, Каменский целлюлозно-бумажный завод, мясокомбинаты в Москве и Ленинграде, рыбоконсервные заводы в Астрахани, Мурманске, Владивостоке и др.).
Как видно даже из этого далеко не полного перечня новостроек первых пятилеток, немало крупных объектов возводилось в отсталых национальных республиках СССР. Специфика их индустриализации заключалась в том, что львиную долю материальных средств они получали за счет щедрых взносов России и отчасти Украины. В результате были обеспечены более высокие по сравнению с общесоюзными темпы промышленного развития бывших отсталых национальных районов Российской империи (примерно в полтора-два раза). К концу 30-х годов Восток, включая Урал и Сибирь, давал свыше четверти кокса и треть угля, большую часть производства меди, цинка, никеля, магния, алюминия, свинца, редких и драгоценных металлов, 32% стали и проката, 22% электроэнергии.
Происходили также важные сдвиги в управлении всем промышленным комплексом СССР. Произвольно изменяемые в сторону увеличения планы не соответствовали реальным возможностям производства. Ежегодно закладывались сотни новых заводов и фабрик, но строительство их не доводилось до конца из-за нехватки сырья, топлива, оборудования, рабочей силы. К концу 1930 г. почти половина капиталовложений была заморожена в незавершенных проектах. Стремление преодолеть нехватку материальных ресурсов ускоряло концентрацию снабжения предприятий в общесоюзных административных структурах. В ВСНХ на рубеже 20-30-х годов возродились главки, действующие по образцу эпохи «военного коммунизма», что положило конец относительной хозяйственной самостоятельности трестовских объединений в промышленности. Формировалась централизованная система распределения имеющихся ресурсов и регламентации деятельности предприятий сверху.
В первой половине 30-х годов в эту жесткую систему были внесены некоторые смягчающие ее элементы. Повсеместно внедрялся так называемый социалистический хозрасчет, который представлял собой замену карточно-нарядного порядка снабжения, характерного для первой пятилетки, финансовыми платежами и обязательствами. Через них все накопления предприятий изымались в госбюджет, что позволяло центральным ведомствам оперативно выделять средства для нового строительства, для поддержки «на плаву» как отдельные предприятий, так и целых отраслей экономики. При этом главную роль играли устанавливаемые сверху обязательные цены на товары и услуги, весьма далекие от их реальной стоимости. Стихли возобновившиеся было разговоры о скорой отмене денежных знаков. Деньги, хотя и получили право на жизнь, служили лишь своеобразным мерилом обращения, финансовой отчетности, оплаты труда. Государство вынуждено было пойти на сохранение в экономике элементов рыночной торговли. Было признано существование в городах «колхозного рынка», оставалась коммерческая торговля и неистребимая во все советские времена «спекуляция».
Плановые задания на первую пятилетку предполагали увеличение промышленного производства по сравнению с 1928 г. почти в 3 раза, на вторую пятилетку - в 2 раза от достигнутого в 1932 г. Официальная пропаганда на весь мир объявила о досрочном выполнении заданий обеих пятилеток (каждую - за 4 года и 3 месяца).
Ныне историки оспаривают эти официальные цифры. Анализ архивных данных позволил установить, что по большинству важнейших показателей первые пятилетние планы вообще не были выполнены. Более того, часть исследователей ставят под сомнение и главный сталинский вывод о превращении СССР из аграрной страны в индустриальную. По их расчетам, в конце 30-х годов сельское хозяйство вносило в национальный доход больше, чем промышленность (по официальной статистике доля аграрного и промышленного секторов экономики составляла в национальном валовом продукте соответственно 30 и 70% - в 1932 г., 23 и 77% - в 1937 г.; примерно в таких же пропорциях распределялась и доля в национальном доходе).
В результате страна обрела потенциал, который по отраслевой структуре и техническому оснащению находился в основном на уровне передовых капиталистических государств.
По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937 г. вышел на второе место после США (в 1913 г. - пятое место). Прекратился ввоз из-за рубежа более 100 видов промышленной продукции, в том числе цветных металлов, блюмингов, рельсопрокатных станов, экскаваторов, турбин, паровозов, тракторов, сельхозмашин, автомобилей, самолетов. В целом к 1937 г. удельный вес импорта в потреблении страны снизился до 1%. Таким образом, была завоевана полная технико-экономическая независимость СССР от капиталистического мира.
Несравненно меньше политика индустриализации затронула другие отрасли экономики. По-прежнему ручной труд преобладал в строительстве, в аграрном секторе. Хронически отставала легкая промышленность. Да и в самой тяжелой промышленности крайне медленно шло освоение нового производства: не хватало подготовленных кадров, не были четко налажены связи между предприятиями. Часто бывало, что, выпустив первые образцы продукции, заводы и фабрики затем месяцами простаивали без сырья, без необходимого обслуживающего персонала.
По тревожным сводкам, стекавшимся тогда в Центр, около трети установленного оборудования бездействовало, свыше половины - работало на неполную мощность. Невысока была и производительность труда: за первую пятилетку она поднялась всего на 5%.
«Прорыв» оказался в центре внимания компартии в 1933 - 1937 гг. Она выдвинула лозунг «Кадры, овладевшие техникой, решают все». Под его пропагандистский аккомпанемент вводится обязательный минимум технических знаний для рабочих сотен специальностей. Заводы и фабрики обрастают курсами по профессиональному обучению. Развертывается на базе начальной школы широкая сеть ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения (ФЗО) для подготовки рабочих массовых профессий. Наряду с бурным техническим перевооружением промышленности и государственной поддержкой «социалистического соревнования» это позволило превысить плановые наметки по росту производительности труда во второй пятилетке (67 против 63%).
Форсированная индустриализация в короткий срок обеспечила полную занятость трудоспособного населения. Накануне первой пятилетки безработные составляли 12% от числа занятых в народном хозяйстве рабочих и служащих. И вот на 1 апреля 1930 г. впервые фиксируется снижение числа безработных (1 млн. 81 тыс. человек), а к 1931 г. безработица в СССР была ликвидирована полностью, закрылась последняя биржа труда.