Тема 2. Специфические черты научного познания.

2.1.Основные принципы научного

(В том числе, естественнонаучного) познания.

В жизненном пространстве вокруг нас, к несчастью, существует немало поддельных товаров, фиктивных документов, фальшивых денег. Правда, придуманы приборы, которые в определенных случаях помогают отличать не настоящее от настоящего.

Но как быть с недоброкачественными идеями? Стоит науке заразиться ими, и в наше непутевое время она превратится в легкомысленную блудницу… Чтобы уберечь ее, ученые придерживаются определенных строгих принципов. Зная их, любой человек легче отличит правду от обмана или самообмана, истинные идеи – от ложных или лживых. Одно из простейших правил – оценивать достоверность информации, учитывая репутацию ее источника. То, что сенсационно преподносится в бульварной прессе и родственных ей телепередачах, зачастую оказывается откровенным блефом или невежественными потугами на что-нибудь «оригинальненькое». Наиболее авторитетны публикации в тех журналах, которые представляют магистральное развитие науки, и в которых статьи проходят самую серьезную профессиональную экспертизу и научное редактирование.

Однако, в чем специфика научного познания по сравнению с познанием ненаучным или псевдонаучным?

Важная особенность научного познания состоит в том, что оно ориентировано на изучение сущностных взаимосвязей и обобщенных закономерностей. Кроме того, ему присущи стремление к рациональному характеру построения своих концепций, высокая степень системной организованности, использование по возможности формализованных языков, логически обоснованных доказательств. В научном познании существенную роль играют такие регулятивные принципы как “принцип соответствия”, “принцип инвариантности”, “принцип фальсифицируемости”, “принцип простоты” и др. Остановимся на всем этом более подробно.

2.1.1. Наука реализует познавательную функцию духовной культуры (общественного сознания). Ученые изучают процессы и явления в их наиболее объективизированной форме. Для этого они используют надежные, максимально объективные методы исследования (ведь «половина истины – на пути к ней»).

Ученый избегает субъективности, но полностью освободиться от нее не может. Ведь он остается человеком, субъектом, занимающим определенное положение в мире и наделенным определенными врожденными свойствами. А это накладывает определенный отпечаток на воспроизведение мира (ослабленный «антропный принцип»). «Мы называем реальностью нашу интерпретацию ”реальности”» (Н.Н.Моисеев). Приведу пример: широко используется десятеричная система счета; но это следствие того, что у нас на руках 10 пальцев; если бы их было 8 или 11, то и система счета была бы соответствующей.

Лишь постигая более глубокую сущность того, что изучаем, мы увеличиваем степень объективности своих знаний. С Земли кажется, что весь небосвод вращается вокруг нее; с Луны - что он вращается вокруг нее, а с Марса - что вокруг него. Лишь по косвенным показателям можно догадаться, что это не так, и "увидеть" более верную картину Солнечной системы, в которой планеты обращаются вокруг Солнца и вращаются вокруг своих осей.

В. Гейзенберг подчеркивал: бесспорно, что природа предшествует человеку; но также бесспорно, что человек предшествует естествознанию. Ведь всё изучаемое мы поневоле соизмеряем с собой. Протагору принадлежат слова, ставшие крылатым афоризмом: “Человек мера всех вещей...”¹

Бесспорно, прав Леви-Стросс, считающий, что миссия науки состоит в том, чтобы объяснять бытие по отношению к нему самому, а не по отношению к нашему “я”. Ученый стремится к тому, чтобы результат как можно меньше замутнялся человеческой субъективностью. Однако он должен помнить о том, что в какой-то мере она всегда остается. Позиция ученого – это в чем-то позиция Метанаблюдателя.

Изучая в научном аспекте даже самих себя, важно попытаться посмотреть на себя как бы со стороны, с максимальной беспристрастностью. Это не исключает, но существенно дополняет те изначально субъективные подходы, которые остаются уделом искусства или некоторых других форм духовной жизни.

По словам К. Бернара¹, “искусство - это я, наука - это мы”. И в самом деле, по романам Достоевского и Толстого, по поэзии Маяковского и Пастернака, по картинам Ван Гога и Сальвадора Дали можно многое узнать о них самих; по аксиомам же Евклида и Лобачевского, теориям и формулам Эйнштейна и Ландау мы мало что узнаем об их создателях. Правда кое-что мы можем установить об общей культуре и уровне цивилизации того времени, когда эти теории и формулы создавались... Но, когда это возможно, научный подход стремится освободиться и от этой предвзятости (предвзятости “мы”). Ведь наука – это даже не мы, это прежде всего они, те, которых мы изучаем...

2.1.2. Ученый подходит к миру с рациональных² позиций. Он ищет устойчивые взаимодействия, упорядоченные процессы (а нередко стремится условно или теоретически упорядочить и структурировать неупорядоченные процессы).

Приведу пример чисто условного упорядочивания: еще в древности звездное небо было упорядочено, благодаря выделению определенных созвездий (хотя, как оказалось в дальнейшем, звезды одного и того же созвездия физически не связаны в единое целое).

А теперь пример объективно существующего порядка: строение Солнечной системы, обусловленное гравитационными взаимодействиями.

Верующие люди зачастую связывают разумное, гармоничное, в значительной мере рациональное с божьим замыслом, а абсурдное, иррациональное – с дьявольским умыслом.

Из возможных интерпретаций рационального* и иррационального* наиболее научно обоснована такая: они характеризуют, прежде всего, взаимодействия субъекта с миром (в том числе, с другими субъектами), сферу его материально-практической и духовной деятельности.

Возможно рациональное познание не только того, что в психике и ее взаимодействии с миром рационально, но и того, что иррационально (либо кажется таким). Ведь рациональное познание - это не только упорядоченное воспроизведение, но и упорядочивающее преобразование (в знаковой форме).

В науке по возможности используют упорядоченный и формализованный логический язык*, весомые обоснования и доказательства¹. Делая то или иное заключение, исследователь пользуется строго определенными логическими правилами. Любой ученый хотел бы, чтобы его исследование было логически последовательным и непротиворечивым. Конечно, он готов и к тому, что в процессе его исследования возникнут новые противоречия, так как видит в них неизбежную черту познания².

«Нормальной» следует считать не только классическую, но и неклассическую науку. Классическая наука опиралась на формальную аристотелевскую логику («да» или «нет»). Однако мир оказался гораздо сложнее, чем его отображение формальной логикой. Поэтому современные научные концепции (и современный рационализм) опираются на так называемые многозначные логики. Последние допускают, в частности, «да», «нет», а также передающее их одновременное наличие «да и нет»).

2.1.3. Наука воспроизводит самые важные тенденции, обобщающие закономерности и законы. То, что за достаточно большой период времени происходит один раз – это случай, несколько десятков раз – это тенденция, огромное множество раз – это закономерность; то, что практически не имеет исключений и происходит всегда – закон.

Единственный, ни с чем не связанный случай для естественной науки мало интересен. Другое дело, одиночные факты в гуманитарных и общественных науках, если эти факты вызывают целый ряд существенных последствий.

Вспомним рассуждение Б. Паскаля о том, что будь нос Клеопатры менее изящен, некоторые исторические события развивались бы по-другому… И в самом деле, физическое недомогание или причуды характера главы государства (при определенных политических и прочих условиях) могут привести к роковым для страны последствиям¹.

Гуманитарная наука, напр., история изучает тенденции и закономерности. История в самом главном повторяется, она универсальна.

Естественные науки стремятся изучать более точные законы (хотя и им часто приходится ограничиваться закономерностями и тенденциями). В дальнейшем мы рассмотрим некоторые из них: закон всемирного тяготения; физические законы сохранения; биогенетический закон, который характеризует одну из форм биологической повторяемости.

Как известно, существуют более общие и более частные науки (например, биология шире генетики, а астрономия включает в себя небесную механику). Но даже самые частные, конкретные науки должны обобщать.

Но не уводят ли нас обобщения и абстракции от истины? Ничуть. Когда-то мышление у людей было только конкретным (1 овца + 1 овца...). Затем кто-то впервые сообразил, что можно считать независимо от того, что именно считаешь (а+а…). Прошло некоторое время, и Декарт ввел понятие переменной функции.⁰

2.1.4. Все научные концепции (прямо или опосредованно) системно взаимосвязаны между собой². Научное знание всегда системно организовано. Разные художественные произведения даже одного и того же автора могут быть совершенно не связаны между собой¹. Однако, разные научные теории даже самых разных авторов объединяются в целостную науку. Если между научными концепциями возникают существенные противоречия, то ученые их стремятся так или иначе преодолевать (или хотя бы сглаживать), восстанавливая взаимную согласованность в рамках единой системы знания.

От системности отдельных научных областей важно пытаться перейти к возможно более единой картине мира. Конечно, со временем эта картина сменится другой, более совершенной.

Полностью избежать все противоречия невозможно и на смену преодоленным будут возникать новые. Но они "поджидают" исследователя на более высоком уровне научного поиска, чем прежний, и тоже могут быть преодолены. Девиз "Вперед и выше!" стимулирует не только отважных альпинистов…

Единое здание науки воздвигается (и перестраивается) содружеством ученых только системоорганизованно. Любая система научных знаний уходит со сцены не под давлением даже очень веских, но разрозненных фактов, противоречащих ей. Она отступает лишь перед новой системой научных знаний. Вот почему обречены на провал попытки создавать новые грандиозные концепции, никак не связывая с уже существующими. Такова участь многих горе-самоучек и «непризнанных гениев». Нередко свою некомпетентность они прикрывают агрессивной напористостью. Подобный типаж представлен в рассказе В.М. Шукшина "Срезал! "

2.1.5. Ученый старается, чтобы научные концепции удовлетворяли принципу проверяемости (принципу верификации) или хотя бы принципу опровержимости (принципу фальсификации).

Принцип верификации утверждает: научно осмысленными являются только проверяемые утверждения^. Ученые самым тщательным образом проверяют открытия друг друга, а также свои собственные открытия. Этим они отличаются от людей, чуждых науке.

Различить то, что проверяется, и то, что в принципе невозможно проверить, помогает "круг Карнапа" (его обычно рассматривают в курсе философии в связи с темой "Неопозитивизм"). Не верифицируется (научно не осмысленно) утверждение: «Наташа любит Петю¹». Верифицируется (научно осмысленно) утверждение: «Наташа говорит, что любит Петю» или «Наташа говорит, что она – царевна лягушка».

Принцип фальсификации² не признаёт научным такое утверждение, которое подтверждается любыми другими утверждениями (порою даже взаимоисключающими), и не может быть даже в принципе опровергнуто. Существуют люди, для которых любое утверждение есть очередное доказательство того, что именно они были правы. Сообщишь такому что-нибудь, он в ответ: "А я что говорил!" Скажешь ему что-нибудь прямо противоположное, а он снова: "Вот видишь, я был прав!" ³

Если верификация нацелена на то, чтобы подтвердить истинность научных утверждений, подвергая их эмпирической проверке, то фальсификация стремится их опровергнуть (или хотя бы выявить для них некоторые исключения, сужая область применения).

Сформулировав принцип фальсификации, Поппер следующим образом дополнил принцип верификации: а) Научно осмысленна такая концепция, которая удовлетворяет опытным фактам и для которой существуют воображаемые факты, способные при их обнаружении ее опровергнуть. Подобная концепция истинна. б) Научно осмысленна такая концепция, которая опровергается фактами и для которой существуют воображаемые факты, способные при их обнаружении ее подтвердить. Подобная концепция ложна.

Если сформулированы условия хотя бы косвенной проверки, то утверждаемый тезис становится более надежным знанием.

Если невозможно (или очень трудно) найти доказательства, постарайтесь убедиться, что по крайней мере не существует опровержений (своеобразная «презумпция невиновности»)¹.

По словам академика Мигдала, профессионалы в отличие от дилетантов постоянно стремятся опровергнуть самих себя... Ту же мысль высказывал Луи Пастер: истинный исследователь – это тот, кто пытается «разрушить» свое собственное открытие, упорно проверяя его на прочность.

Итак, в науке большое значение придается достоверности фактов, их репрезентативности, а также логической обоснованности создаваемых на их основе гипотез и теорий. В то же время научные представления включают элементы веры. Но это особая вера, не уводящая в трансцендентный, потусторонний мир. Ее примером могут служить «принимаемые на веру» аксиомы, исходные принципы.

И.С. Шкловский в ставшей научным бестселлером книге «Вселенная, жизнь, разум» ввел плодотворный принцип, названный «презумпцией естественности». Согласно ему, всякое открытое явление считается автоматически естественным, если не будет совершенно надежно доказано обратное.

В рамках науки тесно взаимосвязаны ориентации на то, чтобы верить, доверять и перепроверять. Чаще всего, ученые верят лишь в то, что можно перепроверить. Не всё можно перепроверить самому. Кто-то перепроверяет, а кто-то доверяет тому, кто перепроверял. В наибольшей мере доверяют авторитетным профессиональным экспертам.

Зачастую «то, что априорно* для личности, апостериорно для рода» (см. Тему 16)

2.1.6. При смене основных научных теорий и принципов на более новые соблюдается преемственность. Ее называют «принципом соответствия». “Принцип соответствия” вытекает из более общей закономерности - накопления познавательного опыта. Это характеризует связь с прошлым этапом науки и напоминает строительство здания: новые этажи опираются на старые, а те – на некий фундамент. Еще точнее аналогия, приводимая А. Пуанкаре: «Движение науки нужно сравнивать не с перестройкой какого-нибудь города, где старые здания немилосердно разрушаются, чтобы дать место новым постройкам, но с непрерывной эволюцией зоологических видов, которые беспрестанно развиваются и в конце концов становятся неузнаваемыми для простого глаза, но в которых опытный глаз всегда откроет следы предшествовавшей работы прошлых веков»^.

Новая фундаментальная концепция, истинность которой в значительной мере установлена и проверена, полностью не отвергает предшествующую ей концепцию (которая раньше считалась истинной), а в какой-то мере превращает ее в свой частный случай, верный при определенных ограничивающих условиях.

Идеи первобытных людей о том, что Земля плоская, практически верно воспроизводили непосредственно окружавшую реальность. Постепенно сложившееся учение о шарообразной Земле превратило эти наивные взгляды в свой частный случай (ведь сравнительно малый участок земной поверхности и в наше время может считаться плоским).

Аналогично концепция Ньютона оказалась «частным случаем» концепции Эйнштейна. Евклидова геометрия – «частный случай» неевклидовых геометрий. Основные идеи классической дарвиновской теории естественного отбора органично вошли в синтетическую теорию эволюции.

При синхронном рассмотрении в рамках одной и той же научной парадигмы* геоцентрическая модель мира, рассматриваемая сама по себе, вступает в непреодолимое противоречие с гелиоцентрической моделью. Однако, рассматривая эти модели диахронно, в разных научных парадигмах, можно обнаружить некоторую преемственную связь между ними, удовлетворяющую принципу соответствия. Ведь геоцентрическая система была первой попыткой отыскать порядок в казавшихся хаотичными движениях планет. Коперник, создав гелиоцентрическую систему, радикальным образом продолжил упорядочивать движения Солнца и планет.

Вообще говоря, результат делает более понятными ведущие к нему ступени (по меткому замечанию К. Маркса, «ключ» к анатомии обезьяноподобного предка лежит в анатомии человека).

В то же время некоторые исследователи науки и культуры, разделяющие базовые постмодернистские идеи, выдвигают противоположный принцип – «принцип несоизмеримости». Согласно Т. Куну и П. Фейерабенду, конкурирующие научные теории могут оказаться несоизмеримыми, не имея общих для них стандартов сравнения (у них могут быть разные по содержанию понятия, методы исследования, формы воспроизведения мира). Подобный подход отвергает кумулятивизм, в соответствии с которым научные знания развиваются благодаря постепенному добавлению новых сведений и открытий к ранее накопленным. Ставятся под сомнение также «принцип соответствия» и преемственность даже между родственными теориями. Радикальный вариант этого подхода получил содержательную критику со стороны его многочисленных оппонентов.

2.1.7. Наука – открытая эволюционирующая система. Ей присуще стремление к новизне. Она неизменно готова к дальнейшему восхождению, выходу за свои прежние пределы. При этом наука ставит под сомнение и саму себя, и всё, что она изучает. Но это творческое, а не разрушительное сомнение. Ведь оно рождает новые идеи, во многом до определенного времени несомненные.

К мудрецу пришел юноша: "Почему у тебя, о мудрейший из мудрейших, всегда так много вопросов?" И тогда мудрец нарисовал круг, а на его внешней границе поставил вопросительные знаки. " Это твои знания "- сказал мудрец юноше, показав на круг. "Вокруг них - океан неведомого. На границе возникают вопросы". Затем мудрец нарисовал круг побольше и снова на границе изобразил вопросительные знаки. "Это мои знания. У них больше граница с неведомым. Поэтому и вопросов больше."

Символом науки мог бы быть крокодил. Как и он, наука не способна пятиться назад. Она постоянно углубляется в сущность изучаемых процессов. Вот почему наука постоянно в конфликте со здравым смыслом, который не успевает за ее развитием. Ведь здравый смысл опирается на обыденные представления и житейскую практику. С подобных позиций совершенно безумной когда-то казалась даже идея о шарообразности Земли.

Если очень долго какая-то форма воспроизведения мира не меняется (и это не временные трудности, а позиция, т. е. отсутствует сама нацеленность на получение принципиально новых результатов), значит, это пока не наука (либо уже не наука), а околонаука.

Примером может служить астрология. Когда-то она сливалась с астрономией и имела научные черты. Но потом их пути разошлись.

Люди, далекие от науки, порою думают, что ученые в своем большинстве – унылые «сухари», главное для которых всё посчитать и разложить по полочкам (вспомним обитателя одной из планет в «Маленьком принце»). Но на самом деле, типичный ученый – это романтик. Он всё время ищет нечто новое, необыкновенное. Чем больше у человека кругозор, тем больше простора для полета его воображения, для творчества его интуиции.

Но не надо путать кругозор и круговздор. Чем меньше у человека кругозор, тем легче он попадает в рабскую зависимость от всяческого круговздора.

2.1.8. «Принцип бережливости (простоты)», или принцип «Бритва Оккама^»: Не надо множить без необходимости число сущностей.

Как это понимать в контексте нашей проблематики? Примерно так: если что-то можно объяснить, привлекая меньшее число факторов (причин), то этим меньшим числом и надо ограничиться.

Объясняя какой-то новый процесс (или явление), ученый всегда пытается применять уже установленные законы. Лишь в том случае, когда это не удается, он ищет новые - дополнительные или более фундаментальные.

Сама природа стремится к простоте. Всё слишком усложненное неэффективно и постепенно отмирает¹. К простоте должно стремиться и объяснение природы. Если какому-то явлению дается несколько объяснений, то обычно наиболее правильным оказывается наиболее естественное и простое. Речь идет об объяснениях, равноценных по научной обоснованности. Ведь могут быть очень простые, но не достоверные объяснения: "Бес попутал…" "Черт искусил…"

Поиски причины следует начинать с того, что естественнее и проще. Если у автомобиля не заводится двигатель, то, возможно, кончился или плохо подается бензин, "сел" аккумулятор, отсоединена его клемма и прочее. Нечистая сила тут не причем.

Один известный московский физик рассуждал так: “Когда я слышу звонок в дверь своей квартиры, я скорей всего склонен предположить, что это звонит почтальон, а не английская королева”. Сейчас кто-то приоткрыл дверь в нашу аудиторию и в щелку наблюдает за нами. Кто это может быть? Может, инопланетянин?.. Или, что гораздо вероятнее, работник деканата проверяет посещаемость?

2.1.9. Настоящего ученого характеризует полная самоотдача и подлинный профессионализм в творческой деятельности. Конечно, профессионализм требуется и в искусстве, и в спорте. Но в науке он специфичен и не приводит сразу к трепетному поклонению широких масс.

Существует такая притча. Однажды Сократ прохаживался со своими учениками по тенистой роще, ведя философскую беседу. Мимо шла знаменитая афинская гетера, окруженная поклонниками. Увидев мудреца, она воскликнула: "Слушай, старец, стоит мне поманить мизинцем, и твои ученики бросят тебя и последуют за мной!" Сократ с сожалением посмотрел на нее и ответил так: "Может, и на самом деле кто-то побежит за тобой. Ведь за тобой следовать легко, ты ведешь вниз. А мы устремлены вверх, что гораздо сложнее".

“Сквозь тернии - к звездам!" - этот девиз характеризует жизнь многих ученым. Как-то к одному голландскому лауреату нобелевской премии, изучавшему червей, обратились приятели: ""Слушай, все-таки сознайся, что живешь очень уныло. Пусть ты невероятно умный, трудолюбивый. Но как можно все время изучать какого-то дождевого червяка?" У ученого, когда с ним заговорили о "червяке", радостно загорелись глаза, и он искренне воскликнул: “Друзья, вы даже представить не можете, до чего это интересно! К тому же жизнь такая короткая, а червь такой длинный...” Этот крупный ученый так глубоко проникал в объект своего изучения, что ему в малом открывалось великое - новые универсальные закономерности¹.

А бывает так, что некий горе-"ученый" (или псевдоученый) сегодня открывает “вечный двигатель”, вчера силился заново доказать знаменитую теорему Ферма, назавтра у него намечена встреча с гуманоидами. Однако основное время он занят перепродажей гербалайфа или французских колготок. Но «служенье муз не терпит суеты». И одна из этих "муз" – муза мудрости, муза познания.

В то же время, добросовестные любители приносили и продолжают приносить немалую пользу науке. Чаще всего они работают на уровне эмпирических исследований и первичной теоретической обработки получаемых данных.

2.1.10. Ученые стремятся практически реализовать свои открытия. Научные результаты внедряются в технику и производство. Важнейшее подтверждение истинности научных знаний состоит в их успехе на практике (в «операциональном успехе»). Ведь они обеспечивают более надежное достижение целей в практической жизни.

Конечно, наука развивается, исходя не только из утилитарных соображений. Ученого влечет и истина как таковая. Ему не дает покоя жгучее любопытство, желание разгадать тайны мироздания во всем многообразии их проявлений. Но почти всегда через какое-то время новые знания начинают прямо или опосредованно приносить практическую пользу. Примеров тому не счесть. Вспомним хотя бы, что Герц считал свои эксперименты по изучению электромагнитных колебаний не имеющими никакого практического значения. А эта область исследований породила электронику, интенсифицировала промышленное производство, вошла в быт людей.

Даже те, кто всячески принижают успехи науки, постоянно прибегают к ее услугам. Колдун в личной жизни не пользуется волшебными способами перемещения. Он предпочитает ездить на автомобиле и летать на самолете, которые созданы благодаря научно-техническим достижениям. Ясновидец в своих практических нуждах использует не чудодейственные способности, а радиотелефон и факс.

В то же время, научное (и, в частности, естественнонаучное) невежество приводит к неэффективным, а зачастую порочным действиям на практике. Тот, кто не знает основных биологических закономерностей, способен, не подозревая этого, приносить огромный вред окружающей среде, самому себе и другим людям. Тот, кто слабо ориентируется в астрономии, доверится проходимцам или неучам, прогнозирующим что угодно по гороскопам. Поверхностные представления на физическом, биологическом и психическом уровнях о себе самом, ограничивают возможности человека в его самореализации.

2.1.11. Научные законы описывают то, что происходит сейчас, происходило в прошлом, а также будет происходить в будущем при наличии тех же самых условий. Вот почему научные концепции способны прогнозировать будущее, а там, где это возможно, даже проектировать его ("Здесь будет город заложён назло надменному соседу…"). Они духовно «связуют» настоящее с потенциальным будущим.

Научный прогноз отличается от «околонаучного» прогноза или от предсказания, опирающегося на суеверия, следующим:

1) Он гораздо более конкретен и точен (хотя порою вариативен). Предсказания Ньютона о положении небесных тел отличались высокой точностью, потому что выводились из закона всемирного тяготения. Д.И. Менделеев, опираясь на открытый периодический закон, довольно конкретно описал еще не известные в его время химические элементы.

А вот как выглядят ненаучные предсказания. Вам снится, что у вас крадут кошелек, полный денег. Через 17 дней у вашего племянника угоняют его легковушку. Вы убеждены, что ваш сон был вещим…

Однако почему несчастье произошло именно через 17 дней? Почему у вас ничего не украли через 1, 2, 3, 4 и т.д. дней? И почему угнали автомобиль, а не украли кошелек (любимую собаку, шубу, самого племянника, но без автомобиля)? И почему угнали у племянника, а не у вас, не у вашей дочери, мужа, тети, дяди, друга детства и т.д.? Кроме того, чего вам только ни снилось за последние недели…

Предположим, что ученые «предсказывают» так же неконкретно и неточно. Это выглядело бы примерно так. "Ученый" В. говорит: - Я научно обосновал, что в середине апреля вблизи Чаткальского хребта произойдет сильное землетрясение. Проходит апрель. Никаких землетрясений в указанном районе. Зато в конце июня – наводнение на Дальнем Востоке, в нескольких тысячах километров от Чаткальских гор. "Ученый" в восторге. – Вот видите? Я прав! Ведь под землетрясением я понимал наводнение, под Чаткальским хребтом – дальневосточную тайгу, а под апрелем - июнь. (Примета, связанная с черной кошкой, может быть проанализирована в таком же "ключе").

Настоящие научные предсказания и интерпретации событий должны сравнительно точно и конкретно указывать где, когда и что именно должно произойти. Если хотя бы что-то оказывается неточным, бракуется весь прогноз.

2) Ученый открыто предъявляет как теоретические, так и эмпирические доказательства (т.е. показывает, почему прогноз именно такой, а не иной, даже близкий).

3) Любой другой ученый (или достаточно хорошо подготовленный человек) может перепроверить научный прогноз, пользуясь этой же методикой (и другими методиками).

4) Многие научные прогнозы носят статистико-вероятностный характер (таковы, например, прогнозы погоды). Но ученый довольно точно указывает степень вероятности, которая существует у того или иного события. Обследовав будущую маму на раннем этапе эмбриогенеза* (см. Т.14), врач может сказать, будет ли у нее сын или дочь; или с какой вероятностью у нее будет двойня или тройня.

Особенно вариативны прогнозы в социальных науках. Они нередко строятся по сценарному принципу: если будет это и это, то произойдет то-то и то-то; но если…, то…

Появилась такая разновидность сценарного прогнозирования, как ретроальтернативистика (альтернативное исследование прошлого). Так, палеонтологи могут рассматривать различные сценарии происхождения homo sapiens, в том числе тупиковые пути.

Как мы увидим в дальнейшем изложении (Т. 12), существенно вариативны разнообразные нестабильные процессы.

5) Огромную роль играет использование сложного математического аппарата. Без современной математики предсказания могут даваться только вслепую, наугад. Гайдаровская реформа осуществлялась «вслепую», в надежде «на авось», а еще больше - в азарте корыстолюбия. Математики, с которыми поддерживал тесные профессиональные отношения академик Н.Н.Моисеев, заранее просчитали, каковы возможные результаты такого пути, и схватились за головы… Но их никто не стал слушать.

6) Плодотворное исследование помогает сузить «поле» возможных вариантов и решений, ибо обнаруживает определенные «правила запрета».

Важно установить, каким окажется изучаемый процесс (или событие). Но не менее важно установить, каким он не может оказаться.

В прогнозе важно описать не только то, что будет, но и то, чего не будет, хотя очень могло быть. Несколько лет назад ученые оповестили, что к Земле приближается довольно массивный астероид. Журналисты раздули эту информацию до сенсационных размеров. С этой целью они использовали лишь часть информации («к Земле приближается астероид»), «не замечая» другую ее часть («несмотря на тесное сближение, столкновения с Землей не произойдет»). Через некоторое время все смогли убедиться в правильности этого научного прогноза.

Мы уже говорили об эвристической ценности теоретических правил ограничения (запрета) в связи с «принципом соответствия». В результате построения эйнштейновской концепции механика Ньютона не стала ошибочной, а совсем наоборот: то, что для нее были установлены пределы применимости, даже сделало ее более истинной.

7) Научные прогнозы, будучи разновидностью научных исследований, имеют особое значение для практической жизни; реализуясь, они постоянно уточняются благодаря практике.

Существует афоризм: «Кто предупрежден, тот защищен». Но предупреждает лучше всего наука.

Поразительно виртуозны, неожиданны и точны "предсказания" Эйнштейна. Рассмотрим два из них.

а) Ученый «предсказал», что достаточно массивные тела (например, Солнце) искривляют свое и окружающее их пространство; поэтому световые лучи от далеких звезд, которые перед тем, как попасть на Землю, проходят вблизи Солнца, смещаются на определенную величину под воздействием солнечной гравитации.

Было описано, как это можно проверить, и проверка была проведена. За полгода Солнце смещается, двигаясь по зодиакальным созвездиям, и то из них, в котором Солнце находилось полгода назад, становится видным ночью. В 1919 г., во время полного солнечного затмения, сфотографировали звезды, расположенные на небосводе в ближайшем соседстве с солнечным диском. Потом их положение на фотоснимке сравнили с тем, которое они занимают на ночной фотографии в отсутствие Солнца. То, что предсказал Эйнштейн, подтвердилось с фантастической точностью.

б) Другое знаменитое предсказание Эйнштейна говорило о том, что при очень больших скоростях «время жизни» элементарных частиц должно возрастать. Это не только подтвердилось, но широко используется в научной практике.

И в заключение еще одно соображение. До эпохи Возрождения в духовной культуре присутствовала только каноническая сакрализированная форма социального прогнозирования. Начиная с Возрождения, появляются новые - вполне "земные" формы проектирования социального будущего. Возникает "прометеевский" стиль культуры. Беда современной цивилизации не в том, что она "раздувает" дух Прометея, а в том, что она его растеряла и оказалась во власти Эпиметея⁰. А, как известно, имя Прометей означает «мыслящий прежде», «предвидящий», в то время как Эпиметей – «мыслящий после», «крепкий задним умом».