Глава 20 Императрица Екатерина Первая.

Екатерина Алексеевна вступила на престол после Петра Великого, который умер 28 января 1725 года от простуды 52 лет. Изданным законом 5 января 1722 года он отменил порядок престола наследия, действовавший прежде, то есть завещание или соборное избрание, заменив то и другое личным назначением, усмотрением царствующего государя. Долгие годы Пётр Первый думал о назначении преемника и на кануне смерти, лишившись языка, мог только написать: « Отдайте всё…», а кому, ослабевшая рука не дописала. Собравшиеся во дворце ввиду не минуемой кончины Петра вельможи и сенаторы услышали от кабинет-секретаря Макарова, что Пётр не назначил после себя наследника. В указе 1722 года был установлен порядок наследования не только по завещанию, но и по закону, именно: при отсутствии сыновей наследует старшая из дочерей. Но Анна Петровна, старшая дочь Петра, при обручении с герцогом Голштинским в 1724 году под присягой отказалась вместе со своим женихом от русского престола за себя и своё потомство. Таким образом, законное право наследство переходило ко второй дочери – Елизавете Петровне.

Исполнения закона не последовало, так как князья Голицыны, Долгорукие и Репнины видели законного наследника в малолетнем внуке Петра, сыне царевича Алексея – Петре Алексеевиче, за которого была и народная масса, лишенная возможности подать свой голос. Приверженцы жены Петра – Екатерины Алексеевны – Меньшиков, Ягужинский и Толстой – желали её провозгласить императрицей. Сторонники же внука Петра предлагали возвести его на престол с тем, чтобы до совершеннолетия его правила Екатерина с сенатом.

Целую ночь, велись рассуждения. Толстой сказал речь о заслугах Екатерины перед государством и указывал на неё торжественную коронацию. Явившимся незаметно гвардейским офицерам речь эта пришлась по сердцу, и они отведённые Меньшиковым к царице, поклялись скорее умереть у неё ног, чем допустить на престол кого-либо другого. Мнения офицеров нашло себе поддержку в появлении перед дворцом двух гвардейских полков, Преображенского и Семёновского, пришедших «по воле императрицы», как было сказано вельможам. Князь Репнин, президент военной коллегии, спросил: « Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал?». Командир Семёновского полка Бутурлин ответил Репнину, что «полки призвал он по воле императрицы, которой обязаны повиноваться подданные, не исключая и тебя».

К утру все высказались за Екатерину, и она была объявлена императрицей и самодержицей. Итак, совершилось воцарение женщины, причём решающей силой явилась гвардия, созданная Петром, которая выступила в качестве не только боевой, но и политической силы. Екатерина во всё своё короткое царствование гвардию, и в Санкт-Петербургских ведомостях» часто появлялись сообщения о том, что императрица на смотрах в своей палатке собственноручно угощала вином гвардейских офицеров.

В Петербурге присягали новой императрице без сопротивления; незначительные замешательства произошли лишь в Москве и провинции, где говорили: «Если женщина царём, то пусть и крест бабы целуют». Два самозванца, объявившие себя истинными царевичами Алексеями, были схвачены и казнены. Екатерина правила с помощью тех же людей и учреждений, какие действовали при Петре. В 1725 года первыми действиями правительства было некоторое уменьшение податей и прощение недоимок, помилование сосланных и заключённых, учреждения по мысли Петра, ордена Святого Александра Невского, отправление экспедиции Беринга к Камчатским берегам, а также окончательная организация Академии наук.

В мае 1725 года состоялось бракосочетание дочери Екатерины – Анны – с герцогом Голштинским. Меньшиков, пользуясь доверием императрицы, сделался полным вершителем дел. Однако его столкновения с Сенатом к началу 1726 года привели к раздору среди правящих лиц и, разнеся слух, что обиженные желают возвести не престол Петра Алексеевича. Толстой сумел потушить ссору, но она привела к учреждению Верховного тайного совета, поставленного выше Сената, у которого был отнят генерал-прокурор, и Сенат вместо «правительствующего» стал называться «высоким», сойдя на степень коллегии, равной военной, иностранной и морской. «Для государственных важных дел» был учреждён Верховный тайный совет из шести членов: Меньшикова, Апраксина, Головкина, Толстого, Д.М. Голицына и Остермана. Совету присваивалось значение законодательного учреждения и предполагалось даже, что не один указ не мог быть издан государынею без обсуждения Советом. Так как Сенату не было дано Петром полномочий Думы, то князь Д. М. Голицын с голштинцем Фиком, вызванным в Россию для организации коллегий, беседовал о необходимости устройства «высшего правительства» в виде Тайного совета, который дал бы твёрдую организацию верховной власти.

С учреждением Верховного Совета Меньшиков, как глава военного управления, избавлялся от контроля, а затем была образована Комиссия из Генералитета и флагманов, в обязанности которых вменялось попечение о благоустройстве войск, приведение в известность оклада, нужного для содержания армии и флота, указание и открытие новых источников доходов для лучшего содержания военных сил и так далее. Вся податная часть поручена была заведованию воевод с помощью одного штаб-офицера в каждой провинции.

Внешние отношения в царствование Екатерины Первой представлялись в следующем виде: на юго-востоке России вела борьбу с турками и в Дагестане и Грузии; на западе было также не спокойно. Замыслы Екатерины возвратить герцогу Голштинскому отнятый датчанами Шлезвиг вызвали морскую англо-датскую демонстрацию, окончившуюся дипломатическими переговорами. С Польшей Россия старалась поддерживать мирные отношения, но чуть не пришла к разрыву по поводу курляндских дел, в которых играл большую роль Меньшиков. Последнему владетелю Курляндии из рода Кетлера, герцогу Фердинанду, было более 70 лет, и он был бездетен. Русское правительство через своих агентов хлопотало об избрании на будущий вакантный престол герцога Голштинского или князя Меньшикова, который вступил с войсками в Курляндию. Хотя действительного разрыва не произошло, так как Екатерина боялась осложнений на западных и южных границах, но наши войска оставались в Курляндии и в последующем, 1727, году. Сам же Меньшиков скоро возвратился в Россию, потерпев неудачу, потому что курляндцы решительно отказались от избрания его в герцоги.

Между тем у Меньшикова не было мира с его противниками. Недовольные временщиком люди, допущенные в Верховный тайный совет, а равно и не попавшие в него, как Ягужинский и многие другие, не хотели мириться с его исключительным положением. Дальновидный Меньшиков отлично понимал, что скоро власть перейдёт к царевичу Петру, и он потеряет своё значение. В начале 1727 года по совету датского и австрийского послов Меньшиков решил сблизиться с царевичем Петром и добиться того, чтобы Екатерина дозволила женить его на дочери Меньшикова и признала наследником престола.

Несмотря на слёзные просьбы своих дочерей, Екатерина уступила желанию Меньшикова и согласилась на женитьбу Петра на его дочери. Но во время приготовлений Меньшикова к выполнению своих замыслов Екатерина, привыкнув, несмотря на свою болезненность и излишнею полноту, засиживаться до пяти часов утра на пирушках среди близких людей, неожиданно захворала горячкой. Пользуясь болезнью императрицы, Меньшиков успел сослать Толстого в Соловки и остался распорядителем дел, довольный сочувствием Голицыных и молчанием прочих. 6 мая Екатерина скончалась, а на другой день царская фамилия, Сенат, Сенод, Верховный совет и высшие чины слушали завещание Екатерины, подписанное Елизаветой вместо больной матери, в котором наследником назначался Петр; вместе с тем дошли слухи, что это завещание подложно. До совершеннолетие нового, юного императора утверждалось регентство из Верховного тайного совета со включением в него царевен Анны и Елизаветы.