2.3 Денежная приватизация и постприватизационное перераспределение акционерного капитала (1994–1996 гг.)

К моменту завершения массовой (ваучерной) приватизации (1994 г.) акционерная собственность российских промышленных предприятий рассматривалась как распыленная и преимущественно инсайдерская. В силу этого для периода денежной приватизации была типичной ситуация менеджерского контроля, когда менеджеры не обязательно юридически владели контрольным пакетом, а для осуществления контроля достаточно было получить доступ к реальному управлению. В целом для денежной приватизации были характерны следующие особенности:

• использование формы закрытых акционерных обществ (ЗАО) в качестве механизма упрочнения менеджерского контроля;

• насильственное объединение предприятий посредством агрессивной либо согласованной скупки различных пакетов акций на вторичном рынке;

• осуществление фиктивных банкротств с последующей скупкой продаваемых активов (агрессивное поглощение);

• лоббирование сделок с акциями, остающимися у федеральных и региональных властей (остаточная приватизация, доверительное управление и др.);

• формирование альянсов менеджеров – акционеров с «дружественными аутсайдерами»; активно добровольное или административно-принудительное вовлечение в интегрированные корпоративные образования;

• частные случаи грубого нарушения корпоративного законодательства как следствие борьбы за контроль (наиболее «дикие» формы: вычеркивание неугодного акционера из реестра, голосование на общем собрании акционеров поднятием рук, а не по принципу «одна акция – один голос» и др.).

В процессе борьбы менеджеров и аутсайдеров за контроль использовались различные инструменты и методы. Так, например, даже для узкого круга крупнейших российских нефтегазовых компаний первоначальная стратегия отсечения чужих акционеров была различной. У НК «ЛУКойл» – максимальное распыление выпущенных акций и последующая скупка через дочерние и дружественные компании; у РАО «Газпром» – установление жестких административных лимитов для аутсайдеров и организация двойного рынка (внутреннего и зарубежного) своих акций; у НК «Сургутнефтегаз» – использование собственного пенсионного фонда для самовыкупа акций и размывание доли аутсайдеров через новые эмиссии; у НК «ЮКОС» – «дружественное» поглощение банком и легализованное размывание государственной доли с использованием схем реструктуризации задолженности федеральному бюджету.

Специфика проведения реформ в России определила последовательность смещения приоритетов, обусловила эволюцию организационных форм корпоративных образований:

• 1989–1994 гг. – акцент на создание совместных предприятий (СП) с участием иностранных партнеров;

• с 1996 г. – переход к созданию стратегических альянсов с национальными промышленными предприятиями и зарубежными корпорациями (появление многочисленных дочерних компаний, филиалов).

На начальном этапе реструктуризации хозяйственного комплекса России и вплоть до 1997 г. многими корпоративными образованиями (особенно в топливно-энергетическом секторе) активно использовалась практика создания совместных предприятий с западными компаниями, что способствовало реконструкции производства и восстановлению нарушенных связей, позволяло получить доступ к дополнительным активам. Однако по мере роста открытости национальной экономики значительно обострилась проблема защиты и укрепления позиций российских компаний на внутреннем рынке. В результате СП постепенно утратили для российских корпоративных образований прежнюю привлекательность. Во многом потере интереса к СП со стороны крупных российских предприятий способствовало появление новых условий, механизмов международного производственного и инвестиционного сотрудничества (соглашения о разделе продукции, появление свободных экономических зон).