Девятый раз

— Нет! Мне нужен Спок!

Слабый голос капитана, раздавшийся из коммуникатора, каким-то образом заставил всех находившихся на мостике умолкнуть.

— Слушай, ты нам здесь нужен, — лихорадочно прошептал доктор МакКой. — Джим не подпускает к себе никого, кто не…

— СПО-О-О-О-ОК!

— Каково состояние капитана? — коротко спросил я.

— Точно не скажу, пока не осмотрю его. А этого я не могу сделать, если не подберусь поближе.

— Тогда выскажите свои догадки, доктор.

Обычно я легко подавлял нетерпение, но полная некомпетентность доктора МакКоя в момент подобного кризиса усложнила эту задачу.

— Эй, мы тут все волнуемся, окей? Но ему единственному хватило ума предложить попробовать местную еду, чтобы узнать, съедобна ли она, так что я не могу ничего узнать, пока кто-нибудь его не успокоит. А он все время требует…

— Где Спок? Он мне нужен! Очень!

Я встал с капитанского кресла и проинформировал мистера Сулу, что он остается за старшего. Джим был не в своем уме и, возможно, в опасности, и я знал, что должен немедленно пойти к нему.

— Лейтенант Ухура, пожалуйста, сообщите в инженерный, чтобы они были готовы спустить меня на поверхность планеты.

— Да, сэр.

Я продолжал слышать ее мягкий голос, входя в турболифт с коммуникатором в руке.

— Спок, ты еще там?

— Конечно.

— Поторопись. Он целится в охранников из фазера.

— Скажите ему прекратить.

Повисла долгая, неверящая пауза, а потом доктор МакКой ответил с концентрированным сарказмом:

— Да, и как я сразу не подумал?

Двери открылись, и я ускорил шаг.

— Мне! Нужен! Спок! Он уберет боль!

— Доктор МакКой, обновите статус капитана. Он испытывает боль?

— Да, и все еще сходит с ума. Я не знаю, что делать. Просто спускайся как можно скорее.

— Приложу все усилия.

Наконец добравшись до транспортаторной, я кивнул мистеру Скотту, который уже стоял за консолью и очевидно ждал приказа. Не задерживаясь для светской беседы, я поднялся на платформу и выпрямился.

— Запускайте, — скомандовал я, стараясь скрыть свое нетерпение.

Несколько мгновений спустя я материализовался и повернулся вокруг своей оси в поисках десанта. Планета класса М на восемьдесят девять целых семь десятых процента представляла собой равнину с голубоватой травой под ясным зеленым небом, населенную небольшими группами разумных гуманоидов.

Я стоял по щиколотку в траве, как и остальные члены десанта, ожидавшие транспортации на корабль меньше чем в двадцати футах от меня. Они расположились полукругом вокруг капитана, который с паникой в глазах целился из фазера.

— Джим.

Я подбежал к ним, и меня встретили благословения МакКоя:

— Долго же ты шел, чертов остроухий…

— Спок!

Мой пульс ускорился от звука голоса Джима. Он выглядел ошеломленным.

— Спок… ты все же пришел! — пораженно произнес он.

Я медленно подошел к нему, вытянув руки вперед: он все еще держал на прицеле охранника в красной форменке справа от меня.

— Конечно. Ведь ты звал меня.

Его лицо расплылось в широкой, почти детской улыбке, и он опустил фазер.

— Ты лучший.

Я сделал еще шаг к нему.

— А теперь, когда ты пришел… — Джим покачнулся, глядя вперед расфокусированным взглядом. — Ты уберешь боль?..

Внезапно он рухнул на землю.

— Джим!

Мы с доктором метнулись к нему, но я первым поймал его и поддержал голову, уберегая ее от удара. Джим дышал поверхностно, а его лоб горел.

— Спок, голова болит как… ужасно. — Он застонал. — Заставь ее исчезнуть?

— Да, сейчас, — не задумываясь пообещал я и приподнял его, давая ему опереться мне на грудь.

Доктор МакКой смотрел на нас широко раскрытыми глазами, рассеянно держа гипоспрей.

— Доктор, — с нажимом сказал я.

— Да-да. Не давай ему дергаться.

Он ввел содержимое шприца Джиму в руку, и капитан как будто расслабился.

— Ваще хорошо. Спасибо, Спок. Ты такоооой классный, — промурлыкал он, закрывая глаза и откидывая голову мне на плечо.

— Джим… — ласково сказал МакКой с улыбкой в глазах. — Ты можешь встать, чтобы мы транспортировались отсюда?

— Конечно, — ответил Джим, снова открывая глаза и пытаясь подняться. Я помог ему, и он зашатался, растерянно моргая.

Потом он без всякого предупреждения снова начал оседать.

Я поймал его за талию, и он восторженно засмеялся.

— Хочу, чтобы ты ловил меня каждый раз, как я падаю, — хихикнул он. — Черт, это было слащаво… сладко… я хочу есть.

— Вы сможете поесть на корабле, капитан, — сообщил я.

— Извини, что все время падаю, — смущенно сказал он. — Земля скользит… сложно уцепиться ногами.

— Не сомневаюсь.

Какое-то мягкое и теплое чувство распространялось из бока к груди и животу. Мне пришлось сжать челюсти, чтобы не улыбнуться.

— Спок… — завороженно сказал он, ощупывая мое ухо. — Твои уши такие острые, ужас просто!

— Знаю, капитан.

Я кивнул доктору МакКою, и тот жестом велел остальным приготовиться к транспортации (вместо того, чтобы пялиться на нас с капитаном, раскрыв рты).

— По-моему, они сексуальные, — сказал Джим, широко ухмыляясь.

Я резко обернулся к нему.

— Прошу прощения?

— По-моему, ты просто…

— Так, Джим, хватит болтать! — громко сказал доктор.

Мне пришлось тут же подавить вспышку гнева, потому что я хотел услышать то, что собирался сказать капитан.

— Но Боунз, Спок такой…

— Мистер Скотт, готовьтесь поднять шестерых! — крикнул доктор в коммуникатор.

— Есть. Дайте минутку сделать перерасчет на переменные мистера Спока, мне не нравятся помехи из-за радиации этой планеты.

Во время ожидания ноги Джима вдруг снова подогнулись, и я решил просто поднять его на руки. Он подозрительно покосился на меня, а потом, кажется, осознал, как я его держу: одна рука под коленями, другая — поперек спины.

— Я не принцесса, — твердо заявил он.

— С учетом моей вулканской физиологии, разницей в весе между вами и знатной молодой землянкой можно пренебречь, — пробормотал я, снова подавляя улыбку, которая была бы очевидна, упади на меня чей-нибудь взгляд.

— Ты хочешь сказать, что для тебя я все равно что принцесса? — Джим, казалось, негодовал. Забавное зрелище.

— Да, капитан.

Это было, конечно, чистой правдой; с моей вулканской силой его тело казалось невероятно легким. Думая об этом, я размышлял также и о неестественной мягкости его кожи и о том, как его мысли, спутанные и сумбурные, взывали ко мне, совсем доступные…

— Спок. Что ты творишь? — МакКой смотрел на меня, приподняв брови.

Я вышел из этого опасного состояния и быстро восстановил телепатические стены между капитаном и собой.

— Я… я всего лишь предположил, что капитан не сможет стоять сам.

— Ну, мистер Скотт ждет распоряжений.

Я тут же перенес вес Джима на одну руку и раскрыл свой коммуникатор.

— Это Спок. Запускайте.

Странно окрашенный пейзаж планеты исчез, сменяясь на привычный вид транспортаторной. Я шагнул вперед, намереваясь сойти с платформы, но, едва я шевельнулся, Джим обвил руками мою шею, прижимаясь ближе, и с удовлетворенным вздохом уткнулся в плечо. Жест, скорее всего, был дружеским, невинным и ничего не значащим.

Шок от возбуждения, которое он вызвал, едва не заставил меня споткнуться и упасть.

Вулканцы, конечно же, способны контролировать свои сексуальные порывы. Я попросту не отреагировал бы на контакт с Джимом таким образом, если бы захотел. Однако тот факт, что он был неожиданным и не… нежеланным, сделал меня бессильным предотвратить реакцию; мои ментальные щиты соскользнули, и я ощутил, как Джим напрягся в моих руках.

— Что… — хрипло ахнул он. — Спок, что это было?

Он наверняка ощутил мощные эмоции, просочившиеся в его разум из-за моей опрометчивой потери самоконтроля.

— Ничего, — лаконично ответил я, пытаясь взять себя в руки.

— Но… — Пальцы Джима вцепились в мою одежду. — Но я чувствую…

— Мистер Скотт, — громко перебил я, — сообщите на мостик, что десант вернулся.

— Да, мистер Спок. С капитаном Кирком все будет в порядке?

Инженер явно не единственный волновался об этом: несколько техников тоже встревоженно смотрели на капитана в моих руках.

— Черт бы вас всех подрал, я узнаю больше, как только сумею осмотреть его! Мне дадут сделать мою работу или нет?

Эмоциональные вспышки доктора уже давно перестали удивлять меня: я слишком к ним привык.

— Сообщите и в лазарет, мистер Скотт, — отметил я и повернулся, чтобы уйти.

Руки Джима снова медленно погладили мою шею и уши, на этот раз целенаправленно.

Я споткнулся; совершенно неоправданное действие, поскольку пол был ровным и лишенным препятствий.

— Спок, что-то случилось? — мигом осведомился доктор.

Я с трудом восстановил равновесие и отправился к дверям, сопровождаемый МакКоем.

— Всего лишь моя собственная неуклюжесть, доктор, не дала мне твердо устоять на ногах. Что капитан съел? — ответил я, с усилием выдерживая ровный тон.

— Какой-то странный фрукт, которым старейшина его угостил. В жизни не буду доверять пище, которая светится. Понятия не имею, что это было. Так, погоди, дай я его нормально просканирую.

Доктор на ходу провел трикодером над Джимом, что-то рассеянно бормоча себе под нос.

— Что с его показателями? — осведомился я.

— Э… стимулятор, само собой. Но не… погоди, это странно…

— Что вас удивило, доктор?

— Ему больно. Чертовски больно. И ингибиторы снижены, а это значит, что он уже должен вопить в агонии. Но…

Я взглянул на капитана. Он пристально смотрел на меня, игнорируя присутствие МакКоя, но его глаза были напряжены, а на лбу выступили бисеринки пота.

— Судя по всему, он держит боль под контролем, — пробормотал я.

— Да, это-то и странно. Еще у него ненормально высокий пульс, расширены зрачки, ускорено дыхание… Джим всегда был крепким, но это… немного слишком, даже для него…

Проходящие мимо члены экипажа бросали на нашу небольшую процессию любопытные взгляды.

МакКой раздраженно фыркнул.

— Просто давай бегом доставим его ко мне в лазарет, ладно? Я обгоню и встречу вас там.

— Принято.

Доктор бросился вперед. Я не мог идти быстрее из страха причинить Джиму дискомфорт.

— Спок… — Джим снова сжал мое ухо. Эмоции волнами скатывались с его кожи вперемешку с болезненной лихорадкой и жгучим любопытством. — Сделай так еще раз.

— Сделать что, капитан?

— То, что ты делал… — Он сильнее прижался ко мне, пока наши лица не сблизились. Его губы едва не касались мочки моего уха. — Это было горячо.

Я дернулся, ощутив прохладное дыхание на шее, и не сумел помешать еще одному всплеску желания пронзить нашу соединенную кожу.

Он застонал — тихо, неслышно для человеческих ушей, но достаточно громко для моих.

Я остановился и закрыл глаза. Во мне просыпался голод, глубинный, безграничный, неукротимый в своем неистовстве, и я знал, что должен подавить его, пока все не зашло слишком далеко. В этом не было вины Джима. Он находился под воздействием наркотиков, он был не в себе. Я должен помочь ему. Я не должен, ни в коем случае, прижимать его к ближайшей стене и прокладывать себе путь к…

— Еще, — прошептал Джим и прикусил мочку.

Я едва не уронил его.

— Мистер Спок! Вам нужна помощь с капитаном, сэр?

Сестра Чэпел, которую, по-видимому, послал доктор МакКой, спешила к нам с другого конца коридора.

Я выпутался из объятий Джима и передал его сестре. Она положила руку на широкие плечи и сумела принять на себя часть его веса, несмотря на немалые для человека рост и мышечную массу Джима и свою миниатюрность.

— Я нужен на мостике, — выдавил я. — Вы, конечно, справитесь с капитаном?

— Разумеется, мистер Спок.

— Нет, не уходи, Спок… — искренне взмолился Джим. — Пожалуйста? Пожалуйста, останься?

— Мне нужно идти, — твердо сказал я. — Мне нужны ежечасные отчеты о состоянии капитана, мисс Чэпел.

— Да, мистер Спок.

— Нет, Спок! Останься! — Глаза Джима наполнились слезами, и мое сердце сжали ледяные тиски. Я никогда не испытывал подобного физического ощущения. До сих пор. — Пожалуйста, прости меня, останься, прошу!

— Мистер Спок. Пожалуйста, подумайте над тем, чтобы пойти с нами. — Медсестра гневно смотрела на меня, несомненно обвиняя меня, ведь это я был виноват в том, кто я есть, и в том, что не мог подавить эти неправильные порывы.

— Не бросай меня, — прохрипел Джим. — Голова так болит… лучше, когда ты рядом, а когда тебя нет, все просто ужасно…

Я медленно вернулся к нему и кивнул, не давая лицу проявить эмоций.

— Конечно, я провожу вас в лазарет, капитан. Если вы хотите этого…

Если бы я позволил хоть намеку на эмоцию просочиться наружу, разрушительная мощь, которую я сдерживал внутри, взорвалась бы.

— Хочу… — Джим моргнул, титаническим усилием выпрямился и оттолкнул мисс Чэпел. — Да, хочу… ты останешься?

— Я останусь.

Он улыбнулся. Его глаза засияли от слез в коридорном освещении. На щеках блестела влага, а губы были бледными и болезненными. Он выглядел так прекрасно, что мне впервые в жизни показалось, будто я мог бы понять это странное человеческое слово: душераздирающий. Потому что Джим был до боли красив, мучительно красив, и это ранило меня.

— Ты меня никогда не бросишь? — выдохнул он все с тем же счастливым блеском в глазах и протянул руку к моему лицу, казалось, бессознательно.

Я мягко избежал неуместного прикосновения и поднырнул под его руку, чтобы помочь ему идти.

— Никогда.