Глава 1 Теоретические предпосылки сопоставительной лингвокультурологии

1.1 Язык и культура: взаимодействие и взаимовлияние

В настоящее время идея антропоцентричности языка считается общепризнанной: анализируется человек в языке и язык в человеке, так как, по словам И.А.Бодуэна де Куртэне, «язык существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов, составляющих данное языковое общество» [3, с.71].

В современной лингвистике актуальными стали исследования языка в плане его взаимодействия с культурой.

Исследование проблемы «язык и культура », с одной стороны, имеет давнюю традицию, обусловленную изначально интересом языкознания к их взаимодействию и взаимосвязи, а с другой стороны, несмотря на наличие целого ряда научных работ, многие проблемы продолжают оставаться недостаточно разработанными как в общетеоретическом плане, так и в прикладных аспектах.

Впервые связь языка и культуры была отмечена в схеме американского лингвиста начала XX века Р. Ладо. В его схеме, отражающей процесс общения между Лицом А и Лицом В, показано, какие стадии и в какой форме должна пройти мысль от одного собеседника к другому [4, с.36].

Проанализируем данную схему.

Лицо А, желающее передать какую-то мысль, прежде всего представляет эту мысль в виде некоторого «индивидуального значения». Затем это индивидуальное значение через призму «культурного значения» обретает свое общее значение. Общее значение, будучи выражено словами лица А, то есть на языке лица А, приобретает конкретную речевую форму.

Лицо В в обратной последовательности воспринимает сказанную форму и «дешифрует» ее, с использованием своей системы «линз» культурного и индивидуального значений.

Переход из культурного значения в индивидуальное значение, как видно из схемы, проявляется в проецировании культурного значения через призму каких-то своих собственных свойств, установок.

Как известно, термин «культура» восходит к латинскому cultura и заимствован из технического словаря антропологии, в соответствии с которым он охватывает весь образ жизни членов общества, насколько этого требует сообщество.

Вслед за Ю.М.Лотманом, мы считаем, что в реально-историческом функционировании язык и культура неотделимы, в реальном функционировании язык влит в более общую систему культуры, составляя с ней сложное целое.

В последние десятилетия в трудах западных культурологов А. Дж. Тойнби, Т. Парсонса, К.Леви-Строса и русских ученых Д.С.Лихачева, Л.Н. Гумилева сформировалось широкое понимание культуры. Ю.С. Степанов пишет, что термин культура имеет два основных значения: 1) совокупность достижений людей во всех сферах жизни, рассматриваемых не порознь, а совместно, – в производственной, социальной и духовной; 2) высокий, соответствующий современным требованиям уровень этих достижений, то же, что культурность. При условии принятия широкого понимания культуры как совокупности материальных и духовных продуктов человеческой деятельности, в первую очередь артефактов, как изменяющихся в пространстве и времени их создания и присвоения, культура может быть соотнесена со смежными и подчиненными ей сферами (к последним относятся искусство, наука, производство, политика, религия, мораль, право, спорт, средства массовой информации, язык и др.) и противопоставлена всему тому, что культурой не является: природным объектам и процессам и собственно биологическим проявлениям сущности человека (однако культурными фактами могут быть признаны природные объекты, «окультуренные» человеком, например, ландшафт, сорта растений и т.п.). За рамками упомянутой дефиниции остаются многочисленные пока не решенные вопросы культурологии. Под культурой понимают «…определенный образ жизни человека или те критерии, по которым человек, следующий одним обычаям, отличает себя от людей, придерживающихся иных законов и норм» [5, с.12].

Специалисты строят различные классификации типов культур на разных основаниях. Более подробно типология культур отражена в приложении А.

Язык является одной из составных частей культуры, которая одновременно через него и отражается, но в то же время язык представляет собой самостоятельную систему.

Теперь рассмотрим определение понятия язык.

По словам, Н.Д. Арутюновой, « Язык – стихийно возникшая в человеческом обществе и развивающаяся система дискретных (членораздельных) звуковых знаков, служащая для целей коммуникации и способная выразить всю совокупность знаний и представлений человека о мире» [6,с.77]. По мнению Э. Сепира, «язык является коммуникативным процессом в чистом виде в каждом известном нам обществе.» [7,с.83]. «Kультуру можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают» [8,с.32].

С.Г.Тер-Минасова дает следующее определение: «Язык – мощное общественное орудие, формирующее людской поток в этнос, образующий нацию через хранение и передачу культуры, традиций, общественного самосознания данного речевого коллектива» [9,с.15].

Результат специфического видения мира представителей определенной культуры воплощается в культурной картине мира, т.е. это определенные знания об устройстве мира, различные представления, конкретная система образов, а также место человека в нем.

Многообразие подходов к пониманию культуры, предлагаемая В.А. Масловой [10,С.13-15], обобщено и дополнено нами в следующей классификации.

1) Социальный подход. Суть социального подхода состоит в рассмотрении культуры как отличного от природы, от биологического и физиологического, не замкнутого на отдельной личности, но присущего группе людей, связанных общением [11,с.23]. По определению В.Освальта, «в антропологии культура – это приобретенные общие модели поведения, присущие группе людей» [12,с.25]. В таком подходе в центре внимания находится тот факт, что люди не рождаются с определенной культурой, а приобретают ее в ходе общения, на основе социальной деятельности.

2) Когнитивный подход к пониманию культуры уделяет особое внимание культуре как знанию и познанию. Ключевой фигурой когнитивного подхода лингвистической антропологии является В.Гудинаф. Согласно его определению, «…культура общества состоит из того, что каждый должен знать для того, чтобы действовать таким образом, который приемлем для его членов… Культура должна состоять из конечного продукта обучения: знания в самом общем смысле этого термина. Культура не является материальным феноменом; она не состоит из вещей, людей, поведения или эмоций. Это, скорее, организация этих вещей. Это формы субстанций, которыми люди обладают в своем мышлении, их модели для восприятия и интерпретации…» [13,с.9] (В.Гудинаф).

3) Диалогический, в котором культура – «диалог культур» (В. Библер) – форма общения ее субъектов (В.Библер, С.С.Аверинцев, Б.А.Успенский). Выделяются этнические и национальные культу­ры, создаваемые отдельными народами, нациями. Внутри национальных культур выделяются субкультуры. Это культуры отдельных социальных слоев и групп (молодежная субкультура, субкультура преступного мира и т.д.). Существует также метакультура, которая объединяет разные народы, например, христианская культура. Все эти культуры вступают друг с другом в диалог. Чем более развита национальная культура, тем более она тяготеет к диалогу с другими культурами.

4) Информационный. В нем культура представлена как система создания, хранения, использования и передачи информации, это – система знаков, используемых обществом, в которой зашифрована социальная информация, т.е. вложенные людьми содержание, значение, смысл (Ю.М.Лотман) [14].

Следовательно, культура – это информационное обеспечение общества, это социальная информация, которая накапливается в обществе с помощью знаковых систем.

5) Духовный. Приверженцы этого подхода определяют культуру как духовную жизнь общества, как поток идей и других продуктов духовного творчества. Духовное бытие общества и есть культура (Л.Кертман). Недостаток этого подхода – в сужении понимания культуры, ибо есть еще материальная культура.

6) Деятельностный в котором культура понимается как свойственный человеку способ удовлетворения потребностей, как особый род деятельности. Этот подход берет свое начало у Б. Малиновского, к нему примыкает марксистская теория культуры: куль­тура как способ человеческой деятельности (Э. Маркарян, Ю. А. Со­рокин, Е.Ф.Тарасов).

7) Нормативный, в русле которого культура это – совокупность норм и правил, регламентирующих жизнь людей, программа образа жизни (В.Н.Сагатовский). Эти концепции развивают также Ю.М. Лотман и Б.А.Успенский, которые понимают под культурой наследственную память коллектива, выражающуюся в определенных системах запретов и предписаний.

8) Типологический (М.Мамардашвили, С.С.Аверинцев). Встре­чаясь с представителями другого народа, люди склонны воспри­нимать их поведение с позиции своей культуры, т. е. как бы «мерить их на свой аршин». Например, европейцев, вступающих в контакт с японцами, поражает их улыбка, когда они говорят о смерти близ­ких, которую они рассматривают как проявление бездушия и же­стокости. С позиций же японской культуры – это изысканная веж­ливость, нежелание беспокоить собеседника своими проблемами.

9) Герменевтический, в котором относятся к культуре как ко множеству текстов. Для них культура – совокупность текстов, точнее – механизм, создающий совокупность текстов (Ю. М.Лотман). Тексты – это плоть и кровь культуры. Они могут рассмат­риваться и как вместилище информации, которая должна быть извлечена, и как уникальное, порожденное своеобразием лич­ности автора произведение, которое ценно само по себе. Недо­статок этого подхода – в невозможности однозначного пони­мания текста.

10) Описательный, в котором перечисляются отдельные элементы и проявления культуры – обычай, виды деятельности, ценности, идеалы и т.д., при таком подходе культура определяется как совокупность достижений и институтов, отдаливших нашу жизнь от жизни звероподобных предков и служащих двум целям: защите человека от природы и упорядочиванию отношений людей друг с другом (З.Фрейд). Недостаток данного подхода – заведомо неполный перечень проявлений культуры.

11) Символический подход акцентирует внимание на употреблении символов в культуре. Культура – это «символическая вселен­ная» (Ю.М.Лотман). Некоторые ее элементы, приобретая особый этнический смысл, становятся символами народов: белоствольная березка, щи, самовар, лапти, сарафан – для русских; овсянка и легенды о привидениях в замках – для англичан; спа­гетти – для итальянцев; пиво и колбаса – для немцев и т.д.

12) Функционистский, в котором характеризуют культуру через функции, которые она выполняет в обществе: информационную, адаптивную, коммуникативную, регулятивную, нормативную, оценочную, интегративную, социализации и др. Недостаток этого подхода – в неразработанности теории функций, отсутствие их непротиворечивой классификации. (М. Маклюэн, К. Фьюре, Т.Г. Грушевицкая, А.С. Кармин).

13) Ценностный, в котором культура трактуется как совокупность духовных и материальных ценностей, создаваемых людьми. Чтобы объект обладал ценностью, нужно, чтобы человек осознавал на­личие в нем таких свойств. Способность устанавливать ценность объектов связана с образованием в уме человека ценностных представлений, но важно также и воображение, с помощью которого создаются совершенные образцы, или идеалы, с которыми сравниваются реально существующие объекты. ( М.Хайдеггер, М.Вебер, Г.Францев, Н.Чавчавадзе).

14) Семиотический подход к определению культуры бази­руется на ее понимании, в первую очередь, как системы знаков, репрезентирующей мир, которая затем может ис­пользоваться как средство общения. Такое понимание вос­ходит к К.Леви-Строссу, в соответ­ствии с его воззрениями, все культуры являются знаковы­ми системами, призванными выражать глубоко заложенные когнитивные предрасположения с целью категоризации мира. К.Леви-Стросс считает, что человеческое мышление везде, в принципе, одинаково. Различные культуры являются различными воплощениями базовых абстрактных логических свойств мышления .

Таким образом, выделенные 14 подходов наиболее полно дефинируют данное понятие в разных его аспектах.

Язык является способом существования вербальной культуры, но в то же время есть культурно-историческое образование и тем самым области языка и культуры взаимопересекаются.

Процесс развития культуры всегда сопровождается переоценкой ценностей.

Ж.А.Джамбаева пишет, что с позиции социологии ценности понимаются как общезначимые, разделяемые обществом цели и средства их достижения. С позиции культурологи ценности рассматриваются как результат человеческой деятельности, ее внешнего содержания, которое определяет стремление человека воссоздать всю реальность через самого себя.

Ценность выступает основополагающим принципом культуры, а своеобразие систем ценностей определяет различия культур. Ценности – это социальные, социально-психологические идеи и взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением. Ценности – это то, что априори оценивается этническим коллективом как нечто такое, что «хорошо» и «правильно», является образцом для подражания и воспитания (И.А.Стернин).

Ценность связана с реальной действительностью, окружающей человека, и его потребностями, поэтому она выражает определенное оценочное отношение к этой реальности. Человек соизмеряет свое поведение с нормой, идеалом, целью, которая выступает в качестве образца, эталона. Следовательно, ценность – это ценностное отношение, которое обнаруживается во всех продуктах духовного и материального производства, оно переходит из одной сферы в другую, приковывая общественное мнение к наиболее важному и существенному. Ценностное отношение является «ядром», в котором дифференцируется и интегрируется практически-духовное освоение мира, его специфика заключается в том, что оно универсально существует и пронизывает все сферы человеческой деятельности и объективную реалность, в которой существует и сам человек (субъект) [15,с.11].

Г.В.Драч выделяет следующую типологию ценностей на основании тех сфер жизни, в которых они реализуются:

– витальные ценности: жизнь, здоровье, безопасность, качество жизни, уровень потребления, экологическая безопасность;

– экономические ценности: равные условия для товаропроизводителей, благоприятные условия для развития производства товаров и услуг, предприимчивость;

– социальные ценности: социальное положение, трудолюбие, семья, достаток, равенство полов, личная независимость, способность к достижениям, терпимость;

– политические ценности: патриотизм, гражданская активность, легитимность, гражданский мир и свобода;

– моральные ценности: добро, благо, любовь, дружба, долг, честь, бескорыстие, честность, верность, любовь к детям, справедливость, порядочность, взаимопомощь, уважение к старшим;

– религиозные ценности: Бог, Аллах, вера, спасение, благодать, Священное Писание и Священное Предание;

– эстетические ценности: красота, гармония, стиль и т.д.» [16,с.216].

Например, в казахской культуре произошла переоценка ценностей по отношению к такой личности, как Шакарим Кудайбердиев. В годы существования СССР о нем как о личности не говорилось ничего, запрещалось произносить его имя. А с приобретением независимости Казахстаном гениальный мыслитель, философ, писатель Шакарим Кудайбердиев вошел в золотой фонд национальной культуры Казахстана, т.е. он занял достойное место в истории нашей культуры.

В эпоху тоталитарного режима, бывшего СССР, в казахской культуре не отмечался народный праздник «Наурыз» (праздник отмечался в узком кругу семьи). И только с приобретением независимости народный обычай, ритуал вновь «ожил». Сейчас данная традиция приобретает все большее значение для нашей культуры.

Культура, по Ю.В.Рождественскому, это деятельность, служащая обеспечению устойчиво-продуктивной жизни общества за счет отбора, систематизации, хранения, изучения и организации использования правил и прецедентов деятельности [17,с.173].

Различаются в зависимости от количественной характеристики носителей культуры: культура общества; культура коллектива; культура личности.

Однако здесь речь идет о взаимосвязи этих видов культур. То есть каждый человек отражает окружающий мир в своем сознании, пропуская через призму личного опыта. Но это личное становится общественным, когда человек вступает в отношения с другими людьми. И во всех формах взаимоотношений язык играет огромную роль.

Важнейший этап в исследовании языка как средства систематизации культурного опыта связан с работами Э.Сепира, который понимал язык прежде всего как строго организованную систему, все компоненты которой – такие, как звуковой состав, грамматика, словарный фонд, – связаны жесткими иерархическими отношениями. Связь между компонентами системы отдельно взятого языка строится по своим внутренним законам, в результате чего спроецировать систему одного языка на систему другого, не исказив при этом содержательных отношений между компонентами, оказывается невозможным. Языковые системы отдельных языков не только по-разному фиксируют содержание культурного опыта, но и предоставляют своим носителям не совпадающие пути осмысления действительности и способы ее восприятия: «Реальный мир в значительной степени неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы. Два разных языка никогда не бывают столь схожими, чтобы их можно было считать средством выражения одной и той же социальной действительности. Миры, в которых живут различные общества, – это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками… [18,с.99].

Язык – это то, что лежит на поверхности бытия человека в культуре, поэтому, начиная с XX века (Я.Гримм, Р.Раск, В.Гумбольдт, А.А.Потебня) и по сей день, проблема взаимосвязи, взаимодействия языка и культуры является одной из центральных в языкознании. Данной проблемой занимался и немецкий философ и просветитель И.Г. Гердер, полагая, что национальное – это часть общечеловеческого, что любая национальная культура – это своеобразная форма проявления общечеловеческой культуры [19, с.24]. Истоки этой проблемы усматривают в трудах В. Гумбольдта [20].

В. Гумбольдт считал, что язык универсален в своей основе и национален по различным способам выражения. Он утверждал, что каждый отдельно взятый язык есть «лишь продукт языкового сознания нации…, и поэтому на главные вопросы о началах и внутренней жизни языка… вообще нельзя должным образом ответить, не поднявшись до точки зрения духовной силы и национальной самобытности» [21,с.47].

Основные положения концепции В. Гумбольдта можно свести к следующему:

«1) материальная и духовная культура воплощаются в языке;

2) всякая культура национальна, ее национальный характер выражен в языке посредством особого ведения мира; языку присуща специфическая для каждого языка внутренняя форма;

3) внутренняя форма – это выражение « народного духа», его культуры;

4) язык есть посредник между человеком и окружающим его миром» [21, с.76].

Центральной теорией лингвистической концепции В. Гумбольдта является вопрос о духовном начале, формой выражения которого является язык. Исходя из общей идеи человеческого духа, ученый считал, что формой его выражения является язык народа: «Язык есть как бы внешнее проявление духа народа; язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык – трудно себе представить что-либо более тождественное» [22, С.88-89].

Для лингвистической теории В.Гумбольдта характерно понимание внутренней сущности языка как целого, состоящего из диалектических противоречий, которые и определяют характер языка. Противоречивые свойства языка он сформулировал в следующих антиномиях:

1) антиномия языка как деятельности, т.е. – язык есть выражение деятельности духа, а не его «продукт». По мнению автора, каждое поколение получает от предыдущего язык – продукт деятельности народного духа, но в этом языке содержится все для его обновления и вечного движения духа в результате человеческого творчества;

2) антиномия языка и мышления – язык и мышление взаимосвязаны: слово является единством звука и понятия, однако дух человека, воплотившись в понятие, стремится освободиться от уз языка;

3) антиномия объективного и субъективного в языке – по отношению к познаваемому язык субъективен, по отношению к человеку – объективен. Язык существует самостоятельно, не завися от отдельных лиц; человек воспринимает его так, как он завещан традицией, но в то же время сам воссоздает его в собственной речи;

4) антиномия устойчивости и движения в языке – язык постоянно изменяется, являясь в то же время устойчивым. Человек вносит свои изменения в язык, воспринимая его в готовом виде от предшествующих поколений;

5) антиномия индивидуального и коллективного в языке: язык признается творением отдельного индивида, принадлежа в то же время всему народу. Выражая мировоззрение отдельного индивида, язык всегда зависит от народа, к которому он принадлежит;

6) антиномия языка и речи – язык признается совокупностью определенных фактов, реализующихся в виде отдельных актов речевой деятельности. Язык устанавливает для речи регулирующие схемы, предоставляя «индивидуальное оформление их произволу говорящего»;

7) антиномия понимания и непонимания – речь и понимание рассматриваются как разные формы деятельности языка. Говорящий и слушающий воспринимают одинаковый предмет по-разному, вкладывая индивидуальное содержание в одно и то же слово, отсюда взаимное понимание между коммуникантами есть одновременно и разногласие [23, с.79].

О взаимодействии языка и культуры В.Гумбольдт пишет следующим образом: «Среди всех проявлений, посредством которых познается дух и характер народа, только язык и способен выразить самые своеобразные черты народного духа и характера и проникнуть в их сокровенные тайны. Если рассматривать языки в качестве основы для объяснения ступеней духовного развития, то их возникновение следует, конечно, приписывать интеллектуальному своеобразию народа, а это своеобразие следует отыскивать в самом строе каждого отдельного языка. Чтобы намеченный путь рассуждения мог быть завершен, необходимо глубже вникнуть в природу языков и в возможность обратного воздействия различных языков на духовное развитие и таким образом поднять сравнительное языкознание на высшую и конечную ступень» [24, с.69].

Концепция В.Гумбольдта получила своеобразную интерпретацию в работах А.А.Потебни, Ш.Балли, Ж.Вандриеса, И.А.Бодуэна де Куртене, Р.О.Якобсона и других исследователей.

Говоря о взаимодействии языка и культуры, следует указать на лингвистические науки, занимающиеся данной проблематикой. Это прежде всего этнолингвистика, лингвострановедение и на современном этапе лингвокультурология.

В современном языкознании проблемы взаимоотношения языка и культуры получили освещение в трудах В.В.Воробьева, В.А.Масловой, Е.И.Кукушкиной, Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова, Ю.В.Рождественского и др. Однако, по словам М.М.Копыленко, незаслуженно забывается имя известного тюрколога М. Кашгари [25], еще в XІ в. отметившего большое влияние уклада жизни, рода занятий и особенностей географической среды на язык «Яркая этнолингвистическая направленность труда Махмуда Кашгари не повторяется более ни в одном лингвистическом сочинении Востока и Запaда» [26, с.5].

Возникает вопрос о соотношении этнолингвистики, лингвострановедения и лингвокультурологии.

Следует отметить, что более подробно о связи лингвокультурологии с различными смежными дисциплинами мы рассматриваем в отдельном параграфе «Связь лингвокультурологии с другими смежными дисциплинами».

Под лингвострановедением обычно понимают аспект преподавания определенного языка иностранцам, в котором «с целью обеспечения коммуникативного обучения и для решения общеобразовательных и гуманитарных задач лингводидактически реализуется кумулятивная функция языка, проводится аккультурация адресата, причем методика преподавания имеет филологическую природу – ознакомление проводится через посредство языка и в процессе его изучения» [27, с.3].

Как известно, целью этнолингвистики является ретроспектива, раскрытие фольклорной картины мира того или иного этноса. По словам М.М Копыленко, «предмет этнолингвистики нередко сужается до так называемой этнокультурной лексики и фразеологии, с чем нельзя согласиться. В нашем представлении предмет этнолингвистики гораздо шире, он включает все то, в чем находит отражение идеоэтничность, в том числе народный менталитет. [26, с.19].

Целесообразно, на наш взгляд, отметить, как природу казахской ментальности раскрывает философ Д.Кшибеков: «Духовность – своеобразное единство знания, этического (нравственного), эстетического (красота), т.е. ментальную природу каждого индивидуума определяет духовность – как внутренний мир человека, идеальный мир, сконструированный воображением. Этот мир заключает в себя и верования, и нравственные качества, и понятие красоты» [28, с.96].

Особенностью казахского менталитета ученый считает следующие:

«1) казахи мудро сочетали два принципа в менталитете – принцип демократичности и аристократичности;

2) казахи не знали крепостничества, авторитаризма, деспотизма и очень ценили личную свободу, независимость;

3) казах знал цену всему: прежде всего слова – слово предоставлялось умным людям, которые умели не только говорить, но и следовали моральным устоям; отсюда и табу на многие негативные слова и поступки;

4) этической нормой считалось умение соблюдать равноправие, говорить складно, но немногословно;

5) еще один фактор менталитета казаха – признание активности человека, которая способна изменить мир» [28,с.96].

М.С.Орынбеков понимает менталитет как «фермент» культуры каждого этноса, формируемый в обществе и проявляющиеся у всех членов этого сообщества. Менталитет управляет социальной жизнью человека, так как является своеобразным ориентиром в окружающем мире и «служит мерилом при выборе принятия решений» [29, с.8].

В нашем понимании менталитет – это внутренний духовный мир, который проецируется в поведении и действиях представителей этноса, тем самым определяя его своеобразие; отражение сознательных и бессознательных процессов сознания, проявляющееся в духовном мире этноса.

Следует отметить, что в рамках этнолингвистического направления возникла школа Н.И.Толстого, исследование которой направлено на реконструкцию славянской культуры.

В казахском языкознании создана этнолингвистическая школа А.Т.Кайдаровым, в рамках которой выполнено огромное количество исследований, отражающих национально-культурные особенности казахского народа, в различных аспектах и областях. Назовем некоторые из них: в области прикладного искусства (С.Қасиманова, Д.Шоқпарова); в области музыкального искусства и музыкальных инструментов ( Б.Сарыбаева, О.Хаймулдина); в области наименований и заболеваний животных (Ш.Жанәбілова, Г.Себепова, А.Жақыпова, Х.Қашағанова, Ж.Бердімұратова); в области именований животных и рыб (Қ.Қыдырбаева, Куленова); в области астрономии и различных видов народных календарей (М.Искакова, А.Машанова); в области народной медицины и лечебных трав (С.Сұбханбердина, М.Қожабекова, Б.Атшабарова); в области религиозных верований, традиций, преданий ( М.Тоқжігітова, Ақназарова); в области именований хищных птиц и охотничьего промысла (Ж.Бабалықова, А.Тұрдыбаева, Е.Тұрысова, Ғ.Нүрпейісова) и т.д. [30,С.18-22].

По свидетельству А.Т.Кайдарова, по казахской этнографии только до революции было опубликовано более тысячи работ самого различного характера [31,с.24].

Особо следует отметить, что существует ряд добротных работ в казахстанской лингвистике (ХІХв.-ХХв.-ХХІв.), выполненных в русле этнолингвистики и имеющие прямое либо косвенное отношение к этнокультуре, которые затрагивались учеными–тюркологами: Ч.Валихановым [32,33], И.Алтынсариным [34], Е.Н.Жанпеисовым [35], Н.Уалиевым [36], Х.А.Аргынбаевым [37], Ж.А.Манкеевой [38], В.У.Махпировым [39] и многие другие.

Е.Н.Жанпеисов подчеркивает, что «каждый этнос, так же, как и каждый этникос, характеризуется общностью культуры. Основным носителем этнических свойств, этническим слоем культуры вообще является обыденное сознание, обиходный язык и традиционно-бытовая культура» [35, с.3].

Следует отметить, что работы этнографического характера, исследующие национально-культурные особенности казахского народа имеют огромное и важное значение для развития казахстанской лингвистики в целом.

Большой вклад в развитие этого направления внес М.М.Копыленко разработавший основные принципы и направления этнолингвистики: «Этнолингвистика есть раздел языкознания или шире – направление в языкознании, ориентирующее исследователя на рассмотрение соотношения и связи языка и духовной культуры, языка и народного менталитета, языка и народного творчества, их взаимозависимости и разных видов их корреспонденции. Этнолингвистика не есть простой гибрид языковедения и этнологии или смесь отдельных элементов (фактологических и методологических) того и другого» [26,с.29].

Рядом ученых высказывается мнение о том, что этнолингвистика выступает как бы фундаментом лингвокультурологии. Так, по словам С.Е.Исабекова, «по сравнению с этнолингвистикой все остальные научные направления, изучающие особенности материальной и духовной жизни народа, культуру через языки, речевое коммуникативное поведение людей, возникли по времени значительно позже и по совершенно иным обстоятельствам, с иными целями и задачами. Но все они так или иначе испытывают на себе полезное воздействие фундаментальной для науки и теории – этнолингвистики» [40,с.47].

В центре современной этнолингвистики находятся лишь те элементы лексической системы языка, которые соотносимы с определенными материальными или культурно-историческими комплексами. В рамках этого направления можно выделить две самостоятельные ветви, которые обозначились вокруг двух важнейших проблем:

1) реконструкция этнической территории по языку, прежде всего сюда относятся работы: Р.А.Агиева, С.Б.Бернштейна, В.В.Иванова, Т.В.Гамкрелидзе [41] и других;

2) реконструкция моральной и духовной культуры этноса по данным языка – работы: В.В.Иванова, В.Н.Топорова [42], Т.В.Цивьян [43], Т.М.Судника,

Н. И. Толстого и его школы.

Самостоятельным направлением можно считать и лингвокультурологию, основанную на идеях В.Н.Телия, В.В. Воробьева и других.

Развитие лингвокультурологического направления обусловливается стремлением к осмыслению феномена культуры как специфической формы существования человека и общества в мире. При этом особо стоит подчеркнуть научный характер осмысления тех фактов, которые до сих пор носили философский оттенок. Научный подход наиболее четко проявил себя в понимании культуры как семиотической системы, которая, с одной стороны, концентрирует в себе некоторый объем полезной для общества информации, а с другой – представляется инструментом добывания этой информации и удовлетворения в ней самого общества.

Для лингвокультурологических исследований – в рамках семиотического подхода становится важным, с одной стороны, понять, что представляет собой данная информация, то есть те модели, с помощью которых происходит контакт общества с миром, а с другой – как данная информация материализуется, то есть фиксируется и получает способность к тому, чтобы быть переданной и полученной членами общества. Кроме того, лингвокультурология стремится понять, как данная информация циркулирует, то есть хранится и передается внутри общества.

Картина, которую являет собой соотношение языка и культуры, чрезвычайно сложна и многоаспектна. К сегодняшнему дню в решении этой проблемы наметилось несколько подходов.

Первый подход разрабатывается в основном российскими философами С.А.Атановским, Г.А. Брутяном, Е.И. Кукушкиным, Э.С. Маркаряном. Суть этого подхода в следующем взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону; так как язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент действительности, с которой сталкивается человек, то и язык – простое отражение культуры. Изменяется действительность, меняются культурно-национальные стереотипы, изменяется и сам язык. Одна из попыток ответить на вопрос о влиянии отдельных фрагментов (или сфер) культуры на функционирование языка оформилась в функциональную стилистику Пражской школы и современную социолингвистику.

Таким образом, если воздействие культуры на язык вполне очевидно (именно оно изучается в первом подходе), то вопрос об обратном воздействии языкa на культуру остается пока открытым. Он и являет собой второй подход к проблеме соотношения языка и культуры.

Лучшие умы XІX в. (В. Гумбольдт, А.А. Потебня) понимали язык как духовную силу. Язык – окружающая нас среда, вне которой и без участия которой мы жить не можем. Как писал В. Гумбольдт, язык – это «мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека» [21,с.157]. Следовательно, будучи средой нашего обитания, язык не существует вне нас как объективная данность, он меняет свои очертания с каждым движением мысли, с каждой новой социально-культурной ролью.

В рамках второго подхода исследовали эту проблему школа Э. Сепира, Б.Уорфа, различные школы неогумбольдтианцев, разработавшие так называемую « гипотезу лингвистической относительности». В основе «гипотезы лингвистической относительности» лежит убеждение, что каждый человек видит мир по-разному, сквозь призму своего родного языка. Для ее сторонников реальный мир существует поскольку, поскольку он отражается в языке. Но если каждый язык отражает действительность присущим только ему способом, то, следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира».

По мнению Э. Сепира, явления языка должны изучаться с помощью этнологических знаний: « ...мы можем рассматривать язык как выраженное в символах руководство к культуре. Язык есть вместе с тем важнейшее средство изучения культурных явлений [44,С.177-178].

В гипотезе Сепира-Уорфа выделяются следующие основные положения: 1) язык обусловливает тип мышления говорящего на нем народа;

2) способ познания реального мира зависит от того, на каких языках мыслят познающие субъекты.

«Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном языковой системой, хранящейся в нашем сознании [45,с.174].

Данная гипотеза получила поддержку и дальнейшее развитие в трудах Л. Вейсгербера, в его концепции языка как «промежуточного мира», стоящего между объективной действительностью и сознанием. По его мнению, «…народ в ходе своей истории строил свой язык, закладывал в него то, что представлялось ему ценным в его внутренних и внешних судьбах, в его исторических и географических условиях, в процессе становления и роста духовной и материальной культуры для того, чтобы осмыслить мир, владеть им» [46, с.35].

К гипотезе лингвистической относительности обращаются все исследователи, серьезно занимающиеся проблемой взаимоотношения языка и культуры, языка и мышления, так как именно с помощью данной гипотезы могут быть осмыслены такие факты языка, которые трудно объяснить каким-либо другим способом. Примером могут служить этнолингвистические работы школы Е. Бартминьского и другие.

Основные положения исследователей, осуществляющих третий подход, Ю.С.Степанова, Н.И.Толстого, Е.Ф.Тарасова, В.Н.Телии, В.В.Воробьева, В.В.Красных, В.А.Масловой, Ю.Д.Апресяна, А.Т.Хроленко и т.д. сводятся к следующему:

Язык – факт культуры, потому что:

«1) он составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков;

2) язык – основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру;

3) язык – важнейшее из всех явлений культурного порядка, ибо если мы хотим понять сущность культуры – науку, религию, литературу, то должны рассматривать эти явления как коды, формируемые подобно языку, поэтому концептуальное осмысление культуры может произойти только посредством естественного языка» [47, с.19].

В нашем исследовании мы придерживаемся третьего подхода. Мы считаем, что в русле антропоцентрической парадигмы, когда на первое место выводится человек, а язык является главной конституирующей характеристикой человека, его важнейшей составляющей, необходимо говорить о взаимопроникновении, взаимовлиянии, взаимосвязи и взаимодействии.

Следовательно, такие сущности как «язык и культура», необходимо рассматривать как одно целое, неразрывное единство и только в этом случае можно понять сущность этих явлений.

Итак, «язык есть одновременно и продукт культуры, и составная часть, и условие существования культуры, т.е. язык есть фиксированный взгляд культуры на мир и на себя самого, истинная реальность культуры» [48, с.34].

Не случайно Н.И. Жинкин писал: «язык есть механизм, открывший перед человеком область сознания» [49,с.140].

Как именно связаны язык и культура? Вероятно, с помощью некоторого промежуточного образования – идеального, реализуемого в языке как значение: «Такой промежуточный элемент, обеспечивающий онтологическое единство языка и культуры в форме предметов культуры, то есть в определенной форме, в деятельной форме, то есть в форме деятельности, в образе результата деятельности» [50,с.107].

Е.Ф.Тарасов, отвечая нa поставленный им важный методологический вопрос: «Включен ли язык в культуру и как?», пишет «Язык включен в культуру, так как «тело» знака (означающее) является культурным предметом, в форме которого опредмечена языковая и коммуникативная способность человека, значение знака – это также культурное образование, которое возникает только в человеческой деятельности». На вопрос: «Включена ли культура в язык и как?», Е.Ф.Тарасов отвечает: «Культура включена в язык, так как вся она смоделирована в тексте» [50,с.107].

З.К.Сабитова считает, что общность этих двух феноменов (языка и культуры) обусловлена их природой (принадлежностью человеку), функциями и условиями возникновения. Язык и культура едины в генетическом аспекте (возникли одновременно), материальном (имеют семиотический характер) и функциональном планах [51,с.20].

Взаимодействие языка и культуры нужно исследовать крайне осторожно, помня, что это разные семиотические системы. Справедливости ради нужно сказать, что, будучи семиотическими системами, они имеют много общего.

Как считает В.Н.Телия:

1) культура, равно как и язык – это формы сознания, отображающие мировоззрение человека;

2) культура и язык существуют в диалоге между собой;

3) субъект культуры и языка – это всегда индивид или социум, личность или общество;

4) нормативность – общая для языка и культуры черта;

5) историзм – одно из сущностных свойств культуры и языка;

6) языку и культуре присуща антиномия «динамика – статика» [52,с.85].

Взаимоотношение между языком и культурой часто характеризуется метафорами, в которых подчеркивается определяющая роль языка при характеристике культуры: язык – основа культуры, строительный материал, демиург – В.Н.Топоров, Д.Б.Гудков; орудие культуры, действительность духа, ипостась, хранилище культуры – В.фон.Гумбольдт; феномен культуры, проявление, лик культуры – В.А.Маслова; фактор развития, условие существования культуры – К.Леви-Стросс; руководство к культуре – Э.Сепир и т.д.

Рассмотрим сущность основных функций языка и культуры.

1. Когнитивная (гносеологическая) функция культуры проявляется в наибольшей степени в таких ее реализациях, как наука, достижения научно- технического прогресса. В продуктах культуры человек познает мир и самого себя, систематизирует свое познание. Культурологи подчеркивают, что в культурной деятельности происходит и расширение, и углубление знания, осуществляется наиболее полное познание тайного (религиозное знание, религия как культурный феномен) и художественное познание (в произведениях литературы, пластических и временных видах искусства).

Познание осуществляется в основном с помощью языка, через язык мы познаем мир и самих себя, поскольку язык называет, выражает знание и познание. Изучая языковые произведения, мы познаем, осваиваем наиболее полно культуру предшествующих эпох и других народов (социальных и национальных общностей).

Когнитивная функция языка включается в ту же функцию культуры, представляя собой ее часть, одну из реализаций. Иначе говоря, когнитивные функции культуры и языка находятся в логическом отношении включения.

2. Информационная функция культуры состоит в фиксации результатов духовной и материальной деятельности людей и передаче их во времени и пространстве, что обеспечивает преемственность поколений и тем самым развитие человеческого общества. Объект (продукт) культуры несет в себе информацию об определенном народе, социальной группе и индивиде, а также о соответствующем периоде его существования и развития. Информационная функция культуры обеспечивает взаимопонимание представителей народа как в определенную эпоху, так и между эпохами, а также представителей разных этносов и культур. Данную функцию называют еще и репрезентативной.

В свою очередь язык – это хранилище знаний, средство фиксации в языковых единицах и текстах сведений обо всех достижениях человеческого опыта. В то же время язык – это средство передачи опыта, зафиксированного в текстах, понимаемых очень широко, во времени и пространстве.

Таким образом, способы реализации репрезентативной (информационной) функции культуры и языка свидетельствуют о том, что имеет место совпадение (идентичность) этой функции; различие же может наблюдаться лишь в материале (носителе): например, тексты языка используются и в первой и во второй сферах, тогда как произведения архитектуры или технические объекты (в частности, средства транспорта или искусственные источники энергии) фигурируют только в культуре, характеризуя соответствующую территорию (страну) и эпоху.

3. Семиотическая функция культуры проявляется в том, что любой продукт культуры может стать символом, знаком конкретной национальной культуры.

Так, например, шаңырақ стал знаком – символом казахского народа, күй, домбыра – символ казахской народной музыки.

Семиотическая функция языка, проявляющаяся в том, что языковые знаки обозначают объективную и субъективную субстанцию, несколько отлична от семиотической функции культуры, а именно: язык обладает, в отличие от культуры, возможностью обозначать разные по характеру ( общие-единичные) объекты и явления.

4. Коммуникативная функция культуры основана на репрезентативности культуры, она осуществляет обмен достижениями культуры между отдельными человеческими общностями и индивидами, что делает возможным межкультурную коммуникацию. Коммуникативная функция языка является доминантной в совокупности функциональных характеристик языка, обуславливая все его остальные функции. Коммуникативная функция языка предопределяет фактическую контактоустанавливающую функцию, функцию усвоения сообщения, номинативную [Л.К.Жаналина, 53] и др. Коммуникативная функция культуры и коммуникативная функция языка находятся в отношениях изоморфизма: материально они различны, функционально едины.

О важной роли коммуникативной функции культуры, обеспечивающей характерные для каждого этноса информационные связи в сфере культуры, то есть передачу «кода» этнических свойств, носителем которых является повседневная культура, пишет в своих работах Ю.В.Бромлей.

5. Аксиологическая (оценочная) функция культуры специфична в том плане, что она содержательно относительна, поскольку у всех этносов и наций системы ценностей различны. Формы конкретной реализации аксиологической функции культуры различны, наиболее существенной является язык.

6. Регулятивная (нормативная) функция основывается на аксиологической. Некоторые культурологи (в частности, американские, в том числе Т. Парсонс) считают регулятивную функцию определяющей. Она проявляется на разных уровнях культуры и обладает разной степенью обязательности. Могут быть выделены прежде всего нормы морали от узко-национальных и религиозных до общечеловеческих норм.

Поведение людей вербальное/невербальное, определяется системой ценностей конкретного народа, определенными нормативами, действующими в разных сферах жизнедеятельности человеческого общества, в разных ситуациях с разной степенью обязательности. Ср., например, правовые нормы, религиозные нормы, этикетные нормы и т.д.

Регулятивная функция культуры предназначена для поддержки равновесия в обществе, предотвращения конфликтных ситуаций, в конечном итоге обеспечения нормального существования в обществе.

Языку также присуща регулятивная функция, но она касается речевой деятельности общества, причем языковая – речевая нормативность также градуируется: от жесткой обязательности орфографических и орфоэпических норм до менее жесткой обязательности сочетаемостно-стилистических норм. Итак, регулятивные функции культуры и языка находятся в отношениях изоморфизма.

7. Экспрессивно-эмоциональная функция присуща многим видам и разновидностям культуры: таким религиозным жанрам, как молитва, проповедь; сакральным текстам; фольклорным текстам. Иногда эта функция называется магической, поскольку она выступает в виде заговоров, обрядовых танцев и т.п.

Экспрессивно-эмоциональная функция характерна практически для всех видов искусств – как для пространственных, так и для временных, включая словесные (драматическое искусство, пение). Экспрессивная функция органично переходит в импрессивную (воздействующую) в тех же видах искусства, и в наибольшей степени в ораторском искусстве, в которых совмещаются признаки культуры и языка. Более сильным ее проявлением служит волюнтативная функция, сближающаяся с нормативной в виде разного рода предписаний.

Экспрессивно-эмоциональная функция языка реализуется двояко. С одной стороны, язык отражает эмоциональное восприятие человеком окружающего мира, его эмоциональное отношение к объекту познания, с другой стороны, сознательно/бессознательно осуществляя отбор языковых единиц (специальных грамматических форм, прагматически ориентированную лексику, метафоры и др.), человек стремится воздействовать на адресата речи. Итак, эмоционально-экспрессивная функция культуры и эмоционально-экспрессивная функция языка находятся в отношениях параллелизма.

8. Интегративно-дифференцирующая функция культуры проявляется в том, что, с одной стороны, культура является основанием для дифференциации людей по их социальным, национальным, возрастным, территориальным и другим параметрам (см, например, казахская культура, русская культура, европейская культура, молодежная культура, элитная культура, массовая культура и т.д.). Среди указанных наиболее сильным является параметр национальной принадлежности. Любой продукт материальной или духовной культуры несет на себе отпечаток национальной среды либо национальной принадлежности автора – личности, это видно и в произведениях искусства, и в обычаях, и в отношениях людей.

С другой стороны, набирает все большую силу интеграция культур, зарождение особых видов культур, субкультур, объединяющих все большее количество человеческих общностей, взаимопроникновение культур, осуществляемое параллельно с аналогичными процессами в экономике, политике. Идея о неповторимости, своеобразии каждой национальной культуры, вкладе каждой нации в культуру человечества сохраняет свою актуальность, но она не противоречит идее общности всех культур и возможности их освоения/усвоения и взаимовлияния.

Интегративно-дифференцирующая функция характерна и для языка, попытка осмыслить эту функцию языка в разное время приводила к созданию разных теорий, начиная от В.фон Гумбольдта и завершая А.Вежбицкой. Можно утверждать что в лингвистике состояние с анализом и оценкой интегративно-дифференцирующей функции культуры нашло отражение в форме теории национально-языковой картины мира, теории переводимости/непереводимости лексики, фразеологии, теории билингвизма и др.

Итак, интегративно-дифференцирующая функция культуры и интегративно-дифференцирующая функция языка находятся в отношениях взаимного пересечения и взаимопроникновения.

9. Социализирующе-индивидуализирующая функция культуры позволяет осуществление перехода от социализации к индивидуализации. По мнению С.П. Мамонтова, это «человекотворческая функция» представляет собой синтез всех предшествующих функций культуры. Ее наличие позволяет человеку осваивать все достижения культуры при сохранении своей индивидуальности, обеспечивает равновесие коллективного и личностного. Функция социализации-индивидуализации позволяет человеку реализовать свои потенции, применить их в обществе.

Наличие функции социализации-индивидуализации культуры помогает отдельному человеку раскрыть и развить все свои способности и применить их в обществе.

Сочетание группового (национально-социального) и индивидуального в языке, переход от первого ко второму и от второго к первому обеспечивает формирование естественных языков и в то же время создание индивидуальных языков в виде идиолектов и даже идиостилей, что дало основание для формирования теории языковой личности.

Язык также выполняет функцию перехода от социализации к индивидуализации и обратно, что проявляется в сочетании национально- социального (общее для всего социума: языковая система, речеповеденческие нормы и т.д.) и индивидуального (отдельных единиц языка, элементы словотворчества, речевые стратегии, эмоционально-экспрессивный фон речи и др.). Указанная функция, с одной стороны, обеспечивает развитие естественного языка и включение человека в языковой социум, с другой – позволяет человеку раскрыть через язык свой индивидуальный духовный мир и сделать его открытым для общества. Функция перехода от социализации к индивидуализации стала основой для формирования теории языковой личности Ю.Н. Караулова.

Итак, можно говорить о изоморфизме функции перехода от социализации к индивидуализации в языке и культуре. Культурологи утверждают, что, помимо указанных девяти общих и для культуры, и для языка функций, существует ряд функций, специфичных только для культуры или только для языка.

На наш взгляд, функция приспособления к среде, которую культурологи характеризуют как объединяющую человека и животного и принадлежащую только культуре, выполняется и языком. В частности, именно функция приспособления к среде лежит в основе процесса языковой адаптации человека к иноязыковой общности (попадая в другую языковую среду, человек вынужден адаптироваться), человека к иной социальной общности (в научной среде человек регулирует свою речевую деятельность, не допуская использования просторечных и жаргонных элементов, речевых тактик, характерных для художественного дискурса и т.д.)

Согласиться можно с мыслью, что метаязыковая функция характеризует только язык.

Сравнение функциональных характеристик культуры и языка дает основание для утверждения об общности большинства функций, между которыми наблюдаются отношения сходства, параллелизма, включения и пересечения.

Причем каждая функция по-разному соотносит между собой область культуры и каждый уровень языка в целом, а нередко и отдельный естественный язык с отдельной областью культуры. Так, у материальной культуры и языка не может быть общих функций, но сходные могут быть; те языки, которые не выполняют всех (общественных) функций, не имеют полного комплекса соответствий с культурой и рядом ее областей. В то же время есть такие области культуры, которые не могут существовать без языка как материального субстрата (философия, право и др.) или как единственного средства реализации (художественная литература, речевая коммуникация).

Культура и язык связаны многообразными взаимоотношениями. Именно сопоставительный функциональный анализ подтверждает, что эти связи возможны потому, что «культура и язык изначально представляют собой единство и генетически, и материально, и функционально (по назначению и целям)» [54,с.19].