1 Статьи из газеты «Звезда» за 1935-1937 гг.// гопапо. Ф. 641/1. On. 1. Д. 9846.

Л. 268-273. 2

Пермская область накануне Великой Отечественной войны. С. 121-122. Из переписки с главным прокурором водного транспорта, 1939 г. // ГАПО. Ф. р-1195. Оп. 2. Д. 10. Л. 45-45 об.

1 Из протокола допроса Леймана г. И. От 28.09.1937 г. // гопапо. Ф. 641/1. Оп, 1.Д. 9846. Л. 24-27.

2 Из «Доклада о работе прокуратуры Камского бассейна с 1 января по 31 декабря 1937 г.» // гапо. Ф. Р-1195. Оп. 2. Д. 5. Л. 5.

3 Пермская область накануне Великой Отечественной войны: Сб. Документов. Пермь, 2005. С. 121.

Д. 9846; Архивно-следственное дело Кукарских М. В. (прокурор г. Лысьва). 1938 г. // Там же. Д. 16800; Архивно-следственное дело Мохова А. Н. (помощник окружного про- курора). 1937 г. // Там же. Ф. 643/2. On. 1. Д. 26910; Архивно-следственное дело Пани- кова А. М. 1937 г. // Там же. Ф. 641/1. On. 1. Д. 1306; Архивно-следственное дело Сафи- на М. (и. о. прокурора Бардымского района). 1938 г. // Там же. Д. 2829.

Циркулярное письмо прокуратуры Свердловской области от 21.08.1937 г. // ГАПО. Ф. р-1365. Оп. 2с. Д. 13. Л. 86. ² Там же. Л. 96.

Камского бассейна: «[...] ориентировочно возможно располагать — Сюркаевым до 600 (санкций), Щукиным до 100»¹. Известно также, что в ряде областей работников водного транспорта могли привлечь и с санкции территориальных прокуроров². Входили ли Свердлов- ская область и Прикамье в разряд этих областей, неизвестно. Важно другое: работникам НКВД нужно было, чтобы какой-нибудь проку- рор завизировал дело.

¹ ГАПО. Ф.р-1195. Оп.2.Д. 10. Л. 160.

² Там же. Л. 45-45 об.

³ Докладная записка и. о. помощника облпрокурора от 05.07.1939 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1.Д. 16800. Л. 108-110.

⁴ Из «Постановления прокурора следственного отдела прокуратуры РСФСР Хро- мова о привлечении к уголовной ответственности работников Лысьвенского Горотде- ла НКВД Корнилова В. Г. и Липкина в связи с делом Кукарских (бывшего прокурора г. Лысьвы)». 1937 г. // Там же. Л. 209-215.

^s Из протоколов партсобраний прокуратуры и суда Лысьвенского района. 1937г.//Там же. Ф.354. Оп. 1.Д. 1.Л. 12-15.

⁶ В материалах следственных дел арестованных прокуроров помимо к. р. компрома- та всегда присутствуют данные о бытовой связи прокуроров с местным начальством. См.: Архивно-следственное дело Задверняка Я. 3.1938 г. //Там же. Ф. 641/1. On. 1. Д. 1254; Архивно-следственное дело Волнушкина М. И. (прокурор г. Перми). 1938 г. // Там же.

Не всегда прокурор становился послушным подручным для НКВД. Городской прокурор г. Лысьвы М. В. Кукарских усилиями начальника ГО НКВД Корнилова был в ноябре 1937 г. исключен из партии, а 8 ян- варя 1938 г. арестован. «Кукарских отказывал в арестах Корнилову, т. е. без предварительного просмотра материалов отказывал в санкциях на аресты, этим лишал возможности Корнилова создавать искусственные дела и не из врагов народа делать врагов», — будет писать в докладной записке помощнику прокурора РСФСР в июле 1939 г. бывший подчи- ненный Гилев³. Вряд ли возможно установить мотивы непослушания со стороны прокурора. Применительно к лысьвенскому энкэвэдэшни- ку, помимо очевидных мотивов (прокурор тормозил работу), можно усмотреть и другой мотив. Для Корнилова Кукарских был человеком, чрезвычайно тесно связанным со старым, арестованным летом 1937 г. начальством. В материалах дела М. В. Кукарских есть свидетельства того, что прокурор был в дружеских отношениях с секретарем горкома, пытался прикрыть редактора районной газеты Степанова, обвиняемо- го в изнасиловании домработницы, и оградить некоторых хозяйствен- ных руководителей от террора⁴. Пьяная драка, затеянная его коллегой, народным судьей, во Дворце культуры, влекла за собой не более чем разбор на партсобрании с последующим строгим выговором⁵. Лысьва не была здесь исключением из правил. Подобная ситуация была и в Коми-округе, и в других районах Прикамья⁶. Этим объясняется то, что во всех рассмотренных следственных делах на арестованных работни- ков прокуратуры вне зависимости от даты ареста четко обозначается связь арестованных с делом секретаря Свердловского обкома ВКП(б) И. Д. Кабакова.

Рассмотрим теперь внутриведомственные изменения в про- куратуре. Уже 7 августа 1937 г. в циркуляре Прокурора СССР за № 5/051580 осуждается практика квалификации некоторых дел как хулиганских вместо статей 58-10 и 58-7. Из Свердловска этот циркуляр 21 августа был направлен районным и городским про- курорам¹. В дальнейшем прокуратура пытается ускорить темпы своей работы. 11 сентября областное начальство с подачи Вышин- ского дает указание ускорить рассмотрение дел о фактах вреди- тельства и диверсий в системе заготзерна, оканчивая дела в пя- тидневный срок и проводя их через суды по статье 58-7². В конце октября дается указание о пересмотре прошлых дел: «Предлагаем Вам под личную ответственность немедленно выбрать из архива дела, рассмотренные Вашим судом в период 1934, 1935, 1936 и 1937 гг. независимо от того, были они в рассмотрении в вышестоя- щих судебных органах или нет (вплоть до Верхсуда) по ст. 60, 61, 79, 79 п. 1, 2, 3, 4, 109, ПО, 111, 112, 113, 115, 116, 117, 120, 128, 78, 105, 62, 182 п. а, б, в, г и д, 169 п. 1-12»³. Большинство из представ- ленных статей с легкостью переделываются в пункты 58-й статьи. На основании этого можно констатировать, что с началом массо- вой операции прокуратура как союзного, так и областного уровня пытается активизировать свои структуры в борьбе с «контррево- люцией». Подобную активизацию в форме переквалификации статьи (еще до распоряжения сверху) и последующего конструи- рования контрреволюционного дела можно усмотреть и в аресте председателя Чусовского горсовета Гудкова, о чем уже упомина- лось в начале статьи. Однако, сколько вообще дел было переква- лифицировано с обычных уголовных на контрреволюционные, по имеющимся данным сказать невозможно. В прокурорских отчетах

таких данных не было обнаружено. Также чрезвычайно сложно го- ворить о работе районных прокуратур, материалы которых, за ред- ким исключением, отсутствуют в фондах ГАПО. В наиболее пол- ном виде в ГАПО представлены материалы прокуратуры Камского бассейна, поэтому судить об общих тенденциях работы ведомства приходится именно на основании этих весьма фрагментарных для Прикамья данных.

Если о масштабах переквалификации текущих и прошлых дел мы не можем говорить точно, то весьма подробную информацию об общем количестве контрреволюционных дел нам дает прокурорская статистика, отраженная в отчетах и докладах. В течение всего 1937 г. наблюдается рост количества привлеченных прокуратурой водного транспорта лиц по к.-р. делам. Если в первом квартале 1937 г. тако- вых было 188 чел., во втором — 323 чел., в третьем — 307, то в чет- вертом количество привлеченных практически удваивается и до- стигает 602 чел.¹ Соответственно наблюдается и рост возбужденных к.-р. дел, что наглядно отображено в представленных таблицах.

За вычетом дел, проведенных водной прокуратурой, мы получаем количество дел, проведенных НКВД. В табл. 1 представлена ситуа- ция по всей прокуратуре водного транспорта. Данные этой таблицы демонстрируют резкую активизацию водной прокуратуры по линии возбуждения и проведения следствия по контрреволюционным делам в течение 1937 г. и особенно в 4-м квартале, т. е. во время проведения «кулацкой операции». В табл. 2 отражена ситуация в Прикамье. Как видно из представленных данных, в 1937 г. количество возбужденных контрреволюционных дел возрастает в 8 раз. В 1938 г. дела подобно- го рода прокуратура Камского бассейна вообще не возбуждает. К со- жалению, форма отчетности прокурора Камского бассейна не предо- ставляет нам такую же поквартальную информацию, как данные по всей прокуратуре водного бассейна. Тем не менее представляется воз- можным допустить, что тенденции, характерные для всего ведомства, были характерны и для такой его части, как прокуратура Камского бассейна.

Подобное рвение прокуроров в 1937 г., особенно в 4-м квартале, представляется неслучайным. Власть прокуратуры к осени 1937 г. становится номинальной в сравнении с полномочиями и властными ресурсами НКВД. В этих условиях надзорному ведомству остается послушно подписывать дела, параллельно пытаясь в соответствии с правилами самосохранения и межведомственной борьбы «соревно- ваться» с НКВД, используя собственные структуры. С другой сто- роны, из представленных в таблицах данных видно, что скорость ведения прокурорских дел сильно уступала скорости НКВД. Со- ревноваться на равных в то время прокуратура не могла. Во-первых,