1 Дмитриев — Ежову. 13.08.1937 //Лубянка. Сталин и Главное управление госбе- зопасности нквд. С. 323-324. О

Показания свидетеля Зайцева М. Г. 14.12.1939 / Обзорная справка по архивно- следственному делу №980732 по обвинению Шахова Д. А. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1.Д. 11912. С, 134.

3 Протокол допроса Коныпина г. Ф., г. Кудымкар. 28.04.1955 // Там же. Д. 7485. С. 120.

4 См.: Показания арестованного Боярского н. Я. 25.04.1939 / Обзорная справка по архивному следственному делу № 980732 по обвинению Шахова д. А. // Там же. Д. 11912. С. 136.

Не будет безосновательным предположить, что начальник Сверд- ловского УНКВД руководствовался в первую очередь карьеристски- ми соображениями. Из реплик, запомнившихся его собеседникам, следует, что Дмитриев готовил большой показательный процесс про- тив уральских правых, на котором намеревался превзойти своих сто- личных учителей⁴. «Комиссар» (так за глаза называли Дмитриева его подчиненные) конструировал большую «амальгаму». В ней трудпосе- ленцам отводилась роль солдат и унтер-офицеров большой контрре- волюционной армии, возглавляемой партийными секретарями, ком- дивами и директорами крупнейших предприятий. Его подчиненные на местах составляли такие же «амальгамы», но меньшего масштаба. Начальник Пермского горотдела В. Я. Левоцкий на оперативных со- вещаниях демонстрировал схему городской контрреволюционной организации: квадраты и прямоугольники, аккуратно соединенные стрелками. В центре, в кружке, обозначавшем штаб, были перечис- лены главари: секретари горкома, мастер по металлу, учитель сред- ней школы; на периферии — пронумерованные повстанческие роты и взводы. Чтобы схема выглядела красиво, Левоцкий «специально приглашал чертежника с завода № 10 или № 19»¹.

У сценария, сочиненного в стенах Свердловского УНКВД, была, как кажется, и иная, технологическая, сторона. Члены оперативного штаба были профессионалами следственной работы и поэтому пред- ставляли, каких усилий будет стоить хотя бы оформление альбомных справок и индивидуальных дел на 10 тыс. чел. Были вполне резонные опасения не уложиться в установленные сроки. И вот, чтобы облег- чить задачу, они и предложили своим подчиненным готовить группо- вые дела на десятки лиц сразу, то есть не только арестовывать списка- ми, но таким же способом отправлять на расстрел.

4. Идеология «кулацкой операции»

Для того чтобы сотрудники органов НКВД с достаточным рве- нием, не задавая ненужных вопросов, приступили к массовой опера- ции, отменявшей все и всяческие ранее установленные нормы, нужна была идея. Оперативникам на разные голоса внушали, что они на- ходятся на переднем крае борьбы со злобным, коварным и заклятым врагом, который может притвориться кем угодно — рабочим, инже- нером, колхозником, партийным работником, командиром Красной армии. И задача органов — разоблачить их, т. е. сорвать маски и заста- вить раскрыть свое подлое контрреволюционное нутро. «Перед нами сидят враги, и имеются на них показания других обвиняемых, — так передавал смысл полученных инструкций оперативник НКВД, — [...] в большинстве на обвиняемых уже имеется решение и сомневать- ся в том, что он не враг, не стоит»². Высказывание это замечательно тем, что в нем содержатся все составные части чекистской идеи: все подследственные — враги, иначе бы они не были арестованными; их контрреволюционную сущность вскрыло руководство, более осве- домленное, более бдительное, более мудрое, нежели рядовые следо- ватели; судьба арестованных предрешена их собственными преступ- лениями; следователь исполняет роль вершителя правосудия.

Справка по архивно-следственному делу № 796219 по обвинению Былкина В. И., Королева М. П. и других. 7.03.1956 // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 10033. С. 142.

Протокол допроса свидетеля Кужмана В. О. 16.06.1939 // Там же. Д. 11908. Т. 1. С. 181.

Мы занимались людьми, которые были «активом базы иноразве- док и вели активную к/р деятельность», — рапортовал новому област- ному шефу из Соликамска парторг Ворошиловского отдела НКВД¹.

Процесс превращения советского гражданина во врага про- изводился методом его принудительной дезидентификации. Вот типичный случай, происшедший в Краснокамске. К следователю Аликину привели на допрос двух человек, в которых он опознал рабочих — нацменов, вчерашних колхозников, к тому же совсем не- грамотных. Следователь пошел к начальнику: не тех взяли. «Придя к Королеву, я выругался и сказал, какие же это контрреволюцио- неры? Самые настоящие, — ответил начальник». И через какое-то время следователю выдали справку, в которой было удостоверено, что он ведет дело татарских кулаков и белогвардейцев. А руководи- тель следственной группы еще и добавил, «что это мусульманские протектораты Японии»².

«Одиночек в борьбе с Советской властью нет», — разъяснял спец- ифику будущей операции начальник СПО УНКВД Ревинов. Слу- шатели тогда восприняли эти слова вполне конкретно: приказано раскрывать контрреволюционные группы³. Может быть, докладчик ничего другого и не имел в виду, однако по мере расширения ре- прессивных практик явственно обозначилось второе дно таких вы- сказываний. Враги представлялись не только коварными и везде- сущими — каждый из них был частицей большого вселенского зла, агентом или функцией всемирного заговора против Страны Советов, проще говоря, щупальцем зловещего чудовища, расположившегося в потустороннем буржуазном мире, где-то между Берлином и Токио, вредителем и шпионом по совместительству.

Шпион — это сначала синоним иностранца. Затем подозритель- ным по шпионской части объявили любого инонационала. Василий Яковлевич Левоцкий говорил своим подчиненным: «Пермь надо сделать русской, а тут есть много татар, евреев»⁴. В конце концов все термины: «враг народа», «белокулак», «правый», «троцкист», «анти- советский актив» — были покрыты общим именем — «шпион». С ним следует также поступать по-вражески: обманывать, запутывать, об- кручивать. «Мне Левоцкий и Былкин говорили, что если не обма- нешь обвиняемого, то не добьешься признания», — объяснялся на суде следователь Поносов¹. Инструктируя курсантов Свердловской школы НКВД, прикомандированных в Кочевский райотдел, помощ- ник начальника Свердловского управления Н. Я. Боярский настав- лял своих слушателей: «В борьбе с врагами любые методы хороши»². Так идея приобретала технологические черты.

5. Технология проведения «кулацкой операции»

Массовые аресты начались 5 августа. За первые двое суток на тер- ритории Прикамья органы изъяли более тысячи человек. Всего же в течение августа было взято вдвое больше. Аресты производились, как правило, ночью. В бараки, рабочие общежития входили воору- женные люди — сотрудники оперативных отделов НКВД, милицио- неры, пожарники, кое-где мобилизованные партийные активисты. По спискам выхватывали полусонных людей, отбирали паспорта и справки, ничего не объясняя, заставляли их одеваться и на грузови- ках, а кое-где и пешком доставляли в пустующие складские поме- щения, амбары, недостроенные заводские здания³. Далее события разворачивались совсем не по сценарию. Местные начальники не очень поняли, что от них в действительности хотят. Некоторые во- обще не обратили внимания на директиву Свердловского УНКВД об уральском штабе и действовали в соответствии с оперативным приказом наркома. «В настоящее время бывших кулаков, повстан- цев, членов следственных комиссий при белых, служителей культа и других оперировано 24 человека, — докладывал в Свердловск со- трудник Ординского райотдела НКВД Накоряков, — как показывает анализ дел — формуляров и агентурных, заведенных на этих людей, видно, что по большинству контрреволюционная деятельность в на- стоящее время не установлена, т. е. агентура на вскрытие к-р деятель- ности была не направлена»⁴. Другие начали формальное следствие, добиваясь от каждого арестованного признания в антисоветской деятельности. Те, естественно, запирались, не желая подтверждать агентурные донесения об их антисоветских высказываниях и тер- рористических намерениях в адрес больших начальников, а уж тем

Из протокола судебного заседания Военного трибунала Московского округа войск НКВД в г. Москве. 1939 // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 6857. Т. 6. С. 167.

² Протокол допроса свидетеля Чернякова Г. Ф. 18.01.1956 // Там же. Д. 11912. С. 247.

³ См.: Выписка из протокола допроса Аликина А. М. 9.05.1939 //Там же. Д. 13864. С. 46-47.

⁴ Накоряков Л. Новак. 21.08.1937 // Там же. Ф. 946. Оп. 5. Д. 1260. С. 2 об.

¹ Мочалов А. Д. - Викторову М. П., г. Соликамск. 1.08.1938 // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп. 1.Д. 15357. Т. 2. С. 129.

² Из протокола судебного заседания Военного трибунала Московского округа войск НКВД в г. Москве. 1939 // Там же. Д. 6857. Т. 6. С. 160.

о

Протокол допроса свидетеля Чернякова Г. Ф.. г. Молотов. 18.01.1956 // Там же. Д. 11912. С. 246.

⁴ Выписка из протокола № 8/103 заседания бюро Ленинского районного комитета ВКП(б) от 25.02.1939 // Там же. Ф. 105. Оп. 186. Д. 1457. С. 5.