1 О технологии производства такого рода документов см: Казанков а., Лейбо- вич о. Справка из сельсовета // ретрОспектива. 2007. № 2. С. 52-56.

Документы по «кулацкой операции», сохранившиеся в архивах, требуют специальной процедуры по их дешифровке. Исполнители приказа № 00447 делали все, чтобы разнести всех ликвидирован- ных по категориям, в нем указанным. Так, подростки-колхозники становились матерыми кулаками-белогвардейцами, кадровые рабо- чие — эсерами, мирные служащие — повстанцами-террористами. Со- трудники НКВД не стеснялись фабриковать даже справки из сельсо- ветов¹. Замечу для курьеза, что сомнения в подобного рода справках еще в 1936 г. высказывал на страницах «Правды» партийный публи- цист М. Кольцов: «Бумажонка невзрачная, на серой бумаге, слепым шрифтом отбитая, с плохо оттиснутым штампом, с неразборчивыми подписями и глухим содержанием [...] Она написана хмуро, невнятно, сквозь зубы. Проверить бумажку трудно, часто невозможно. А все- таки бумажка действует. Ее обносят по кабинетам, бережно прячут в личном столе [...] А на самом деле — это тихая лживая бумажка, никем не проверенная и никем не подтвержденная»¹.

Характер выявленных материалов — неполных, фрагментарных, частью заведомо фальсифицированных — определил и специфику исследования. Многие сюжеты остаются непроясненными, ключевые выводы — гипотетичными.

2. Подготовка «кулацкой операции»

Подготовка к массовой акции по истреблению антисоветского элемента началась в первый летний месяц. В июне начальник Сверд- ловского УНКВД Д. М. Дмитриев создал для этой цели оперативный штаб, которому поручил непосредственное руководство и планиро- вание предстоящей операции².

За несколько недель до ее начала штаб организовал кустовые со- вещания с начальниками районных и городских отделов НКВД. Там они получили приказ «в кратчайший срок подготовить списки лиц из числа кулаков [...] Списки должны были быть подготовлены по специальной форме с указанием установочных данных и компроме- тирующих материалов на этих лиц». Первоначально о предполагае- мых арестах не было сказано ни слова, и только впоследствии, когда списки были составлены и проверены вышестоящими инстанциями, против каждой фамилии появились римские цифры, выполненные карандашом: I или II. Начальникам райотделов НКВД определили численность людей, «подлежащих аресту, причем было сказано, что если в ходе следствия дела будут развертываться, то никаких огра- ничений в проведении последующих арестов не будет»³. Оператив- ные работники получили приказ «учесть по обслуживаемым ими объектам контрреволюционный элемент: полуофициальным сбором данных и через агентуру составить списки с установочными данны- ми и краткой характеристикой его деятельности [,..]»⁴. В процессе

Обзорная справка по архивно-следственному делу № 967154 // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 14416. С. 135.

2 Обзорная справка по архивно-следственному делу № 980732 по обвинению Ша- хова д. А.//Там же. Д. 11912. С. 251.

подготовки операции обозначился новый функциональный персо- наж — штатный свидетель несостоявшихся преступлений, на самом деле — агент НКВД, готовый дать показания на несколько десятков соседей, сослуживцев, товарищей по работе. Один из них — агент по снабжению «Шахтстроя» — «по просьбе сотрудников Кизеловского горотдела НКВД» подписал, «не читая, около 150 свидетельских по- казаний на разных лиц»¹.

Была в процессе подготовки и политическая составляющая. На со- вещании в Кудымкаре капитан ГБ Ревинов разъяснил своим слуша- телям, что бывших кулаков следует ликвидировать не за старые грехи или конкретные преступления, а потому, что они представляют со- бой политическую опасность, являясь социальной базой «правых»². «Правые» по тогдашней политической риторике — это ударная сила реставрации буржуазно-помещичьего строя или враги народа, окку- пировавшие руководящие должности в партийных, советских и хо- зяйственных учреждениях Урала.

Прежде чем начать операцию, органы НКВД произвели полити- ческую зачистку территорий, нанеся удары по «штабам». Аресты номенклатурных работников являлись необходимым политическим основанием для массовых акций против рабочих, колхозников, мел- ких служащих. Разоблачение страшного заговора во властных инстан- циях развязывало чекистам руки для крупномасштабной карательной акции, оправдывало в их собственных глазах применение террористи- ческих мер по отношению к беззащитным людям, обеспечивало если не поддержку, то хотя бы одобрение населения и, наконец, создавало общественную атмосферу страха и неуверенности. Имело значение и то обстоятельство, что по сценарию проведения массовой операции ее руководители нуждались в особом материале: в людях с общест- венным положением, грамотных и полностью деморализованных, способных сыграть назначенные им роли главарей повстанческих и диверсионных организаций³.