Стенограмма закрытого партсобрания коллектива УНКВД по Киевской области за 14-16 декабря 1938 г. // ОГА СБУ, Киев. Ф. 16. Оп. 31. Д. 37. Л. 237.

2 Показания Ветлицына-Южного и. Г. От 08.10.1957 г. // ога сбу, Харьков. Лич- ное дело № 9808. Л. 10.

3 Постановление пленума цк кп(б)у от 3-4.07.1937 г. // цгаооу. Ф. 1. On. 1. Д. 533. Л. 3.

Для харьковских чекистов гром грянул 4 июля 1937 г.: в этот день после проведения совещания с руководящими сотрудниками УНКВД и начальниками РО НКВД, посвященного началу подго- товки массовых репрессий кулаков и уголовников, застрелился на- чальник областного управления, комиссар ГБ 3-го ранга С. С. Мазо, оставив предсмертную записку: «Товарищи, остановитесь! К чему приведет избиение коммунистов и выколачивание из них ложных показаний?»² По нашему мнению, это самоубийство было вызвано не столько протестом против нарушения «социалистической закон- ности», сколько страхом быть репрессированным: днем ранее пле- нум ЦК КП(б)У вывел С. С. Мазо из числа кандидатов в члены ЦК «как недостойного»³. Это неприятное известие буквально за час до рокового выстрела начальнику УНКВД сообщил по телефону пред- седатель Харьковского облисполкома Г. К. Прядченко: «Наши дела плохи — меня и тебя вывели из ЦК КП(б)У»¹.

После самоубийства С. С. Мазо по управлению прошла волна ра- зоблачительных партийных собраний, на которых сотрудники как только могли клеймили друг друга за близость к бывшему начальни- ку и другим арестованным чекистам. Среди прочих был исключен из партии «за родственные связи с троцкистами [...] за близкие отноше- ния с врагом народа Мазо» начальник 3-го отдела УГБ УНКВД, ка- питан ГБ Л. С. Арров², подчиненные которого играли ключевую роль в подготовке «кулацкой операции». Кроме того, в конце июля — пер- вых числах августа были арестованы ответственные сотрудники УГБ УНКВД области: начальник 2-го (оперативного) отдела, старший лейтенант ГБ С. А. Ольшанский³; заместитель начальника 5-го отде- ла, капитан ГБ А. Я. Санин⁴; инспектор при начальнике управления, старший лейтенант ГБ И. Г. Ветлицын-Южный⁵.

В такой довольно нервной обстановке врид начальника УНКВД, полковник И. Б. Шуйский издал 23 июля 1937 г. оперативный при- каз № 509, в котором оповещал личный состав, что «ввиду особой серьезности и важности предстоящей операции по изъятию контр- революционного кулацкого, уголовного и антисоветского декласси- рованного элемента» для руководства операцией организуется штаб в составе: инспектор при начальнике УНКВД, капитан ГБ Д. Н. Мед- ведев (начальник штаба); помощник начальника 6-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ К. С. Курпас (заместитель начальника штаба); помощник начальника УРКМ УНКВД, капитан милиции С. Н. Го- лов; начальник отделения 3-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ И. П. Авдеев; врид начальника 8-го отделения УГБ, техник-интен- дант 2-го ранга М. Д. Шошин.

Штаб должен был немедленно приступить к работе, а его началь- ник — «обеспечить должную оперативность в работе и установить своевременную и четкую информацию и отчетность в центр о ходе операции по всем районам области». Для этого при штабе организо-

Приказ по личному составу УНКВД ХО № 509 от 23 июля 1937 г. // АУВД ХО. Коллекция приказов по личному составу УНКВД ХО.

2 Дунаев ф. Сильный духом // Новости разведки и контрразведки. 1998 № 16 с 15.

Хинштейн А. Е. Подземелья Лубянки. М., 2005. С. 343-344. ⁴ Золотарьов В. Харгавський слщ партизана. С. 47.

вывалась специальная учетно-информационная группа из четырех человек во главе с оперуполномоченным 4-го отдела УГБ, младшим лейтенантом ГБ Я. Ф. Черновым.

«Для непосредственного руководства операцией по районам обла- сти и помощи райаппаратам НКВД» районы области были объедине- ны в семь так называемых «кустов»: Харьковский (начальник МРОСГ — начальник отделения 3-го отдела УНКВД, старший лей- тенант ГБ И. П. Авдеев), Полтавский (начальник МРОСГ — началь- ник Полтавского горотдела НКВД, капитан ГБ И. А. Вепринский), Лубенский (начальник МРОСГ — начальник отделения 4-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ П. И. Катков), Купянский (начальник МРОСГ — начальник 9-го (специального) отдела УГБ, младший лей- тенант ГБ Г. М. Николашкин), Сумский (начальник МРОСГ — по- мощник начальника отделения 5-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ А. А. Берестнев), Кременчугский (начальник МРОСГ — началь- ник отделения 3-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ И. Б. Кол- кер), Изюмский (начальник МРОСГ — помощник начальника отде- ления 5-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ И. Н. Пташинский). Был утвержден и персональный состав МРОСГ, который насчиты- вал от 7 до 13 чел. Члены МРОСГ должны были «в полном составе быть по своим кустам 25 июля к 22 часам и приступить к подготовке операции».

Начальникам территориальных городских и районных отделов НКВД, которые являлись центрами кустов, надлежало «обеспечить все условия для работы» МРОСГ. Начальники отделов УГБ УНКВД ХО и начальник Управления рабоче-крестьянской милиции (УРКМ) должны были 26 июля к 12 часам представить «подробно разрабо- танные планы проведения операции по г. Харькову и пригородной зоне» Д. Н. Медведеву. Последнему, в свою очередь, поручалось «вы- работать единый план проведения операции по г. Харькову и приго- родной зоне и 26 июля до 24-х часов» представить его начальнику УНКВД ХО на утверждение.

Отметим, что из 77 членов МРОСГ только 37 чел. (48 %) были сотрудниками УГБ. 31 сотрудник (40,3%) работал в УРКМ, четве- ро (5,2 %) — в отделе пожарной охраны, двое (2,6 %) — в финансо- вом отделе, по одному (1,3 %) — в отделах шоссейных дорог и актов гражданского состояния. 13 сотрудников УГБ работали в 5-м отделе, 12 — в 3-м, трое — в 4-м, двое — в 6-м, двое — в 9-м (специальном). Такая расстановка кадров, по нашему мнению, неслучайна. Сотруд- ники 5-го (особого) отдела УГБ имели большой опыт в проведении массовых операций по депортации советских граждан и подавлении крестьянских волнений в начале 1930-х гг. Контрразведчики (сотруд- ники 3-го отдела УГБ) в 1937-1938 гг. были основными исполните- лями всех массовых национальных операций (польской, немецкой, харбинской, греческой и других), и работа по выполнению приказа № 00447 стала для них первой пробой сил. Наличие только трех со- трудников 4-го (секретно-политического) отдела, специализирую- щихся на борьбе с так называемыми «троцкистами, правыми, бывши- ми членами антисоветских партий и украинскими националистами», свидетельствует, на наш взгляд, о том, что никаких громких группо- вых дел и агентурных разработок по этим категориям «врагов наро- да» по «кулацкой операции» вначале не предусматривалось.

Следует отметить, что из 37 сотрудников МРОСГ, работавших в УРКМ, только 10 имели специальные звания. Отсутствие специ- альных званий у остальных 27 милиционеров свидетельствует об их небольшом оперативном стаже¹.

Поскольку требования к квалификации сотрудников МРОСГ со стороны руководства были не очень высокими, им предстояло про- вести «политически несложную операцию». В подтверждение этой версии говорит и назначение руководителем операции Д. Н. Мед- ведева. Будущий Герой Советского Союза, знаменитый партизан и писатель считался в то время политически неблагонадежным, и руководство УНКВД Харьковской области направило в июле 1937 г. в НКВД СССР документы на его увольнение из органов госбезопас- ности «в связи с наличием у него брата активного троцкиста, ныне арестованного за к-р (контрреволюционную. — В. 3.) троцкистскую деятельность ГУГБ НКВД СССР, с которым Д. Н. Медведев имел связь, посещал квартиру последнего [...] Медведев, находясь на ра- боте в органах ГПУ-НКВД с 1920 года, оперативно себя не проявил и аттестационными данными характеризуется отрицательно»².

Составляя это представление на имеющего репутацию «неудобно- го и склочного человека» Д. Н. Медведева, руководство УНКВД «за- было» о его письме, в котором он просил направить его «в Москву на розыски брата Александра с легендой о том, что я якобы за троцкист- ские колебания исключен из партии и уволен из органов ЧК», чтобы в «кратчайшие сроки войти в доверие к Александру и разработать его и его связи»³. И хотя приказ НКВД СССР № 1275 об увольнении Д. Н. Медведева в запас «за связь с братом-троцкистом, ныне аресто- ванным органами НКВД», датирован 27 июля 1937 г., руководство УНКВД области из-за оперативной необходимости сняло его с рабо- ты только 9 сентября 1937 года⁴.

Задержка с увольнением Д. Н. Медведева, по нашему мнению, вызвана массовыми кадровыми изменениями в УНКВД. Уже на второй день после начала «кулацкой операции», 6 августа 1937 г., УНКВД возглавил капитан ГБ Л. И. Рейхман, прибывший с долж- ности заместителя начальника УНКВД по Киевской области. Еще через день, 8 августа, приказом НКВД УССР было сменено руковод- ство всех ведущих начальников отделов УГБ УНКВД Харьковской области. 2-й отдел возглавил старший лейтенант ГБ Л. А. Чернов, занимавший до того пост заместителя начальника 1-го отдела (охра- ны) УГБ НКВД УССР; 3-й отдел возглавил старший лейтенант ГБ И. Б. Фишер (с поста начальника 3-го отдела УГБ УНКВД Винниц- кой области); 4-й отдел — старший лейтенант ГБ А. М. Симхович (с поста начальника 4-го отдела УГБ УНКВД Винницкой области); 5-й отдел — старший лейтенант ГБ В. Л. Писарев (с поста началь- ника 3-го отдела УГБ УНКВД Одесской области)¹. Мы не случайно привели должности, с которых новоиспеченные начальники отде- лов УГБ УНКВД прибыли в Харьков. Как видим, все они не имели опыта работы в области, плохо знали личный состав и местную об- становку и наверняка имели свой взгляд на особенности проведе- ния операции по приказу НКВД СССР № 00447.

Вышеупомянутая четверка чекистов приступила к работе в Харь- кове 15 августа. Следует также отметить, что с первых чисел августа 1937 г. 6-й отдел УГБ возглавлял капитан госбезопасности Л. Д. Лео- польд, прибывший с поста помощника начальника УНКВД Донец- кой области. Таким образом, ротация руководящих кадров в УНКВД области была практически стопроцентной.

Приказ НКВД УССР по личному составу № 308 от 08.08.1937 г. // АУВД ХО. Коллекция приказов по личному составу НКВД УССР.

За несколько дней до начала проведения «кулацкой операции» в сценарий ее выполнения пришлось вносить первые коррективы, по- скольку согласно приказам НКВД СССР № 00409 от 14 июля 1937 г. и НКВД УССР № 00155 от 28 июля 1937 г. шестые (транспортные) отделы УГБ в украинском наркомате внутренних дел и в областных УНКВД были расформированы, а их личный состав передавался во вновь образованные Дорожно-транспортные отделы (ДТО) ГУГБ НКВД СССР соответствующих железных дорог. Сотрудники 6-го от- дела УГБ УНКВД Харьковской области и большинства оперативных пунктов УГБ железнодорожных станций области составили костяк ДТО ГУГБ НКВД Южных железных дорог с административным центром в Харькове. Сотрудники оперативных пунктов УГБ желез- нодорожных станций Изюм и Купянск влились в состав ДТО ГУГБ НКВД Северо-Донецких железных дорог с административным цент- ром в г. Артемовск Донецкой области, а чекисты оперативного пунк- та железнодорожной станции Гребенка вошли в состав ДТО ГУГБ НКВД Юго-Западных железных дорог с административным центром в Киеве¹.

ДТО ГУГБ НКВД были, по сути, отдельными оперативно- территориальными подразделениями госбезопасности, имеющими в своем составе оперативное, контрразведывательное, секретно-поли- тическое и особое отделения и самостоятельно проводившими аресты, следствие и расстрелы. Формально всеми дорожно-транспортными от- делами напрямую руководил 6-й отдел ГУГБ НКВД СССР, но в опе- ративном отношении ДТО и их подразделения — отдельные дорожно- транспортные отделения (ОДТО), образованные из оперативных пунктов, подчинялись начальнику УНКВД той области, в которой располагались. Именно создание дорожно-транспортных отделов и стало, по нашему мнению, главной причиной издания 1 августа 1937 г. специальной директивы, предписывающей дорожно-транспортным от- делам арестовывать предусмотренный приказом № 00447 контингент, заводить и оформлять дела на тройках в пределах обслуживаемых до- рог, а отнюдь не тот факт, «что при разработке кулацкой операции, по- видимому, забыли про транспортные органы», как утверждает в своей работе О. Б. Мозохин². Отметим также, что ДТО ГУГБ НКВД желез- ных дорог в УССР не имели своих особых троек, а законченные дела они направляли на рассмотрение особых троек областных УНКВД³.

Таким образом, ликвидировать «антисоветский кулацкий и де- классированный элемент» в Харьковской области должны были сразу четыре самостоятельных чекистских подразделения: област- ное УНКВД и дорожно-транспортные отделы ГУГБ НКВД Южной, Юго-Западной и Северо-Донецкой железных дорог. Вопрос согласо- ванности действий этих территориальных органов госбезопасности по проведению массовых операций требует дальнейшего исследова- ния, но с большой долей вероятности можно предположить, что в ав- густе 1937 г. репрессии в Харьковской области проводились по раз- работанному УНКВД ХО плану и под его руководством.

Понятно, что такая организационная и кадровая чехарда внутри УНКВД области не могла не сказаться на четкости проведения мас- совой операции, и чекисты просто не успевали своевременно регист- рировать арестованных в 8-м (учетно-статистическом) отделе УГБ

Приказ по личному составу УНКВД ХО № 660 от 1 сентября 1937 г. // АУВД ХО. Коллекция приказов по личному составу НКВД УССР.

Мозохин О. Б. Право на репрессии: внесудебные полномочия органов государ- ственной безопасности (1918-1953). Жуковский; М, 2006. С. 154.

Протокол очной ставки от 30.12.1938 г. между Г. И. Кочергинским и Ф. П. Бон- дарчуком // ОГА СБУ, Донецк. Д. 5758. Т. 5. Л. 38.

УНКВД ХО. Только в ходе проверки 15 августа были обнаружены 243 арестованных, дела которых не регистрировались до 20 суток: из них по 3-му отделу — 174 чел., по 4-му отделу — 44 чел., по 5-му от- делу — 8 чел., по 6-му — 14 чел. и по аппарату особоуполномоченного (занимался делами арестованных сотрудников НКВД) — 3 чел. Это вызвало чрезмерную путаницу в учете, которая лишала возможности проводить четкий контроль за движением уголовных дел, их класси- фикацией, а иногда приводила и к ошибочным арестам, когда вместо одних граждан арестовывались другие, на которых не было никакого компрометирующего материала¹.

Такая организация работы в УНКВД сказалась и на работе тройки. В сводке НКВД УССР от 7 сентября 1937 г. отмечалось: «[...] отста- ют тройки при УНКВД по Харьковской области и НКВД МАССР — осужденные по 1-й категории не составляют и 50 % лимита, число же осужденных по 2-й категории вообще незначительно»².

По областям осужденные по 1-й и 2-й категориям по отношению к положенному лимиту составляют следующий процент:

	1 кат.	2 кат.
Киевская	78,9%	60,9%
Одесская	119,2%	49,6%
Винницкая	96,6%	28,0%
Д/Петровская	66,3%	19,8%
Донецкая	65,6%	15,3%
Черниговская	63,7%	10,1 %
Харьковская	48,8%	1,6%
МАССР	22,0%	3,8%

Источник: Сводка об осужденных областными тройками кулаках, уголовниках и прочих контр-революционных элементах за время с начала операции по 7 сентября 1937 года // ГДА СБ Украши. Ф. 9. Спр. 32. Арк. 29-32.

Вместе с тем МРОСГ, которые занимались исключительно выпол- нением приказа № 00447, просуществовали в Харьковской области до 19 августа 1937 г. В тот день и. о. начальника УНКВД Л. И. Рейх- ман подписал приказ о начале «польской операции» согласно при- казу НКВД СССР № 00485. Следует отметить, что если в союзном приказе указано шесть категорий граждан, подлежащих репресси- ям, то УНКВД Харьковской области¹ добавило еще десять. Теперь подлежали арестам жители области, которые хотя и не являлись этническими поляками, но были «галичанами, военнослужащими армии Петрушевича»; «реэмигрантами, петлюровцами и белыми, возвратившимися из Польши»; «выходцами из Польши и погранпо- лосы, в отношении коих имеются компрометирующие материалы»; «клерикально-националистическим элементом»; «бывшими контра- бандистами и лицами, осужденными в прошлом по шпионским делам и как участники контрреволюционных националистических органи- заций»; «посетителями польского консульства»; «лицами, имеющими родственные и другие связи в Польше»; «лицами, разрабатываемыми по подозрению в польском шпионаже, независимо от их националь- ности». Выполнение новой массовой операции проводили МРОСГ, базирующиеся в Харькове, Полтаве, Сумах, Кременчуге, Купянске, Лубнах, Изюме. В этих семи населенных пунктах концентрировались «арестованные по польской операции в районах области»².

Создавать дополнительные группы специально для следствия по полякам в УНКВД не стали, а возложили его на плечи тех же опергрупп, которые выполняли приказ № 00447, поскольку теперь большинство арестованных кулаков могли рассматриваться как по- тенциальные «польские шпионы». «Польская операция» требовала от следователей гораздо большей квалификации. Об этом свидетель- ствует и новый руководящий состав МРОСГ, которые возглавили: Харьковскую — Л. И. Рейхман; Полтавскую — И. Б. Фишер; Сум- скую — А. М. Симхович; Кременчугскую — Д. Н. Медведев; Изюм- скую — заместитель начальника 3-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ Д. И. Торнуев; Лубенскую — заместитель начальника 5-го отдела УГБ, старший лейтенант ГБ А. Д. Тышковский; Купянскую — помощ- ник начальника УНКВД, капитан ГБ Я. А. Пан. Мы не случайно при- водим должности новых начальников МРОСГ: по сравнению с «ку- лацкой операцией» это был более высокий должностной уровень.

Состав МРОСГ постоянно менялся, поскольку постоянно менял- ся руководящий состав УНКВД. Лихорадочная ротация кадров была характерной чертой «ежовщины». За год подготовки и проведения «кулацкой операции» в июле 1937 — июле 1938 г. в УНКВД Харьков- ской области сменилось семь начальников управлений (С. С. Мазо, И. Б. Шумский — врид, Л. И. Рейхман — и. о., А. М. Симхович — и. о., Г. Г. Телешев, Д. А. Перцов — и. о., Г. М. Кобызев); четыре заместите-