Показания С. Я. Труша от 1956 г. // Архив УФСБ по НСО. Д. п-3580. Т. 3. Л. 180; Гришаев В. Ф. Реабилитированы посмертно. С. 46, 60,87, 175,178; Показания Т. К. Сал- тымакова от 29-31.01.1940 г. // ОСД УАД АК. Ф. р-2. Оп. 7. Д. п-10787. Л. 159.

Характерно, что Л. Н. Гусев в 1943 г. был взят на службу в центральный аппарат НКГБ СССР.

2 Самосудов в. М. Большой террор в Омском Прииртышье. С. 86-87; Гольдберг р. Книга расстрелянных. Тюмень, 1999. Т. 1. С. 239.

Протокол судебного заседания ВТ по делу И. Д. Малышева и др. от 27- 29.08.1940 г. // Архив УФСБ по НСО. Д. п-8139. Л. 245; Письмо Н. Л. Баева в Алтай- ский крайком и ЦК ВКП(б) от 1939 г. // ОСД УАД АК. Ф. р-2. Оп. 7. Д. п-5700. Т. 7. ^л- 256; Показания Ф. Н. Иванова от июля 1939 г. // Архив УФСБ по НСО. Д. п-4784. Л. 208. 2

Этноконфессия в советском государстве. С. 438-439; Уйманов В. Н. Репрессии. С 111.

1 Показания п. А. Черепанова от 09.06.1941 г. // Архив уфсб по нсо. Д. П-3593. Т-2. Л. 446-447.

2 Тепляков а. Г. Персонал и повседневность Новосибирского унквд в 1936- 1946. С. 255; Юнге м., Биннер р. Как террор стал «Большим». С. 30; Архив уфсб "о нсо. Д. П-3803. Л. 17.

лее одного процента». Как отмечал начальник OK УНКВД А. Т. Сте- панов, на заседаниях тройки «со стороны Позднякова были попытки повлиять на вынесение приговоров. Но Попов вместе с Гусевым, не считаясь с ним, определяли подсудимым высшую меру наказания. Об этом мне в циничном тоне передавал начальник 1-го спецотдела [М. И.] Данилов, секретарь тройки...»¹.

Нередко партийный секретарь и прокурор не присутствовали на заседаниях тройки, а подписывали протокол позднее. Судьбы людей зачастую решали замещавшие начальников УНКВД сотрудники. Так, в отсутствие начальника УНКВД по НСО Г. Ф. Горбача в конце 1937 г. на заседаниях тройки единолично присутствовал его замести- тель И. А. Мальцев, который, согласно сведениям работника КРО Г. И. Беймана и других чекистов, за одно заседание осуждал сотни арестованных, приговаривая к расстрелу до 90 % (Мальцев на след- ствии признал, что «иногда» единолично решал дела, отправленные на тройку)².

¹ Гришаев В. Ф. Реабилитированы посмертно. С. 176, 183.

² Письмо Б. И. Сойфера Сталину от 27.05.1939 г. // ГАНО. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 74. Л. 178; Обзорная справка по архивно-следственному делу № 977721 на И. А. Мальце- ва // Архив УФСБ по НСО. Д. п-8440. Л. 183.

³ Обвинительное заключение по делу К. К. Пастаногова от 15.10.1940 г. // Там же. Д. п-872. Т. 1. Л. 87; Показания А. Т. Степанова от 1940 г. // ОСД УАД АК. Ф. р-2. Оп. 7. Д. п-7328. Т. 2. Л. 165-168; Показания Т. К. Салтымакова от 19.01.1940 г. // Там же. Д. п-4136. Т. 1. Л. 714; Апелляция П. Е. Помялова в КПК при ЦК ВКП(б) от 1939 г. // РГАНИ. Ф. 6. Оп. 2. Д. 391. Л. 150-150 об.

⁴ О недостоверности статистики НКВД см.: Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 568.

Известно, что П. Р. Перминов и М. И. Данилов по указаниям С. П. Попова изготовляли фиктивные отчеты о якобы вскрытых на Алтае «организациях» для отправки в Москву. Аналогичные действия вменялись в вину начальнику СПО УНКВД по НСО К. К. Пастаногову, который в очковтирательских целях сообщал в НКВД СССР «спецсводки вымышленного характера». Для многих регионов были характерны искажения социального и национально- го облика репрессированных в докладах начальству. Так, начальник ДТО ГУГБ НКВД Восточно-Сибирской железной дороги П. Е. По- мялов арестовал по Иркутской области более 3 ООО чел., а в до- кладе в НКВД СССР ложно указал, что среди всех арестованных рабочих было только 366 чел. (вместо 1 106), а деклассированных — 252 (вместо 12)³. По всей видимости, работники НКВД на местах повсеместно фальсифицировали сведения о социальном и нацио- нальном составе репрессированных, в связи с чем официальная статистика «массовых операций» не может считаться полностью достоверной⁴.

Основной удар по «кулакам» наносил аппарат СПО УНКВД ЗСК, но активность проявлял также и Дорожно-транспортный отдел ГУГБ НКВД Томской железной дороги. Аппарат КРО на Алтае и в Ново- сибирской области занимался преимущественно делом РОВСа и «на- циональными операциями». Но показания сержанта госбезопасности П. А. Черепанова говорят о том, что часть «кулацких» организаций соз- давалась и в отделе контрразведки. Осенью 1937 г. Черепанов входил в следственную группу КРО по делу РОВС и занимался следствием по «кулакам» в барнаульской тюрьме. Начальник КРО Ф. Н. Иванов, заявив, что по кулакам «дело обстоит очень плохо» (многие сидят уже несколько месяцев и могут быть освобождены прокуратурой, часть дел на них из-за неудовлетворительного оформления дела даже сня- та с рассмотрения тройкой), убрал нескольких оперативников с дела РОВС и перебросил на следствие по «кулакам» с заданием организо- вать из одиночных арестованных заговорщицкую группу¹.

Масштабы чистки «социально вредных» были близки к чисткам «врагов народа». За январь-ноябрь 1937 г. в Новосибирске было изъято около 7 тыс. чел. «социально вредного и уголовно преступного элемента» (до 5 % взрослого мужского населения города), из которых около 5 тыс. к концу года были уже осуждены тройкой. Арестовыва- ли облавами ранее судимых, бездомных, неработающих, как и при чистке больших городов в 1933 г. С рецидивистами расправлялись в рамках «кулацкой операции», менее опасные преступники суди- лись милицейской тройкой. Представителям преступного мира наря- ду с общеуголовными предъявлялись и политические статьи УК: так, 9 августа 1937 г. за бандитизм и антисоветскую агитацию тройкой был осужден к высшей мере наказания житель Кыштовского района ЗСК А. С. Духович².

Репрессии достигли апогея к концу 1937 г. и поддерживались на высоком уровне также в первые месяцы 1938 г. Как рассказывал С П. Попов, на московском совещании руководящего состава НКВД в январе 1938 г. никто из начальников местных управлений не заяв- лял, что массовые операции можно считать законченными: «Когда выступил с докладом Г. Ф. Горбач и заявил, что им в Новосибирской области арестовано и осуждено 55 000 чел., Фриновский, перебив Горбача, обратился к присутствующим: "Вы слышали? 55 тысяч аре- стованных! Ай да Горбач! Вот молодец!" Горбач доказывал, что опера- цию необходимо продолжать»³.

Есть основания полагать, что, по крайней мере, новосибирские чекисты во главе с пользовавшимся большим доверием Ежова Г. Ф. Горбачом смогли осудить и расстрелять «кулаков» больше, чем предусматривали лимиты. Так, на 1 марта 1938 г. расстрель- ный лимит для Новосибирской области составлял 9 350 чел., а об- щий — 22 350¹. Однако две недели спустя Горбач сообщал Ежову, что 15 марта 1938 г. тройка закончила рассмотрение дел по «кулац- кой операции», осудив к этому дню 23 759 чел., в том числе по пер- вой категории — 10 365, или 43,6 %. Из расстрелянных было: «ку- лаков» — 6 841 чел., уголовников — 1 749, прочих — 1 775. Таким образом, хотя в первоначальном лимите для Западно-Сибирского края (25 960 чел.) на 14 843 «кулаков» приходилось 11 117 уголов- ников (43 %), на деле же криминального элемента в итоге репресси- ровали в 2,5 раза меньше — 4 152 чел. (17,5 % от общего количества осужденных на 15 марта 1938 г.). Из числа осужденных уголовни- ков основную часть (2 403 чел., или 57,9 %) отправили в лагеря. Рез- кое уменьшение лимитов в отношении криминального элемента го- ворит о существенном изменении карательных приоритетов в ходе развертывания и проведения операции.

Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 59. ² Там же. Т. 1.С.605.

Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение. 1930-1940: В 2 кн. Кн. 1. М, 2005. С. 846; Телеграмма Г. Ф. Горбача в НКВД СССР от 15.03.1938 г. // ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 1678.

Параллельная массовая «безлимитная» операция по РОВСу, охватывавшая сходный контингент (в нем большой процент занима- ли городские жители, отнесенные к «бывшим», но ссыльные кресть- яне составляли более 50 %²), была закончена тогда же, в ходе ее ре- прессировано в Новосибирской области примерно столько же — 24 383 чел., но процент расстрелянных оказался вдвое выше — 86,7 % (21 129 чел.). По Сиблагу и Томасинлагу НКВД к 15 марта было рас- стреляно 2 399 заключенных. Всего, таким образом, по РОВСу, «ку- лакам», лагерникам, уголовникам и «прочим» оказалось осуждено 50 541 чел., из них к расстрелу — 33 893. Показательно, что Горбач включил итоги РОВСа и лагерные расстрелы в «кулацкую опера- цию», подтвердив тем самым родственность данных карательных ак- ций. А по национальным операциям (не считая дел по правым, троц- кистам, а также дел, рассмотренных судами) к 15 марта оказалось осуждено тройкой порядка 12,5 тыс. чел.³ Наиболее жестокие при- говоры выносились привлеченным по РОВСу, национальным опера- циям и заключенным лагерей; что касается «кулаков» и уголовников, то большая их часть была отправлена в лагеря.

Однако жестокое уничтожение «кулаков» и «ровсовцев» продол- жалось, хотя и в меньших масштабах, до поздней осени 1938 г. Сек- ретарь Новосибирского обкома ВКП(б) И. И. Алексеев 4 сентября 1938 г. отправил в Москву запрос на репрессирование тройкой еще одной тысячи человек «активного кулацко-белогвардейского эле- мента», дополнительно установленного в одном лишь Кемерове. Правда, неизвестно, утвердило ли Политбюро этот запрос. Но тройка УНКВД по Новосибирской области в сентябре-ноябре 1938 г. ак- тивно приговаривала к смерти не только «инонационалов», но и лиц, привлекавшихся ранее по «кулацкой» и «ровсовской» операциям. Например, 8 сентября 1938 г. тройкой были приговорены к расстрелу 7 участников «террористической белоофицерской группы» во главе с бывшим поручиком Колчака С. Е. Лыхиным, работавшим бухгал- тером кондитерской базы. А приговоренный тройкой в Новосибир- ске 2 ноября 1938 г. по крупному групповому делу за антисоветскую агитацию к ВМН активный «церковник» В. Н. Сосновский был каз- нен 20 ноября — уже после запрета со стороны ЦК ВКП(б) и НКВД СССР приводить в исполнение смертные приговоры троек.

Расстрелами в городах занимались специально созданные опер- группы, руководимые начальствующим составом. Так, в Кемеров- ском горотделе НКВД осужденных расстреливала бригада под ру- ководством помощника начальника горотдела Н. А. Белобородова, в Сталинске (Новокузнецке) акты о расстрелах подписывал началь- ник ГО НКВД А. С. Ровинский. «Расстрельная нагрузка» на мест- ные небольшие тюрьмы при провинциальных оперсекторах НКВД в этот период была небывалой. В Славгородской тюрьме УНКВД по Алтайскому краю 1 декабря 1937 г. расстреляно 114 чел., 2 декаб- ря — 33, 3 декабря — 74, а 22 января 1938 г. — 298 чел. Часто рас- стрелянных зарывали на территории самой тюрьмы: такие факты известны для Барнаула и Бийска, Колпашева и Тобольска, Сале- харда и Канска¹.

Подчас даже всего состава местного органа НКВД, включая мили- ционеров и фельдъегерей, было недостаточно для организации рас- стрелов. В таких случаях партийные органы шли навстречу. Партийно- советские структуры изначально были пронизаны атмосферой нетерпимости и доносительства, что деформировало психику номен- клатуры и воспитывало подозрительность ко всем и беспощадность к «врагам». Партийные руководители нередко не уступали в жестоко- сти работникам карательной системы. Характерным выглядит эпизод с заведующим орготделом Курьинского райкома ВКП(б) и членом Западно-Сибирского крайисполкома П. И. Улитиным, который в

Кузбасс (Кемерово). 1999. 29 окт.; Тепляков А. Г. Сибирь. С. 252.

июне 1931 г. с помощью партийных активистов с. Таловка (заместите- ля председателя сельсовета, парторга сельхозартели, работника МТС и др.) организовал убийство «вредного» священника А. С. Добронра- вова, мешавшего «мероприятиям партии и Сов. власти». Исполнитель застрелил священника за право получить партийный билет и вскоре после убийства получил рекомендацию в качестве кандидата в члены компартии. Поэтому нет ничего удивительного, что участие в рас- стрелах «врагов» воспринималось коммунистами как необходимая помощь работникам НКВД. Так, 22 апреля 1938 г. начальник след- ственной тюрьмы УНКВД по Омской области М. Г. Конычев и на- чальник Тобольского окротдела НКВД А. М. Петров подписали «Акт обследования работы Тобольского окротдела НКВД по приведению приговоров к ВМН», где, в частности предписывалось: «Прекратить приглашать для приведения приговоров товарищей из партактива и не осведомлять об этой работе лиц — не сотрудников НКВД»¹.

Дело колхозника колхоза «Труженик» Крапивинского района НСО Григория Чазова проливает свет на технологию расправ перио- да «ежовщины». Чазова арестовали 5 декабря 1937 г., обвинили во вредительстве, а затем доставили в отделение кемеровской тюрьмы в с. Ягуново, где содержалось 312 чел. Около девяти вечера 22 марта 1938 г. всех заключенных по одному стали выводить из камеры и на- правлять за дом, где уже была приготовлена братская могила. Чазова комендант тюрьмы сзади ударил по голове, «а двое неизвестных, на- сунув ему шапку на глаза, повели за дом и сильным толчком бросили его в глубокую яму. Упав в яму, Чазов почувствовал под собой тела стонущих людей. По этим людям неизвестные ему лица ходили и стреляли в них. Чазов, лежа между трупами, не шевелился и таким образом остался жив. А когда расстреливавшие люди уехали, оставив яму незакопанной, — вылез и пошел домой в колхоз, находившийся за 45 километров от места происшествия»².

Значительная часть чекистских жертв оказалась уничтожена крайне жестокими способами. Бывший начальник Куйбышевского оперсектора НКВД Л. И. Лихачевский в августе 1940 г. показывал: «Осуждено к ВМН за 1937-1938 годы было ок. 2-х тысяч чел. У нас применялось два вида исполнения приговоров — расстрел и удуше- ние... Всего удушили примерно 600 чел. [...] В одной комнате груп- па в 5 чел. связывала осужденного, а затем заводили в др. комнату, где веревкой душили. Всего уходило на каждого человека по одной минуте, не больше». Некоторые из палачей соревновались в умении убить осужденного с одного удара ногой в пах.

Политрук барнаульской тюрьмы Ю. Г. Логвинов рассказывал, что приговоренных к расстрелу в 1937-1938 гг. по приказу началь- ника УНКВД по Алтайскому краю С. П. Попова пытали, а потом «убивали ломом и сваливали в большую яму, которую я, будучи на работе в тюрьме, осматривал». Работники Минусинского оперсекто- ра УНКВД по Красноярскому краю, экономя патроны, раненых до- бивали ломом. И на Алтае, и в Новосибирской области чекисты пе- ред расстрелом нередко подвергали своих жертв, особенно женщин, изощренным издевательствам, в т. ч. сексуального характера. И если у А. Ю. Ватлина при изучении деятельности следователей Кунцев- ского РО УНКВД по Московской области сложилось мнение об от- сутствии у них садистских наклонностей, то практика работы сибир- ских, а также, например, украинских чекистов говорит об обратном. Например, работник СПО Харьковского УНКВД И. С. Друшляк на допросе откровенно показал о своей досаде, когда его начальники, вооружившись резиновыми палками, сами увели арестованного для избиения: «Я тогда еще обиделся, что меня не пригласили...»

Ограбление расстрелянных стало традицией со времен Граждан- ской войны. А. И. Мосолова, зампреда Омской губчека, в 1921 г. губ- ком РКП(б) исключил из партии (ненадолго) именно за самовольное распределение вещей расстрелянных среди подчиненных и красноар- мейцев. В 1937-1938 гг. мародерство было особенно массовым, а кон- фискованные у «врагов народа» вещи открыто продавались в специ- альных магазинах. Известно, что помощник начальника алтайского управления НКВД Г. Л. Биримбаум и начальник оперотдела В. Ф. Ле- шин в 1938 г. присваивали деньги, отобранные у арестованных¹.

Повальное мародерство чекистов-начальников наблюдалось и в Новосибирской области: бесследно исчезло богатое имущество за- ведующего крайздрава М. Г. Тракмана, а изъятые у арестованных зо- лотые вещи подчас записывались как медные. Начальник отделения КРО УНКВД Г. И. Бейман в 1938 г. обвинялся в шпионаже и присво- ении вещей арестованных на 50 тыс. рублей, за что был расстрелян. В сейфе арестованного начальника Учетно-статистического отдела УНКВД Ф. В. Бебрекаркле обнаружились золотые часы, украшения, золотые коронки и сберегательные книжки арестованных. В том же 1938 г. за хищение денег и облигаций у арестованных был осужден помощник начальника СПО УНКВД М. И. Длужинский. Бывший начальник особой инспекции новосибирской облмилиции И. Г. Чука- нов свидетельствовал, что начальником УНКВД Мальцевым «поощ-

Гольдберг Р. Книга расстрелянных. Т. 2. С. 432-433, 436. ² Тепляков А. Г. Сибирь. С. 257-258.

Тепляков А. Г. Сибирь. С. 254-255, 262-266; Ватлин А. Ю. Террор районного масштаба. С. 112; Показания И. С. Друшляка от 1939 г. // ЦГА Службы безопасности Украины (СБУ). Д. 45704. Т. 1. Л. 62 (сведения В. А. Золотарева).

Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 58-59. ² Репрессии против поляков и польских граждан / под. ред. А. Э. Гурьянова. М., 1997. С. 22.

' Показания С. Н. Миронова от января 1939 г. //Архив УФСБ по НСО. Д. п-8213. Л. 388; Уйманов В. Н. Репрессии. С. 300; Обзорная справка по делу Г. Ф. Горбача от 24.12.1956 г. // Там же. Д. п-6195. Л. 172.

Гришаев В. Ф. Реабилитированы посмертно. С. 38 (цитата искажена); Пись- мо Н. Л. Баева в Алтайский крайком и ЦК ВКП(б) // ОСД УАД АК. Ф. р-2. Оп. 7. Д- п-5700. Т. 7. Л. 255.

рялось мародерство, он не принимал никаких мер к тем, кто снимал ценности с арестованных, приговоренных к ВМН»¹.

Об открытом сопротивлении чекистам со стороны арестованных мало что известно. Но, например, в декабре 1937 г. офицер-погранич- ник Р. П. Либер в Новосибирске оглушил с помощью пресс-папье и обезоружил следователя, после чего ранил двоих чекистов. Есть све- дения о побеге из подвала минусинской тюрьмы троих смертников, воспользовавшихся пьянством исполнителей, а также о ряде попы- ток бегства во время арестов².

Карательные органы внимательно отслеживали реакцию населе- ния на массовые аресты. В начале ноября 1937 г. из УНКВД каждый день сообщали в Новосибирский обком ВКП(б) мнения людей о гря- дущем юбилее советской власти, указывая на обилие высказываний горожан вроде: «Мужа арестовали, держат в тюрьме, дома горе, а тут иди на демонстрацию и делай веселое лицо. Издеваются над челове- ческим достоинством». 2 ноября 1937 г. на дверях новосибирского отделения Госбанка появилась листовка за подписью «Комитет ор- ганизации восстановления свободы», содержавшая «клевету на руко- водителей партии и правительства» и призыв «на активную борьбу с советской властью». А в Кемерове жена арестованного, А. Петров- ская, «пыталась передать за границу на имя Роллана письменную мерзко-клеветническую информацию». Вот цитаты из этой перехва- ченной агентурой телеграммы: «От имени миллионов обездоленных, униженных, оскорбленных обращаюсь к вам с призывом поднять го- лос гнева и протеста против произвола и насилия. В стране Советов царит небывалый террор, тюрьмы переполнены до отказа, сотни ты- сяч идут этапом с криками "дайте хлеба"»³.

Итоги «операции»