1 Докладная записка г. С. Майзуса в ok унквд нсо // Архив уфсб по нсо. Д. П-4421. Т. 5. Л. 280-281; д. П-7557. Л. 288.

Ордера на арест, вероятно, оформлялись задним числом; в известных нам след- ственных делах часты факты подчисток и исправления фамилий в ордерах, которые вносились позднее, отсутствие дат в ордерах, исправление дат протоколов допросов, а также наличие чистых бланков протоколов обысков. См.: Материалы проверки архивно-следственного дела на Я. К. Ренца и др. //Архив УФСБ по НСО. Д. п-4514. Т. 4. Л. 187-188.

В начале операции на места во главе бригад следователей посы- лались ответственные работники УНКВД, чтобы придать операции должное ускорение и показать пример в следствии местным опера- тивникам. Так, Кузбасс курировали М. И. Голубчик и Е. Ф. Дымнов, Нарымский округ — С. П. Попов и К. К. Пастаногов. В июле 1937 г. в Прокопьевск из УНКВД по ЗСК приехал начальник отделения СПО Е. Ф. Дымнов, который кратко проинструктировал местных че- кистов, и те в полном составе были брошены на аресты. Один из них позднее показал: «Ночью к зданию городского отдела были подогна- ны около 15 грузовых автомашин с вооруженной охраной. По указа- нию Дымнова мы выехали на поселок Южный, где в основном жили спецпоселенцы, и... подвергли аресту всех мужчин. Ордеров на арест у нас не было...² брали всех подряд, кто окажется дома. [...] В этот раз было арестовано свыше 200 человек. [...] Руководством городского отдела, видимо, с участием Дымнова, был составлен список всех арес- тованных, которых вписали в заранее заготовленную схему повстан- ческой организации... Как правило, первые два-три дня арестованные отказывались подписывать протоколы. Тогда некоторые оперативные работники подвергали арестованных избиению или вели длительные допросы без обедов и сна. Была организована внутрикамерная обра- ботка арестованных, чтобы склонить их к подписанию протоколов»¹.

В конце июля 1937 г. несколько опергрупп под руководством со- трудников управления УНКВД по ЗСК (среди них был и капитан- пограничник С. Т. Марченко) прибыли в Нарымский округ, где при- нялись арестовывать жителей и затем отправлять их на баржах в окружной центр — г. Колпашево. Тогда же 20 курсантов новосибирской школы НКВД были переброшены в Бийск, где начальник оперсектора Г. Л. Биримбаум инструктировал их «не стесняться в средствах и ме- тодах», т. к. новая обстановка позволяет игнорировать процессуальные нормы. Как вспоминал оперативник Г. А. Скалыбердин, в Бийском оперсекторе НКВД начинающие чекисты сначала сочиняли по два-три листа протоколов в день, затем «нормы» возрастали².

В районы из УНКВД и оперсекторов поступали конкретные за- дания на аресты. Первоначальная «норма» арестованных на каждый район составляла не менее 100-200 чел. Начальник Муромцевского РО УНКВД по Омской области И. H. Воронович показывал, что в момент начала «кулацкой операции» начальник Тарского оперсекто- ра НКВД О. С. Стильве сказал ему: «"Ты чекист, тебе понятно, кого изымать, ну и поезжай". Утвердил мне к изъятию человек около 200, и я с этим поехал. Дал установку также своему аппарату, что... если ты убежден, что он враг и не сознается, нужно всеми средствами за- ставить, добиться признания вплоть до того, что дать подписать ему готовый протокол».

Массовые аресты поначалу вызвали в местных органах НКВД большую неразбериху. 13 августа 1937 г. вновь прибывший началь- ник Тобольского окружного отдела УНКВД по Омской области С. К. Тарасов сообщал в УНКВД, что большое количество заключен- ных арестовано без всяких материалов и даже без каких-либо учетных данных, причем никто из его подчиненных не знает точного числа арес- тованных. Аппараты Тобольского района и окротдела «к следствию еще не приступали, а продолжали еще подбирать [арестовывать. — А. Т.] остатки по 1-й категории... Весь наиболее квалифицированный