г „/гт™^{03 А}'^Т: ^{Персонал и} повседневность Новосибирского УНКВД в 1936-1946 С. 254; Показа™я А. Т. Степанова от 1940 , // ОСД УАД АК. Ф. р-2. Он. 7. Д. н-6284

УНКВЛ / ГАНО Гп°/ г, f °^ДКИНа °^{Т 20}°⁶'^{1939 Г}- ^{В Ке}-Р°-кий ГК ВКП (б) и УШхад //1 AHO. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 75. Л. 239.

2 Подсчеты автора.

Вместе с чекистами неподходящей национальности и соцпроис- хождения были изгнаны и репрессированы те, кто выражал какие- либо сомнения в кампании массовых чисток. По инициативе райкома ВКП(б) за «пособничество врагам народа» был снят, а затем аресто- ван и расстрелян начальник Залесовского РО УНКВД по Алтайско- му краю Е. М. Долматов, который с начала «массовой операции» и до 20 сентября 1937 г. не завел ни одного дела по «кулакам» и прочим контрреволюционным элементам. С начала 1936 г. в его отделении от- сутствовали ликвидированные агентурные разработки и работа с не- гласным аппаратом: дел-формуляров оказалось всего 11, причем во всех этих досье агентурные материалы были старые. Начальник Куй- бышевского РО УНКВД по НСО А. А. Супрунюк в феврале 1938 г. был арестован за освобождение задержанного в ноябре 1937 г. поляка, сына офицера, подозревавшегося в шпионаже, направление в архив списка контрреволюционеров по району, несвоевременный арест вра- гов народа. Фельдъегерь отдела связи УНКВД по НСО H. H. Фили- чев в ноябре 1937 г. «рассказал присутствующим в процессе выпивки об оперативных мероприятиях, проводимых УНКВД... обрисовав это в мрачных красках», за что был осужден на три года лагерей¹. К соб- ственно «кулацкой операции» арестованных чекистов не присоеди- няли — они шли как одиночки-«заговорщики», якобы поставлявшие сведения о работе НКВД в различные «шпионские» группы.

Прямого дезертирства из «органов», как это было на Алтае в 1930 и 1933 гг. в случаях с Ф. Г. Добытиным и М. А. Клейменовым, насколько известно, не было². Но самоубийства чекистов в 1937-1938 гг. были достаточно заметным явлением: на Алтае известны трое самоубийц, в Новосибирске — четверо, но только алтайский районный работник М. Ф. Сейфулин застрелился именно из-за нежелания участвовать в репрессиях, остальные испугались за свою судьбу из-за происхожде- ния либо связей. Работники СПО УНКВД по ЗСК Г. Д. Погодаев и К. Г. Селедчиков, сотрудник новосибирской межкраевой школы НКВД С. С. Мадорский-Удалов покончили с собой в начале массо- вых операций, в период с 31 июля по 21 августа³.

Уклонение чекистов от работы могло маскироваться беспробуд- ным пьянством, к которому начальство, само зачастую злоупот- реблявшее алкоголем, относилось довольно спокойно, если чекист

¹ Тепляков А. Г. Персонал и повседневность Новосибирского УНКВД в 1936-1946. С, 256; Показания Л. А. Маслова от 15.06.1941 г. // Архив УФСБ по НСО. Д. п-8213. Л. 414; Докладная записка Г. С. Майзуса в OK УНКВД НСО от 28.03.1939 г. // Там же. Д. п-4421. Т. 5. Л. 283-285.

² Письмо В. Д. Качуровского от 14.04.1939 г. в Новосибирский обком ВКП(б) // ГАНО. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 80. Л. 5,9; Протокол партийного собрания ячейки УГБ УНКВД по Алтайскому краю от 30.12.1939 г. // ЦХАФАК. Ф. п-1. Оп. 6. Д. 673. Л. 7.

³ Советская Сибирь. 1937. 27 дек. С. 2; Тепляков А. Г. Сибирь. С. 269-271; Акт о Расстреле 2 чел. в Новосибирске от 19.02.1938 г. // ГАНО. Ф. 1027. Оп. 10. Д. 13. Л. 19.

⁴ Докладные записки Отдела связи в УНКВД НСО от 1938 г. // ГАНО. Ф. 911. °". 1. Д. 307. Л. 41; Д. 310. Л. 25; Д. 311. Л. 29; Тепляков А. Г. Персонал и повседнев- ность Новосибирского УНКВД в 1936-1946. С. 256; Панков С. А. Сталинский террор в Сибири. С. 224; Показания П. С. Скворцова // ОСД УАД АК. Ф. р-2. Оп. 7. Д. п-2155. Л. 87.

был способен исполнять свои обязанности. Будучи руководителем группы курсантов новосибирской школы НКВД, оперативник КРО К. Г. Казанцев два дня пьянствовал и этим 23 августа 1937 г. сорвал некое оперзадание, за что был арестован на пять суток и отделался выговором по партийной линии. Активный оперработник Ойротско- го облуправления НКВД К. А. Хуснутдинов свое пьянство объяснял позднее именно желанием покинуть «органы»¹.

Аресты чекистов нередко производились публично, прямо на партсобраниях и оперативных совещаниях, что производило глубо- кое впечатление на всех остальных. Новосибирский оперработник Л. А. Маслов показывал, что «Мальцев на совещании оперсостава арестовал одного начальника РО, который не выполнил его указаний об аресте кулаков...». На смену выбывшим было набрано пополнение из числа комсомольцев с производства и учебы. Для молодых рабочих и недоучившихся студентов, мобилизованных в НКВД и сразу уви- девших беззаконие и полный произвол, это была трагедия: они попа- ли в беспощадную систему подавления личности, которая требовала отказаться от всего человеческого. Начальство открыто запугивало рядовых сотрудников, утверждая, как начальник УНКВД по НСО И. А. Мальцев, что из «органов» выход возможен либо на пенсию, либо в тюрьму. В. С. Трубецкой из КРО показывал, что из-за арестов коллег чекисты даже между собой боялись обсуждать «правильность нашей работы». Его коллега А. Г. Постнов позднее говорил, что он «делал попытки уйти с этой работы, но по этому вопросу со мной не стали даже разговаривать»². В целом новые чекисты довольно лег- ко приняли условия игры, многие из них стали активистами террора и сделали быструю карьеру.

Протокол заседания парткома УГБ УНКВД по ЗСК от 21.10.1937 г. // ГАНО Ф. П-460. On. 1. Д. 1. Л. 85; Показания К. А. Хуснутдинова от 26.11.1955 г // Архив УФСБ по НСО. Д. п-4436. Т. 2. Л. 227.

² Показания Л. А. Маслова от 15.06.1941 г. // Архив УФСБ по НСО. Д. п-8213. Л. 408; Показания В. С. Трубецкого от 20.11.1956 г. // Там же. Д. п-4436. Т. 2 Л 331; Показания А. Г. Постнова от 13.09.1955 г. // Там же. Д. п-5271. Л. 292

Чистка управления от неблагонадежного элемента в самый раз- гар следствия по многим тысячам «врагов» вызвала большие кадро- вые затруднения. Для оказания экстренной помощи новосибирским чекистам в областной центр на несколько месяцев прибыло свыше 50 курсантов Московской пограничной школы НКВД, которые вели следствие такими же ударными темпами, как и остальные чекисты. В Барнауле штатным сотрудникам оказывали помощь курсанты, пе- реброшенные из Алма-Атинской межкраевой школы НКВД. В аппа- раты УНКВД на целые месяцы прикомандировывались многочис- ленные оперработники районных отделений НКВД; в свою очередь, более опытные чекисты из Новосибирска и других городов периоди- чески прикреплялись к некоторым районным аппаратам.

При арестах у молодых оперативников проявлялись подчас нор- мальные человеческие реакции: одни могли добиться у разгневанно- го таким либерализмом начальника разрешения отпустить готовую родить женщину, другие, увидев перед собой инвалида без обеих.ног, «испугались и ушли»¹. Иные получали удовольствие от осознания своей власти и безнаказанности, возможности присваивать ценности во время обыска, издеваться над приговоренными к расстрелу. В че- кистской среде в обиходе были циничные клички: например, «бор- зописец», «колун», «смертельный колун». Барнаульского чекиста Т. К. Салтымакова коллеги называли «дядя-мухомор», поясняя, что от него «добровольно умирали люди»².

В ходе террора были продуманы многочисленные поощрения для че- кистов: сначала произошло резкое повышение зарплаты, затем пролился дождь наград в связи с 20-летием ВЧК-НКВД. В итоге денежные пре- мии и поощрения получила основная часть работников. Досрочно при- сваивались звания, от имени «железного наркома» вручались золотые часы и наградное оружие. Особо выделялась работа исполнителей при- говоров: в декабре 1937 г. начальник УНКВД по Новосибирской обла- сти, начальник КРО и сразу четверо исполнителей получили ордена³.

В период массовых операций к оперативной работе было привле- чено большинство фельдъегерей; во многих районах они поголовно оказались мобилизованы на проведение арестов и допросов. Точно так же для оперработы использовали милицию, пожарных инспекто- ров, пограничников, начальников бюро исправительных работ. В го- родах Кузбасса к следствию привлекали шоферов, а в Мариинском райотделе арестованных допрашивала уборщица. В обысках порой участвовали и резиденты райотделов НКВД⁴.

Щит и меч Кузбасса. Кемерово, 2003. С. 479-480.

2

Архивно-следственное дело по обвинению С. Т. Марченко // Архив УФСБ по НСО. Д. п-8426. Т. 1. Л. 12, 29; Показания Г. А. Скалыбердина от 1939 г. //Там же. Дп-6681.Т. 3. Л. 214-218.

4. Проведение операции

С июля 1937 г. в отделах УНКВД по Запсибкраю начали пересма- тривать учеты и отправлять оперативников на предприятия выявлять «кулаков», офицеров и прочих неблагонадежных. Новосибирск был разбит на участки, по которым сновали опергруппы. Первые массо- вые аресты обрушились на лиц, обвинявшихся по делу РОВСа, а уже в августе в эту террористическую кампанию попали жертвы «кулац- кой операции». В конце июля 1937 г. опербригада работника СПО П. И. Молостова, в значительной степени составленная из курсан- тов межкраевой школы НКВД, ходила по предприятиям и стройкам, выясняя у администрации наличие «антисоветского элемента» — без всяких протоколов, ограничиваясь записями вроде «антисовет- ски настроен», «кулак» и т. д. Затем шли аресты. Люди Молостова ночью оцепили огромную площадку строительства будущего опер- ного театра и в течение трех дней арестовали до двухсот рабочих (арестов было бы еще больше, но многим потенциальным жертвам удалось бежать через заборы). Среди новосибирских чекистов шли разговоры, что это была не оперативная работа, а просто какая-то охота, когда работники НКВД бегали по баракам, где жили строите- ли, и хватали тех, кто значился в наскоро изготовленных списках¹.