Иванов В. А. Миссия ордена. С. 236. ² Там же. С. 202.

^ ОСФ ИЦ ГУВД СПб и области. Ф. 1. On. 1. Д. 66. Л. 663.

Ленинградский областной архив в Выборге (ЛОГАВ). Ф. Р-4375. On 1 Д 63 2-33.

^J ОСФ ИЦ ГУВД СПб и области. Ф. 1. On. 1. Д. 66. Л. 56.

1 Осф иц гувд сПб и области. Арх. Дело № 2446 на е. Ф. Алферову-Юзбашеву- Бадмаеву.

2 Там же. Фпуд. Уголовное дело со-8917. Т. 3. Л. 274-275.

3 Сраф уфсб рф по сПб и области. Фонд уголовных дел. Выборка сделана ав- тором по материалам уголовных дел на сотрудников унквд ло за 1937-1938 гг.

кулаков и уголовников состоялось 30 июня 1938 г. (протокол № 352, л. 1-29). На этом заседании рассматривались дела на 35 чел., из ко- торых 29 были приговорены к ВМН, а 6 чел. к различным срокам за- ключения.

В других районах страны репрессии против уголовников еще в мар- те 1938 г. взяли на себя судебные (милицейские) тройки, которые уже не имели права выносить смертных приговоров. В Ленинграде пре- следования уголовников продолжались и весной 1938 г. В ответ на просьбу 11 апреля 1938 г. Ленинградского обкома ВКП(б) к Сталину и Ежову разрешить дополнительно рассмотреть на Особой тройке по первой категории дела на 1 500 кулаков, эсеров и рецидивистов Политбюро ЦК ВКП(б) за подписью И. Сталина 14 апреля разреши- ло «дополнительно рассмотреть на Особой тройке» заявленное ко- личество дел, в числе которых «прогнозировались» и рецидивисты- уголовники¹.

_{2. КАРАТЕЛИ}

Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 69.

1 Расстрельные списки. Москва, 1937-1941. М., 2000. С. 78, 347; Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. Новосибирск, 2005. С. 283.

Характерно, что при реабилитации Ф. Д. Бойтмана, еще в 1936 г. привлекавшегося к ответственности за фабрикацию дела о «контрреволюционной организации», оказа- лись проигнорированы результаты прокурорской проверки 1957-1959 гг., по которой было отказано в посмертной реабилитации Бойтмана за участие в терроре 1937 г., из-за чего «наступили тяжелые последствия». См.: Обзорная справка от 18.01.1968 г. по ар- хивно-следственному делу Ф. Д. Бойтмана // Архив УФСБ по НСО. Д. п-777. Л. 148.

Карманов В. Чекистская междоусобка // Кузбасс (Кемерово). 1997. 13 нояб.; Онищенко В., Павлов С. Глас вопиющего... в застенках НКВД // Юрга. 2004. 15 дек. С 5.

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОРГАНЫ

А. Г. Тепляков (Новосибирск)

ОРГАНЫ НКВД ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

В «КУЛАЦКОЙ ОПЕРАЦИИ» 1937-1938 гг.

¹ Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим». Секретный приказ № 00447 и технология его исполнения. М., 2003; Ватлин А. Ю. Террор районного масштаба: «массовые операции» НКВД в Кунцевском районе Московской области 1937-1938 гг. М., 2004; Чухин И. И. Карелия-37: Идеология и практика террора. Петрозаводск, 1999; Бирюков А. М. Колымские истории. Новосибирск, 2004; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы: В 5 т. 1927-1939. Т. 5. Кн. 1: 1937. М., 2004; Т. 5. Кн. 2: 1938-1939. М., 2006 и др.

² Гришаев В. Ф. Реабилитированы посмертно. Барнаул, 1995; Папков С. А. Ста- линский террор в Сибири, 1928-1941. Новосибирск, 1997; Самосудов В. М. Большой террор в Омском Прииртышье. 1937-1938. Омск, 1998; Тепляков А. Г. Персонал и повседневность Новосибирского УНКВД в 1936-1946 // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 21. СПб., 1997. С. 240-293; Уйманов В. Н. Репрессии. Как это было... (Западная Сибирь в конце 20-х — начале 50-х годов). Томск, 1995.

³ Папков С. А. Сталинский террор в Сибири. С. 230.

⁴ Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920-1941 гг.: Докумен- ты и материалы / сост. А. И. Савин. Новосибирск, 2004. С. 68-80.

Тема «кулацкой операции» по приказу НКВД СССР № 00447 в последние годы стала предметом значительных исследовательских усилий¹. Но в Сибири о ней до сих пор писали без особых подроб- ностей. Сведения о данной операции сообщали В. Ф. Гришаев, С. А. Пап- ков, В. М. Самосудов, А. Г. Тепляков, В. Н. Уйманов², однако логич- ные выводы о том, что «массовые операции» преследовали цель «рез- ко изменить социальную структуру в стране», ликвидировав остатки враждебных классов³, не сопровождались подробным анализом хода «кулацкой операции» и ее основательной статистикой. Исключением является работа А. И. Савина, в которой дан подробный ход террора 1937-1938 гг. в отношении одной из приоритетных групп «кулацкой операции» — так называемых «церковников-сектантов»⁴.

Между тем актуальность изучения этой самой значительной ре- прессивной акции сталинского режима — не только в необходимости отдать моральный долг ее бесчисленным жертвам. Слабая информи- рованность общества о преступлениях прошлого приводит к таким тревожным вещам, как постепенная юридическая реабилитация уни- чтоженных при Сталине чекистов руководящего звена — активных проводников массового террора. Так, в 1994 г. был реабилитирован нарком внутренних дел Мордовии С. М. Вейзагер, в 1997 г. — по- мощник начальника УНКВД по Иркутской области М. В. Рогожин, в 2002 г. — начальник Кочковского РО УНКВД по Алтайскому краю М. И. Станкевич, в 2003 г. — начальник Юргинского РО УНКВД по Новосибирской области Ф. Д. Бойтман¹. В современной краеведче- ской и чекистской литературе нередко восхваляются активисты тер- рора: например, кемеровских чекистов И. Я. Голубева и Ф. Д. Бойтма- на современные публицисты, близкие к ФСБ, пытаются представить противниками репрессий².

Представляется необходимым изучение того, каковы были истоки «кулацкой операции», как и какими силами она проводилась, каким образом виделась самим чекистам, как они относились к ее обосно- ванности и масштабам, существовало ли в НКВД критическое отно- шение к ней, сколько людей было уничтожено в ходе данной акции и достигла ли она провозглашенных целей.

К сожалению, для исследователей по-прежнему остаются мало- доступными документы делопроизводства органов НКВД Сибири, прежде всего переписка с центром, отчеты, различные информацион- ные сводки, обзоры и справки. Исключение составляют немногие ма- териалы НКВД информационно-статистического характера, сохра- нившиеся в фондах партийных организаций, а также копии ценных оперативных документов, обнаруженные в ряде архивно-следствен- ных дел на реабилитированных лиц.

Очень многое можно почерпнуть из дел репрессированных че- кистов и протоколов допросов оперативных сотрудников периода

Шишкин В. И. Советская карательная политика в Сибири в начале 1920-х го- лов // Права человека в России: прошлое и настоящее: Сб. докладов и материалов научно-практической конференции. Пермь, 1999. С. 15-20; Тепляков А. Г. «Непро- ницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918-1929 гг. М., 2007. С. 151, 201-202; Панков С. А. Сталинский террор в Сибири. С. 94; Мозохин О., Гладков Т. Менжин- ский. Интеллигент с Лубянки. М., 2005. С. 424; Акт о расстреле 327 чел. в Барнауле от 28.04.1933 г. // Отдел специальной документации управления архивным делом адми- нистрации Алтайского края (ОСД УАД АК). Ф. р-2. Оп. 7. Д. п-4651. Т. 42. Л. 8-14.

Здесь следует отметить абсолютную недостоверность официальной цифры рас- стрелянных по СССР в 1933 г. — якобы 2 157 чел., поскольку в нее не вошли тыся- чи людей, уничтоженных тройками в Сибири, на Дальнем Востоке, Украине. См.: Панков С. А. Сталинский террор в Сибири. С. 92-96; Школьський В. М. Репресивна Д1яльшсть оргашв державно! безпеки СРСР в УкраМ (кшець 1920-х — 1950-Ti pp.): 1сторико-статистичне дослщження. Монограф1я. Донецьк, 2003. С. 389.

1930- 1960-х гг., в изобилии сохранившихся в реабилитационных про- изводствах. В делах чекистов, обвинявшихся в различных служебных преступлениях (в том числе как в недостаточном усердии в репрес- сиях, так и в нарушениях законности), содержатся информативные протоколы показаний и самих осужденных, и их коллег-свидетелей. В некоторых реабилитационных делах, особенно групповых или на видных деятелей номенклатуры, можно обнаружить целые подбор- ки протоколов допросов карателей всех уровней — от начальников управлений НКВД до фельдъегерей и милиционеров — в которых с разной степенью подробности раскрывается механика репрессий.

Разумеется, показания участников террора — противоречивый источник. В протоколах допросов крупных работников НКВД, под- вергавшихся избиениям, неосновательными являются признания в «заговорщицкой деятельности». Что касается репрессий, то это обвинение было более легким (либо статья 193-17 УК — должност- ное преступление, либо статья 58-7 — вредительство), и, как нам представляется, показания о терроре давались более свободно, в на- дежде избежать обвинений в заговоре. Тем более что следователи часто не требовали развернутых подробностей участия в массовых репрессиях, делая упор на незаконные ликвидации «честных» ком- мунистов и чекистов. Показательно очень распространенное обви- нение арестованных крупных чекистов в том, что из-за организован- ных их руками необоснованных репрессий от меча НКВД скрылись настоящие враги.

Большинство протоколов отмечено очевидным желанием допра- шиваемых (особенно свидетелей) преуменьшить свой личный вклад в репрессии. Многие чекисты также утверждали, что обвиняемые охотно подписывали протоколы с признаниями под влиянием вну- трикамерной обработки и убеждения в том, что признание необхо- димо в высших государственных интересах, в связи с чем избиения и пытки якобы применялись редко. Но в целом сведения об атмо- сфере в органах НКВД, об арестах и допросах, об уверенности или сомнениях чекистов в их правильности, о соревновании в репрес- сиях, о подробностях уничтожения людей — все это проверяется и дополняется информацией уцелевших жертв репрессий и в основ- ном соответствует действительности. Таким образом, в наиболее существенных аспектах показания чекистов отличаются высокой степенью достоверности, а некоторые работники НКВД обнаружи- вали весьма основательное понимание логики «массовых опера- ций», давали ценные характеристики как активистам террора, так и пытавшимся уклоняться от участия в репрессиях, сообщали не- известные факты биографий тех или иных репрессированных лиц. Интересно сопоставление свидетельств о терроре, данных одними _и теми же работниками НКВД сначала в 1939-1941 гг., а затем в период 1950-1960-х гг.: в обстановке хрущевской оттепели и благо- даря истечению срока давности чекисты нередко более откровенно рассказывали о терроре, нежели в предвоенные годы.