1 Сраф уфсб рф по сПб и области. Ф. 8. Оп. 24. П. 9. Л. 170-170 об.

² Там же. Колл. док. Арх. № 219 (1937). Л. 152-168 об. Хотя Марк Юнге и Рольф Биннер сетуют на отсутствие каких-либо «следов этой операции» (см: Юнге М., Бин- нер Р. Как террор стал «Большим». Секретный приказ № 00447 и технология его испол- нения. М., 2003. С. 10-11), на самом деле они есть, так как основная подготовительная работа по ее проведению регламентировалась нормативными актами Управления НКВД (она отражена в служебной переписке мест с центром), до сих пор засекреченными.

3 Сраф уфсб рф по сПб и области. Колл. Док. Арх. № 219 (1937). Л. 180.

Таким образом, по предварительным докладам руководства УНКВД ЛО и характеру служебной переписки, а также содержанию нормативных документов можно было заключить, что Ленинград- ское управление НКВД было готово к проведению операции по уго- ловным элементам к 25 июля 1937 года.

Операция по репрессированию бывших кулаков, активных АСЭ _и уголовников, отнесенных к первой категории, началась ночью 5 ав- густа 1937 г. На основании утвержденного списка начальники окр- отделов и опергрупп производили аресты, которые оформлялись соответствующими ордерами. При аресте осуществлялись тщатель- ный обыск и досмотр. Арестованные уголовники сосредотачивались в арестных помещениях, определенных заранее в каждом окротделе и опергруппе. По окончании следствия, которое проводилось уско- ренно и в упрощенном порядке, следственные дела передавались на рассмотрение Особой тройки УНКВД ЛО, в состав которой вошли второй секретарь обкома ВКП(б) П. И. Смородин (до 4.09.1937 г.), начальник УНКВД ЛО Л. М. Заковский и прокурор Ленобласти Б. П. Позерн.

Первое заседание Особой тройки было оформлено протоколом № 1 от 9 августа 1937 г. На рассмотрение тройки были представлены материалы на 117 арестованных бывших кулаков, антисоветских эле- ментов и уголовников. В основном тройка рассматривала «смешан- ные» дела, отличающиеся тем, что в августе-октябре 1937 г. в них преобладали арестованные кулаки, а к концу года — уголовники. В некоторые протоколы Особой тройки были сведены только уго- ловные элементы. Так, в протоколе № 214 от 15 декабря 1937 г. были представлены исключительно уголовники и антисоветские элемен- ты, связанные с уголовной средой. Заседаниями Особой тройки от 4, 10 марта, 17 апреля, 30 июня 1938 г. (протоколы № 308, 316, 342, 352 и др.) из 335 осужденных уголовников 326 чел. (98 %) были при- говорены к расстрелу¹. Составители «Ленинградского мартиролога» также приводят список репрессированных в 1937 г. в порядке испол- нения приказа НКВД СССР № 00447 как «уголовников и социально опасных элементов»².

С началом операции ее организаторы сразу столкнулись с рядом трудностей, не учтенных ранее. Во-первых, выяснилось, что агентура и секретное осведомление органов госбезопасности и оперативных подразделений милиции вообще не были готовы к ее проведению. Отчасти это было вызвано последствиями организационных перемен, связанных с передачей в конце мая 1937 г. агентурной сети, прикры- вающей все торговые и снабженческие организации Ленинград- ской области, в том числе и систему облпотребсоюза, из окружных