1 Аиц гувд КемО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 167. Л. 8.

² Там же. Оп. 5. Д. 933.

3 Тепляков а. Г. «Непроницаемые недра»: вчк-огпу в Сибири. 1918-1929 гг. М„ 2007. С. 201-202.

4 См.: Справка т. Виганд о работе органов pk милиции по изъятию социально вредного и уголовного элемента по данным на 1 января 1938 г. Январь 1938 г. // «Через трупы врага на благо народа».

В то время как показатели для большинства видов преступности в «хорошие» 1934-1936 гг. демонстрируют существенную тенден- цию к снижению, число социально вредного элемента, осужденного милицейскими тройками, выросло с 122 726 чел. (1935 г.) до 141 318 (1936 г.). За 1937 г. известна суммарная цифра для Украины — 57 264 осужденных, причем начиная с августа 1937 г. число осужденных рез- ко увеличивается⁴. По оценкам историков из общества «Мемориал»

Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского, этими «малыми» тройками за 1937-1938 гг. было осуждено 420-450 тыс. человек¹.

В циркуляре Фриновского № 61, разосланном 7 августа 1937 г., заместитель наркома внутренних дел попытался разграничить ком- петенции «кулацкой» и милицейской троек. Милицейская тройка должна была «максимально усилить работу». «На ней должны рас- сматриваться дела на беспартийных лиц, не имеющих постоянного места жительства и не занимающихся полезным трудом». От таких мер наказания, как «подписка о выезде из города и выселении из горо- да», которые ранее в массовом порядке использовались милицейской тройкой, следовало отказаться ввиду их неэффективности. В заклю- чение Фриновский потребовал от каждой из троек предоставления ему сведений об их работе шесть раз в месяц².

Очевидно, милицейские тройки просуществовали до ноября 1938 г., т. е. дольше, чем «кулацкие» тройки. Это, в свою очередь, означает, что с начала 1938 г. главная тяжесть внесудебной борьбы с преступностью легла на их плечи. Поэтому не должно удивлять то, что 21 мая 1938 г. Фриновский в своем приказе № 00319 критиковал ошибки в практике милицейских троек: они взяли на свое рассмотре- ние случаи воровства в крупных размерах, дела очевидных воров и других уголовников, которые потом, по причине ограниченной кара- тельной компетенции троек, были наказаны слишком мягко, получив небольшие сроки. Кроме того, милицейские тройки, как правило, карали хулиганов-рецидивистов «только» денежными штрафами, не принимая во внимание, «что злостные хулиганы представляют из себя кадры, перерастающие в грабителей». Далее Фриновский приказал в будущем не ссылаться в обвинительных заключениях и протоколах троек на определенную статью УК. Напротив, в докумен- тах милицейских троек за 1935-1937 гг. зачастую можно встретить ссылку на статью 35 УК, в которой речь шла о том, что суд может рассматривать нахождение личности в пределах определенной мест- ности как «общественно опасное». Теперь в документах должно было быть только указано, «что арестованный обвиняется и осуждается как СВЭ в порядке настоящего приказа». В «новых инструкциях для троек» (статьи 1-7), приложенных к приказу № 00319 и подписан- ных Фриновским и Вышинским, статьей 5 тройки обязываются обе- спечить присутствие обвиняемого на судебном заседании. В статье 7 содержится распоряжение проводить карательную акцию «не в по- рядке кампанейства или путем массовой операции»: «При рассмотре-

Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 557.

Циркуляр М. Фриновского № 61 «Об усилении борьбы с грабителями и Уголовниками-рецидивистами». 7 августа 1937 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А., Бин- ^НеР Р. Вертикаль Большого террора. С. 174.

¹ В отношении других целевых групп приказа № 00447, таких, как эсеры, казаки, белые, дворянство и духовенство, именно политические причины и угроза войны игра- ли центральную роль, В отношении кулаков — конечно же, учитывая существенную региональную специфику — социально-технологические, экономические и политиче- ские аспекты, равно как и военная опасность, имели примерно одинаковое значение. Что касается места приказа № 00447 среди других массовых операций (операции по национальным «линиям») и репрессий в отношении партийных и государственных элит (малые процессы, показательные процессы, Особое совещание, военные суды), то. по нашему мнению, в случае с приказом № 00447 социально-технологические при- чины осуждения занимали первостепенное место.

² Связь между борьбой с преступностью и приятием режима населением достаточ- но подробно изучена только лишь в случае с национал-социализмом. См.: Gellately R. Gestapo und Terror // Sicherheit und Wohlfahrt. Polizei, Gesellschaft und Herrschaft ^im 19. und 20. Jahrhundert/ hrsg. von A. Lüdtke. Frankfurt a. M., 1992. S. 371-392.

нии дел тройки должны тщательно и внимательно изучать все обсто- ятельства каждого дела и в точности руководствоваться инструкцией ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая 1933 г.».

Выводы

В ходе борьбы с преступностью, которая велась с помощью «ку- лацкой» тройки, государственный правовой произвол выступил в трех ипостасях: законы беззастенчиво нарушались; судебная проце- дура экстремально упрощалась и ускорялась, не в последнюю очередь в результате передачи судебных функций самим исполнительным ор- ганам, т. е. милиции и тайной полиции; контроль за деятельностью карательных органов осуществлялся только иерархическими струк- турами самих же этих органов, а также политическим руководством в Москве.

Руководство не могло воспрепятствовать тому, что, вопреки его установкам, тройки в действительности стали инструментом, с помо- щью которого милиция массовым образом арестовывала и судила во внесудебном порядке мелких уголовников-рецидивистов, злостных хулиганов, а также неоднократно попадавших в зону ее внимания безработных и лиц без определенного места жительства. Таким об- разом, стали достижимы быстрые и не требовавшие усилий резуль- таты. Серьезная борьба с организованной преступностью в условиях конвейерного подхода едва ли могла осуществляться. Критика рабо- ты тройки, с которой выступил в начале октября 1937 г. начальник УНКВД по Киевской области Шаров, звучит еще более отчетливо: «1. На рассмотрение Тройки представляются дела на контингенты, не предусмотренные приказом: мелкие воры, лица, совершав- шие уголовные преступления не систематически [...]

5. Не обращается внимание [на] не местных уголовников»¹.

Таким образом, осуждение «уголовников» в рамках «кулацкой» тройки оказалось не чем иным, как актом действия все той же «мили- цейской» тройки, только уполномоченной выносить более суровые наказания и имеющей иной персональный состав.

В условиях осуждения и ликвидации уголовников, основанных на принципе «раз-два и готово», неуспех акции был запрограммирован изначально. Преступность не могла быть сколько-нибудь серьезно побеждена подобным образом. Кроме этого, не происходило поддерж- ки деятельности, направленной на осознание и устранение причин

Докладная записка начальника УНКВД по Киевской области Н. Шарова о вы- явленных ошибках при работе тройки. 5 октября 1937 г. // «Через трупы врага на благо народа».

преступности. Уже в 1939 г. и в следующие годы руководство страны было вынуждено снова принимать крутые меры для борьбы с пре- ступностью. Это создавало впечатление, будто бы массового террора не было вовсе.

Еще одним результатом нашей работы является установле- ние того факта, что в отношении уголовников военная опасность не играла практически никакой роли. Ни в следственных делах, ни в сообщениях и статистических отчетах начальников областных управлений НКВД не идет речь о борьбе с уголовниками как с по- тенциальными повстанческими кадрами на случай войны. Дейст- вительно, едва ли можно было включить в состав «пятой колонны» уголовников и так называемые социально вредные элементы, на- пример судившихся тройками городских нищих. Скорее можно го- ворить о том, что сложная международная ситуация, прежде всего милитаристская активность Японии в Азии и гражданская война в Испании, в которой в значительной степени участвовала и Гер- мания, косвенно повысили давление на советское руководство, заставляя последнее искать скорое решение социальных и эконо- мических проблем.

Борьба с уголовниками и другими социальными маргиналами представляет ту часть репрессий, в ходе которых особенно четко на первый план выступают аспекты социальной технологии, такие, как защита общества от вреда и опасностей и очистка его от «чуждых элементов»¹. Рассмотрение следственных дел милицией и тесные связи госбезопасности с милицейской тройкой — важнейшие доказа- тельства в пользу этого утверждения. Правительство, в свою очередь, изо всех сил старалось подтвердить свою легитимность, используя борьбу с преступностью². Но то, что удар в итоге обрушился не на ор- ганизованную преступность, как это было запланировано, а поразил

¹ «Gemeinschaftsfremde». С. XXI; Wagner Р. Volksgemeinschaft ohne Verbrecher. S. 403.

9

«Биологизация общественно-политического мышления» — феномен, ко- торый имел место также и в других европейских странах, в СССР отсутствовал. Ср., к примеру, со Швецией: Etzemüller Т. Totalität statt Totalitarismus? Europäische Themen, nationale Variationen // Themenportal Europäische Geschichte (2007), URL: http://www.europa.clio-online.de/2007/Article-256 (3.7.2007). Отождествление «этни- зации большевистской риторики о врагах» (Jürgen Zarusky), значение которой и без того сильно преувеличено для 1937-1938 гг., с биологизацией общественного мышле- ния, о чем пишут Йорг Баберовски (Jörg Baberowski) и Ансельм Деринг-Мантейфель (Anselm Doering-Manteuffel) в своей книге «Ordnung durch Terror. Gewaltexzesse und Vernichtung im nationalsozialistischen und stalinistischen Imperium» (Bonn, 2006. S- 17 f., 79), неубедительно, так как не имеет эмпирической основы. Более полезен здесь Мишель Фуко. См.: Foucault М. Geschichte der Gouvernementalität. 2 Bde. Frankfurt а. Main, 2004.

в первую очередь мелких уголовников-рецидивистов и других менее опасных социальных отщепенцев, объясняется интересом исполни- телей, которым было гораздо легче арестовывать «мелкую рыбеш- ку» — пьяниц, проституток, попрошаек и т. п.

Совмещение экономических и политических мотивов наглядно демонстрируется уже в Конституции 1936 г.:

«Лица, посягающие на общественную и социалистическую собст- венность, являются врагами народа» (§ 131).

Только в редких случаях в отношении уголовников, осужденных в рамках приказа № 00447, выдвигались обвинения по «политиче- ским» статьям УК, такие, как террористические намерения в отноше- нии партийных лидеров, угрозы в отношении партии и контрреволю- ционная агитация.

В заключение мы хотели бы снова свести воедино массовое осуж- дение «неисправимых преступников-рецидивистов» с нашими рас- суждениями в отношении изначально социально-утопической кон- цепции, трактовавшей уголовников как «социально близкий» по отношению к пролетариату элемент. Для того чтобы сделать наш те- зис более ясным, мы прибегнем к сравнению с политикой национал- социализма в отношении преступности и социальной девиации или асоциальных элементов¹.