¹ В подготовленном в 1930 г. проекте нового Уголовного кодекса СССР статья 1, согласно Н. В. Крыленко, гласила, что для защиты диктатуры пролетариата от клас- совых врагов и подверженных чуждым влияниям элементов из рядов рабочего класса должна осуществляться система мер «прямого подавления в отношении классовых врагов и явно деклассированных элементов и мер принудительно-воспитательного воздействия в отношении трудящихся». См.: Крыленко Н. Проект уголовного кодекса Союза ССР // Проблемы уголовной политики. Кн. 1 / сост. Н. В. Крыленко, А. Я. Вы- шинский, Г. И. Волков, А. С. Шляпников. М., 1935. С. 14.

2 Гибкое приспособление права к быстро изменяющимся общественным условиям было главным требованием н. В. Крыленко. См.: Там же. Си.

о

Прежде всего зам. наркома юстиции Г. И. Волков констатировал наличие тесной связи между политическими врагами и преступным миром. См.: Волков Г. И. Классо- вая природа преступления и советское уголовное право. М, 1935. См. дополнительно цитируемых там авторов на с. 6, прим. 2.

В 1930 г. готовность к систематическому наказанию индивиду- умов в зависимости от степени их социальной девиации находилась еще в зачаточном состоянии. Вопреки первоначальным планам, со- ответствующие положения не были включены в Уголовный кодекс. И тем не менее под однажды зародившуюся идею уже готовилась почва. Причины заключались, с одной стороны, в массовом распро- странении социальной девиации, с другой — в возросшем притязании государства контролировать и направлять общество с помощью пас- портного режима и других регистрационных мероприятий, которые, в свою очередь, увеличивали значение социальной девиации в созна- нии политического и административного руководства страны¹.

Вынесение суровых приговоров в отношении «явно деклассиро- ванных элементов» стало достойным делом также благодаря писателю М. Зощенко. В одной из цитат из книги о строительстве Беломорско- Балтийского канала он как бы между прочим заявил, что в новом со- циалистическом обществе сознательно становятся преступниками все те, кто отвергает протянутую им режимом руку помощи.

4. Статистика

Сколько в СССР было осуждено в 1937-1938 гг. в рамках приказа № 00447 так называемых уголовников, мы точно не знаем². Одна из сводок, датированная ноябрем 1938 г., содержит общие для всего Со- ветского Союза чудовищные данные: 127 967 осужденных уголовни- ков, из них 44 086 чел. (34,5 %) — к смертной казни и соответственно 83 729 чел. (65,2 %) — к лагерному заключению³. Эта цифра состав-

¹ Без указания данных: 35 829 чел. (Сводка № 11). В июльской 1938 г. сводке ука- зано количество уголовников, осужденных за 1937 г., — 108 600 чел. См.: Из сводки первого специального отдела НКВД СССР. Не ранее 1 июля 1938 г. // Трагедия со- ветской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 156-163.

² Сведения об осужденных областными тройками НКВД УССР за период с начала операции по 3 января 1938 г. 3 января 1938 г. // «Через трупы врага на благо народа». «Кулацкая операция» в Украине 1937-1938 гг. (готовится к публикации в 2009 г. в Ки- еве). Немного отличающиеся цифры приведены: Справка заместителя начальника от- дела уголовного розыска УРКМ НКВД УССР т. Виганд о работе органов PK милиции по изъятию социально вредного и уголовного элемента по данным на 1 января 1938 г. Январь 1938 г. // «Через трупы врага на благо народа». Число осужденных уголовни- ков в ней немного ниже (соотношение 3 282:9 495).

о

См. также: Сведения о количестве осужденных областными тройками УНКВД УССР в соответствии с приказом НКВД СССР № 00447.2 февраля 1938 г. // «Через трупы врага на благо народа». К этому моменту общее количество осужденных для Укра- ины составляло 83 122 чел. См: Сведения об осужденных областными тройками НКВД УССР за период с начала операции по 3 января 1938 г. 3 января 1938 г. // Там же.

⁴ Сведения об осужденных областными тройками НКВД УССР за период с начала операции по 3 января 1938 г. 3 января 1938 г. // Там же. Более низкие цифры (12 777 чел.; 15,4 %) приводятся: Справка заместителя начальника отдела уголовного розыска УРКМ НКВД УССР т. Виганд о работе органов PK милиции по изъятию социально вредного и уголовного элемента по данным на 1 января 1938 г. Январь 1938 г. // Там же.

ляет 16,7 % от общего количества 767 397 чел., осужденных в рамках приказа № 00447.

Так как здесь речь идет о цифрах, представленных руководству 1-м спецотделом НКВД СССР, т. е. аппаратом НКВД московского цент- ра, и они должны быть еще перепроверены исследователями с по- мощью данных, поступавших непосредственно из областей и краев, то, следовательно, мы имеем дело с промежуточными данными. Но и они тем не менее верно отображают следующие тенденции.

Август-декабрь 1937 г.

Среди 100 990 арестованных в 57 областях две недели спустя после начала массовой операции четверть (23 838) составляли уголовники. Этот факт подчеркивает, что к началу операции по приказу № 00447 уголовники составляли после кулаков (46 487) ее вторую по важности целевую группу («контрреволюционные элементы» — 17 592, другие или без указания «окраски» — 13 073). В общей массе приговоров, уже вынесенных в ходе начальной фазы операции, уголовники занимают даже первое место как по количеству осуждений, так и по их тяжести. Из 14 305 осужденных самую большую группу — 5 278 чел. — состав- ляли уголовники (кулаки — 4 197, «другие к-р. элементы» — 2 813, дру- гие или без указания «окраски» — 2 017). При этом 3 726 уголовников были приговорены к ВМН и 1 552 — к заключению в лагерь (кулаки 3 077:1 120, «контрреволюционные элементы» — 1 981:832, другие или без указания данных — 982:1 035 соответственно).

До конца сентября ситуация в общем и целом оставалась без особых изменений: уголовники занимали вторую позицию вслед за кулаками среди всех групп репрессированных. Правда, по тяжес- ти вынесенных приговоров они теперь были далеко позади вслед за «контрреволюционными элементами» и кулаками¹.

тиным и А. Б. Рогинским, то к числу лиц, осужденных к лагерному заключению, нами добавлены также те, кто был осужден к ссылке и тюремному заключению. См.: Справ- ка НКВД СССР. 1 ноября 1938 г. //Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 306.

¹ Из 143 339 осужденных 67 962 чел. составили кулаки, из них 40 676 чел. при- говорены к ВМН и 27 286 — к ИТЛ. В случае с уголовниками соотношение выгляде- ло следующим образом: осуждено 39 140 при отношении ВМН к ИТЛ 19 433:19 707; «контрреволюционные элементы»: 33 766 (23 020:12 746). См.: Сводка № 11. Не ранее 30 сентября 1937 г. // Там же. Т. 5. Кн. 1. С. 369-374.

К январю 1938 г. картина изменилась окончательно. Среди 553 362 чел., осужденных в рамках «кулацкой операции», кулаки в количестве 243 712 чел. (44 %) бесспорно занимали первое место. На втором оказались «контрреволюционные элементы» (161 828; 29,2 %), от которых совсем недалеко отстали уголовники —

Ш 993 чел., или 20,2 % от общего количества¹. В отличие от дру- гих целевых групп операции, в случае с уголовниками укрепилась ставшая заметной уже в сентябре 1937 г. тенденция превалирова- ния приговоров к осуждению в лагерь над приговорами к смертной казни. Соотношение приговоров к ВМН и к ИТЛ составляло теперь для этой группы 1:2 (36 063:75 930). В отношении других групп, на- против, смертная казнь применялась гораздо чаще, не достигая все же вплоть до конца 1937 г. пиковых показателей конца сентября 1937 г. Особенно жестоко в 1937 г. обошлись с «контрреволюци- онными элементами». В случае с ними соотношение приговоров к ВМН и лагерному заключению составило почти 1:1 (78 237: 83 591), тогда как у кулаков - 1:1,3 (105 124:138 588).

Если для сравнения привлечь данные по Украине, то там для уголовников соотношение ВМН и лагерного заключения в 1937 г. — 1:3 (3 373:9 665) — будет еще более «благоприятным», чем по СССР². Если посмотреть в целом, то борьба с преступностью в рамках прика- за играла здесь менее важную роль, чем в других местностях страны. Из 83 122 лиц³, в отношении которых был вынесен приговор, только около одной седьмой части (13 026; 15,7 %) были осуждены как уго- ловники⁴. Точно так же в противоположность всесоюзной статисти- ке кулаки на Украине в 1937 г. не занимают столь однозначно первое место. Число осужденных «контрреволюционных элементов» —

Сводка № 33 // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 56-61. ² Сведения о количестве арестованных и осужденных по НКВД (УНКВД) УССР, включая данные областей за время с 1.1.1938-1.7.1938 // ОГА СБУ. Ф. 42. Д. 35 (Ста- тистические отчеты об оперативной работе за 1937 г.). Л. 156-183.

о

Там же. Для 1938 г. из общей схемы выпадают некоторые регионы. В Ярославской области доля осужденных уголовников от общего количества осужденных (3 258) уве- личилась с 42,2 % в 1937 г. до 46% (1 491) в 1938 г. Что касается доли осужденных к ВМН в сравнении с осуждениями к ИТЛ, то она изменилась в области в пользу увеличения доли смертной казни, а именно в соотношении 1,3:1 (806:685), что в целом соответству- ет общесоюзной тенденции. См.: Начальник УНКВД Ярославской области А. М. Ер- шов Н. И. Ежову о выполнении приказов № 00485, 00447, 00429, 00593, 00486, 941-386 (из первого доклада) 14 января 1938 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А., Биннер Р. Вертикаль Большого террора. История операции по приказу НКВД № 00447. М., 2008. С. 261.

⁴ Смертный приговор был вынесен также в отношении 54 «других контрреволю- ционных элементов»: Сводка ГУГБ НКВД. Не ранее 15 августа 1937 г. // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 344-348.

29 545 чел. — относительно не так далеко отстает от количества осуж- денных кулаков — 40 181. К тому же соотношение приговоров к ВМН и лагерному заключению у обеих категорий почти одинаковое: 1:1,3 (12 518:17 027) для «других контрреволюционных элементов» и 1:1,5 (16 678:23 503) — для кулаков. Таким образом, «другие контрреволю- ционные элементы» здесь были осуждены не тяжелее, чем кулаки, но если сравнивать в масштабах всего СССР, то их доля среди осужден- ных на Украине была выше¹.

Январь-июль 1938 г.

Если сравнивать 1937 и 1938 гг., то для Советского Союза можно констатировать следующее. В 1938 г. в целом уменьшилось количе- ство осужденных. Согласно тенденциозной и не совсем точной, или заниженной, статистике, по состоянию на 1 июля 1938 г. было осуж- дено еще «только» 149 209 чел. (550 720 или 553 362 — в 1937 г.)². Так же сильно понизилась в 1938 г. и доля осужденных уголовников: с 20,2 % в 1937 г. до 8,9 % (13 263 чел.). Удельный вес осужденных кулаков вырос с 44 % в 1937 г. до 50,8 % (75 827 чел.) в 1938 г. Доля «других контрреволюционных элементов» выросла с 29,2 % в 1937 г. до 40,3 % (60 118 чел.) в 1938 г.³

¹ В предшествующем разделе из-за дефицита материала непосредственно из Укра- ины авторы вынуждены были снова прибегнуть к неполной сводке московского цент- ра. См.: Сводка № 29 // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 387-393.

² Из сводки первого специального отдела. Не ранее 1 июля 1938 г. // Там же. Т. 5. Кн. 2. С. 157. Июльская сводка 1938 г. дает для января 1938 г., в отличие от январской сводки, данные только о 550 720 осужденных лицах за 1937 г. См.: Сводка № 29 // Там же. Т. 5. Кн. 1. С. 387-393. Как уже было упомянуто вначале, отсутствуют данные о ко- личестве лиц, осужденных в рамках приказа № 00447 в ряде краев и областей после 1 июля 1938 г.

о

Из сводки первого специального отдела. Не ранее 1 июля 1938 г. // Там же. Т. 5. Кн. 2. С. 157.

^{Для сравнения 1937 и 1938 гг. в отношении тяжести вынесенных приговоров в масштабах всего СССР в нашем распоряжении имеют- ся только данные по состоянию на 1 марта 1938 г. До 1 марта всего было осуждено 11 046 уголовников. В случае с уголовниками отно- шение ВМН к лагерному заключению в абсолютных числах выгля- дит как 4 738:6 308. При соотношении 1:1,3 они наказывались замет- но более жестоко, чем в 1937 г., но все же значительно «мягче», чем другие целевые группы террора. В отношении «других контрреволю- ционных элементов» при соотношении 1,1:0,9 (25 179:22 886) приго- воры к ВМН выносились значительно чаще (кулаки соответственно 10 254:9 919). Как по абсолютным цифрам осуждений, так и по коли- честву смертных приговоров (более чем в два раза) «контрреволю- ционные элементы» (48 065 приговоров) безоговорочно вытеснили кулаков (20 173 приговора) с лидирующих позиций1.}

В отношении Украины за 1938 г. в нашем распоряжении имеется бо- лее точная статистика, чем в целом по СССР. Эти статистические вы- кладки демонстрируют, что осуждение уголовников в этой советской республике было полностью вытеснено на задний план. С января по 1 июля 1938 г. из 33 829 чел. «только» 1 074 (3 %) были осуждены как уголовники, правда, в противоположность тенденции 1937 г., большая их часть была приговорена к ВМН (821:253; 79,4 % на 20,6 %)². Первая половина 1938 г. вообще была для Украины в рамках приказа № 00447 особенно кровавым периодом. Высшая мера наказания внезапно стала применяться сверхпропорционально. При этом «контрреволюцион- ные элементы» лидировали в репрессивной статистике с большим от- рывом. Их доля удвоилась в сравнении с кулаками и составляла теперь более двух третей осужденных. Именно в их отношении, а не в отно- шении кулаков теперь наносился главный удар, а уголовники наказы- вались сравнительно «мягко». Из 21 943 чел., отнесенных к «другим контрреволюционным элементам», 21 611, т. е. 98 %, были осуждены к расстрелу и только 332 чел. (2 %) отправлены в лагерь. Из 10 712 осуж- денных кулаков 10 561 чел. (98,6 %) были расстреляны и 151 (1,4 %) подверглись заключению в лагерь³.

Региональные центры борьбы с преступностью

В Оренбургской области на начальной стадии операции по при- казу № 00447 сначала были осуждены исключительно уголовники, в том числе 294 — к ВМН и 18 — к лагерям. В Ярославле смертный приговор был вынесен в отношении 184 уголовников⁴. К 13 сентя- бря в Ярославской области уже было расстреляно 246 уголовников,

¹ Также были казнены 167 кулаков и 222 «контрреволюционных элемента». Только один человек к этому моменту не был осужден в Ярославской области к смертной казни. См. соответствующие протоколы тройки в архиве УФСБ по Ярославской области.

² Сводка ГУГБ НКВД. Не ранее 15 августа 1937 г. // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 344-348.

³ В целом было арестовано 9 554 чел., из них 3 984 уголовника, 3 707 кулаков и 1 863 «контрреволюционных элемента». См.: Докладная записка начальника УНКВД УССР по Киевской области Н. Шарова наркому внутренних дел И. Леплевскому «О предва- рительных итогах операции по изъятию контрреволюционного, кулацкого, уголовного и проч. к-р. элемента». 5 октября 1937 г. // «Через трупы врага на благо народа».

⁴ «Утвердить намеченных [по Азербайджанской ССР] к расстрелу кулаков 500, уголовников 500 чел. и высылке кулаков 1 300, уголовников 1 700 чел. Разрешить рас- смотрение в тройке дел контрреволюционных повстанческих организаций с примене- нием расстрела к 500 чел., высылке 750 чел. и выселению в лагеря НКВД 150 семейств бандгрупп». См.: Из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) № 51, пункт 206 «Об утверждении состава троек и лимитов репрессированных», 10 июля 1937 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А, Биннер Р. Вертикаль Большого террора. С. 83.

⁵ Запрос от 12 июля 1937 г. См.: Телеграмма УНКВД Западной области Н. И. Ежо- ву от 12 июля 1937 г. // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 327.

⁶ Доклад председателя тройки по Западной Сибири С. Н. Миронова Н. И. Ежову от 8 июля 1937 г. // Труд. 1997. 2 авг. С. 5.

⁷ Из 2 964 чел. 1 188 были осуждены как уголовники, 1 178 — как кулаки и 598 — как «контрреволюционные элементы». Отношение ВМН к осуждениям в лагерь составляло: уголовники — 232:956, кулаки — 441:727, «контрреволюционные элементы» — 218:380. См.: Сводка № 29 // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 387-393.

¹ В Куйбышевской области из 7 483 чел. 3 332 были осуждены как уголовники, 2 359 — как кулаки и 1 792 — как «контрреволюционные элементы». Соотношение приговоров к смертной казни и к лагерному заключению составило: уголовники — 932:2 400, кулаки — 1 022:1 337, «контрреволюционные элементы» — 798:994. См.: Сводка № 29.

² В Ивановской области из 5 920 чел. 2 201 были осуждены как уголовники, 1 921 — как кулаки и 1 798 — как «контрреволюционные элементы». Соотношение приговоров к смертной казни и к лагерному заключению составило: уголовники — 748:1 453, кулаки — 1 244:677, «контрреволюционные элементы» — 928:870. См.: Там же.

³ Н. С. Хрущев И. В. Сталину. 10 июля 1937 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А., Бин- нер Р. Вертикаль Большого террора. Эти цифры были в тот же день подтверждены ре- шением Политбюро. См.: Политбюро ЦК ВКП(б), из протокола заседания № 51, пункт 206 «Об утверждении состава троек и лимитов репрессированных», 10 июля 1937 г. // Там же. С. 83; Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 324-325.

⁴ Сводка № 29 // Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 1. С. 387-393.

⁵ Там же.

⁶ Сводка № 33 // Там же. Кн. 2. С. 56-61. Далее в тексте указаны республики, края или области, в которых уголовники в итоге опередили по количеству жертв одну из двух других базисных категорий репрессированных. Согласно Н. Г. Охотину и А Б. Рогинскому, эта сводка является последней, зафиксировавшей регулярный при-

на их долю падало 38,7 % всех вынесенных смертных приговоров в отношении 635 чел.¹ В ходе первой фазы «кулацкой операции» казни или заключение в лагерь уголовников находились на первом месте также и в других областях и краях, среди них выделялись Мос- ковская, Ленинградская и Северная области, а также Свердловск и Западно-Сибирский край². В Киевской области до конца сентября 1937 г. уголовники были главной целевой группой арестов. Их доля среди 9 554 арестованных составила 41,7 %, кулаков — 38,8 %, «дру- гих контрреволюционных элементов» — 19,5 %³. В Азербайджане особое внимание преследованию уголовников и «членов семей бан- дитов» уделялось в подготовительный период «кулацкой операции», т. е. в июле 1937 г.⁴ Также в июле 1937 г. власти Западной области⁵ и Западно-Сибирского края⁶ намеревались в рамках готовящихся ре- прессий принять меры прежде всего в отношении уголовников.

В Марийской АССР к 1 января 1938 г. было осуждено столь- ко же уголовников, сколько и кулаков. Доля уголовников в общем числе репрессированных составила при этом 40 %. Однако они на- казывались не так жестоко, как кулаки и «контрреволюционные элементы»⁷. Похожая картина наблюдается и в Чечено-Ингушетии. Здесь число репрессированных уголовников равнялось числу «контр- революционных элементов», а не кулаков. Доля кулаков среди осуж- денных составила только 21,8 %. Главное место среди осужденных, далеко опередив кулаков и «контрреволюционные элементы», за- нимают уголовники в Куйбышевской¹ и Ивановской² областях. Но все «рекорды» бьет Московская область. Секретарь Московского обкома ВКП(б) Н. С. Хрущев в июле 1937 г. планировал репресси- ровать 33 436 уголовников (80,9 %) из общего числа 41 305 чел., ко- торых предстояло осудить в области в ходе операции по репресси- рованию «кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». 6 500 уголовников он отнес к первой категории и 26 936 — ко второй³. В действительности к 1 января 1938 г. уголовники составили 56,3 % от 36 813 осужденных, в том числе 4 120 чел. были приговорены к ВМН и 16 597 — к лагерям⁴. В Ярославской области число осужден- ных уголовников было не таким высоким, как в Москве, но и здесь оно значительно превосходило цифры репрессированных кулаков и «контрреволюционных элементов»: от 3 045 чел. доля уголовников составляла 42,2% (1 285 чел.). Надо отметить, что в этой области уголовники осуждались экстремально жестоко. Ни в каком другом регионе смертная казнь так часто не применялась в отношении этой целевой группы приказа. Соотношение приговоров к ВМН и заклю- чению в лагерь составляет почти 1:1 (600:685)⁵.

На начало марта 1938 г. на основании сводки ГУГБ НКВД СССР № 33 можно назвать региональные центры, где осужденным уголов- никам уделялось «особое» внимание⁶:

Белорусская СССР: 8 027 (1-я категория — 996, 2-я категория — 7 031), доля от общего числа осужденных — 36,5 %; Марийская АССР: 1 225 (соответственно 239/986) = 45,37 % (уголовники — самая большая группа жертв); Чечено-Ингушская АССР: 2 794 (736/2 058) = 41,3 % (уголовники — самая большая группа жертв); Ивановская область: 2 201 (748/1 453) = 37 % (уголовники — самая большая группа жертв); Кировская область: 1 366 (333/1 033) = 36,9 %; Куйбышевская область: 5 074 (1 270/3 804) = 40,1 % (уголовники — самая большая группа жертв); Московская область: 22 178 (5 170/17 008) = 54,2 % (уголовники — самая большая группа жертв); Смоленская область: 2 279 (626/1 653) = 18,9 %; Тульская область: 2 495 (653/1 842) = 32,4 %.

И только в малом числе регионов доля уголовников среди осуж- денных была относительно небольшой:

Северо-Осетинская АССР - 78 чел. (15/63) = 3,9 % от общего количества осужденных; Коми АССР - 31 чел. (6/25) = 10,4 %; Вологодская область — 167 чел. (46/121) = 4,8 %; Тамбовская область — 40 чел. (17/23) = 1 %; Орджоникидзевский край — 185 чел. (96/89) = 1,7 %.

Эти цифры свидетельствуют о том, что уголовники были одной из трех важнейших целевых групп первоначально рассчитанной на четыре месяца — с августа по ноябрь 1937 г. включительно — опера- ции по приказу № 00447. В начальный период операции каратель- ные структуры на местах уделяли особое внимание уничтожению преступников. В ходе «кулацкой» операции в отношении уголовни- ков, в отличие от других целевых групп, наметилась тенденция пре- валирования приговоров к лагерному заключению над приговорами к ВМН. В 1938 г., на фазе продления операции, преследование уго- ловников стало играть подчиненную роль, но тем не менее его нельзя признать полностью маргинальным. Необходимо также указать на существенные региональные особенности, которые иногда противо- речат общей тенденции.

5. Категории уголовников

В отчетах НКВД речь идет об «уголовниках» вообще. Но какие ка- тегории уголовников надлежало осудить по приказу Москвы в рамках приказа № 00447? Как выглядели соответствующие представления карательных органов среднего звена (к примеру, народного комисса- ра внутренних дел Украины) и областных управлений НКВД? Какие категории были в реальности арестованы и осуждены? Идет ли в этом случае речь преимущественно об опасных преступниках, убийцах и членах организованных уголовных банд, для которых в Уголовном ко- дексе РСФСР также предусматривалась смертная казнь или длитель- ные сроки тюремного заключения?¹ Имелись ли в реальной практике случаи грубого отклонения от буквы приказа № 00447 и других инст- рукций московского центра? Могут ли различные категории в целом, без оговорок, рассматриваться как уголовники? Какие можно выде- лить территориальные центры тяжести операции?

Московский центр

В пункте 1.7 приказа № 00447 речь идет об уголовниках. Затро- нутый круг лиц может быть поделен на три большие группы, между которыми неизбежны пересечения. К первой группе могут быть отне- сены участники организованной преступности или члены криминаль- ных групп (бандиты, грабители), ко второй — воры-рецидивисты, к третьей — все остальные, совершившие менее тяжкие преступления. Однако последняя группа выделяется в тексте так же, как и рециди- висты, усилительными атрибутами, такими, как «контрабандисты- профессионалы» и «аферисты-рецидивисты», и добавлением: «ве- дущие преступную деятельность и связанные с преступной средой». Пункт 1.8. приказа предписывал ликвидировать преступность в ла- герях и трудпоселках. Репрессивные меры должно было предприни- мать в отношении «уголовных элементов, находящихся в лагерях или трудпоселках и ведущих в них преступную деятельность»².

Для ответа на вопрос, какие целевые группы среди уголовников должны были преследоваться в ходе операции по приказу № 00447, вернемся к дискуссиям и практике советской карательной юстиции. Многие западные криминологи и сотрудники уголовной полиции 1920-1930-х гг. разделяли концепцию, согласно которой большая часть преступлений совершается зачастую небольшой, однородной по свое- му составу и не поддающейся ресоциализации группой преступников, классифицированной как «профессиональные преступники», рециди- висты, «закоренелые преступники». Если бы удалось уничтожить это

См.: Уголовный Кодекс РСФСР. М., 1936.

2

Оперативный приказ № 00447. 30.7.1937 // Юнге М., Бордюгов Г. А., Биннер Р. Вертикаль Большого террора.

рост жертв репрессий. Три более поздние сводки (последняя, № 36, датирована 6 сен- тября 1938 г.) уже не регистрировали изменения данных в краях и областях, в которых «кулацкая операция» была продолжена и после 1 марта 1938 г. См.: Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн. 2. С. 552-553.

См.: Wagner P. Hitlers Kriminalisten. Die deutsche Kriminalpolizei und der Nationalsozialismus zwischen 1920 und 1960. München, 2002; Baumann I. Dem Verbrechen auf der Spur. Eine Geschichte der Kriminologie und Kriminalpolitik in Deutschland 1880- 1980. Göttingen, 2006.

² Резолюция объединенного заседания Президиума ВЦИК и СНК РСФСР по до- кладам Народного комиссариата юстиции и Народного комиссариата внутренних дел о карательной политике и состоянии мест заключения. 19 июля 1927 г. // История сталинского ГУЛАГа. Т. 2. С. 612.

о

Докладная записка наркома внутренних дел СССР Г. Г. Ягоды И. В. Сталину о недостатках в работе судебных органов. 14 июля 1935 г. // История сталинского ГУЛАГа. Т. 1. С. 231. Более подробно о Ягоде см.: Shearer D. R. Elements Near and Alien. Passportization, Policing and Identity in the Stalinist State, 1932-1952 // The Journal of Modern History. 2004. № 76. P. 860-862.

О милицейских тройках см. ниже, раздел «"Кулацкая" тройка как "удлиненная рука" милицейской тройки». 2

Шейнин Л. Явка с повинной // Известия. 1937. 15 марта. С. 4. Циркуляр № 61. 7 августа 1937 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А., Биннер Р. Верти- каль Большого террора. С. 174.

ядро криминальной среды, то возникла бы перспектива существенного снижения преступности¹. Для Советского Союза 1930-х гг. также были характерны аналогичные представления, причем уже в 1920-е гг. тип уголовника — преступника-рецидивиста стоял на первом плане. В ре- золюции ВЦИК и СНК РСФСР «О карательной политике и состоя- нии мест заключения» от 19 июля 1927 г. говорилось:

«Признать необходимым применять суровые меры репрессии ис- ключительно в отношении классовых врагов и деклассированных преступников — профессионалов и рецидивистов»².

14 июля 1935 г. Г. Г. Ягода в докладной записке «О недостатках в работе следственных органов», адресованной Сталину и Молотову, утверждал:

«Казалось бы, что всем, в том числе и работникам суда, должно быть ясно, что преступники-рецидивисты подлежат изоляции в первую очередь»³.

Позиция по этому вопросу преемника Ягоды на посту народного комиссара внутренних дел СССР особенно четко выражена в его ча- сто цитируемом высказывании от 9 апреля 1937 г., сделанном в рамках дискуссии о решении проблемы занятости для 60 тыс. заключенных, ежемесячно [sic] освобождающихся из ИТЛ, ИТК и тюрем. НКВД, заявил Ежов, может обеспечить работой самое большее 6-7 тыс. чел., так как учреждения отказываются принимать на работу бывших ла- герников. Если же они это тем не менее делают, продолжал Ежов, то отказываются выплачивать бывшим зекам подъемные на питание, не обеспечивают их жильем, а профсоюзы и парторганизации ими не занимаются. Но среди освобожденных заключенных Ежов выделял группу «неисправимых рецидивистов», которые отказываются от предложенной работы и стремятся и далее вести преступную жизнь. Согласно Ежову, именно освободившимися после отбытия срока ре- цидивистами, относящимися к этой группе, в первую очередь и со- вершаются самые тяжелые преступления: грабежи, разбои, убийства, квалифицированные кражи. В 1936 г. на их счет было отнесено 45,3 % вооруженных грабежей, 46,7 % невооруженных грабежей, 30,5 % слу- чаев скотоконокрадства и 46,5 % квалифицированных краж. 42 % всех арестованных в 1936 г. воров и скотоконокрадов «были рецидивисты, большинство которых недавно освобождены из лагерей». Свое особое отношение к ранее судимым из преступного мира Ежов обосновывал еще и тем, что они составляют кадры для банд грабителей и воров, во- влекают в преступность новичков и неустойчивые элементы. Вместе с рядом целесообразных предложений, направленных на интеграцию большего числа освободившихся заключенных в трудовые коллекти- вы, Ежов рекомендует тех рецидивистов, которые отбывали наказа- ние по уголовным статьям, но не проявили в лагере стремления к воз- вращению к нормальной жизни, не освобождать по окончании срока, а осуждать лагерными судами или милицейскими тройками¹ к трем годам лишения свободы. Вплоть до последнего пункта письмо Ежо- ва было согласовано с Вышинским, который, однако, 7 июля 1937 г. быстро дистанцировался от него в духе мартовской кампании в «Из- вестиях», где с его подачи были опубликованы выдержки из писем уголовников, публично заявлявших о своем разрыве с преступным прошлым².

Отмеченная у Ежова фиксация на рецидивистах как на самой опасной группе преступников нашла свое отражение в уже приведен- ном списке «контингентов, подлежащих репрессии» приказа № 00447 (см. выше), но еще более четко выражена она в циркуляре № 61 зам. наркома внутренних дел и главного лица, ответственного за планиро- вание и проведение операции по приказу № 00447, — М. П. Фринов- ского, разосланном 7 августа 1937 г. всем начальникам управлений НКВД и РКМ³.

В этом циркуляре, который давал детальные указания по борьбе с преступностью и одновременно являлся подробной разъяснитель- ной инструкцией к приказу № 00447, еще раз указывалось, кто и за какие преступления должен караться тройкой: 1. преступники, со- вершившие вооруженный или насильственный грабеж; 2. рецидиви- сты (закоренелые преступники), осужденные за скотоконокрадство, уличный разбой и укрывательство краденого, а также содержатели притонов; 3. рецидивисты и уголовники, бежавшие из мест лишения

Шифротелеграмма наркома внутренних дел УССР И. М. Леплевского наркому внутренних дел СССР Н. И. Ежову о количестве учтенных кулаков и уголовников по областям УССР. 10 июля 1937 г. // «Через трупы врага на благо народа».

Докладная записка нач. УНКВД по Киевской области Н. Шарова «О выявлен- ных ошибках при работе тройки». 5 октября 1937 г. // Там же.

Телеграмма наркома внутренних дел УССР И. М. Леплевского начальникам об- ластных УНКВД УССР об устранении недочетов в работе троек. 10 августа 1937 г. // Там же.

⁴ Директива наркома внутренних дел УССР И. М. Леплевского начальникам об- ластных УНКВД УССР об оперативных мероприятиях по борьбе с вооруженными грабежами в городах. 29 сентября 1937 г. // Там же.

свободы; 4. рецидивисты и уголовники без определенного места жи- тельства, не занимающиеся общественно-полезным трудом, в отно- шении которых пока не доказано конкретное уголовное деяние, но которые и далее поддерживают контакты с преступной средой.

Пункт 3 циркуляра, регулирующий порядок передачи дел обвиня- емых от милицейской тройки «кулацкой» тройке, фактически явля- ется дословным заимствованием статьи/параграфа 2 из инструкции Ягоды и Вышинского от 9 мая 1935 г., адресованной милицейским тройкам. Циркуляром № 61 часть преступлений, дела по которым до сих пор рассматривались милицейскими тройками, передавались вновь созданным тройкам «кулацкой» операции, что предполагало резкое ужесточение выносимых приговоров. Милицейская тройка могла выносить приговоры «только» до 5 лет лишения свободы. В за- ключении циркуляра особо подчеркиваемое Фриновским указание требовало от органов милиции проводить в районах постоянные об- лавы и тщательно проверять личности задержанных с тем, чтобы ни один рецидивист не ускользнул вследствие невнимательности¹. На- чальник УНКВД по Московской области С. Ф. Реденс описывает в своем рапорте об успехах «кулацкой операции» позитивные резуль- таты борьбы с преступностью, обусловленные указанием Фринов- ского, приписывая ряду колхозников Рязанского района следующие заявления: «Колхозник д. Канищево Дмитриев заявил: "Этих воров не исправишь, их надо просто уничтожать. Органы НКВД последнее время действительно взялись за очистку деревни от воров". Колхоз- ник д. Недостоево Крысанов заявил: "У нас в деревне есть совершен- но неисправимые воры, как Александров, братья Захаровы, Мишин и др. Эти люди не могут жить, не совершая преступления. Их необхо- димо все время держать в тюрьме или уничтожать"»².

Среднее звено

Народный комиссар внутренних дел УССР И. M. Леплевский сделал в 1937 г. акцент на борьбе с организованной преступностью. Именно в этом направлении он пытался повлиять на ход «кулац- кой» операции в зоне своей компетенции. От Леплевского мы знаем, что 10 июля 1937 г. он отправил Ежову шифрованной телеграммой затребованные Сталиным 3 июля 1937 г. сведения о находившихся на оперативном учете в Украине бывших кулаках и уголовниках.

Циркуляр № 61 впервые был опубликован: Иванов В. А. Органы государствен- ной безопасности... С. 52-53.

С. Ф. Реденс Н. И. Ежову «О ходе изъятия контрреволюционного кулацкого и уголовного элемента». Не ранее 15 августа 1937 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А., Биннер Р. Вертикаль Большого террора. С. 182.

При этом он писал, что «данные по Донбассу и Днепропетровску явно преуменьшены»¹. Вслед за этим обеим областям были предо- ставлены значительно более высокие лимиты, сведения о размере которых на сегодня найдены только для Днепропетровска: 1-я ка- тегория, бывшие кулаки — 1 500 чел. (до этого 190), уголовники — 1 ООО чел. (до этого 44); 2-я категория: бывшие кулаки — 2 ООО чел. (ранее 1 752), уголовники — 1 ООО чел. (ранее 219).

Помимо этого Леплевский 15 августа 1937 г. принял участие в двух заседаниях тройки УНКВД по Одесской области. Незадолго до этого он отправил всем начальникам управлений НКВД Украи- ны свои оценки первых заседаний троек, подвергнув критике ход операции в отношении уголовников и заявив, что слишком многие осуждаются «по мелким уголовным преступлениям», которые под- лежат рассмотрению судом или милицейской тройкой. Возможно, критика Леплевского основывалась на данных отчета «Дефекты, выявленные в процессе работы тройки по Киевской области»², подготовленного в начале августа 1937 г. H. Д. Шаровым, началь- ником УНКВД по Киевской области. Указание Леплевского гла- сило: «На тройку дать дела действительно активных враждебных элементов, терроризирующих население, организаторов уголовно- бандитских групп в городе и на селе»³.

Эта директива может рассматриваться как кредо похода Леплев- ского против преступности. На это же указывает его приказ от 29 сен- тября 1937 г., в котором предписывалось начать операцию, цель кото- рой — «решительное искоренение вооруженных грабежей и налетов, как в сельских районах, так и в городах, и навести революционный порядок»^.

В этой связи в приказе требовалось проверить, насколько эф- фективно организована работа милиции. В случае необходимости должны были выноситься суровые приговоры. В киевском архиве со- хранился ряд отчетов о проведении операции в украинских областях в сентябре-октябре 1937 г. Но уже спустя только полмесяца после

появления директивы Леплевского его заместитель вынужден был признать в телеграмме, разосланной начальникам УГБ УНКВД и ми- лиции, что количество «вооруженных и невооруженных грабежей» в четырех областях даже увеличилось: «Очевидно, оперативные меро- приятия органов УРКМ не захватывают уголовно-бандитские кадры и не обеспечивают ликвидацию бандитизма»¹.

При преемнике Леплевского, А. И. Успенском, которого Ежов от- правил на Украину 25 января 1938 г., поход против преступности в рамках «кулацкой операции» уже не имел того значения, как в 1937 г., что наглядно доказывает статистика. Но изменение направления ре- прессивного удара не было автономным решением украинских властей, а последовало за указанием Москвы. В приказе Ежова «О недочетах подготовки и проведения массовых операций» на Украине конца фев- раля — начала марта 1938 г. критиковались «вредная погоня за голыми количественными показателями выполнения и перевыполнения "ли- митов" и арест распыленной антисоветской низовки», но уголовники в этой связи не упоминались. Возможно, решающим фактором стало то, что Ежов подготовил для дальнейшего проведения приказа № 00447 в Украине (15 февраля 1938 г. Политбюро дало разрешение дополнитель- но репрессировать в республике 30 тыс. чел., что было самым крупным лимитом в истории «кулацкой операции») новый перечень групп ре- прессированных. 15 категорий, сведенных в таблицу, были ориентирова- ны главным образом на специфику украинских условий: бывшие члены националистических украинских организаций, лица, поддерживающие контакты с украинской эмиграцией, бывшие члены политических пар- тий Украины, члены недавно «вскрытой» украинской организации со- противления и т. д. Но больше всего бросается в глаза отсутствие в этом перечне уголовников². Успенский отреагировал на новый для Украины курс Ежова телеграммой, отправленной 1 марта 1938 г. А. А. Волкову, начальнику УНКВД по Полтавской области:

«Уголовников [в] основном пропускайте через милицейские тройки, [на] судебных тройках рассматривайте только активных участников бандшаек, имея в виду, что по уголовникам дополни- тельных лимитов также не будет»³.

Возможно, такие же указания были отправлены и другим началь- никам УНКВД украинских областей. В результате перенесения за- дачи борьбы с преступностью на другую инстанцию 27 марта 1938 г. последовал приказ «О быстрейшем рассмотрении дел тройками», ко- торый требовал интенсифицировать деятельность милицейских тро- ек, называвшихся в документе также административными тройками. В августе 1938 г. Успенский подверг резкой критике невыполнение этого приказа и дополнительной директивы от 22 июля 1938 года¹.

Несмотря на то, что в 1938 г. борьба с преступностью уже не играла в Украине такой важной роли, как годом ранее, именно при Успенском произошло самое беззастенчивое и чудовищное наруше- ние законности в отношении этой группы жертв массовой операции. Специально для информирования народного комиссара внутренних дел отделом уголовного розыска (ОУР) УРКМ УССР составлялась ежедневная сводка, содержавшая сведения о наиболее громких пре- ступлениях, так называемая «Суточная сводка о важнейших уголов- ных проявлениях и происшествиях по УССР». Эта сводка включала в себя от шести до восьми страниц, составлялась только в трех экзем- плярах, предназначавшихся наркому внутренних дел, его заместите- лю и отделу уголовного розыска, и ежедневно отправлялась началь- ником украинской милиции в Народный комиссариат внутренних дел. Каждая «Суточная сводка» содержала описание от шести до десяти наиболее крупных случаев уголовных преступлений во всех областях Украины и зачастую сообщала об их успешном раскрытии милицией. Среди кратких описаний преступлений превалировали убийства и вооруженные грабежи, как правило, практиковавшиеся «грабительскими группировками», а также другие виды организо- ванной преступности (воровские банды, группы мошенников). Если упоминались биографии преступников, то указывались соцположе- ние, предыдущие аресты и взятие на оперативный учет. Приводились сведения о ходе расследования: «Меры к розыску и аресту преступ- ников приняты, следствие по делу ведется, закончено, дело о них на- правлено на рассмотрение особой тройки УНКВД». Народный ко- миссар внутренних дел А. И. Успенский не удовлетворялся только ознакомлением с «Суточной сводкой»; на полях страницы или по- верх текста многих сообщений, начиная с апреля и по июнь 1938 г.,