3. Социально близкие элементы

Вождь немецкой социал-демократии Август Бебель нарисовал в своем впервые опубликованном в 1879 г. сочинении «Женщина и социализм» («Die Frau und der Sozialismus») утопическую картину свободного от преступников социалистического общества: «Воры ис- чезли, потому что исчезла частная собственность и каждый в новом обществе может легко и удобно удовлетворить свои потребности [...] Нет больше бродяг и нищих, они являются продуктом основанного на частной собственности порядка и исчезнут, как только он падет. Убийство? Для чего? Никто не может поживиться за счет другого, а убийство из ненависти, напрямую или косвенно, также зависит от социального состояния общества»².

В написанном в 1869 г. «Катехизисе революционера», знаменитом произведении русского революционного движения, автором которого был Сергей Нечаев, говорится: «Соединимся с лихим разбойничим миром, этим истинным и единственным революционером в России»³.

В 1934 г. Иосиф Виссарионович Сталин на «съезде победителей» провозгласил социализм в СССР построенным. Три года спустя, в 1937 г., началось массовое преследование преступников и других маргинальных личностей, таких, как проститутки, попрошайки, без- домные, пьяницы, хулиганы и тунеядцы. Их осуждение производи- лось тройками в рамках приказа № 00447, как в случае из приведен- ного ниже документа: речь идет о выдержке из протокола заседания

1 Проблема преступности / сост. Я. С. Розанов. Киев, 1924.

В случае со статьями известных авторов речь идет о перепечатке старых, частич- но дореволюционных работ.

Ученик Ломброзо, Ферри, еще придает биологическому фактору определенное значение. См.: Ферри Э. Преступление как социальное явление // Проблема преступ- ности. С. 17 и др.

4 Каутский к. Ломброзо и его защитник // Проблема преступности. С. 74. Протокол № 13 заседания тройки Управления нквд усср Днепропетровской области

тройки УНКВД по Днепропетровской области (Украина) от 19 августа 1937 г. Выдержка публикуется в извлечении из оригинала, тройка рассматривала дело одного из так называемых уголовников.

19 Августа 1937 г. Совершенно секретно Экз. № 1

Председатель Начальник Управления НКВД, старший майор

тройки: Государственной] Безопасности — тов. КРИВЕЦ

Члены Секретарь обкома КП(б)У- тов. МАРГОЛИН

[тройки]: Облпрокурор — тов. ЦВИК

Секретарь Секретарь УНКВД — сержант Государственной]

ПОСТАНОВИЛИ:

БИРМАНА Наума Исааковича - РАССТРЕЛЯТЬ

тройки: Безопасности — тов. ЮРОВСКИЙ .

Слушали:

...8. Дело ОМЗ Днепропетровского УНКВД № [...] по обвинению БИРМАНА Наума Исааковича, 1913 г[ода] рож[дения]. Обвиняется в том, что, отбывая наказание в Днепропетровской тюрьме, систематически занимался камерным бандитизмом, избивая заключенных и воруя у них вещи. В 1937 году совершил 2 кражи и ряд избиений заключенных /докладчик тов. Кирков

Источник: ОГА СБУ. Ф. 4. Протоколы Донецкой области.

В этом же протоколе тройки содержатся приговоры к расстрелу или к 8-10 годам лагерей в отношении 82 чел. Конечно же, среди них были не только преступники, а еще и кулаки, попы, бывшие белые, царские чиновники, то есть классические политические враги боль- шевиков. Чем этот конкретный случай привлекает внимание? Речь идет о молодом человеке 24 лет, родившемся незадолго до революции 1917 г. и выросшем в юном Советском государстве; он был осужден во время отбывания им срока наказания в тюрьме.

Бирман обвинялся в «систематическом камерном бандитизме», причем термин «систематический» являлся ключевым словом обвине- ния. Дополнительно он охарактеризован как вор-рецидивист и хули- ган, и называется ряд его преступлений. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что обвинение сформулировано очень коротко, а вы- несенный приговор совершенно несоизмерим по тяжести в сравнении с совершенными преступлениями. Обвиняемый был осужден заочно, а в распоряжение тройки о нем была предоставлена только эта неболь- шая справка, которую подготовил для тройки на основании следствен- ного дела названный в самом конце выписки «докладчик» Кирков.

Вопрос состоит в том, как соотносится нарисованная Бебелем уто- пическая картина свободного от преступности социалистического, или бесклассового, общества с массовым физическим устранением уголов- ников и других маргиналов в ходе Большого террора 1937-1938 гг. Как эта акция оправдывалась в государстве, в котором в 1920-е гг. домини- ровала антибуржуазная концепция уголовников как элемента, «соци- ально близкого» рабочему классу? Каким образом «социально близ- кий элемент» превратился в «социально враждебный»?

Преступность в теории и пропаганде

В 1924 г. в Киеве тиражом 10 ООО экземпляров вышел в свет сбор- ник работ под заголовком «Проблема преступности»¹. В этом томе наряду с менее известными советскими авторами были опубликова- ны такие знаменитости, как социалист Карл Каутский, итальянский социалист, а с 1926 г. фашист Энрико Ферри, советский юрист и кри- минолог Михаил Гернет и голландский криминолог Н. Бонгер².

Авторов объединяет то, что все они отвергают теорию итальянско- го врача и антрополога Чезаре Ломброзо (Cesare Lombroso), в соот- ветствии с которой преступные склонности обусловлены врожденны- ми биологическими или психическими причинами³. Ломброзо зашел так далеко, что объявил преступную личность деградацией к более ранней стадии развития человечества (атавизмом), физически выра- жающейся, к примеру, через бледную кожу и оттопыренные уши. Ка- утский описывает суть теории Ломброзо следующим предложением: «Волк и при других условиях не станет вегетарианцем»⁴. Точно так же авторами сборника была отклонена теория «свободной воли» так на- зываемой классической школы, которую особенно наглядно развивал в своих литературных произведениях Ф. М. Достоевский. В соответ- ствии с ней преступники в момент совершения преступления в конце

концов обладают возможностью сделать свободный выбор, несмотря на различные факторы, благоприятствующие преступлению¹.

Сами авторы тома склонялись к социологической школе, которая называет главными причинами преступности социальные и экономи- ческие условия. В особенности дискутировались работы ее немецких и французских представителей, таких, как Франц фон Лист (Franz von Liszt), Густав Ашаффенбург (Gustav Aschaffenburg) и Адольф Кетле (Adolphe Quetelet).

Но в целом дискуссия о социологической школе оказалась скон- центрированной в сборнике вокруг единственного пункта: ее предста- вители резко критиковались за то, что большинство из них не хотели понимать, что преступность является неизбежным продуктом капита- листического общества, с его неравным распределением собственности и антагонизмом классов². Реформы в капиталистическом обществе в виде взвешенной социальной политики признавались бесполезны- ми. Один из советских авторов сборника, М. Зурский, так сформу- лировал этот тезис: «В самом капиталистическом обществе, говорим мы, лежат причины "преступности", и путем частичных реформ при- чины "преступности" не будут устранены [...] без окончательного уничтожения капиталистического общества невозможно устранить "преступность"»³. В другом месте он писал: «"Преступность", кото- рую капиталистическое общество порождает с натуральной необхо- димостью, не может исчезнуть ранее, чем будут уничтожены основы этого общества»⁴. В качестве альтернативы в книге называется (а как же иначе!) социалистическое общество. Преступник и преступность, тем более что в вышеназванных цитатах они автором последователь- но закавычены, в этом обществе исчезают и как теоретическая, и как практическая проблема.

Под воздействием этого высокого идеологического барьера, или, лучше сказать, бремени, в Советском Союзе тем не менее развивались научные исследования преступности. Начиная с 1923 г. под руковод- ством начальника административного отдела ВЦИК В. Л. Орлеанского была организована комиссия, состоявшая из криминологов, психиатров, антропологов и статистиков. С этого момента сначала в Москве, а потом и в других крупных городах каждый арестованный проходил через руки соответствующих экспертов¹. Наряду с обычной информацией — такой, как предыдущие аресты, осуждения и личные данные, собирались сведе- ния о социальном окружении преступника и данные психиатрической экспертизы. В случае с отдельными преступниками давалось заключе- ние даже об их домашнем окружении и проводилось их обстоятельное исследование в специально устроенной психиатрической клинике².

Лазейку из строгих идеологических предпосылок, запрещавших искать причины преступности в социалистическом обществе, иссле- дователи находили, характеризуя юное советское общество как пере- ходное и выдвигая на передний план в качестве причин криминали- тета микросоциальные и индивидуальные моменты, по возможности те, которые коренились в дореволюционном прошлом преступника³. С помощью объемной картотечной системы были составлены инте- ресные статистики и обнародованы результаты. Но в 1929 г. комис- сия неожиданно была включена в состав основанного еще в 1925 г. Госинститута по изучению преступности и преступника при НКВД и фактически распущена⁴. С этим подчинением научных исследований карательной структуре в СССР теряются всякие следы по меньшей мере частично публичной и вполне дифференцированной дискуссии о причинах преступности⁵. Материалы этого института, очевидно