1 Мимоходом можно упомянуть, что женщины-рецидивистки почти всегда осуж- дались «милицейскими» тройками. Их доля среди осужденных «кулацкой» тройкой ничтожна.

Особое значение «кулацкой операции» подтверждает также ее сравнение с другими одновременно осуществлявшимися каратель- ными акциями, такими, как реализация «национальных» приказов, публичные преследования политических противников большеви- ков — «правых», «троцкистов» и т. д. Это сравнение стало возможно на основании отчетов начальников УНКВД, которые были подго- товлены по требованию Москвы в январе 1938 г. В результате ста- новится очевидным, что операция по приказу № 00447 в исследуе- мых регионах всегда была самой масштабной карательной акцией, особенно в 1937 г. Однако стоит отметить, что в качестве составной части сценария вселенского заговора, в который в отчетах, как пра- вило, сплетались все массовые операции, приказ № 00447 не зани- мал такого значительного места. Это отражает то обстоятельство, что в сознании руководства НКВД приказ № 00447 служил для того, чтобы преследовать «мелкую рыбешку», т. е. тех, кто скорее мог слу- жить потенциальным базисом целевых групп других оперативных приказов и карательных акций, чем зачинщиками и вожаками. Не- смотря на эту подчиненную роль приказа № 00447, бесспорно одно: приказ имел свой собственный, отличный от других приказов и кара- тельных инстанций, профиль. Основой для этой оценки послужили приведенные в чекистских отчетах поводы для ареста и осуждения целевых групп соответствующих приказов и карательных инстанций. В случае с «милицейской» тройкой, деятельность которой была на- правлена против лиц, совершавших чаще всего мелкие бытовые или экономические проступки или виновных в девиантном социальном поведении, в качестве обоснования приводились исключительно внутриполитически важные социальные и экономические аспекты¹. В случае с «кулацкой» тройкой социальные и экономические при- чины арестов и осуждений также играли важную роль. Но, помимо этого, есть большое количество указаний на то, что среди арестован- ных или осужденных имелись силы, которые по национальным или классовым мотивам желали свержения советской власти. Наиболее существенное отличие от дел, завершенных «милицейской» тройкой, состоит в том, что в случае с некоторыми целевыми группами приказа № 00447 (священники, «бывшие», а также члены социалистических партий — конкурентов большевиков) все время фигурировали такие важные внешнеполитические темы, как военная опасность (пятая ко- лонна) и сотрудничество с фашистскими режимами.

Переход от «кулацкой операции» к репрессиям в отношении пра- вых и троцкистов, т. е. в отношении как бывших, так и настоящих партийно-советских элит, дает возможность для обоснования арестов и осуждений причинами экономического, национально-этнического и лоялистского свойства. В обоих случаях они составили значитель- ную часть обвинения, хотя, конечно, в общем и целом обвинения в международной заговорщицкой деятельности в случае с видными членами элит занимали гораздо больше места. Вместе с тем социаль- ные аспекты и классовая принадлежность, занимавшие большее ме- сто в «кулацкой операции» в сравнении с международной политикой, практически не играли никакой роли в обвинениях элит. Основания для «национальных операций» дают прежде всего обвинения в шпио- наже, нарушении границы, контрабанде, саботаже и сотрудничестве с иностранными консульствами. При этом существенную роль игра- ют внешняя угроза или даже военная опасность, что в исследованиях предположительно называется главной причиной Большого террора. Что же касается приказа № 00447, то, сравнивая его с другими при- казами и операциями, можно сделать вывод: со своими значимыми — внутриполитическими и внешнеполитическими — обоснованиями арестов и осуждений целевых групп он был, подобно двуликому Яну- су, фундаментом Большого террора.

В отношении жесткости приговоров (доля приговоров к ВМН от общего числа осужденных), выносимых судебными и внесудеб- ными карательными инстанциями, «кулацкая операция», несмотря на весьма щедро выделяемые лимиты по 1-й и 2-й категориям, уди- вительным образом располагается в центре шкалы, как это нагляд- но подтвердили материалы украинских архивов. На первом месте безоговорочно находится Военная коллегия Верховного суда СССР, которая главным образом занималась осуждением представителей элит. Потом следуют «национальные операции», где карательными инстанциями выступали «двойки», а с 15 сентября 1938 г. — так на- зываемые особые тройки. Приказ № 00447, согласно своему основ- ному направлению удара против «мелкой рыбешки», по состоянию на январь 1938 г. располагался в нижней части шкалы. Еще меньше смертных приговоров выносили военные трибуналы, специальные коллегии судов и Особое совещание, которые занимались репресси- рованием менее значительных представителей элит. В самом низу на- ходились «милицейские» тройки, осуждавшие мелких уголовников и представителей прочих маргинальных групп.

В целом в ходе реализации проекта укрепилось представление, согласно которому отдельные операции и карательные инстанции Большого террора занимались преследованием и осуждением соот- ветствующих специфических целевых групп и имели свои определен- ные центры тяжести. Это соответствует общему принципу поведения советской исполнительной власти сталинской эпохи, а именно кам- панейскому подходу для достижения целей, которые в сущности

относятся к нормальным задачам органов управления, а также час- тому обращению к созданию чрезвычайных органов, ибо у поли- тического руководства возникало впечатление, что «нормальные» власти без подобного побуждения и помощи особых органов не в со- стоянии выполнить возложенные на них задачи. В случае с «кулац- кой операцией» подобная задача называлась бы в обычной ситуации решением экономических и социальных проблем вплоть до борьбы с преступностью.

В ответ на поставленный вопрос, не имела ли специфика прове- дения акции в областях и краях в сравнении с ее видением в Москве собственного — возможно значительного — воздействия на результа- ты массовой операции, может быть дан только амбивалентный ответ: массовые преследования по приказу № 00447 развили высокую дина- мику, в результате чего подчиненные карательные инстанции в ходе реализации приказа по собственному усмотрению интерпретировали концепцию московского центра, приспосабливая ее к местным отно- шениям и нуждам. Но, так как большая «свобода рук» периферии и учреждение рассчитанных на максимальную гибкость внесудебных органов — троек — были частью концепции московского центра, не может идти и речи об утрате контроля за операцией. В большей сте- пени можно говорить о «контролируемом», или «калькулируемом», обособлении мест.

Марк Юнге, Бернд Бонвеч, Рольф Биннер