1 Усд по обвинению Барова и. М. В преступлении, предусмотренном ст. 58, п. 10, ч. 1.20.09.1937-17.04.1938//тцдни. Ф. 7849. Д. 1036-с. Л. 5-8, 16, 22 об., 62.

2 Усд по обвинению Красова п. А. В преступлении, предусмотренном ст. 58, п. 10.15.02.1938-17.02.1938 // Там же. Д. 29930-с. Л. 1-2.

³ УСД по обвинению Пачковского А. П. в преступлении, предусмотренном ст. 58, п. 10.15.02.1938-7.02.1938 // ТЦДНИ. Ф. 7849. Д. 23141-с. Л. 5, 11, 13; Дело об осташ- ковской группе анархистов // ГАТО. Ф. 56. Оп. 9. Д. 252. Л. 29.

ные счеты (муж часто избивал ее, грозил выгнать из дома, обзывал батрачкой), а потому что он похабными словами ругал советскую власть в присутствии ее малолетних детей, и она решила заявить в органы НКВД»¹.

Среди бывших анархистов, арестованных до появления директивы НКВД № 17231, был и П. А. Красов (с 1911 г. — анархист-синдикалист, с 1917 г. — большевик), работавший до ареста 11 декабря 1937 г. в рай- онном земельном отделе в пос. Максатиха. Красов признавал, что поз- волял себе в «нетрезвом состоянии антисоветские высказывания сре- ди населения». Его положение усугублялось и тем, что он бравировал своими прежними знакомствами с бежецкими большевиками и эсера- ми, в частности с М. С. Чудовым, бывшим вторым секретарем Ленин- градского обкома ВКП(б), репрессированным в 1937 г. за правотроц- кистскую деятельность. Хотя причастность Красова к антисоветской организации доказать не удалось, он был осужден в ноябре 1938 г. на- родным судом по статье 58-10, ч. 1 УК РСФСР к пяти годам лишения свободы и трем годам лишения избирательных прав².

После появления директивы НКВД № 17231 от 14 февраля 1938 г. уже 15 февраля в г. Осташкове сотрудники органов госбезопасно- сти арестовали бывшего анархиста А. П. Пачковского, сапожника, рабочего кооператива «Красный артельщик». Отягчающим обстоя- тельством, сказавшимся на судьбе арестованного, стало его «нэпма- новское» прошлое. Как утверждали следствие и свидетели, Пачков- ский «неоднократно выступал с контрреволюционной агитацией, направленной на дискредитацию Советской власти, распространял клеветнические слухи о войне и поражении в ней Советской власти». В деле имеется лишь один протокол его допроса с отрицанием всех обвинений. Тем не менее 22 марта 1938 г. тройка УНКВД приговори- ла А. П. Пачковского к расстрелу³.

16 февраля 1938 г. по команде из 4-го отдела УГБ НКВД чеки- сты арестовали в Ржеве бывшего анархиста-индивидуалиста, зубно- го врача И. М. Старобинского. В документальных материалах Твер- ского городского совета он числился как анархист-индивидуалист, депутат горсовета, председатель секции здравоохранения. С ним руководство отдела связывало надежды на фабрикацию дела о «под- польной объединенной контрреволюционной эсеровской и меньше- вистской организации [...] связанной с контрреволюционной органи- зацией "Комитета спасения родины", находящейся в Румынии». Его обвиняли и в том, что он, «как активный участник этой организации и ее руководитель, систематически высказывал контрреволюцион- ные террористические настроения и проводил вербовку новых лиц из числа враждебных элементов». Второе, не менее серьезное, обви- нение в адрес И. Старобинского состояло в том, что он был «кадро- вым эсером и секретным сотрудником жандармского управления под кличкой "Кудлатый"», что подтверждалось показаниями свидетелей из ржевской еврейской общины, хорошо знавших Старобинского по его дореволюционной деятельности. К тому же после Февральской революции он редактировал ржевскую эсеро-меныневистскую газету «Единство», публиковал статьи, обвинявшие В. И. Ленина и боль- шевиков в связи с германской разведкой. В ходе следствия версия 4-го отдела УГБ УНКВД «об объединенной организации эсеров и меньшевиков» и связи ее с заграницей отпала. К тому же протоко- лы допроса свидетелей о «принадлежности Старобинского к царской охранке подтверждения другими материалами не нашли». В октябре 1938 г. уголовная коллегия Калининского облсуда на своей выездной сессии в Ржеве, несмотря на доводы адвоката и непризнание вины подследственным, признала его виновным в антисоветской деятель- ности и осудила к десяти годам лишения свободы и к трем годам по- ражения в избирательных правах¹.

Выводы

Анализ выполнения вышеуказанных внесудебно-директивных актов показывает, что причиной ареста бывших меньшевиков и анар- хистов, проживавших в Калининской области и объединенных орга- нами НКВД в особые «антисоветские» организации и «контррево- люционные» образования, несмотря на их революционное прошлое и принадлежность к социалистическим партиям и движениям, явля- лось восприятие их советским партийно-государственным руковод- ством как опасных государственных преступников, подлежавших по- литическим репрессиям и изоляции от общества.

Социальный состав репрессированных, большинство которых арестовано после февраля 1938 г. в рамках директивы № 17231 от 14 февраля 1938 г., отражал основные слои советского общества: это были рабочие, крестьяне, служащие, последние преобладали. Из двад- цати арестованных осуждено Особой тройкой двое, один меньшевик из двадцати двух и один анархист из пяти, возможно, потому, что в ди-

Губернский совет профсоюзов // ТЦДНИ. Ф. 7849. Д. 12728-с. Т. 2 . Л. 1, 11,12, '; Губернский совет профсоюзов // ГАТО. Ф. Р-640. Д. 4. Л. 7, 22.

рективе не было указано, какой внесудебной или судебной инстанци- ей следовало их судить. Сказалось и то, что «кулацкая операция» в Ка- лининской области, по сравнению с соседними областями, например Московской, закончилась раньше — в конце марта 1938 г. К тому же с конца 1938 г. по инициативе советского партийно-государственного руководства произошло изменение в характере и масштабах полити- ческих репрессий. В итоге следователи не успели сфабриковать дело об объединенном антисоветском эсеро-меньшевистско-анархистском подполье и провести по нему большой судебный процесс. Тем самым объясняется сокращение количества осужденных по второй катего- рии другими внесудебными и судебными органами (военным три- буналом Калининского военного округа, специальной и уголовной коллегиями Калининского областного суда, Особым совещанием при НКВД СССР): семь человек — три меньшевика и четыре анархиста. Остальные или скончались от различных болезней в тюрьме (четы- ре бывших меньшевика), или освобождались через некоторое время из-за отсутствия состава преступления (четырнадцать бывших мень- шевиков).

В целом же репрессии против этих категорий арестованных на ос- нове директивных указаний органов НКВД являются примером вне- судебной юстиции, противоречащим советской Конституции и нару- шающим вытекающую из нее социалистическую законность.

О. А. Довбня (Донецк)

РЕПРЕССИИ ПО ПАРТИЙНОЙ «ОКРАСКЕ» В РАМКАХ «КУЛАЦКОЙ ОПЕРАЦИИ» В ДОНЕЦКОЙ ОБЛАСТИ

Предлагаемое исследование связано с проблемой политических репрессий в период так называемого Большого террора (1937- 1938 гг.). Что касается разработки данной проблемы, то с 1990-х гг. она оказалась в центре внимания исследователей как украинских, так и зарубежных. В частности были предприняты попытки проанализи- ровать национальные, социальные, религиозные аспекты репрессий, их региональные особенности¹. Основной источниковедческой базой для исследователей на первом этапе стали рассекреченные архивно- следственные дела репрессированных, вследствие чего началась их систематизация².

В Украине историки получили доступ к архивам бывшего КГБ³, в результате в научный оборот были введены ранее засекреченные материалы делопроизводства (отчеты, протоколы, информационные письма) и организационно-распорядительные документы (директи- вы, циркуляры, постановления) как партийных органов, так и орга- нов НКВД⁴.