3) Не лишало ли психическое расстройство потерпевшего способности понимать характер и значение совершаемых с ним преступных действий или оказывать сопротивление виновному?

Вопрос касается установления беспомощного состояния. Редакция вопроса приведена в соответствии с определением беспомощного состояния потерпевших по делам об изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера. Само определение этого состояния содержится в п. 3 постановления № 11 Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» (Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 8). В п. 3 данного постановления говорится также, что решая вопрос о наличии у потерпевшего лица беспомощного состояния, «следует исходить из имеющихся доказательств по делу, включая соответствующее заключение эксперта, когда для установления психического или физического состояния потерпевшего (потерпевшей) проведение судебной экспертизы является необходимым».

Судебно-психиатрическая экспертиза назначается в случаях, когда беспомощное состояние предположительно вызвано болезненными нарушениями психики. Если оно обусловлено иными факторами, например, физическими недостатками или неболезненными психическими нарушениями, то требуется соответственно судебно-медицинская или судебно-психологическая экспертизы. Если же беспомощное состояние предположительно вызвано сочетанным воздействием указанных факторов, то необходима комплексная экспертиза: судебно-медицинская и судебно-психиатрическая; судебная психолого-психиатрическая; судебно-медицинская и судебная психолого-психиатрическая (в зависимости от характера сочетания факторов).

В п. 3 постановлении № 11 Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 г. в числе возможных причин беспомощного состояния упоминается также опьянение, если оно достигает такой степени, что подпадает под указанные выше общие критерии беспомощного состояния. При этом опьянение может быть вызвано «употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ». Для определения степени опьянения и его влияния на способность потерпевшего лица понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказывать сопротивление виновному назначается судебно-психиатрическая экспертиза.

Вопрос, касающийся беспомощного состояния, может быть поставлен не только по делам, предусмотренным ст.ст. 131 и 132 УК РФ, но и по другим делам, когда требуется установить беспомощное состояние потерпевшего (например, применительно к п. «з» ст. 63 УК).

III. Экспертиза свидетеля упоминается в ч.2 ст.198 УПК, однако среди обязательно проводимых (ст.196 УПК) она не значится. Экспертиза свидетеля может проводиться только в добровольном порядке (ч.5 ст.56 УПК), тогда как экспертиза потерпевшего по вопросу о возможности давать показания может быть проведена и без согласия самого лица (ч.4 ст.195 УПК).

Согласие свидетеля подвергнуться экспертизе должно быть письменным. Если свидетель не достиг 16 лет или был признан судом недееспособным, то письменное согласие на производство экспертизы дается его законным представителем (ч.ч.2 и 3 ст.28 ФЗ). Письменное согласие – обязательное условие производства экспертизы свидетеля, поэтому оно должно отбираться следователем перед ее назначением.

Судебно-психиатрическую экспертизу свидетеля нужно назначать в случаях, когда возникает сомнение в его возможности по состоянию психического здоровья давать показания. При этом формулировки вопросов экспертам идентичны тем, которые используются при назначении судебно-психиатрической экспертизы потерпевшего в части, касающейся дачи показаний (см. выше вопрос №1 в отношении потерпевшего).

Перечень приведенных вопросов не является исчерпывающим. При расследовании конкретных уголовных дел может возникнуть необходимость в установлении иных обстоятельств с привлечением специальных психиатрических знаний и, следовательно, с помощью судебно-психиатрической экспертизы.

Изучение судебно-психиатрической экспертной практики выявляет немало ошибочных, неправильных, с точки зрения закона или психиатрической науки, вопросов. Приведем некоторые из них, наиболее типичные и распространенные.

1) Определить вменяемость обвиняемого в настоящее время (т.е. ко времени производства экспертизы). Согласно ч.1 ст.21 УК вменяемость определяется только в отношении инкриминируемого обвиняемому деяния. Вменяемости на период производства по уголовному делу не существует.

2) Определить правильность (истинность, ложность, достоверность, соответствие действительности и т.п.) показаний лица. Эксперты отвечают на вопрос о принципиальной способности адекватного восприятия, запоминания и воспроизведения воспринятого при наличии у конкретного лица конкретной психической патологии. Правильность самих показаний устанавливается исключительно органом или лицом, в производстве которого находится уголовное дело. Причем делается это на основании всех собранных доказательств. Например, лицо, способное давать правильные показания, тем не менее дает показания, не соответствующие действительности. Причиной могут служить обстоятельства, выявление которых выходит за пределы специальных познаний психиатра-эксперта (заведомая ложь, добросовестное заблуждение).

3) Можно ли относиться к показаниям лица, как к показаниям психически больного (душевнобольного)? Вопрос неточен и некорректен, поскольку некоторые психически больные не утрачивают способности к адекватному восприятию окружающего.

4) Можно ли использовать показания психически больного в той мере, в какой они не противоречат другим доказательствам (иногда – “другим объективным материалам дела”)? Неправомерность такого вопроса заключается в том, что каждое доказательство должно оцениваться не только в совокупности с другими доказательствами, но и самостоятельно (насколько оно надежно само по себе). Без этого условия доказательство не может считаться достоверным и подлежит исключению из процесса доказывания. Применительно к вопросам 3 и 4 можно сделать также одно общее замечание. Содержание понятий “психически больной” и “психическая болезнь” несколько неопределенно. Действующая классификация болезней (МКБ-10) использует другое понятие – психическое расстройство, и именно оно применяется российским законодательством последних лет, в частности, Уголовным кодексом РФ 1996 года. При употреблении понятия “психическая болезнь” в него зачастую вкладывают различный смысл. Иногда психические болезни полностью отождествляют с психическими расстройствами, иногда только с тяжелыми психическими расстройствами или с психическими расстройствами, характеризующимися течением болезненного процесса (в отличие от стабильных психопатологических состояний). Поэтому в постановлениях о назначении судебно-психиатрической экспертизы следует по возможности избегать терминов “психическая болезнь” и “психически больной”. Что же касается наименований “душевная болезнь” и “душевнобольной”, то в настоящее время они безусловно устарели.

5) После вступления в силу новых Кодексов – УК и УПК РФ, в следственной практике все еще продолжает использоваться терминология прежнего законодательства (УК и УПК РСФСР 1960 г.). В постановлениях следователей можно встретить, к примеру, наименования “душевная болезнь”, “хроническая душевная болезнь”, “временное расстройство душевной деятельности”; назначая экспертизу обвиняемого, перед экспертами ставят иногда вопрос о способности испытуемого “отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими” и т.п. Пользование устаревшими формулировками, не вошедшими в действующее законодательство, конечно же, недопустимо.

6) Самым распространенным недостатком вопросов является их неполнота. Так, поставив вопрос о наличии или отсутствии психического расстройства и способности обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими в момент совершения общественно опасного деяния, следователь не ставит тот же вопрос применительно ко времени производства по делу.