5) Связано ли психическое расстройство обвиняемого с возможностью причинения им существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц?

Применение принудительных мер медицинского характера может быть рекомендовано суду лишь при наличии общего основания – когда имеющиеся психические расстройства связаны с возможностью причинения ими “иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц”. Решение вопроса о потенциальной опасности касается невменяемых (ч.2 ст.21 УК) и «ограниченно вменяемых» (ч.2 ст.22 УК РФ) обвиняемых.

Основания применения принудительных мер медицинского характера (ч.2 ст. 97 УК) подразумевают, что они назначаются только в тех случаях, “когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц”, тем самым признается необходимость экспертной оценки потенциальной опасности психически больных лиц.

Таким образом, закон предусматривает определенную этапность назначения принудительных мер медицинского характера, перед выбором которых должна быть доказана потенциальная опасность обвиняемого. Так, ст.434 УПК недвусмысленно указывает, что “связь психического расстройства лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда” является одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Диагностика потенциальной опасности психически больных является комплексной проблемой, требующей рассмотрения и анализа ряда весьма разнородных факторов: клинико-психопатологических, социально- и судебно-психиатрических, психологических, уголовно-правовых, а также интеграции полученных данных. Наиболее важными для оценки степени опасности больного показателями наряду с клинико-психопатологическими и судебно-психиатрическими являются тяжесть прогнозируемого деяния и его вероятность. Данный вопрос подразумевает решение двух подзадач: во-первых, оценку вероятности причинения подэкспертным действий, «опасных для него или других лиц либо ведущих к причинению иного существенного вреда”; во-вторых, доказательства, что эта вероятность определяется именно психическим расстройством, а не какими-либо иными факторами.

В отношении обвиняемых, «не представляющих опасности по своему психическому состоянию, суд может передать необходимые материалы органам здравоохранения для решения вопроса о лечении этих лиц или направлении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о здравоохранении» (ч.4 ст.97 УК).

6) Нуждается ли обвиняемый в применении к нему принудительных мер медицинского характера, и если да, то в каких именно (ч.2 ст.21, ч.2 ст.22, ч.1 ст.81, ч.1 и 2 ст.97 и ст.99 ук рф)?

Эксперты отвечают на этот вопрос при условии, если ими было установлено, что у обвиняемого во время совершения инкриминируемого ему деяния имелось психическое расстройство, либо исключающее вменяемость (ст.21 УК), либо “ограничивающее” его (ст.22 УК) ⁹, и/или, что у обвиняемого ко времени производства по данному уголовному делу имеется тяжелое психическое расстройство, обусловливающее процессуальную недееспособность (ч.1 ст.81 УК). При положительном ответе относительно применения к обвиняемому принудительной меры медицинского характера эксперты рекомендуют и ее конкретный вид. В отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами это может быть амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра; принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа; принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа; принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением (п.п.“а”‑“г” ч.1 ст.99 УК). В отношении “ограниченно вменяемых” предусмотрена лишь одна принудительная мера медицинского характера: амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра (ч.2 ст.99 УК). Она применяется наряду с наказанием по месту его отбывания.

7) Если обвиняемый страдает психическим расстройством, при котором сохраняется способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими, то не относится ли данное психическое расстройство к категории психических недостатков, препятствующих самостоятельному осуществлению права на защиту?

Согласно п.3 ч.1 ст.51 УПК, участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый в силу психических недостатков не может самостоятельно осуществлять право на защиту, “Психические недостатки”, предусмотренные п.3 ч.1 ст.51 УПК, по степени тяжести не достигают такой глубины, когда больной полностью лишается способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими (такие расстройства, как уже говорилось, предусмотрены ст.81 УК). “Психические недостатки” лишь ограничивают, ослабляют указанную способность. Возможность личного участия обвиняемого в производстве по уголовному делу сохраняется, но лишь при обязательном участии в деле также и защитника. Отказ такого обвиняемого от защитника не обязателен для следователя (ч.2 ст.52 УПК).

II. Основной вопрос при судебно-психиатрической экспертизе потерпевшего касается его способности по состоянию своего психического здоровья давать показания.

1) Способен ли данный гражданин по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания (п.4 ст.196 УПК)?

В сравнении с общей формулировкой п.4 ст.196 УПК здесь сделано уточнение, относящееся к причине неспособности давать правильные показания – “состояние психического здоровья”. Утрата указанной способности может произойти в силу разных причин. Среди них есть и такие, установление которых не входит в компетенцию психиатра (физические недостатки, психические нарушения неболезненного происхождения). Иногда вопрос формулируется в несколько иной редакции.

Способен ли данный гражданин по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, а также запоминать и воспроизводить воспринятое?

Подобную редакцию вопроса можно считать допустимой. По сути, она лишь вполне корректно и чуть более подробно раскрывает содержание формулировки п.4 ст.196 УПК.

В ходе производства по уголовному делу перед экспертами-психиатрами (либо перед психиатрами и психологами в рамках комплексной психолого-психиатрической экспертизы) тот же вопрос о способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания может быть поставлен в отношении обвиняемого (подозреваемого) или лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера.

Применительно к обвиняемому и подозреваемому правомерность постановки такого вопроса особых сомнений не вызывает. Показания подозреваемого (ст. 76 УПК РФ) и показания обвиняемого (ст. 77 УПК РФ) отнесены законом к числу доказательств по уголовному делу (ст. 74 УПК РФ). А непременным условием дачи показаний в уголовном процессе является фактическая возможность лица адекватно воспринимать соответствующую информацию, запоминать ее и воспроизводить. Без этого условия показания становятся ненадежным источником информации и не могут использоваться в качестве судебного доказательства.

Несколько сложнее обстоит дело с лицами, в отношении которых решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера. Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26.04.1984 г. № 4 «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера» показания названных лиц «не могут рассматриваться как источник доказательств по делу». Объясняется это тем, что данный вид доказательств отсутствует в законе. Его не было в прежнем УПК РСФСР (когда принималось постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26.04.1984 г. № 4); нет такого доказательства и в действующем уголовно-процессуальном законе (ст. 74 УПК РФ).

Однако вопрос о допустимости доказательств не входит в компетенцию судебных экспертов. Поэтому они не вправе отказаться от ответа на вопрос относительно способности к даче показаний лица, по поводу которого ведется производство по применению принудительных мер медицинского характера, сославшись на п. 11 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26.04.1984 г. № 4. Эксперты обязаны дать ответ по существу.

При этом следует иметь в виду, что в случаях, когда предполагаемая неспособность к даче показаний либо к самостоятельной защите своих прав и законных интересов обусловлена соматическим расстройством, физическими недостатками или психическими состояниями неболезненного характера, следователю (суду) должна даваться рекомендация о назначении судебно-медицинской либо однородной судебно-психологической экспертизы.

Однако помимо этого при судебно-психиатрической экспертизе потерпевшего могут ставиться также некоторые другие вопросы.