1.2 Классификация правовых систем

Интерес к классификации правовых систем возник в зарубежной науке во второй половине XIX в. Уже тогда стали предприниматься первые попытки поиска классификационного критерия и выделения на его основе определенных групп правовых систем.

Первые классификации правовых систем брали за основу признаки, не имеющие прямого отношения к праву. Так, в конце XIX в. получили распространение классификации правовых систем на основе расового и языкового критериев¹. На базе этого критерия выделялись такие группы правовых систем, как индоевропейская, семитская и монголоидная правовые семьи. Первая из них, в свою очередь, подразделялась на такие подгруппы правовых систем, как греко – римская, германская, англосаксонская, славянская, иранская и др.

При таких научных подходах настоящим научным «прорывом» стали те классификации правовых систем, которые брали за основу какой – либо не внешний по отношению к правовым явлениям признак. Так, Е. Глассон отказался выводить юридическое «родство» из этнического и считал, что в основе его лежат юридико – исторические факторы. Тем самым, он стал основоположником так называемого «исторического» подхода, при котором общим условием идентичности правовых систем, образующих семью, признается схожесть особенностей их исторического формирования². Е. Глассон классифицировал правовые системы на основе их исторического происхождения и разделял современные ему правовые системы на три группы : те, в которых с наибольшей силой проявилось влияние римского права; те, где римское влияние невелико и право основано по преимуществу на обычаях и варварском праве; те, которые вобрали в себя в равной мере основные черты римского и германского права³.

Для А. Леви – Ульмана критерием классификации правовых систем служила роль различных видов источников права в каждой из правовых групп : 1) правовой системы континентальных стран; 2) англосаксонской правовой системы, т.е. системы стран «обычного (прецедентного) права»; 3) право ислама, которое в отличие от первых двух правовых систем характеризуется своей почти абсолютной неподвижностью и религиозным характером.

Постепенно наука сравнительного правоведения (компаративистика) перестает довольствоваться каким – либо одним критерием (пусть и юридического характера) для классификации правовых систем и начинает использовать набор таких критериев. Одним из основоположников такого подхода стал французский юрист А. Эсмен, который в начале XX в. подразделял правовые системы, исходя из особенностей их исторического формирования, общей структуры и отличительных черт на следующие группы : латинская (романская) группа (в эту группу включались французское, бельгийское, итальянское, испанское, португальское, румынское право и право латиноамериканских стран); германская группа (германское право, право Скандинавских стран, австрийское, венгерское право); англосаксонская группа (право Англии, США и англоязычных колоний); славянская группа; мусульманская группа¹. Показательно, что такие оригинальные исследователи как К. Цвайгерт и Х. Кётц оценили данную классификацию как весьма удачную систему для своего времени.

Сами они в основу классификации правовых систем кладут стиль юридического мышления, характеризующий ту или иную группу правовых систем². «Стиль права» как критерий для классификации правовых систем складывается, по мнению его разработчика – К. Цвайгерта – из пяти групп факторов : 1) происхождение и эволюция правовой системы; 2) своеобразие юридического мышления; 3) специфические правовые институты; 4) природа источников права и способы их толкования; 5) идеологические факторы. На этой основе К. Цвайгерт различает восемь «правовых кругов» (этим термином он пользуется вместо термина «правовая семья») : романский, германский, скандинавский, англо – американский, социалистический, право ислама, индусское право. Достоинство «стилевого» подхода к классификации правовых систем в том, что он позволяет выделить те правовые понятия, которые присущи исключительно данной правовой семье (например, доверительная собственность в англосаксонском праве).

Несколькими признаками при построении своей классификации правовых систем пользуется и Р. Давид. Он, отвергая попытки пользоваться единственным критерием для классификации правовых систем, в качестве критериев выдвигает два положения, которые, с его точки зрения, могут быть на равных основаниях «решающими для проведения классификации». Прежде всего, это юридическая техника, которой пользуются юристы той или иной страны, «изучая и практикуя право». В том случае, если методы работы юристов разных стран, источники права и юридический словарь различных правовых систем идентичны друг другу, в целом или в основной своей части совпадают, то эти правовые системы относятся к одной и той же группе близких друг другу правовых систем, к одной и той же правовой семье¹. В противном случае эти правовые системы принадлежат к разным правовым семьям. Однако названный критерий, поясняет Р. Давид, при всей его важности сам по себе еще недостаточен для идентификации правовых систем и отнесения их к тем или иным правовым семьям. Для этого требуется еще один, дополнительный критерий, заключающийся в опоре правовых систем, принадлежащих к одной и той же правовой семье, на одинаковые философские, политические и экономические принципы и стремящийся к созданию сходных между собой типов общества. Руководствуясь данными критериями, один из которых по существу является техническим, а другой – идеологическим, Р. Давид выдвинул идею трихотомии – трех «правовых семей» (романо – германская, англосаксонская, социалистическая), к которым примыкает остальной юридический мир под названием «религиозные и традиционные системы»¹.

Таким образом, основной вектор развития исследований в области сравнительного правоведения был направлен в сторону усложнения классификационных критериев выделения правовых семей. Тем не менее, следует признать, что в западных и отчасти в отечественных сравнительно – правовых исследованиях по – прежнему встречаются классификации правовых систем, построенные на каком – то одном признаке, причем имеющем внешний характер по отношению к праву. Так, правовые системы объединяются между собой по цивилизационному (системы, находящиеся на одном уровне развития), географическому (системы, существующие на одном континенте), региональному (системы, функционирующие в одном регионе) и иным признакам.

Советская юридическая наука при классификации правовых систем базировалась на принципиально отличных методологических основаниях. «Социалистическая правовая наука, вооруженная марксистско – ленинской методологией, при классификации правовых систем исходит из специфики социально – экономического устройства общества и обусловленных этой спецификой особенностей классово – волевого содержания права», - отмечали советские ученые². Основным критерием классификации считалась принадлежность правовой системы к определенному историческому типу права, а исторический тип права считался соответствующим определенной общественно – экономической формации. В соответствии с этим все правовые системы разделялись на следующие группы : право социалистического типа, право буржуазного типа и право молодых, развивающихся стран Азии и Африки. Однако при этом сами советские ученые признавали, что «эту классификацию при всей ее научной и идеологической ценности вряд ли можно считать исчерпывающей и достаточной»¹. Другими словами, решив проблему глобальной типологии, основанной на социально – экономических критериях, советские правоведы сталкивались с внутритиповой классификацией. Не случайно в 1985 г. А.Х. Саидов констатировал, что такой подход, помимо «подлинно научных» результатов, оборачивается тем, что проблема внутритиповой классификации представлена в советской науке всего лишь несколькими работами².

Своеобразие советской методологии при исследовании национальных правовых систем в достаточной мере отражает и внутритиповые классификации. Так, В.Э. Краснянский в качестве критерия внутритиповой классификации предлагал использовать социально – экономическую функцию конкретной системы права и выделял внутри социалистического типа права две группы систем : одна из них выполняет функцию построения социализма, а другая – упрочения социализма и создания коммунистических общественных отношений; правовые же системы развивающихся стран Азии и Африки разграничивал на системы стран, идущих по капиталистическому пути, и системы, основной задачей которых является всемерное способствование некапиталистическому развитию³. А.Х. Саидов внутри капиталистического типа права выделял четыре правовые семьи (общего права, романо – германскую, скандинавскую, латиноамериканскую), внутри социалистического типа выделял три группы правовых систем (развитого социализма, периода строительства развитого социализма, периода строительства основ социализма); а правовые системы развивающихся стран предлагал рассматривать как самостоятельную правовую семью (с выделением в зависимости от социально – экономической ориентации правовых систем стран социалистической и капиталистической ориентации)⁴.

Понятно, что в настоящее время отечественная юридическая наука отказалась от подобных идей. Большинство ученых при классификации правовых систем берут за основу классификацию Р. Давида с теми или иными вариациями.

Д.Р. Шафеев полагает, что в связи с исчезновением общности социалистических государств, «регулирование общественных отношений в мировом масштабе происходит двумя основными типами правовых систем : нормативно – законодательной и нормативно – судебной», при этом «первая из них представлена романо – германским правом, вторая – англосаксонским общим правом»¹. По его мнению, нормативно – судебный тип правовой системы отличается от нормативно – законодательного тем, что в его формировании значительную роль играют судебные органы государственной власти, поэтому в нем отсутствуют методы правового регулирования, присущие нормативно – законодательному типу правовой системы.

А.В. Егоров, беря за основу типологии правовых семей «исторически сложившиеся, устоявшиеся принципы регулирования общественных отношений», выделяет три типа правовых семей : романо – германский, англосаксонский, религиозно - общинный². Их принципиальное различие заключается в степени отчужденности субъектов от правового решения проблем, дифференционной компактности права, степени мобильности правовой семьи. Своеобразие подобного видового ряда правовых систем состоит в стремлении увидеть в «религиозных и традиционных правовых системах» самостоятельную правовую семью – то качество, в котором им отказал Р. Давид. «Семью религиозно – традиционного права» выделяют и другие исследователи³. Тем не менее, даже выделяя «семью религиозно – традиционного права», исследователи при этом отмечают, что правовые системы стран, входящих в нее, не обладают «той степенью единства», которая свойственна романо – германской и англосаксонской правовым семьям¹.

В.Н. Синюков считает, что в качестве самостоятельных правовых семей (наряду с романо – германской и англосаксонской) следует рассматривать обычно – традиционную, мусульманскую, индусскую, а также славянскую². В его классификации своеобразие правовой семьи определяется характером ее источников : юридических, духовных (религия, этика и т.п.) и культурно – исторических особенностей.

Тем не менее, анализ этих классификаций показывает, что существование романо – германской правовой семьи и семьи общего права ни у кого в отечественной науке сомнений не вызывает. А вот отсутствие единства мнений в отношении других правовых семей обусловливает тот факт, что большинство ученых при характеристике основных правовых систем современности не вдаются в дискуссию об их перечне, а воспроизводят предложенную Р. Давидом формулировку, выделяя «традиционные и религиозные правовые системы».

Англосаксонская правовая семья (семья общего права) охватывает правовые системы таких стран как Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Канады, Австралии, США, Новой Зеландии. Исторически возникнув в Англии, англосаксонское право в последующем распространилось на бывшие доминионы и колонии Англии. Англосаксонская правовая семья имеет свою специфику в системе (общее право и право справедливости), институтах (наличие институтов, которых нет в романо - германской правовой семье и наоборот), нормах права, носящих казуистический характер.

Романо – германская правовая семья охватывает право стран континентальной Западной Европы, подавляющего большинства государств Центральной и Южной Америки (бывших колоний Испании, Португалии и Франции), право Японии, Южной Кореи, Индонезии, Таиланда и некоторых других азиатских стран. Правовые системы многих африканских государств, а также стран Ближнего и Среднего Востока также тяготеют к романо – германскому праву. Исследователи также отмечают распространение ее и в афро – азиатском регионе как значимую современную тенденцию¹.

В основе религиозных правовых систем – мусульманской и индусской – лежит определенное вероучение. Данным обстоятельством определяется специфический набор источников (форм) права в этих правовых системах. Ими выступают религиозные тексты и правовая (она же богословская) доктрина. В традиционной правовой системе продолжает действовать обширная система обычных норм, вошедшая в ткань права через правовой обычай.

В настоящее время в юридических исследованиях подчеркивается относительный характер деления правовых систем на правовые семьи. «На сегодняшний день различия между правом разных стран стираются, наблюдается сближение, которое обусловлено интеграционными процессами в современном мире», - отмечается учеными². Процесс сближения правовых систем разных стран в условиях глобализации, возрастание роли международного права, существование в мире смешанных правовых систем обусловливают некоторую относительность классификаций правовых систем, но не отменяют ее необходимость.

Таким образом, к настоящему времени в арсенал юридической науки прочно вошли такие категории как «правовая система» и «правовая семья». Правовая система отражает взятые в единстве основные правовые явления данной страны, то есть собственно право, а также правосознание и юридическую практику. Как минимум по этим трем параметрам можно проследить своеобразие правовых систем разных государств относительно друг друга. В то же время, для отражения факта наличия сходства в тех или иных элементах разных правовых систем категориальным аппаратом юриспруденции используется понятие правовой семьи. В истории сравнительного правоведения предпринималось немало попыток построить классификацию правовых систем. В каких – то случаях речь шла об одном единственном признаке, относящемся к праву или имеющем по отношению к нему внешний характер, в других случаях исследователи стремились разработать сложный критерий для классификации правовых систем, отражающий совокупность нескольких признаков правового значения. В итоге наиболее воспринятой отечественной наукой стала классификация Р. Давида, в соответствии с которой исследователи говорят о двух основных правовых семьях – англосаксонской и романо – германской.