Глава III
1. В русском переводе [43, с. 67] здесь обратный порядок слов: "утренняя заря – это голова жертвенного коня, солнце – его глаз..." и т.д.; аналогично вслед за П.Дейссеном Р.Юм [42, с. 73], С.Радхакришнан [38, с. 149] и др. В этой конструкции элементы космоса осмысляются как подлежащие, части тела коня – как сказуемые, что неправдоподобно с точки зрения участников ритуала, объектом деятельности (и внимания) которых являлся прежде всего жертвенный конь и уже опосредованно – вселенная. Именно так трактует данный текст (в параллельной версии ТС 7.5.25.1-3) Саяна: "То, что голова жертвенного коня, – это заря; она имеет форму времени рассвета..." и т.д. Это означает, что частям тела коня приписывается (атрибуцируется) тождество с частями видимой вселенной; естественно, что эти последние выступают как сказуемые, см. переводы А.Кейта [9, с. 636], Делла Каза [40, с. 61] и др. Следует также заметить, что отождествление происходит по временному признаку: "утренняя заря" – это не картина, а время рассвета, начальное время дня (слово ширас, "голова"; означает также "начало").
2. Имеется в виду Агни (а не "огонь" [43, с. 38]) Вайшванара: это сочетание в ритуальном контексте является терминологическим, просто "огонь" имеет коннотацию "вообще огонь", "любой огонь" (в том числе и не жертвенный). Разумеется, всякий огонь сохраняет какую-то долю причастности к Агни, но это уже другой вопрос.
3. "Туловище" (вместо "тело" [43]), поскольку явно имеется в виду центральная, главная часть тела (что и передается словом атман); аналогично коммент.: "то, что атман, т.е. середина тела [коня], – это время [в виде] года". Соотношение подлежащего и сказуемого – как выше (примеч. 1) (и так вообще везде).
4. "Пах" – паджасья; это слово вызвало ряд догадок (см. [43, с. 162-163]), к которым можно прибавить следующую. Слово паджасья означает, вообще говоря, "район живота"; на то, что это не вообще любое место живота, а именно пах, указывают значения исходного слова паджас – "блеск", "свет", "сила" и т.д., а также (дв. ч.) "небо и земля", отсюда и паджасват – "сверкающий", "сильный". Пах, очевидно, связан с производительной силой, но он связан также и с блеском, светом, поскольку является источником семени, которое в индийской традиции многократно осмысляется как нечто "блестящее", "золотое" (отсюда и хираньягарбха: "золотой зародыш"; подробное обсуждение см. в статье Я.Гонды [94] и т.д.). Однако наилучшим объяснением этого места является параллельный текст ТС 7.5.25.2: "ядра – небо и земля" (что имеет также значимое продолжение: "фаллос – давильный камень, семя – Сома"); вся эта символика плодородия коня (играющая, кстати, чрезвычайно важную роль в церемонии ашвамедхи, основная часть которой разыгрывается по парадигме жертвоприношения Сомы) в тексте БрУп несколько редуцирована, в связи с чем и возникли сомнения по поводу значения слова паджасья. Толкование, предлагаемое здесь Шанкарой (паджасья-падасьям, падасанастханам, нечто вроде "подножие", откуда = "копыта" – так у Радхакришнана), как и следовало ожидать, игнорирует ритуальный аспект дела, а потому и не может считаться удовлетворительным.
5. Обычное значение слова накшатра – "созвездие", однако оно может означать также и "небесное тело", "звезда", и это последнее здесь, видимо, вполне приемлемо. Дело в том, что БрУп опять сокращает формулу отождествления по сравнению с ТС, в которой читаем: "созвездия – форма [коня], звезды – кости". На большую древность варианта ТС указывает, в частности, стоящее здесь старое слово астхан (вместо астхи, употребительного в основном в классический период). Саяна в комментарии на это место дает понять, что под "формой" следует разуметь нечто иное, чем просто видимый облик коня: "То, что сияющая форма коня, – это созвездия, Карттика и прочие" (отсюда и отождествление с созвездиями).
6. "Мускулы" вместо "мясо" [43] (видимо, вслед за Радхакришнаном: "the flesh"), где утрачивается значение множественности. Саяна комментирует это место: "куски плоти, расположенные то тут, то там, – это облака", вероятно подчеркивая прерывность данных объектов.
7. "Встряхивается" вместо нейтрального "содрогается" [43], которое не вполне передает этот жест: шумное встряхивание всей шкуры (откуда и отождествление со звуком грома). "То, что он (т.е. конь) встряхивается, с шумом трясет тело, – это [звук] грома" (Саяна).
8. "Речь" вместо "голос" [43] – ввиду терминологического значения слова вач; так, в частности, в непосредственно прилегающем к данному тексту разделе: см. 1.2.4. "Голос" или "речь" коня – это, конечно, ржание. В один из моментов жертвоприношения коня (незадолго перед его закланием) его ржание уподобляется удгитхе – см. АпШрСу 20.13.7; ТБР 3.8.22.2. Саяна видит в этой "речи" даже веду: "Эта речь, обладающая формой веды", т.е., слыша ржание коня, следует думать о священной речи, которая есть веда.
9. "Родился" вместо "возник" [43] – чтобы подчеркнуть "производительный" характер ашвамедхи (см. выше, примеч. 4); обратим также внимание на точное различие, проводимое далее в тексте, между "рождением" ночи и дня и "возникновением" по обе стороны от коня двух особых жертвоприношений под названием махиман.
10. Махиман – букв. "величие, мощь". Большинство переводчиков объясняет этот термин неверно. Тексты обозначают словом махиман не "сосуд" (серебряный либо золотой), который якобы "ставился перед конем" либо "позади коня" в ходе жертвоприношения (см. [38, с. 150; 43, с. 163 и др.]), а специальное жертвоприношение Сомы, симметрично ограничивающее (как бы "спереди" и "сзади") оба кульминационных пункта ритуала ашвамедхи – убийство коня и приношение в огонь его сальника, которое и составляет жертвоприношение коня в узком смысле слова. Это жертвоприношение Сомы выливалось в огонь не жертвенной ложкой, как обычно, а с помощью особых сосудов, серебряного и золотого. Данные приношения были посвящены Праджапати и сопровождались крайне интересными формулами, которые имеет смысл здесь привести. Следует помнить, что каждое из этих двух приношений Сомы само по себе двойное.
Первый (I) махиман совершается утром, в начале второго (главного) дня (из трех) жертвоприношения Сомы, составляющего основную часть ашвамедхи (более детальные указания см. [79, §132, е-f; 51, т. 3, с. 238]) приношение совершается в два приема:
a. с помощью серебряного сосуда, со словами: "Тому, кто дышащего и моргающего мира величием стал единый Владыка; тому, кто имеет под своей властью двуногих и четвероногих, богу Праджапати (или богу Ка) мы приношение приносим" (АпШрСу 20.13.2 и ТС 7.5.16 = PB 10.121.3);
b. с помощью золотого сосуда, со словами: "Тому, кто дает тело (или душу: атман), дает силу; тому, чей приказ все почитают, даже боги; чья тень – бессмертие, чья [тень] – смерть; богу Праджапати мы приносим приношение (или в обоих случаях: "почитаем жертвой")" (АпШрСу 20.13.2 и ТС 7.5.17 = РВ 10.121, 2).
Второе приношение, видимо, происходит непосредственно вслед за первым.
Второй махиман имеет место после ритуального убийства и рассечения коня; оба приношения происходят:
c. непосредственно перед приношением в огонь сальника коня. Формула: "О прочное! Ты принесено. Тебя, радующее, Праджапати приношу я. Небо – твое величие; созвездия – форма; солнце – твой блеск; этому величию, [этому] Праджапати тебя [приношу] – свага!" (АпШрСу 20.19.2 и ТС 7.5.16);
d. после приношения сальника в огонь. Формула: "О прочное! Ты принесено. Тебя, радующее, Праджапати приношу я. Земля – твое величие; травы и деревья – форма; [жертвенный] огонь – твой блеск; этому величию, [этому] Праджапати тебя [приношу] – свага!" (АпШрСу 20.l9.6 и ТС 7.6.17).
Таким образом, второй махиман заключает внутри себя (т.е. ограничивает во времени спереди и сзади) самый существенный момент жертвоприношения коня (приношение конского сальника); вместе же первый и второй махиманы заключают в себе также момент убийства коня и непосредственно следующие за ним ритуальные действия, относящиеся к культу плодородия (в них принимает участие главная жена царя).
Однако и сами махиманы тесно связаны с плодородием. Обратим внимание на то, что во втором махимане "величие" отождествляется сначала с "небом", затем с "землей"; оба указанных понятия присутствуют в интересующем нас тексте "метаашвамедхи" (полнее в тексте ТС, чем в БрУп) в сугубо "воспроизводительном" контексте (см. выше экскурс о слове паджасья, примеч. 4); с этим следует сопоставить тот факт, что оба стиха в первом махимане (ТС 7.6.16-17) взяты из гимна PB 10.121, обращенного к "золотому зародышу" (хираньягарбха), что также возвращает нас. к значению слова паджас ("сила", "блеск" и т.д.). Это заставляет предположить, что некоторые отождествления текста БрУп 1.1.1-2 восходят как минимум к эпохе десятой мандалы PB.
Отметим еще один важный факт: некоторые части формул второго махимана дают основание предполагать, что здесь впервые убитый (и приносимый в жертву) конь отождествляется с Праджапати: "Небо – твое величие... этому величию, [этому] Праджапати тебя (т.е. махиман, "величие") приношу я"; "Земля – твое величие..." (далее аналогично); из структуры формул следует, что Праджапати посредством "величия" как бы приносится в жертву самому себе. Достойно упоминания, что именно интересующий нас термин (махиман) играет в этом отождествлении роль связующего звена.