§3 Поздний скептицизм

Глава 5 эллинистическая наука

Вот что пишет, в частности, известный представитель неокантианства и историк фило­софии Ланге в своей знаменитой работе «История материализма и критика его значения в на­стоящем»(1865):

«Библиотеки и школы Александрии, щедрость её правителей, рвение учителей и уча­щихся пользуются всемирной известностью. Но не это определяет историческое значе­ние Александ­рии. Значение её заключается в том, что здесь впервые выступил жизненный порыв всей науки- м е т о д, выступил в форме, которая явилась решающей для всего последующего времени; притом эти успехи в методологии не ограничиваются пределами той или иной науки, даже не одной Александрией, - они являются общим отличительным признаком всего эллинского ис­следования после завершения умозри­тельной философии. Грамматика, обоснованная в первоначальных своих элементах софистами, в эту эпоху нашла своего представителя в Ари­стархе Самофракийском – прообраз всех критиков, человек, у которого кое-чему учились еще и филологи наших дней.

В истории Полибий начал устанавливать органическую связь между причинами и дей­ствиями. К хронологическим исследованиям Манефона в новейшее время стремился примкнуть великий Скалигер.

Эвклид создал метод геометрии и дал те элементы, которые еще и в наши дни лежат в основе этой науки.

Архимед нашел в теории рычага фундамент для всей статики: механические науки, начиная с него и вплоть до Галилея не подвинулись ни на шаг. (62)

Эллинистическая наука – это есть то, что может быть названо античной наукой. Именно то, что сохранилось от нее дошло до Нового времени, послужило фундамен­том для становления науки Нового времени и является фундаментом и сейчас. Именно в эпоху эллинизма произошло вычленение науки из метафизики, что, например, не произошло в Китае и Индии.

Научная деятельность имела локальный характер и велась в небольшом количестве культурных центров – в Александрии, Пергаме, на о. Родос и некоторых других. Это послужило многим причиной говорить о том, что в эпоху эллинизма развитие науки имело ха­рактер случайный, не определяя общий дух и ментальность эллинистического человека. Но с другой стороны, можно и удивиться, что при столь немногочисленной «плотности» и ограниченности «пространства» средиземноморской «ойкумены» евро­пейской культуры еще смогли существовать какие-то центры, в которых велись какие-то научные изыскания. Тем бо­лее, кто может сказать, что новоевропейская культура могла похвастаться тем, что с её научными достижениями была знакома основная масса населения, которая в соответствии с этими научными достижениями корректи­ровала свой образ жизни? Этим может похвалиться европейская культура лишь со вто­рой половины XIX века, т.е. только полтора века европейская культура определяется менталитетом, в котором наука имеет лидирующее положение.

Тем не менее влияние эллинистической науки, как бы то не было, велико. В.С. Степин пишет в отношении философии следующее: «Многие выработанные философией идеи транслируются в культуре как своеобразные «дрейфующие гены», которые в определенных условиях социального развития получают свою мировоззренческую ак­туализацию» (Степин В.С. Теоре­тическое знание. 2000. с.284). Я думаю, что это поня­тие «дрейфующего гена» можно применить не только к философии, но и к любой форме вербализированной ментальности. В частности и к науке. В данном случае, можно считать достижения эллинистической науки (александрийской – как ведущей, в особенности) как этот «дрейфующий ген», вернее целое со­звездие «генов», которые, попадая далее в разные периоды истории, рождали ту или иную на­учную традицию: а затем, в XIX веке, окончательно сформировали вряд ли уже преодолимый какой-либо иной альтернативной традицией образ жизни современного человека.

На чем же были основаны причины, пусть и случайные для всей эллинистической культуры, которые обусловили эллинистическую науку?

Прежде всего, это внутренние причины, которые обусловлены самим развитие ментальности эллинистической культуры – пржде всего философией Аристотеля и традицией перипатетизма. Известно, что Аристотель и его друг и соратник Теофраст производили обширные естествен­нонаучные исследования, прежде всего исследования отноящиеся к дескриптивной науке: зоо­логия, ботаника, минералогия.