Синдром закрытого сообщества: проблемы доступа

Доступ к группам, связанным с особыми обстоятельствами, с такими как мы столкнулись с жертвами стихийных бедствий связан с препятствиями. Оказавшись бездомными, выжившие сплачиваются против натиска предпринимателей, выражающих готовность продавать им товары, архитекторов и строителей, жаждущих потенциальных контрактов и от страховых компаний, требующих составить список всего утерянного имущества. Опасаясь нежелательных благ, члены нашего сообщества, пережившие стихийное бедствие, не выражали готовности довериться кому-либо извне этого сообщества.

Сообщество, пережившее стихийное бедствие, члены которого принимали участие в исследовании, состояло из выживших в результате пожара, затронувшего 350 домов, которые были сожжены до тла из-за шалости поджигателя в условиях сухого ветра Санта Ана, характерного для осеннего времени года в Калифорнии. Вынужденные укрываться у родственников или на съемной жилплощади, члены сообщества были распределены в пространстве и трудны для доступа. И хотя мой коллега в этом исследовании действовал как связующее звено для этого сообщества, тем не менее, чтобы получить и удерживать доступ к нему, требовалась дополнительная легитимизация.

Так как спонсорские организации тесно связаны с престижностью, мы подключили президента организации выживших после стихийного бедствия (групповой gatekeeper), который согласился сотрудничать, если в проведении нашего исследования мы выполним определенные условия. В обмен на доступ к этому полю исследования, мы согласились огласить наши результаты и обеспечить торговые скидки для жертв пожара. Как наш «спонсор», президент выступал и как проводник через неизведанную территорию и покровитель, помогающий нам сохранить доверие сообщества.

Группа, собирающаяся в местной церкви, организовала еженедельные встречи, направленные на обсуждение текущей ситуации. В результате посещения этих встреч с пострадавшими, я получил возможность перенести свои внутриличностные отношения на межличностный уровень, хотя я и не являлся членом этого сообщества. Это «включение» позволило минимизировать социальную дистанцию между нами и сообществом в течение исследования. Такой прогрессивный подход минимизировал потенциальные угрозы, с которыми мы могли бы столкнуться при сохранении постоянного присутствия в этих условиях. Мы структурировали нашу исследовательскую стратегию, которая началась с того, что мы сообщили пострадавшим, что мы хотим сделать, объяснили наши цели, описали сроки проведения исследования и спросили, есть ли желающие в нем поучаствовать.

Мы гарантировали анонимность и запустили 400 опросников, на которые было получено 180 ответов. Результаты показали, что большинство участников еще не прошли через шоковую стадию реабилитации, некоторые из них составили списки утраченного имущества, но мало кто всерьез задумывался о покупках за пределами их неотложные нужд. В опроснике респондентам было предложено принять участие в фокус-группах для обсуждения их текущих проблем. Большинство из них не были готовы свободно говорить о своей страховой ситуации и находили дискомфортным обсуждать свои планы с соседями. Отбросив идею фокус-групп, мы отправились на поиски метода исследования, который бы не ставил под угрозу конфиденциальность участников.